Ацкая Сотона
Зашёл сегодня пообедать в ирландский ресторанчик напротив Склифа. Уютный, негромкая музыка, народу мало, почти никого. Вежливые симпатичные официантки...
Ну, думаю, вот оно, счастье.
Заказал, сижу, жду. И тут приходит Она.
Толстопопая тётенька лет шестидесяти, с недовольным лицом, расположилась за соседним столиком, и стала шуршать пакетами. Как хомяк. Я понял, что уже не различаю звучащие в динамиках композиции - Пинк флойд, Питер Габриель, один хрен - шур-шур-шур, шур-шур-шур...
Ладно, не такое терпели.
Тут к ней подходит официантка. И начинается спектакль.
Короче, тётя приехала навещать больного в Склиф. И почему-то решила заказать диетическое питание для человека без желудка в ирландском пивном ресторане. Ага. Почему ей не удалось сварить кусок курицы дома я не знаю. Возможно, она дала зарок не готовить ничего диетического. Если это так, то результаты есть - у мужика желудок уже отрезали.
Переговоры с кухней она вела через официантку. Голос у тёти был громкий, плачущий, и, в то же время, хамовато-требовательный. То есть она не просила, она приказывала, но с плачущими интонациями.
Грудка куриная? Рыба? Гарнир такой? Нет, сякой. Нет, такой. Пусть потушат. Со специями, но не острыми. Или лучше то? Нет, давайте это...
Я посчитал - за час, который я провёл там, тётя сгоняла официантку на кухню ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ РАЗ! И этим всё не кончилось, я уверен. Тётя требовала, чтобы будущая курица именно таяла во рту, а иначе она её брать не будет. То есть заключительный акт обещал быть интересным.
Девушка-официантка безропотно ходила туда-сюда и выслушивала очередные фантазии садистки спокойно и внимательно. Отвечала тихим вежливым голосом. Это будет великолепная жена, если ещё не. Мужики, кто не женат, советую.
Под кофе я с наслаждением закурил. Я знал, что после этого последует. Тётка попросила немедленно прекратить. Я молча показал ей на пепельницы - мы находились в "курящей" зоне. Вытяжка работала превосходно, до тётки ничего не добивало. Но ей не лень было собрать все свои шестьдесят восемь шуршащих пакетов, и пересесть. При этом она что-то приговаривала себе под нос. Преобладало слово, заканчивающееся на "зёл", не знаю, правда, какое. Персонал смотрел на меня с благодарностью.
Я расплатился, оставив ОЧЕНЬ щедрые чаевые.
Иногда в мечтах я вижу себя пожилым хозяином крохотного ресторанчика на три столика, как в Европе. Но каждый раз я представляю, с чем, на самом деле, мне придётся столкнуться. И если с пожарными, санэпидстанцией, ментами и бандитами, теоретически, договориться можно, то вот таких клиентов я бы не перенёс.
Убил бы, и сел.
Ну, думаю, вот оно, счастье.
Заказал, сижу, жду. И тут приходит Она.
Толстопопая тётенька лет шестидесяти, с недовольным лицом, расположилась за соседним столиком, и стала шуршать пакетами. Как хомяк. Я понял, что уже не различаю звучащие в динамиках композиции - Пинк флойд, Питер Габриель, один хрен - шур-шур-шур, шур-шур-шур...
Ладно, не такое терпели.
Тут к ней подходит официантка. И начинается спектакль.
Короче, тётя приехала навещать больного в Склиф. И почему-то решила заказать диетическое питание для человека без желудка в ирландском пивном ресторане. Ага. Почему ей не удалось сварить кусок курицы дома я не знаю. Возможно, она дала зарок не готовить ничего диетического. Если это так, то результаты есть - у мужика желудок уже отрезали.
Переговоры с кухней она вела через официантку. Голос у тёти был громкий, плачущий, и, в то же время, хамовато-требовательный. То есть она не просила, она приказывала, но с плачущими интонациями.
Грудка куриная? Рыба? Гарнир такой? Нет, сякой. Нет, такой. Пусть потушат. Со специями, но не острыми. Или лучше то? Нет, давайте это...
Я посчитал - за час, который я провёл там, тётя сгоняла официантку на кухню ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ РАЗ! И этим всё не кончилось, я уверен. Тётя требовала, чтобы будущая курица именно таяла во рту, а иначе она её брать не будет. То есть заключительный акт обещал быть интересным.
Девушка-официантка безропотно ходила туда-сюда и выслушивала очередные фантазии садистки спокойно и внимательно. Отвечала тихим вежливым голосом. Это будет великолепная жена, если ещё не. Мужики, кто не женат, советую.
Под кофе я с наслаждением закурил. Я знал, что после этого последует. Тётка попросила немедленно прекратить. Я молча показал ей на пепельницы - мы находились в "курящей" зоне. Вытяжка работала превосходно, до тётки ничего не добивало. Но ей не лень было собрать все свои шестьдесят восемь шуршащих пакетов, и пересесть. При этом она что-то приговаривала себе под нос. Преобладало слово, заканчивающееся на "зёл", не знаю, правда, какое. Персонал смотрел на меня с благодарностью.
Я расплатился, оставив ОЧЕНЬ щедрые чаевые.
Иногда в мечтах я вижу себя пожилым хозяином крохотного ресторанчика на три столика, как в Европе. Но каждый раз я представляю, с чем, на самом деле, мне придётся столкнуться. И если с пожарными, санэпидстанцией, ментами и бандитами, теоретически, договориться можно, то вот таких клиентов я бы не перенёс.
Убил бы, и сел.