ШОК и МАТ
Многие наслышаны о баллистическом ракетном комплексе «Тополь-М», но мало кто осведомлён, что ему предшествовала более ранняя модификация, «Тополь-Э» («Эдвард» по классификации НАТО). Этот вид оружия, хоть и существовал в единственном экземпляре, имел значительную разрушительную силу. Однако уничтожал он не живую силу и технику, а литературу и нравственность. Активно поработав в позднем СССР и в ранней РФ, «Тополь» был-таки выпущен по США в начале 90-х.
До тех пор американцы беззаботно щебетали на целомудренном английском языке, в котором нет, и не может быть мата. После беспощадного удара «Эдварда» всё кошмарно переменилось. Вековые залежи русской брани выплеснулись на невинную душу американского общества и быстро превратили девственницу в шлюху. Начал формироваться собственный английский мат, расцвела наркомания, насилие стало нормой. Грандиозная пуританская держава, оглушительно «факая» на ухабах, покатилась в тартарары.
С чего же начиналась катастрофа?
Разумеется, с книги. "Словом разрушали города".
Этический диверсант, чтобы достичь успеха, должен быть максимально убедителен. Эдуард Тополь настолько качественно замаскировался под антисоветчика и русофоба, что даже у меня, человека, знакомого с деталями операции, по сию пору нет-нет, да возникает желание разбить ему табло. Простите, tablo.
Итак, на одной из первых страниц книги нас встречает рисунок номер один. Типичная для тюрьмы народов сцена допроса:
Впрочем, не все граждане России томятся в застенках. Часть покамест гуляет на свободе и даже наслаждается девичьей красотой:
Самые интеллигентные культурно отдыхают в женском обществе:
Интеллигентность, однако, не спасает от родовых пятен россиянства. Как водится, застолье оборачивается дракой:
После чего граждане расходятся. Кого-то кривая дорожка приводит к ссоре со старушкой-мамой:
А кого-то и на привычное для русских алкашей лежбище, на Красную Площадь:
Наутро друзья (если, конечно, не попадут в ГУЛАГ или не станут ужином для медведя) встречаются и начинают разбираться, по чьей вине вечер не задался:
Постепенно разговор становится менее агрессивным и переходит в стадию «трёпа за жизнь».
Тем временем другие русские люди, вспомнив, что они наследники Лермонтова и Пушкина, принимаются декламировать томик Осипа Мандельштама петь частушки:
А порой и устраивать инсталляции по частушечному сюжету:
Удивляться нечему, ведь главное слово в русском языке (единственное на всю книгу, выделенное особо) - вот это:
Пока везунчики получают нечаянное удовольствие, кто-то решает свести счёты с жизнью. Несмотря даже на отличный денёк - что и отмечает в переулке каждая собака:
Словом, русская жизнь идёт своим матерным чередом. На стадионах:
В цирке:
В школах:
Возле церквей:
А также в органах власти. (Борис Николаевич хорошо узнаваем, но кто второй? Может, Хасбулатов?)
Ещё парочку картинок я забраковал из-за полной их глупости. Около двухсот страниц текста сканировать тоже не стал.
Напоследок моя любимая иллюстрация. За неё, пожалуй, можно и простить автора этой похабной книжонки.
Надеюсь, теперь вы лучше понимаете, откуда появляются в кино абсолютно недостоверные "русские". Если уж наш бывший соотечественник потчует легковерных американцев такой poeben`yu, то чего ожидать от никогда не бывавших в России сценаристов...
До тех пор американцы беззаботно щебетали на целомудренном английском языке, в котором нет, и не может быть мата. После беспощадного удара «Эдварда» всё кошмарно переменилось. Вековые залежи русской брани выплеснулись на невинную душу американского общества и быстро превратили девственницу в шлюху. Начал формироваться собственный английский мат, расцвела наркомания, насилие стало нормой. Грандиозная пуританская держава, оглушительно «факая» на ухабах, покатилась в тартарары.
С чего же начиналась катастрофа?
Разумеется, с книги. "Словом разрушали города".
Этический диверсант, чтобы достичь успеха, должен быть максимально убедителен. Эдуард Тополь настолько качественно замаскировался под антисоветчика и русофоба, что даже у меня, человека, знакомого с деталями операции, по сию пору нет-нет, да возникает желание разбить ему табло. Простите, tablo.
Итак, на одной из первых страниц книги нас встречает рисунок номер один. Типичная для тюрьмы народов сцена допроса:
Впрочем, не все граждане России томятся в застенках. Часть покамест гуляет на свободе и даже наслаждается девичьей красотой:
Самые интеллигентные культурно отдыхают в женском обществе:
Интеллигентность, однако, не спасает от родовых пятен россиянства. Как водится, застолье оборачивается дракой:
После чего граждане расходятся. Кого-то кривая дорожка приводит к ссоре со старушкой-мамой:
А кого-то и на привычное для русских алкашей лежбище, на Красную Площадь:
Наутро друзья (если, конечно, не попадут в ГУЛАГ или не станут ужином для медведя) встречаются и начинают разбираться, по чьей вине вечер не задался:
Постепенно разговор становится менее агрессивным и переходит в стадию «трёпа за жизнь».
Тем временем другие русские люди, вспомнив, что они наследники Лермонтова и Пушкина, принимаются декламировать томик Осипа Мандельштама петь частушки:
А порой и устраивать инсталляции по частушечному сюжету:
Удивляться нечему, ведь главное слово в русском языке (единственное на всю книгу, выделенное особо) - вот это:
Пока везунчики получают нечаянное удовольствие, кто-то решает свести счёты с жизнью. Несмотря даже на отличный денёк - что и отмечает в переулке каждая собака:
Словом, русская жизнь идёт своим матерным чередом. На стадионах:
В цирке:
В школах:
Возле церквей:
А также в органах власти. (Борис Николаевич хорошо узнаваем, но кто второй? Может, Хасбулатов?)
Ещё парочку картинок я забраковал из-за полной их глупости. Около двухсот страниц текста сканировать тоже не стал.
Напоследок моя любимая иллюстрация. За неё, пожалуй, можно и простить автора этой похабной книжонки.
Надеюсь, теперь вы лучше понимаете, откуда появляются в кино абсолютно недостоверные "русские". Если уж наш бывший соотечественник потчует легковерных американцев такой poeben`yu, то чего ожидать от никогда не бывавших в России сценаристов...