Поэзия Мацуо Басё (Т.И.Бреславец) - Система образов
Образ в поэзии Басё как форма отражения действительности, преображаемой в свете эстетического идеала художника, призван показать дух вещей, реальность, которая постигается интуитивно через конкретные явления окружающего мира.
У Басё особую значимость приобрели образы природы, поскольку природу поэт рассматривал как источник истины и красоты: «Я вижу цветы и слышу птиц, и у меня получаются стихотворения, в которых их жизни, их души и все изменения во вселенной» . Повседневность человеческой жизни, преломленная в эстетическом сознании поэта, также вылилась в образы, наполненные глубоким смыслом познания внутренней сущности явлений. Как пишет В. Н. Маркова, поэзия Басё «изображает жизнь природы и жизнь человека в их слитном, нерасторжимом единстве на фоне круговорота времен года».
В создании образа и его подаче Басё исходит из посылки о значительности всего и вся, поэтому образ всегда позволяет и в малом ощутить величие мира. Образ рождается как результат одночувствования поэта с изображаемым (хосоми), он несет в себе мотив печали и сострадания (сиори) и оставляет ощущение невысказанного «избыточного чувства» (ёдзё):
Садзарэгани
Аси хаинобору
Симидзу канаМаленький краб
Побежал по ноге.
Чистая вода
1687 г.
Духовное единство человека и природы, мысль о единой сущности мира раскрываются в образе маленького живого существа - краба, прикоснувшегося к ноге. Этот образ создает также дополнительное ощущение прозрачности, свежести и взаимодействует с образом чистой воды. В первых двух строках внимание автора фокусируется на образе краба, и пространство хайку как бы сжимается до минимума. Последняя строка раздвигает границы изображаемого. Образ, заключенный в ней, говорит не просто о прозрачности воды, он также служит цели выведения эмоционального содержания хайку из рамок изображения единичного явления в плоскость, пространственно не ограниченную.
Значительное место в хайку заняло образное раскрытие мира бедняков. Для японской поэзии это не было новым явлением, достаточно вспомнить творчество Яманоуэ Окура (VIII в.) с его социальными мотивами. Знакомство Басё с китайской поэзией эпохи Тан (618 - 906), отмеченной в творчестве ряда поэтов гражданственными идеями, также сыграло свою роль. Но более всего здесь сказались веяния века, развитие городской культуры и связанный с ним общий .процесс демократизации литературы.
Но в то же время образ человека в поэзии Басё, стоящего на буддийских позициях, отмечен своеобразием. По словам И. М. Рейснера, «личности, как таковой, реально существующей, буддизм не признает». В силу этого в творчестве поэта социальные и гражданственные мотивы исключаются, а демократизм принимает специфическую форму преломленного демократизма дзэн с его идеей причастности Будде всего сущего. В связи с творчеством Кавабата Ясунари, также испытавшего воздействие дзэн, К. Рехо пишет: «Дзэнский принцип естественности образа, исходящий из восприятия природы как главного всеобщего начала, не отводит человеку какой-либо исключительной роли. Мир не рассматривается как арена человеческих деяний, на которой человек - герой и творец. В эстетике дзэн человек выступает как одно из явлений природы и находится с ней в нерасторжимом единстве. В искусстве дзэн природа обретает прежде всего эстетическое значение. Отвергая творческий анализ, искусство дзэн стоит как бы над социальными битвами...» . Вместе с тем, если в литературе эпохи Хэйан были даны глубокие психологические характеристики человека и в поэзии вака в центре внимания находились его интимный мир, любовные переживания, то поэзия Басё далека от этой сферы человеческих эмоций. Здесь человек не предстает в совокупности своих страстей и желаний, а являет свою очищенную от земного сущность, единую с сущностью природы, и оказывается как бы приподнятым над землей:
Сидзу-но ко я
Инэ сурикакэтэ
Цуки-о мируБедняк
Перестал обмолачивать рис,
Смотрит на луну
1687 г.
Цуцудзи икэтэ
Соно кагэ-ни
Хидара саку оннаАзалии живые.
Под сенью их
Женщина крошит сухую треску
1685 г.
В стихотворении «Бедняк» бытовой фон отодвигается глаголом «перестал» («какэру»), и взор человека устремляется к высокому - луне, семантически включающему понятия истинного, чистого, печального, одинокого. Во втором стихотворении наблюдается противоположная последовательность. Природа входит в быт, вводится глаголом «быть живым» («икэру») - так говорят о срезанных растениях, сохраняемых в сосуде с водой. Единство двух миров, природы и человека, выражено также пространственной деталью - «под сенью их», - и окружающая бытовая обстановка как бы заслоняется азалиями.
Часто в стихах Басё духовный облик человека выражается через описание его быта - скудного, непритязательного:
Ва-га ядо ва
Ка-но тиисаки-о
Тисоо канаВ моем жилище
Москиты маленькие -
Вот все угощенье
1690 г.
Опустошая быт, поэт возвышает человека, поскольку бедность в его системе представлений выступает синонимом благородства. Это проявилось в данном стихотворении благодаря его откровенно юмористическому содержанию, в котором разрушено само понятие быта.
Примечательно, что человек у Басё показан не статично, а в своем труде: бедняк обмолачивает рис, сборщицы собирают чай, старик носит корзины устриц, крестьянин идет с охапкой сена. Поэзия выражает проникновенное сочувствие человеку.
Одной из черт поэзии Басё является органическое сочетание в ней новых образов с традиционными, которые часто употребляются в одном стихотворении и обусловливают богатый эмоциональный отклик:
Сидзукаса я
Ива-ни симииру
Сэми-но коэТишина.
Сквозь скалы просачивается
Цикады звон
1689г.
Цикада - традиционная метафора бренности жизни, ее быстротечности. Этот образ, емкий по своему содержанию, вводится в сочетании с образами иного плана, не связанными с поэтической традицией (тишина, скалы), и передает мысль о вечной изменчивости мира. Единство двух образов противоположного значения - чистой, незыблемой тишины и звона цикад - позволяет поэту показать глубину веков и мгновение жизни. К этому стихотворению подходят слова Хаттори Дохо: «Хайку имеет “облик вечного”». К этому следует добавить: и говорит о «преходящем».
Хайку Басё раскрывают перед читателем новый поэтический мир, поэтому для «их характерно «нетрадиционное» употребление традиционных образов, часто поэт использует их в новых ситуациях и переосмысляет:
Тама мацури
Кёё мо якиба-но
Кэбури канаПраздник душ
И сегодня с горящего поля
Поднимается дым
1690г
В день праздника душ видится дым, который поднимается над полем, где кремируют умерших, - и в сердце проникает печаль. Кэнко-хоси (1283 - 1350) писал: «Если бы наша жизнь продолжалась без конца, не улетучиваясь, подобно росе на равнине Адаси, и не уносясь, как дым над горой Торибэ, ни в чем не было б очарования. В мире замечательно именно непостоянство». Гора Торибэ находилась в окрестностях храма Киёмид-зу, и в старину там располагалось кладбище. Дым над горой Торибэ - дым от кремации трупов - стал одним из фигуральных выражений, говорящих о непрочности земного бытия. Он придает особую окраску стихотворению и формирует его общую атмосферу. Причем здесь он употреблен в произведении, написанном по конкретному поводу, где его традиционный ассоциативный подтекст оказался как нельзя более к месту.
Басё, используя традиционный образ, как бы «приземляет» его в том смысле, что приближает его к человеку, к обыденной жизни:
Ямадзи китэ
Нанияра юкаси
СумирэгусаПо горной тропинке иду
Вдруг стало мне отчего-то легко.
Фиалки в траве
1685 г. Перевод В. Н. Марковой
Фиалки - традиционный предмет воспевания в японской поэзии. Эта традиция берет свое начало от стихов «Манъёсю». Например, стихотворение Ямабэ Акахито (первая половина VIII в.):
Хару-но но-ни
Сумирэ цуминито
Коси варэ со
Но-о нацукасими
Хитоё нэникэруЯ в весеннее поле пошел за цветами,
Мне хотелось собрать там фиалок душистых,
И поля
Показались так дороги сердцу,
Что всю ночь там провел средь цветов до рассвета
Перевод А. Е. Глускиной
У Басё этот образ включен в иной контекст: поэт видит фиалки в горах и лишь на мгновение останавливает на них свой взгляд. Хайку передает состояние беззаботности, беспричинной радости, которое выражается словами: «отчего-то легко». Образ как бы обретает осязаемость, легкость взамен традиционной «возвышенности».
Традиционный образ может приобретать новую направленность, переводиться из плоскости серьезной в плоскость юмористическую:
Самидарэ-ни
Нио-но укису-о
Ми-ни юкамуВ майский дождь
На плывущее гнездо чомги
Пойдем посмотрим
1687 г.
Плывущее гнездо чомги, часто воспевавшееся в вака и рэнга, особенно гнездо чомги на озере Бива, служило выражением неопределенной печали, а также бренности бытия и суетности человеческого существования, как, например, в танка Дзюнтокуин (1197 - 1242):
Карасаки я
Нио-но укису-но
Икани ситэ
Сасураиватару
Ё-о таномурамуКарасаки.
Как полагаться
На этот мир,
В котором скитаюсь
Подобно плывущему гнезду чомги?
В хайку Басё предлагает пойти из Эдо в Оми, посмотреть на гнездо чомги, плывущее по озеру Бива. В «Трех книгах» сказано: «В выражении „пойдем посмотрим" заключен юмор этого стихотворения». Это замечено небезосновательно, ведь из Эдо в Оми путь неблизкий. Таким образом, у Басё традиционный образ печали (гнездо чомги) вводится в контекст, ему ранее несвойственный, а в связи с этим и изменяет свою роль, свою окраску. Мотив печали, традиционно ему сопутствующий, в хайку приглушен, затушеван юмористической тональностью стихотворения.
Образ, будучи использован в сходном контексте, обретает, однако, другое звучание, по-иному воздействует на читателя
Харусамэ я
Хати-но су цутау
Янэ-но мориВесенний дождь
Вдоль осиных гнезд скользит
Сквозь протекающую крышу
1694 г.
Поэт внимательно смотрит на печальный, почти беззвучный дождь, и в созданной им картине ощущается" одиночество. Образ весеннего дождя, скользящего крыше, встречался и в вака:
Цукудзукуто
Хару-но нагамэ-но
Сабисики ва
Синобу-ни цутау
Ноки-но тамамидзуПристально
На весенний дождь смотрю
В одиночестве:
По папоротнику на крыше
Стекают капли воды
От вака хайку отличается своей будничностью. Старые осиные гнезда, протекающая крыша вносят в описание весеннего дождя элемент «преходящего».
Как видно из приведенных примеров, каждый образ с его традиционным значением позволяет развернуть контекст хайку в прошлое. Роль традиционного образа в каждом стихотворении различна, зависит от направленности хайку и определяется его стилевой системой.
Традиционные образы, сочетаясь с новыми отражающими простые явления повседневности, осовремениваются, приближаются к жизни, воспринимаются как собственные образы хайку.
В поэзии Басё обнаруживаются также образы, которые можно назвать импрессионистскими. Порой поэт показывает внешний мир через цвет, звук, запах, передавая сиюминутное ощущение. «Есть одна-единственная правда, - говорит Э. Манэ, - это схватить сразу, на лету то, что видишь. Импрессионист не задумывается, соответствует ли его представление объективным свойствам и качествам предмета, явления. „Реальность" импрессиониста порой лишь субъективная правда его восприятия». У Басё с помощью таких образов реальность подается как нереальность, оставляя ощущение скрытой тайны.
Особую роль играет белый цвет как выражение сокровенного, непостижимого - пустоты.
Уми курэтэ
Камо-но коэ
Хонокани сиросиМоре темнеет.
Уток крик
Чуть-чуть белый
1684 г.
В этом хайку звук предстает окрашенным, что усиливает ощущение наступивших сумерек. Присутствие антонимического ряда заставляет предположить, что если крик уток - белый, пронзительный, высокий, то шум моря - темный, рокочущий, глухой. Два образных пласта стихотворения слиты, едины, но это внутренняя связь, скрытая, она ощущается через противопоставление образов.
Белый цвет часто выступает синонимом холода:
Нэбука сироку
Араитатэтару
Самуса канаЛук белый,
Только что вымытый.
Холод
1691 г.
Хайку показывает единство зрительного образа и осязательного: белый, вымытый лук создает ощущение холода.
В этом же смысле холодный - белый - цвет становится эпитетом осеннего ветра, создавая традиционный поэтический образ, берущий свое начало от стихов «Манъёсю», где встречается выражение «белый ветер» в значении «осенний ветер»:
Исияма-но
Иси-ёри сироси
Аки-но кадзэКаменной горы
Камней белее
Осенний ветер
1689 г
Темный цвет в отличие от белого и в осязательных ощущениях передает противоположное качество - не холода, а тепла:
Усибэя-ни
Ка-но коэ кураки
Дзансё канаВ коровнике
Голоса москитов темные
Последние теплые дни
1691 г
Темный цвет служит характеристикой как последний из теплых дней в наступающей осени, так и голосов москитов, которые становятся синонимом зноя,- и образная система данного хайку успешно отображает мотив воспоминаний о прошедшем лете.
Особый интерес представляет следующее стихотворение:
Канэ киэтэ
Хана-но ка ва цуку
Ююбэ канаКолокол угас,
Аромат цветов звонит
Вечер
1690 г
Атмосферу вечера поэт передает неожиданными образами: звук колокола пропал, но он поглощен ароматом цветов, которые начинают источать этот звук. В хайку применено нарушение фразеологизмов. Глагол «звонить» должен относиться к колоколу, глагол «киэру» в значении «исчезать» - к аромату. Составные компоненты фразеологизмов присутствуют, но переставлены разъединены. Приведенное стихотворение как бы выражает мысль Басё: «Создавать хайку - значит иметь дело с действительностью, пока она находится в воображении».
Цитируется по изданию: Бреславец Т.И. Поэзия Мацуо Басё, ГРВЛ изд-ва "НАУКА", 1981
Подготовка материала: kernell_panic