Умение смотреть картинки
Тут в ленте пробежала любопытнейшая история: человек, который в конце XIX века занимался образованием русского крестьянства, рассказывал, что якобы крестьяне с трудом воспринимали картинки. По счастью, выяснилось, что это было не на фейсбуке (где если сразу не перепостил, то пиши пропало), а в клеверах у Иванов-Петрова. Поэтому для начала копирую саму историю.
https://t.me/tolk_tolk/18675
«Картинки и фотографии плохо воспринимались крестьянами потому, что являлись, по сути, схемами, абстракциями, лишенными натурального цвета, запаха и вкуса. Е.А.Андреева-Бальмонт (1867-1950), переводчица, жена поэта К.Д.Бальмонта, во второй половине 1880-х годов работала библиотекарем в московских воскресных школах для работниц, недавно пришедших из деревни, и заметила много «странного» в их восприятии: ученицы не узнавали на картинках элементы знакомого мира, самих себя, не различали оттенков красок. «Наши ученицы, все взрослые, не понимали, что изображено на самых простых картинках в книге. Например, стоит мальчик на углу улицы под уличным фонарём, около него собака. Ни одна из них не могла рассказать, что изображено на такой картинке. «Видите мальчика? Собаку?» - спрашивала я их. Они вертели картинку в руках и молчали. «Вот собака», - показывала я пальцем на неё. Тогда кто-нибудь восклицал с удивлением: «Никак и впрямь пёсик, ну скажи, пожалуйста, пёсик и есть».
Экономический историк Борис Миронов приводит наблюдения всё той же культурной деятельницы Бальмонт:
«Когда мы показывали ученицам картину в волшебном фонаре (аппарат для проекции изображений - Б.М.), ни одна не могла сказать без помощи учительницы, что она изображает. Они еле-еле различали на ней человеческую фигуру, в пейзаже не видели деревьев или воду. Когда им объясняли, что представлено на картине, они отворачивались от картины и, смотря в рот учительнице, слушали ее. Так им пришлось, как малым детям, показывать «Лес» Шишкина. «Да где лес-то?» - спрашивали они. «А вот деревья, - говорила я, - сосны, вы же знаете, какие деревья бывают: ели, берёзы». - «Что знатьто! дерево и дерево… а ещё пеньки». Это всё, что они отвечали. Медвежат никто не рассмотрел.
И тут я сделала ещё одно открытие: большинство наших учениц не различали оттенки красок, они знали только название чёрной, белой, красной, синей - и всё. Когда я рассказала об этом в нашем кружке, оказалось, что многие учительницы знали о таких случаях из своего опыта. Одна кормилица, попавшая в Москву из глухой деревни, не могла привыкнуть к большому зеркалу, вставленному в стену, она хотела пройти через него, принимая своё отражение за женщину, которая шла к ней навстречу в таком же сарафане и кокошнике, как она.
Другая, когда её сняли в фотографии со своим сыном, не понимала, что это она на карточке, и не различала своего ребёнка у себя на руках».
То есть вот это вот, что в современном мире воспринимается как способность, данная по умолчанию, от рождения, то, с чего, собственно, можно начинать любое образование ("Посмотри на картинку и скажи, что тут нарисовано" - ну на это же любой младенец способен, главное, чтобы он вообще умел разговаривать!) - нет, это не по умолчанию, это тоже одна из вещей, которым человек должен научиться; просто современный человек из любых слоев общества этому учится с младенчества, потому что он со всех сторон окружен картинками; а у русских крестьян XIX века картинок было не дофига, и они этого не умели. И смотрите, как интересно: "Когда им объясняли, что представлено на картине, они отворачивались от картины и, смотря в рот учительнице, слушали ее. Так им пришлось, как малым детям, показывать «Лес» Шишкина". То есть как бы более сложный, взрослый навык (воспринимать картину по описанию) рассматривается здесь как "детский", более примитивный. Любопытно, не правда ли?
Так вот, я про что. Je suis русская крестьянка: я в большинстве случаев непривычную картинку расшифровать не могу. Отчасти, наверное, дело в проблемах со зрением, но, подозреваю, там еще и с соответствующими центрами в мозгу некоторые проблемы (матушка рассказывала, что года в четыре я жестко навернулся с санок и ударился головой - возможно, и правда дело в этом. Я скомпенсирован, и неплохо скомпенсирован, но некоторые провалы остались). То есть не то, чтобы я не видел, что нарисовано: я не понимаю, что нарисовано. И всяко предпочту, чтобы мне словами через рот объяснили. Тогда я и впрямь увижу: о, никак и впрямь песик! По этой же причине, видимо, я очень сильно не люблю всякую атипичную живопись, например, книжные иллюстрации с выебонами, типа "как дети рисуют". Мне и так тяжело все это смотреть, а тут еще каля-маля предлагают расшифровывать. Нет, так, чтобы взглянуть и прям с первого взгляда: о, да это же песик - нет, я не вижу. Мне трудно, и усилия по расшифровке изображения вполне осязаемы. Кстати, еще одна проблема: я очень плохо воспринимаю стремительно движущееся изображение. Например, когда с горки на лыжах еду, я в какой-то момент просто перестаю видеть, что вокруг. (При этом нормально смотрю всякое там 3D в кино, все вот эти блокбастеры с мелькающей картинкой, мне нормально и даже прикольно).
Кстати, я знаю еще одного человека, у которого те же проблемы - там в анамнезе были тяжелые роды, настолько тяжелые, что матери предлагали ребенка оставить в больнице, потому что все равно вырастет идиотом. В итоге идиотом ребенок не вырос, IQ заметно выше среднего, но некоторые проблемы таки есть, и вот со зрительным восприятием в том числе.
P.S. Кстати, что характерно: у крестьян же были иконы, в любом крестьянском доме были иконы. И зачастую - лубки. И вот эти картинки они, по-видимому, воспринимали нормально - при том, что на иконе далеко не всякий современный человек без подготовки разберет, что ж там нарисовано; да и лубок тоже приходится не просто смотреть, а расшифровывать. То есть, видимо, стоит предположить, что визуальный язык иконы и лубка им был привычен и доступен; а вот визуальный язык графики XIX века (ну какие там картинки им мог народный учитель показывать?) - нет. Вот, например, гравюра "Мальчик с собакой": представьте, что вы отродясь не видели гравюр - много ли вы на ней поймете? Я вот, например, собаку углядел далеко не сразу - при том, что я картинку нашел по запросу "мальчик с собакой".
https://t.me/tolk_tolk/18675
«Картинки и фотографии плохо воспринимались крестьянами потому, что являлись, по сути, схемами, абстракциями, лишенными натурального цвета, запаха и вкуса. Е.А.Андреева-Бальмонт (1867-1950), переводчица, жена поэта К.Д.Бальмонта, во второй половине 1880-х годов работала библиотекарем в московских воскресных школах для работниц, недавно пришедших из деревни, и заметила много «странного» в их восприятии: ученицы не узнавали на картинках элементы знакомого мира, самих себя, не различали оттенков красок. «Наши ученицы, все взрослые, не понимали, что изображено на самых простых картинках в книге. Например, стоит мальчик на углу улицы под уличным фонарём, около него собака. Ни одна из них не могла рассказать, что изображено на такой картинке. «Видите мальчика? Собаку?» - спрашивала я их. Они вертели картинку в руках и молчали. «Вот собака», - показывала я пальцем на неё. Тогда кто-нибудь восклицал с удивлением: «Никак и впрямь пёсик, ну скажи, пожалуйста, пёсик и есть».
Экономический историк Борис Миронов приводит наблюдения всё той же культурной деятельницы Бальмонт:
«Когда мы показывали ученицам картину в волшебном фонаре (аппарат для проекции изображений - Б.М.), ни одна не могла сказать без помощи учительницы, что она изображает. Они еле-еле различали на ней человеческую фигуру, в пейзаже не видели деревьев или воду. Когда им объясняли, что представлено на картине, они отворачивались от картины и, смотря в рот учительнице, слушали ее. Так им пришлось, как малым детям, показывать «Лес» Шишкина. «Да где лес-то?» - спрашивали они. «А вот деревья, - говорила я, - сосны, вы же знаете, какие деревья бывают: ели, берёзы». - «Что знатьто! дерево и дерево… а ещё пеньки». Это всё, что они отвечали. Медвежат никто не рассмотрел.
И тут я сделала ещё одно открытие: большинство наших учениц не различали оттенки красок, они знали только название чёрной, белой, красной, синей - и всё. Когда я рассказала об этом в нашем кружке, оказалось, что многие учительницы знали о таких случаях из своего опыта. Одна кормилица, попавшая в Москву из глухой деревни, не могла привыкнуть к большому зеркалу, вставленному в стену, она хотела пройти через него, принимая своё отражение за женщину, которая шла к ней навстречу в таком же сарафане и кокошнике, как она.
Другая, когда её сняли в фотографии со своим сыном, не понимала, что это она на карточке, и не различала своего ребёнка у себя на руках».
То есть вот это вот, что в современном мире воспринимается как способность, данная по умолчанию, от рождения, то, с чего, собственно, можно начинать любое образование ("Посмотри на картинку и скажи, что тут нарисовано" - ну на это же любой младенец способен, главное, чтобы он вообще умел разговаривать!) - нет, это не по умолчанию, это тоже одна из вещей, которым человек должен научиться; просто современный человек из любых слоев общества этому учится с младенчества, потому что он со всех сторон окружен картинками; а у русских крестьян XIX века картинок было не дофига, и они этого не умели. И смотрите, как интересно: "Когда им объясняли, что представлено на картине, они отворачивались от картины и, смотря в рот учительнице, слушали ее. Так им пришлось, как малым детям, показывать «Лес» Шишкина". То есть как бы более сложный, взрослый навык (воспринимать картину по описанию) рассматривается здесь как "детский", более примитивный. Любопытно, не правда ли?
Так вот, я про что. Je suis русская крестьянка: я в большинстве случаев непривычную картинку расшифровать не могу. Отчасти, наверное, дело в проблемах со зрением, но, подозреваю, там еще и с соответствующими центрами в мозгу некоторые проблемы (матушка рассказывала, что года в четыре я жестко навернулся с санок и ударился головой - возможно, и правда дело в этом. Я скомпенсирован, и неплохо скомпенсирован, но некоторые провалы остались). То есть не то, чтобы я не видел, что нарисовано: я не понимаю, что нарисовано. И всяко предпочту, чтобы мне словами через рот объяснили. Тогда я и впрямь увижу: о, никак и впрямь песик! По этой же причине, видимо, я очень сильно не люблю всякую атипичную живопись, например, книжные иллюстрации с выебонами, типа "как дети рисуют". Мне и так тяжело все это смотреть, а тут еще каля-маля предлагают расшифровывать. Нет, так, чтобы взглянуть и прям с первого взгляда: о, да это же песик - нет, я не вижу. Мне трудно, и усилия по расшифровке изображения вполне осязаемы. Кстати, еще одна проблема: я очень плохо воспринимаю стремительно движущееся изображение. Например, когда с горки на лыжах еду, я в какой-то момент просто перестаю видеть, что вокруг. (При этом нормально смотрю всякое там 3D в кино, все вот эти блокбастеры с мелькающей картинкой, мне нормально и даже прикольно).
Кстати, я знаю еще одного человека, у которого те же проблемы - там в анамнезе были тяжелые роды, настолько тяжелые, что матери предлагали ребенка оставить в больнице, потому что все равно вырастет идиотом. В итоге идиотом ребенок не вырос, IQ заметно выше среднего, но некоторые проблемы таки есть, и вот со зрительным восприятием в том числе.
P.S. Кстати, что характерно: у крестьян же были иконы, в любом крестьянском доме были иконы. И зачастую - лубки. И вот эти картинки они, по-видимому, воспринимали нормально - при том, что на иконе далеко не всякий современный человек без подготовки разберет, что ж там нарисовано; да и лубок тоже приходится не просто смотреть, а расшифровывать. То есть, видимо, стоит предположить, что визуальный язык иконы и лубка им был привычен и доступен; а вот визуальный язык графики XIX века (ну какие там картинки им мог народный учитель показывать?) - нет. Вот, например, гравюра "Мальчик с собакой": представьте, что вы отродясь не видели гравюр - много ли вы на ней поймете? Я вот, например, собаку углядел далеко не сразу - при том, что я картинку нашел по запросу "мальчик с собакой".