Государство, не совместимое с рынком
Снова Симон Кордонский - ординарный профессор Высшей школы экономики, действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса.
Какое место в нашей ресурсно-сословной стране занимают банкиры?
Власть и реформаторы разного рода уверены в том, что у нас в стране выстроен рынок, есть какая-то демократия. Ну и так далее. Но при этом все они считают, что и рынок у нас какой-то не классический, и демократия какая-то суверенная. И усилия свои направляют на то, чтобы выстроить рынок по лучшим импортным образцам, и права человека какие-то обеспечить. Нельзя сказать, что они уж совсем не правы. Но все феномены, которые они считают априори существующими, существуют только в достаточно тонком пограничном слое. В слое, который разделяет ядро, живущее совсем не по законам рынка, и заграницу. Ядро живет в системе распределения ресурсов, в ресурсном государстве. В нем находятся государственные и муниципальные служащие, бюджетники, пенсионеры, работающие по найму, то есть представители сословий, занятых освоением разного рода бюджетных ресурсов. Те, кто голосовал за Путина.
В пограничном слое находятся люди, которые живут на рыночный доход, на гонорар. Но эти рыночные доходы формируются в основном за счет изощренных механизмов конвертации ресурсов разного рода (финансовых, товарных, властных, информационных) в товары и деньги. Пограничный слой расширяется - сужается. Для того, чтобы ресурсы превратить в товары и деньги, их нужно вывести из государства, за границу. Есть поток ресурсов, который идет в ядро и там распределяется. Часть из них расхищается, нецелевым образом используется. В результате образуется кэш. Ресурсы в значительной степени, ведь, виртуальные в экономическом смысле реальности, даже если это скважинная жидкость. Для того, чтобы они стали не виртуальными, нужно перевести их через границу. Финансовые ресурсы из ядра экспортируются в оффшоры. Там превращаются в деньги и обратно импортируются уже как инвестиции. Банки - это инструмент для перевода ресурса в кэш. Если говорим об иностранных банках, то иностранные банки в России - это такой внутренний оффшор.
Какое-то количество людей, в том числе все, кто работает в банковской сфере, находятся в этом пограничном слое. Наличие ядра свидетельствует о том, что у нас не полностью рыночная экономика, какая-то не такая социальная структура, странная какая-то политика.
Люди, которые находятся в ресурсном ядре, заграницу воспринимают как сладкую жизнь. Когда они смотрят на пограничный слой, они говорят, что там коррупция, плохие начальники, «много берут, мало дают». Люди из пограничного слоя, глядя на ядро, думают: богатая страна, все пьют, никто работать не хочет. Люди из-за границы, глядя на все это, говорят: непонятная экономика и социальная структура, коррупция, властный произвол. И все это - правда. Просто это разные позиции, разные правды. Для тех людей, которые находятся в пограничном слое, наличие ядра важно как ограничение, не более того.
Банкиры, получается, в ядро никак не вписываются?
Не вписываются. Банки - они в рынке живут. Точнее, есть два вида банкиров. Есть те, которые живут с рынка. А есть те, которые вписаны в систему и живут с бюджета. Многие сочетают это в себе. В той части, в которой они живут с бюджета, они никакие не банкиры. Наши банкиры - это люди, которые обслуживают активное население, которое, в свою очередь, если живет с бюджета, то находится в ядре. Если нет, то - вне ядра.
У нас есть все-таки рынок? Вот, например, кто-то пирожками торгует - это рынок?
В ядре есть особый ресурсный рынок, административный. Бизнес любого уровня тоже участвует в административном торге. Чтобы получить место для торговли - нужно отдавать ренту ментам или местной администрации. Мелкий предприниматель, таким образом, работает и на рынке, и на административном рынке.
Те деньги, которые генерирует этот предприниматель - это деньги или ресурс?
Возьмем пример. Хозяйство на Алтае: работает человек пятнадцать, которые официально числятся безработными. У них четыре - пять табунов лошадей. Бизнес заключается в продаже этих лошадей в Казахстан. Граница, считай, открытая. Денег от продажи двух табунов в год хватает на жизнь и на обучение детей. Но на расширение не хватает. Это рыночная структура? Для расширения он может, например, трактор спереть. Но это все равно не будет расширением. Потому что расширяться там нельзя. Тут же придут те, кто знает, сколько кому положено. И это ведь не только чиновники, но и соседи, бдительно следящие за тем, чтобы все было распределено поровну, по справедливости. Все поделено. Я не вижу в этом секторе рыночной конкуренции. Там нет рынка. Зато везде простроены личные связи, система откатов.
Сложно уложить это в голову. Есть же бизнесы, которые что-то производят. Коркунов, например.
И где сейчас Коркунов? Он продал свой бизнес западной компании. Тем самым Коркунов получил крышу. Теперь разборки с чиновниками уже не совсем его проблемы, а скорее проблемы западного владельца его бизнеса.
Западники здесь тоже живут не по законам рынка?
Конечно, они выживают, потому что научились давать.
Интересная у нас, правда, экономика. А люди, которые управляют компаниями, банками - многие из них прошли западную школу обучения, MBA получили, на стажировки ездили. Они ведь мыслят совсем в других категориях?
Знаете, как этих людей с MBA называют у нас большие предприниматели? «Дятлами». Долбят, как надо делать по правилам. А у нас делается все не по правилам. Есть те, кто получил MBA, а есть те, кто знает: кому и сколько нужно давать. И реально управляют те, которые знают, как давать. А вот для того, чтобы выйти на IPO, выйти в публичную сферу, нужны именно дятлы, которые это все красиво оформят.
Банки обслуживают и рыночную сторону нашей действительности, они не только перенаправляют бюджетные потоки. Значит, частично, они работают в рынке?
Они обслуживают текущие платежи, аккумулируют денежную массу. Зажимая ее, они выступают проводниками государственной политики. Возьмите систему резервирования, какое отношение она имеет к рынку? Система ограничения выдачи наличных также не относится к рынку. ВТБ например не дает снимать деньги с зарплатных карт свыше 300 000 рублей зараз и не больше 1 миллиона рублей в месяц.
Не существует, видимо, предприятий без крыши, а крыша - это уже административный ресурс. Предпринимателям приходится делиться, в результате дележки образуется кэш у начальников, который им нужно куда-то вкладывать. Легальных возможностей нет. Поэтому начинается вся эта история с переписыванием собственности. Основная проблема внизу власти - как вложиться, чтобы не засветиться.Банки включены в эти схемы.
Есть много механизмов получения ресурсов. Основной - это создание угроз. Сидят люди, придумывают, как получить деньги на территорию. Придумали угрозу - безработица. В стране нет безработицы в принципе. Мы объездили уже полстраны, но не видели ни одного безработного. Кроме алкашей, естественно. Но на нейтрализацию учетной безработицы выделяются деньги. Поскольку реальной угрозы нет, а с ресурсами что-то делать надо, их, так сказать, уводят. В результате опять накапливается кэш, который нужно вложить. А вложить трудно без легализации, которая невозможна. Отсюда начинаются всякие истории с переводом за границу. Большие люди давно научились это делать, а маленькие сейчас только учатся. Маленькие - это полковники. Очень интересная экономика.
Банк Банк24.ру из Екатеринбурга работает в Интернете с средним и малым бизнесом. Предприниматели из разных регионов открывают в нем счета, переводят деньги. Это - деньги?
Они переводят очищенные деньги. Откуда у предпринимателя могут появиться деньги? Ему либо дали доступ к ресурсу, либо к нише, где еще остались деньги. С этими деньгами можно как-то манипулировать. Все это происходит в пограничном слое. В пограничном слое есть деньги. И именно там находятся все банки.
Сейчас региональные банки усиленно выходят в Москву. С чем это связано?
В Москве самая большая концентрация людей пограничного слоя, она несравненно больше, чем на периферии. Здесь люди имеют возможность выбирать. А провинции рынок маленький, пограничный слой совсем тонкий.
Банк это такая организация, которая должна думать о рисках, управлять рисками. Получается, что в нашей системе и банковские риски какие-то другие?
Принципиально другие. У нас основные риски - административные. Они связаны с политикой, а не с рынком. Банкиры должны разбираться в структуре власти. Политики у нас как таковой нет. А вот в структуре власти, в отношениях между министерствами и ведомствами банкиры должны разбираться очень хорошо. Собственно, именно этим, как я понимаю, и занимаются структуры безопасности банков.
Реальный риск-менеджмент в наших банках - это служба безопасности?
Конечно. Как сейчас я не знаю, не контактирую с банкирами. А в девяностые годы тот же Юкос взял на работу высших чинов госбезопасности и выстроил параллельную вертикаль власти. Каждый член правления курировал определенное ведомство, его обеспечивала группа бывших офицеров. Ему выделялись очень приличные суммы. Эти деньги шли только на обслуживание органов власти по иерархии. Это реальный риск-менеджмент. ЮКОС фактически смоделировал государство внутри себя.
Как же они тогда навернулись?
Сошлось очень много факторов. Они потеряли меру и забыли свою собственную историю. Поверили, что они белые и пушистые, кристально прозрачные -рыночные. Стали говорить с государством на равных. А это уже было недопустимо. Ходорковский превратился в фигуру, которую необходимо было демонстративно наказать, для того, чтобы начать процесс национализации денег.
Тогда в стране еще были деньги, а не ресурсы?
Деньги были, правда, уже ущербные. Деньги в стране были до чубайсовской финансовой стабилизации. Тогда была конкуренция валют. МММ, Нефтьалмазинвест помните? Это реальная конкурентная среда. И государство в этой среде не выигрывало.
Все эти фантики были альтернативной валютой?
Билеты МММ в провинции ходили как реальная валюта. Чубайс силовым образом просто изолировал этих людей, национализировал их бизнесы и выпустил ГКО взамен суррогатов, которые тогда ходили. А потом пришел Кудрин и довел это до ума - национализировал все деньги.
То есть, сейчас остались только государственные деньги?
Когда бюджетные деньги приходят в банк, что с ними происходит в конце года? Их списывают как неосвоенные. Настоящие деньги же не осваивают, их пускают в оборот. Деньги должны делать деньги. А бюджетные деньги законодательством запрещено пускать в оборот, они списываются, если это не деньги государственных инвестиционных программ. Но найдите мне хоть одну завершенную программу.
Банковские кризисы в нашей стране тоже имеют специфическую природу?
Киреенковский кризис точно носил административную природу. Есть такой Мартин Гилман. Он в те времена был представителем МВФ в России. Он написал книгу про дефолт, где показывает в деталях, что дефолта могло и не быть. Дефолт - это был удобный способ попилить деньги. И назначить «козлами» тех «олигархов», которые по каким то причинам не были «своими».
В СМИ и в выступлениях на разных форумах сейчас говорят, что в стране растет потребление финансовых услуг населением.
Действительно растет. Пример: в сельском магазинчике висит объявление: «Возьмите деньги на развитие бизнеса». Приходишь, пишешь заявление. Снимаешь на эти деньги комнатуху или угол какой-нибудь. Через месяц отказываешься от аренды и пишешь заявление, что бизнес не удался. Деньги списываются, возвращать не нужно.
Есть и другие кредиты - можно взять кредит и купить машину или, например, квартиру.
Как жалко этих людей, кто поверил и взял кредит!
Банки официально объявляют достаточно небольшие цифры невозвратов.
Конечно, банкам не выгодно показывать реальные цифры невозвратов. Люди из ядра относятся к кредитам не как к деньгам, а как к ресурсам. Покупают плазменные телевизоры, имея 20 000 дохода в месяц, а потом за него два года расплачиваются. Это ресурсная логика, а не инвестиционная.
Банки используют скоринговые модели для оценки платежеспособности.
Не знаю, какие модели они используют. Везде висят объявления про кредиты за два часа. Достаточно только паспорта. Где они оценивают? Когда? По наличию паспорта? Мне кажется, что это очень удачный способ разводки.
Получается, все эти кредитные карты, все эти новые банковские продукты - они все для пограничного слоя?
Люди в ядре живут на нал. Даже если людям перечисляют зарплату на карточку. Что-то я мало видел терминалов в малых поселках и городках. Если один есть - и тот сбербанковский.
Этот кэш - это что-то такое странное. Это ведь и не ресурсы уже, но еще и не деньги?
У кэша двойная функция. С одной стороны, размер кэша - это обозначение статуса. С другой, владелец кэша выходит с ним на потребительский рынок и тратит как деньги. Но вложить он их не может. Вернее, может вложить только в МММ.
Да, я слышал, опять МММ возрождается.
Это огромное движение. Сотни тысяч человек уже участвуют. Это - параллельная валюта. Сейчас складывается местами параллельный образ жизни. Мы недавно исследовали анастасийцев. Люди с очень оригинальным представлением о мире уезжают из городов, выкупают землю и селятся. Это - внутренняя эмиграция. В основном, туда уходят люди с хорошим образованием. У них достаточно странное мировоззрение, какая-то непонятная экономика. Они живут очень ритуализированной жизнью. В этом смысле они похожи на секту.Но важно то, что они выделены из системы. Они живут вне административно-территориального деления, вне политической системы. И это 40 поселений в радиусе 100 км. от Москвы. Люди уходят от государства.
Кто-то работает на западные фирмы по контракту через Интернет, кто-то уходит как анастасийцы. Кто-то уходит в рынок МММ, который становится жизнью. Кто-то уходит в альтернативные деньги. Слышали про «шаймуратовки»? Есть поселение в Башкирии, где выпустили свои деньги -шаймуратовки. Свойство этих денег - у них стоимость уменьшается. Списывается два процента от стоимости в какой-то промежуток времени. Человеку выплачивают шаймуратовками, он сразу пускает их в оборот. Таким образом, формируется локальный рынок. В Иркутске, говорят, есть замкнутая сеть на 40 000 человек с собственными деньгами.
Интернет каким-то образом влияет на нашу систему?
Как же. Все время идут сообщения о том, что хакер, скажем, из Челябинска что-то там взломал. Это первое столкновение с рынком, выход на рынок. По крайней мере - в пограничный слой. Когда люди оказываются в пограничном слое, у них меняется система предпочтений. Они не полностью зависят от государственного бюджета. У них появляется какая-то свобода.
Получается такой рыночный бульон?
Рыночный и политический. Это те, кто выходят сегодня на улицу.
А из этого пограничного бульона может вырасти нормальный рынок?
Похоже, нет. Ни разу в истории России не было такого. Вернее так: как появляется рынок, так страна начинает разваливаться. Власть делает то, что она делает, не по злой воле. Чтобы удержать такую огромную страну, нужно концентрировать ресурсы и распределять их. То, что делал Кудрин, превращая деньги в финансовые ресурсы, это способ поддержания целостности государства - сделать регионы зависимыми от бюджета. Как только это не получается, регионы начинают вести себя независимо и отплывать. Как это было с Дальним Востоком и Свердловской областью в начале 90 годов.
Пока не изобретена еще форма, которая позволила совместить вот это государство с рынком. Столыпинские реформы привели, в конечном счете, к распаду государства в 1917 году, к отделению окраин. Потом Сталин снова собирал это государство. В конце 80 - начале 90 годов рынок начал развиваться, связи между составными частями СССР ослабли, руководящую роль партии отменили - и страна развалилась. Сейчас Путин пытается собрать новый СССР. Или новую Империю.
Рынок не скрепляет?
Не может. Издержки очень разные. Не может быть общих правил на таком огромном пространстве. Должны быть локальные рынки, которые интегрируются в большой. А локальные рынки - их нет. Вот был успешный муниципалитет - Светлогорск в Калининградской области. Первый мэр очень правильно себя повел - тут же организовал отношения с санаториями, которые являлись основными арендаторами земли. Пошли деньги в муниципальный бюджет. У него была бюджетная обеспеченность около 12 000 долларов на человека в год. Естественно, он начал вести себя самостоятельно по отношению к губернатору. Когда в Калининград пришел Боос, он начал опять подчинять области все эти города -Светлогорск, Зеленоградск. Начались уголовные дела, реформа административно-территориального деления. Городские округа превратились в муниципальные районы, которыми управляли чиновники, ездившие на работу из Калининграда. Только губернатор вернул управляемость очень грубо, появились обиженные люди, которые потом вышли на известные митинги, положившие конец губернаторской карьере.
То, что мы не так уж интегрированы в мировую финансовую систему, которая сейчас переживает не лучшие времена, наверное, это сейчас даже хорошо для России?
Конечно. Почему мы так легко пережили кризис 2008 г.? В провинции его даже не почувствовали. Потому, что ресурсная система сдемпфировала удар. Пострадали те, кто вышел на IPO, кто работал на рынках, на ценных бумагах. Ресурсная структура для того и создавалась Сталиным - для противостояния «кризису капитализма». Ресурсная система позволяет избежать кризиса перепроизводства, правда, появляются другие кризисы - дефицита.
Точнее, она была Сталиным воссоздана?
Такой жесткой системы до Сталина не было. Даже имперская система не была столь жесткой, как созданная Сталиным система сословий рабочих, крестьян и служащих. Она еще толком не описана. Она описана только через негатив, а с экономической точки зрения - не описана. Ведь много чего было сделано. Есть вопрос, как считать издержки, но результат ведь был.
Но эта система доказала ведь свою неконкурентоспособность?
Неконкурентоспособной она стала, когда прекратились массовые репрессии. Возьмем пример: банк работает на цене денег. ФРС назначает цену денег, банки покупают деньги, продают их с наценкой, и все пошло дальше. У нас принципиально другая система. Ресурсную систему регулирует норма отката. Ресурсы нельзя распределять бесплатно. Каждый потребитель ресурсов должен откатить часть тому, кто распределяет. Норма отката регулируется интенсивностью репрессий. Это принципиальное отличие нашей системы.
После смерти Сталина интенсивность репрессий резко уменьшилась. Соответственно, возросла норма отката. А сейчас - вообще ситуация, когда откат доходит до 70%. Репрессии регулируют норму - каждый должен брать по чину. И эта норма устанавливается каким-то консенсусом. Это нигде не приписано. Пять процентов берешь - это норма, нормальная взятка. Откат - это когда 50%. А распил, как сейчас, это вообще другое дело. Чтобы сегодня привести в динамику эту систему, модернизировать ее, нужно интенсифицировать репрессии. Ведь о чем просят власть наши гуманисты, защитники прав человека и прочие реформаторы? О том, чтобы борьба с коррупцией стала из номинальной реальной, чтобы сажать начали. Но вовсе не о том, чтобы изменить саму систему ресурсного государства.
Трансформация к рынку каким-то образом возможна?
Снизу. Через локальную экономику. Главное - не вмешиваться в то, что происходит в ядре и пограничном слое, не делать резких движений. Ну и не принимать новые законы, их и так уже немеряно, а отменять нормы, систематизировать законодательство. Вот, принято ограничение на занятие бизнесом для служащих муниципалитетов. На каком основании? Это неконституционно, поскольку муниципалитеты от государства отделены. А государство издает закон, которым запрещает избранным народом муниципальным служащим заниматься бизнесом. Если снять это ограничение, тут же накопленный кэш пойдет в дело, а не за границу. Банки смогли бы в этом участвовать.
А сейчас банки только выводят деньги с территорий? Московские банки - из регионов, иностранные - из России?
С иностранными банками сейчас не совсем так. Сейчас многие бы хотели вложиться в Россию. Они смотрят на нее, как на богатую ресурсами страну с огромной территорией. А на Западе риски становятся такими большими, что людям становится страшно за свои деньги. Они ищут в России крышу, чтобы вложиться.
Наши банкиры вполне, значит, могут работать сегодня на этом потоке желающих вложиться в Россию?
Могут, если обеспечат крышу. Другой вопрос: а куда вложиться? Проблема в том, что вложиться некуда. Производство неконкурентоспособно с китайским. Зарплаты и ренты огромные.
В высокие технологии?
Здесь есть, конечно, Роснано, Сколково… Сколково - это недодуманная сталинская идея о закрытой территории. Зоне свободной от откатов. Но для того, чтобы Сколково стало зоной свободной от откатов, необходимы КПП и КСП. И особый режим. Поначалу инициаторы Сколково предлагали особый правовой режим. Чтобы ни ФСБ там не было, ни ментов. Но это дело не прошло. Ведь как в свое время такие зоны были организованы в СССР: контрольно-следовая полоса, КПП - фактически, государственная граница. А внутри главным человеком являлся главный конструктор. А не начальник зоны, не начальник по режиму. Он делал, что хочет, потому что у него была одна задача - выпустить изделие.
Это эффективно?
Оказалось очень эффективным.
А по-другому нельзя? Варягов с запада приглашать? Людей с рыночным инновационным опытом?
Не получится. У нас инновация - это нераспределенный ресурс. Система не может допустить инноваций, меняющих распределений ресурсов вопреки принципам социальной справедливости. Перед тем, как что-либо внедрить система подстраивает социальную структуру, в которую пойдет прибавочный продукт от инновации. При этом инновация теряет качество. Она не меняет экономику. На Западе инновация - это элемент рынка, а у нас инновация рынок не меняет, а создает новый продукт- «изделие». Государственного значения. Который будет распределяться. Если инновация пытается изменить систему - тогда ей конец. Много у нас было попыток таких инноваций и в энергетике, и в нефтянке. Где они все? Ничего не проходит. Есть инерционная система. Если ее менять, то будут нарушены принципы социальной справедливости. Что делать с людьми? - первый вопрос, который возникает. Типичный пример. В Кировской области в одной деревне было большое свиноводческое хозяйство, которое разорилось. Пришел новый хозяин откуда-то извне. Внедрил иностранные технологии. Раньше на ферме работало примерно 300 человек, сейчас в штате четыре человека, которые обеспечивают весь цикл. Остальные уволены. И чем занимается теперь эта деревня? Часть, кто активней, уехала на заработки в отход. Остальные спиваются. И как государству на это смотреть? С государственной точки зрения там опять нужно развернуть производство, чтобы работало 300 человек минимум. У государства основная забота - куда людей девать. А то, что люди сами могут найти себе занятие - это вне идеологии государства.
Я не вижу, у кого бы сегодня возникла идея серьезной реформы, заключающейся не в переделе ресурсов, а в изменении системы. Это настолько глубоко, что не рефлексируется.
Ну и пусть люди сами определяются. К нам, маргиналам, в пограничный слой бы попали. Что в этом плохого?
В глобальном плане - это угроза целостности государства, а в локальном - нарушение социальной справедливости. Поначалу Путин заявил в свое мюнхенской речи о полностью конвертируемом рубле, заграничном паспорте для всех. Открыть Россию во всем, что не имеет отношения к трубе. А трубу оставить государству. Он ориентировался на арабские монархии. Но сейчас там все накрывается. Сама концепция и картина мира накрывается.
Эмираты создали у себя мировой финансовый центр. Мы ведь тоже хотим такой в Москве создать…
Когда СССР распался, он распался не на 15 республик, а на 16. Шестнадцатая - Москва. Все конторы, которые распределяли ресурсы в СССР, располагались в Москве. На базе бывших союзных ведомств, кстати, были созданы многие банки. Был Монтажспецстрой - стал Монтажспецбанк. Куда перешли все связи и основные фонды огромного министерства. С активами по всей стране и миру. И к правительству России это не имело отношения. Это было завязано на структуры московской мэрии. Комитет по науке и технике, АФК Система. Москва при Лужкове - это была автономная территория: приватизации не было, реформы энергетики не было, муниципальной реформы не было. Это отдельное государство. Теперь решается задача включения Москвы в состав России через создание финансового центра. Ведь что такое МФЦ - это нормальная полиция, нормальные дороги, нормальная инфраструктура.
Тогда граница понадобится
Так она и есть - по паспорту, по прописке. Московский Международный финансовый центр это, с одной стороны, идеология включения Москвы в состав страны. С другой стороны - превращения Москвы в форпост в отношениях с остальным миром. Чтобы наши люди могли не выводить капитал за границу, а могли отмывать его в Москве. Такой столичный оффшор.
Но на Западе сейчас тоже - не самая лучшая ситуация?
На Западе не легче. Вы знаете, кто приложил руку к созданию современной финансовой системы? Это еще Сталин начал. Была особая разведгруппа при Сталине, был такой легендарный человек Яков Серебрянский. Он вербовал людей по всему миру. Два завербованных им человека были инициаторами создания Международного валютного фонда и Мирового банка. Это были элементы мирового правительства. ООН - как политическая организация, МВФ и МБ - как финансово-экономические структуры. Потом Советский Союз с этими структурами рассорился, но в основе их осталась марксистская идеология, что можно все контролировать. Не знаю ни одного успешного модернизационного проекта от Мирового банка или МВФ. Куда бы они ни приходили - везде они навязывают свою матрицу, а потом политический бардак начинался.
С середины восьмидесятых на мировых финансовых рынках началось наращивание деривативной надстройки, вроде как производные инструменты для хеджирования рисков. Объемы наросли гигантские. А сейчас проблема - не покупают дерривативы. Как только их перестают покупать, все начинает схлопываться. Начинается финансовый кризис. На Западе сейчас заливают это все деньгами, эмитируя деньги и раздавая их дешево, если не бесплатно. На структурную основу ситуации никто не покушается. Все ищут способ, как бы продлить существование.
Есть такой экономист Леонид Вальдман, который сейчас живет в США. Он уже давно писал про этот кризис, предсказал ипотечный кризис в Америке. Штаты похоже сумели себе выход. Ведь что, по его мнению, означает уход от доллара как мировой валюты. Это означает, что от доллара повсеместно начинают отказываться, и доллар возвращается в Штаты. Это означает инвестиции, совмещенные с инфляцией. И весь этот кризис для Штатов станет просто инвестиционным дождем. И вот тогда начнется настоящий кризис: резкое падение цен на энергоносители. Китайцы со своей современной огромной промышленностью окажутся в тупике.
И как выйти из этой ситуации, которая складывается в мире с середины восьмидесятых годов - непонятно. Есть вариант - война. Которая все спишет. И заберет активное население, которое в результате кризиса оказывается не у дел.
У нас, похоже, есть шанс в этот раз остаться в стороне?
Да, благодаря собственному государству.
Которое мы все не любим…
Которое мы все не любим, но которое позволяет выживать именно в такие времена. Главное нам не втянуться в войну. Нет у нас сейчас такого напряжения, которое надо было бы сбрасывать в Чечню, Афган. Понятно, что жертвы будут, снизится уровень жизни, упадет ВВП. Но сама структура сохранится.
Как выживать нам, простым людям, при этом? Натуральным хозяйством заниматься?
А чем люди в провинции занимаются сейчас? А это движение по созданию схронов всякого рода? Что такое сейчас «дача» - автономный генератор, автономная вода, забор. Люди все это чувствуют очень хорошо и принимают меры на крайний случай. В России 5,5 млн. учтенных стволов на руках, а неучтенных еще миллионов десять. Страна, за исключением столичных городов, вооружена. Народ, в целом, готов.
Источник: http://futurebanking.ru/post/551 (2012 год)