Поэзия Мацуо Басё (Т.И.Бреславец) - Поэтический язык и стиль
Язык хайку Басё подчинен созданию «избыточного чувства», что нашло теоретическое закрепление в принципе сиори.
Вслед за эволюцией эстетических воззрений Басё его поэтический язык претерпевал изменения. Он вобрал в себя разнородные элементы, в нем присутствует как традиционное, так и новое. Это относится ко всем его аспектам: образности, художественным приемам, лексике, интонационно-синтаксической организации.
В хайку Басё продуктивно использовал выразительные средства, сложившиеся в поэтике вака, развивал те из них, которые не могли получить широкого применения в предшествующей поэзии, и вводил новые, продиктованные характером и задачами его творчества.
Своеобразие поэзии Басё составило стремление к максимальной простоте языка, однако такой простоте, которая сочетается с чрезвычайной выразительностью. Вследствие этого он ограничивал употребление тропов и почти отказался от стилистических фигур. Число традиционных приемов значительно сократилось (против вака), однако они сохранили свою особенность, состоящую в их тесной связи с образностью: каждый прием несет определенные образные функции. Значительную роль стали играть интонационно-синтаксические средства: цезура, эллиптические конструкции и связанные с ними приемы. Большое внимание уделялось мелодике стиха.
Поэзия Басё основана на минимуме слов. Отсюда особая значимость каждого слова, которое должно нести предельную нагрузку. В связи с этим важная роль отводится отбору лексики. Свое ощущение бытия поэт выражает в немногих словах, но, создавая «избыточное чувство», добивается большой емкости содержания.
Рассматривая эту особенность поэзии хайку, поэт Ёса Бусон (1716 - 1783) приводит следующее стихотворение Сисэн. Начальная строка стихотворения неизвестна, а далее следует:
Гёёдзя итамаси
Нацу кодатиПечальные монахи
Летняя роща.
Бусон говорит: «У Сисэн фраза „летняя роща" хорошо передает чувство, которое возникает при виде убогих фигур людей. Однако выражение „печальные монахи" я бы заменил выражением „одежды монахов". Сказать „печальные" - значит дать оценку, а в слове „одежды" присутствует сиори (оно является более „гибким". - Т. Б.), и художественная форма стихотворения делается совершенной. Печаль усматривается между строк. Сказать „печальные" - значит создать неумелое стихотворение». Бусон предлагает свой вариант:
Гёёдзя-но кину я
Нацу кодатиОдежды монахов
Летняя роща
Выражение «одежды монахов» содержит намек, который заключается в противопоставлении образа нарядной летней рощи убогим одеждам монахов. На этом фоне сама их убогость проступает «красноречиво», остро, без всяких дополнительных слов. Кроме того, критика Бусона вскрывает такую черту хайку, как недопустимость оценки, личной заинтересованности автора. Хайку требует объективного изображения вещей и явлений. Этот фактор учитывается при лексическом отборе.
Другой пример лексического отбора в соответствии с задачей эстетического намека показывает Мукаи Кёрай [117, с. 25 - 26]:
Цума ёбу кидзи-но
Ми-о хосоусуруПодругу зовущий фазан
Сохнет от тоски.
Первоначально стихотворение имело вид:
Цума ёбу кидзи-но
Уротаэтэ накуПодругу зовущий фазан
Робко кричит.
В первом варианте не ощущалось особой тоски любви, во втором - она появилась, но подспудно, не выливаясь наружу. Стихотворение обрело ассоциативность и внутренний смысл: теперь невозможно точно определить, чья тоска любви звучит в стихотворении - птицы или самого поэта. Душевное состояние поэта сливается с состоянием птицы.
Отбор лексики в хайку осуществляется также по принципу «неизбежности», предельной обязательности каждого слова, которое должно ощущаться как незаменимое. Следующие примеры показывают претворение этого принципа в поэзии.
Когда однажды Басё возвращался из Ига в Эдо, он остановился на берегах озера Бива и был покорен красотой мест, которые издревле привлекали к себе внимание поэтов.
Юку хару-о
Оми-но хито то
ОснмикэруОб уходящей весне
Вместе с жителями Оми
Сожалел
1690 г.
Это стихотворение вызвало возражения поэта Эса Сёхаку (1650 - 1722), который считал, что можно сказать «Тамба» вместо «Оми» и «об уходящем годе» вместо «об уходящей весне». Однако Сёхаку не учел известности описанного в хайку места и не принял во внимание сложившейся поэтической традиции. Басё между тем указывал, что в старину поэты любили весну в провинции Оми почти так же, как весну в столице (Киото), и неоднократно воспели ее [117, с. 11], поэтому строка «Вместе с жителями Оми» создает особую атмосферу хайку, вызывая в душе читателя воспоминания о красоте весны на берегах озера Бива. О необоснованности возражений Сёхаку говорил также Кёрай: «Сёхаку ошибается. Покрытые легкой дымкой воды озера в Оми заставляют острее переживать уход весны... Если находишься в Оми в конце года, как испытаешь это чувство? Если находишься в Тамба в конце весны, едва ли это чувство возникнет. Только соответствующий пейзаж может так волновать сердце человека» [117, с. 11]. Кёрай подчеркивал, что именно в Оми особенно понятно чувство сожаления об уходе весны. В хайку Басё «Оми» и «весна» - это понятия нерасторжимые и не заменяемые на другие. Об этом хайку размышлял и Кавабата Ясуна-ри (1899 - 1972): «Многие годы я по-своему толковал это хайку, не вникая в то, с каким настроением писал его Басё. Может быть, это звучит навязчиво и произвольно, но не проникаешь ли в замысел Басё именно через слова „уходящая весна" и „Оми"?» (Перевод Т. П. Григорьевой) [54, с. 265].
Показательным является также случай со стихотворением Мияги Бонтё. К его хайку никто не мог придумать первой строки. Наконец Басё эту строку нашел:
Симокёё я
Юки цуму уэ-но
Еру-но амэСимокё!
По сугробам
Ночной дождь
Симокё был самым тихим районом в Киото, поэтому первая строка, предложенная Басё, сразу придала хайку художественную завершенность.
Принципы безличностности, смысловой двуплановости и «неизбежности», которыми Басё руководствовался в отборе лексики, составили одну из ведущих черт его стиля, отмеченного ассоциативностью и художественной цельностью.
Важной особенностью хайку является употребление разговорного языка, обусловленное признанием известной свободы в выборе лексики. Значительный шаг на этом пути был сделан школой «Данрин», однако в свободе выбора лексики эта школа нередко доходила до крайностей. В связи с этим поэты изменили свое отношение к ней и стали руководствоваться установками: «Древней» школы, стремясь к тому, чтобы слово не утратило свободы, простоты, доступности, и в то же время стараясь придать ему подлинно художественную значимость.
Изменения в лексике хайку можно проследить в стихах поэтических сборников «Мелодии Мусаси» и «Пустые каштаны». На смену увлечению простонародными выражениями пришли канго - китаизмы - и лексика китайских стихов. Употребление их как бы приобщило хайку к высокой китайской культуре, придало поэзии умозрительный характер и вместе с тем не помешало сохранить ее живой колорит, присущую ей простоту языка.
Хигэ кадзэ-о
Фуитэ босё тандзуру ва
Та-га ко дзоВихрь поднимая своей бородой,
Стонешь, что поздняя осень настала...
«О, кто на свет породил тебя?»
1682 г. Перевод В. Н. Марковой
Хайку рисует могучий, почти фантастический образ поэта Ду Фу. Лексика стихотворения носит разговорный характер, но в отличие от языка хайку раннего периода она обретает большую поэтичность. Хайку написано иероглифами и содержит китаизмы - «босё» («поздняя осень»), «тандзуру» («оплакивать»). Кроме того, в него включена строка Ду Фу «О, кто на свет породил тебя?». Эти элементы органически входят в стилистический строй стихотворения, не нарушая его общей простой, разговорной тональности.
Необходимо сказать, что введение китаизмов особенно характерно лишь для первого этапа деятельности Басё. В дальнейшем они пришли в противоречие с той «прозрачностью» стиля, о которой Басё говорил, выдвигая каруми. С каруми связан целый этап в развитии языка хайку, отмеченный широким употреблением прозаизмов и разговорной лексики.
Прозаизмы вообще свойственны поэзии Басё. Выступая за свободу в выборе лексики, он прежде всего расценивал ее как расширение области поэтического.
Фурусато я
Хэсо-но о-ни наку
Тоси-но курэОтчий дом.
Плачу над пуповиной.
Сумерки года
1687 г.
В этом хайку Басё упоминает обычай, распространенный в его времена в Японии: матери хранили пуповину ребенка, завернув ее в бумагу, на которой были написаны имя ребенка и дата его рождения. Басё нашел этот сверток в родном доме, когда вернулся туда после смерти родителей. Перефразируя слова Б. В. Томашевского (см. [91, с. 157]), можно сказать: дело здесь не в грубости выражения, а в грубости понятия, недопустимого с точки зрения средневекового канона в сфере искусства. Но Басё делает его достоянием высокой поэзии, и оно приобретает художественный смысл, выражая особую остроту чувств. Хайку соединило в себе обыденное с высокой поэтичностью, претворив слова поэта. «Нужно говорить повседневными словами, но так, как будто говорите древними» (цит. по [106, т. 1, с. 266]).
Номи сирами
Ума-но ситосуру
Макура мотоБлохи, вши.
Лошадь мочится
У изголовья
1689 г.
Бытовая простота словаря характеризует это стихов творение. Точно, прямо, конкретно, называя вещи своими именами, хайку говорит о трудностях, которые переживает путешественник.
Живой язык простых людей смело вводился в поэзию:
Омоснроутэ
Ягатэ канасики
Убунэ канаПривлекательное зрелище
И уже печальное -
Ловля рыбы с корморанами
1688 г.
Басё употребляет слово разговорного языка «омосироутэ» вместо «омосирокутэ» - «привлекательный» [118, с. 288] и тем самым вносит ощущение теплоты и задушевности в изображение интересной картины.
Как эффективное средство раскрытия душевного состояния Басё использовал просторечия:
Цуки юки то
Носабарикэраси
Тоси-но курэЛуна и снег.
С ними жил в свое удовольствие.
Конец года
1686 г.
Поэт говорит об уединенной жизни, о восхищении окружающим миром и для выражения радости бытия, обращенного к поискам истины, прибегает к просторечию - «носабару». В хайку возникает контраст между высоким предметом мысли и просторечной формой его выражения, что придает стихотворению особую экспрессивность.
Басё употреблял и диалектные слова:
Судзусиса-о
Ва-га ядо-ни ситэ
НэмарунариПрохладу
Сделал своим жилищем
И отдыхаю
1689 г.
Путешествуя жарким летом, Басё остановился в доме своего ученика Сэйфу. Поэт наслаждается прохладой и чувствует себя непринужденно. В стихотворение он ввел слово «нэмару», характерное для той местности, где жил Сэйфу, и означающее «сидеть развалясь». Использовав местное слово, Басё как бы подчеркнул свою признательность хозяину за радушный прием и одновременно придал особый колорит хайку.
Поэт свободно обращается со словом, отступая от его традиционной стилистической закрепленности. Например, слово эпистолярного стиля может употребляться с юмористическим оттенком, который оно приобретает в контексте стихотворения:
Самидарэ-ни
Оммонодоо я
Цуки-но каоВ майских дождях
Удалилось
Лицо луны
1666 г.
Слово «оммонодоо» («удалилось») употреблялось в письмах и имело значения «быть вдалеке», «не подавать о себе вестей». Шутливое стихотворение Басё выражает желание увидеть чистый лик луны. Оно создано в стиле «Древней» школы, с легким юмором, присущим ей.
В поэзии Басё встречаются и архаизмы:
Тамэцукэтэ
Юкими-ни Макару
Камико канаРазгладив складки,
Снегом любоваться направляюсь
В бумажном платье
1687 г.
Платье из толстой бумаги носили монахи и отшельники, но во времена Басё и миряне надевали такие платья. Хайку выражает радость человека, который не смущается своей бедности, который богат красотой окружающей природы. Слово «макару» («направляться») является архаизмом и придает некое торжественное звучание хайку.
Обращаясь к предшествующей японской литературе, Басё обогащал язык хайку за счет традиционно-литературного словаря:
Тимаки юу
Кататэ-ни хасаму
ХитайгамиКатает рисовые колобки,
Придерживая рукой
Волосы на лбу
1691 г.
Женщина одной рукой катает колобки, а другой убирает волосы со лба. В «Гэндзи моногатари» и других романах эпохи Хэйан часто встречалось слово «хитайгами» (тип прически). В хайку оно употребляется в контексте, который вызывает представление о картинах (укиёэ), изображавших женщин годов Гэнроку.
В хайку Басё традиционная лексика органически сочеталась с новыми лексическими средствами:
Умэ вакана
Марико-но сюку-но
ТорородзируСлива, молодая трава,
И на станции Марико
Похлебка
1691 г
«Слива», «молодая трава» - слова, входящие в традиционный лексикон вака и рэнга. В хайку они употреблены в сочетании с разговорно-бытовым словом «похлебка», создавая образную картину предстоящего путешествия. Басё как будто ассимилирует разные стили, в одном и том же стихотворении он нередко использует слова различных языковых пластов. По замечанию С. Елисеева, часто в поэзии Басё обыденные слова поражают нас своим необыденным сочетанием [41, с. 75].
Сочетание разноплановой лексики находилось в гармонии с провозглашенным поэтом принципом саби, отражавшим новое представление о сущности прекрасного. Саби звало к созерцанию природы, открытию красоты ее обычных явлений, поэтому естественно, что оно находило проявление в простых, доступных формах поэтического языка. Вместе с тем саби связывалось с идеей фуэки - «вечного» и определяло обращение к традиционной поэтике.
С выдвижением каруми в поэзию Басё все чаще входит то, что составляет рюко - «преходящее». Уже не столько картины природы и созерцательное настроение наполняют хайку, сколько изображение труда, быта; простых людей, невзгод, которые испытывает странник в пути. В связи с этим, как уже подчеркивалось выше, возрастает удельный вес прозаизмов, разговорной лексики в поэтическом словаре Басё. Однако и на этом этапе поэт вовсе не отказывается от художественного приема столкновения разных лексических пластов, он по-прежнему допускает смешение стилей, умело выбирает слова, которые обладают особенно интенсивной лексической окраской.
Цитируется по изданию: Бреславец Т.И. Поэзия Мацуо Басё, ГРВЛ изд-ва "НАУКА", 1981
Подготовка материала: kernell_panic