Справедливость и развитие, Запад и Россия
"Вы тут игнорируете цивилизационные особенности процесса и получается не очень убедительно (Последний абзац, про Гулаг и Освенцим, точен и хорош?.
Развитие есть выявление потенций конкретной культуры. Сделать общество справедливым - когда и у кого было такое желание? Вы сами пишете, что в античности ничего подобного не было, но зато во времена модерна это непременное желание всего прогрессивного человечества. Однако так ли это? Сделать общество справедливым - это чисто русское желание, потенция западной культуры и западного модерна совсем другая, их целью было сделать индивида эмансипированным, вы же сами об этом писали. Разумеется, для Запада справедливость и развитие по большей части взаимоисключающие, а так как другого модерна у нас нет, то эту зависимость некоторые обобщают на все культуры. Для нас справедливость не противоречит развитию, а является его результатом, но мы одни такие, нам никто не помощник и по большей части этого никто даже не понимает.
Я Кургиняна не смотрю, а читаю разборы его взглядов, подобные вашему, и как мне представляется, отмежеваться от устаревшего прогрессизма и проекций западного опыта на нашу действительность есть самая важная для него задача." (из комментария)
Теперь мой ответ.
"во времена модерна это непременное желание всего прогрессивного человечества"
- а я так уверен, что это была идеологическая ширма, прикрытие, для эксплуатации сильными более слабых. Как быть с колониальной политикой эпохи модерна? Её куда приткнуть? Как она согласуется со "всеобщим стремлением к справедливости"? Без сомнения, были идеалисты, верящие что модерн приведёт ко всеобщей справедливости, но я уверен, что здесь имело место тривиальное противоречие между базисом (западным укладом) и надстройкой (идеологией "всеобщей справедливости"). В конечном счёте, западное общество к справедливости не стремиться. Оно стремиться к выгоде. Выгоднее, чтобы было верховенство закона - так и сделали.
Следует рассматривать Запад с НАШЕЙ позиции справедливости, иначе получается ничего не объясняющий релятивизм. Понятие справедливости нужно наполнять нашими смыслами. Ибо мы мыслим о наших проблемах. Именно русские понятия нужно ставить в центр, от них всё и рассматривать. Скажем, вел ли Запад себя справедливо по отношению к России? Что же "всеобщее стремление к справедливости" не способствовало его дружелюбию?
Виктор пишет: "общество развивается в истории - то есть становится справедливее". Но в чём тогда отличие? Получается, что он смешивает две категории. Раз есть развитие, то увеличивается справедливость. Развитие идеи в истории. Это было у Гегеля,а стало быть - не наш подход. "Всё разумное действительно, всё действительное разумно".
Задача же заключается именно максимально развести категории развития и справедливости. Это же и есть христианский подход, об этом Христос говорил. Соединить вместе христианские и социалистические интенции, увидеть, что они не противоречат друг другу, подсоединить христианство к современной русской культуре, напитанной социалистическими идеями - вот одна из первоочередных задач.
Полагаю, действительно справедливое общество впервые попробовали построить именно русские, во времена СССР. Понятия справедливости абсолютны.
Читатель добавляет, что "в традиционных обществах справедливость не связывают с преобразованием общества, а напротив, связывают с поддержанием одного и того же положения вещей. Воплощение справедливости путем реализации глобальных социальных преобразований это не общечеловеческое качество, свойственное любой культуре, а уникальная идея, осуществленная всего в двух экземплярах - на Западе в виде прогресса, у нас в виде советского проекта. Делать обобщения всего по двум случаям нелегко, но очень легко сравнивать или оценивать конкретно оба случая."
Далее: "конкуренция, в том числе экономическая - дело вполне справедливое, это уже другой вопрос". Почему же другой? Вон к чему привела идея свободной конкуренции, принятая в качестве идеологии, на русской почве. Запад же и с нами также конкурировал? И колонии эксплуатировал нещадно? Конкуренцию также можно рассматривать с моральной точки зрения.
Запад рассуждает о справедливости лишь тогда, когда ему выгодно. Дело же не только в понятии справедливости как таковом, дело и в реализации её на практике. Мало ли кто о чём говорит... Выгода - вот действительная основа западной цивилизации. А ещё - стремление к сибаритству.
Полагаю, следует говорить о соподчинённости, о приоритетах. Западные приоритеты в корне отличаются от русских. На Западе - "свобода, равенство, братство", процветание, а уже потом справедливость. Для русских же справедливость важнее всего, она первична. Во имя справедливости Запад не готов идти на лишения, русские же готовы.
Читатель утверждает: "Правда был же альтернативный путь развития, а именно СССР и мировая система социализма"
Следует говорить о двух типах цивилизации, а рамках одной христианской парадигмы: восточной и западной. Существуем мы, Россия, и существует Европа. Само отрицание цивилизаций выгодно прежде всего Западу, ибо влечёт ранжирование общества по отношению к нему. Именно "Западному модерну" свойственно утверждать, что "все одинаковые".
Важность такого разделения в том, что - я в этом уверен - пути двух цивилизаций в истории всё более расходятся, они становятся всё более враждебны друг другу. Мир не становится более взаимозависимым и тесным, это вас кто-то обманул. Дело не в тесноте, а в различии принципиальных жизненных установок.
Этот факт нужно осознать, и учитывать постоянно, а не тешить себя утопиями о построении некоего эфемерного единства, или насильно реформируя Россию с целью унификации с Западом, как то делает нынешнее правительство. Правильные русские вожди будут выстраивать линию на всё большую независимость от откровенно враждебной цивилизации.
Каждая цивилизация возникла на основе собственной религии. Византийский выбор России был вовсе не случаен: мы получили духовную и культурную преемственность именно от Византии. Например, значительное влияние образованного сословия, его выделение, по сути дела в отдельный самостоятельный класс - это особенность отличает и Византию, и Россию.
Социалистический период России был естественным этапом роста, общего развития нашей цивилизации. Он включал в себя как раскрытие собственных потенций, так и ответ на западные процессы.
Социализм был востребован в плане также и дальнейшего выстраивания независимой жизни от Запада. Скажем так, не только сближение императорской России с Западом вызвало такую реакцию как социализм, но и необходимость сохранения независимости. Какой там процент российского производства контролировался западным капиталом к 1913 году? 82 или 86%, я позабыл? Тютчев в частном письме пишет: "Что такое Россия? Пятое ли колесо в европейской системе или особый, самобытный мир, треть которого еще в плену у Запада? - Завалена, застроена, т. с., Западом? И не иначе может из-под него высвободиться, как разрушивши его. - Но кто у нас в России это чувствует, это понимает? Вы, я, да еще 10 человек, но, конечно, ни царь, ни князь". Это 1860 год, между прочим.
Если бы не социализм, то коллективистский христианский идеал вовсе не смог бы реализоваться. Коммунизм был формой реализации того, что не удалось воплотить в Российской Империи. По принципу "хотя бы так".
Россия приняла именно византийское христианство, так как оно было её ближе. Особенностью русского менталитета всегда было понятие справедливости (в нашем, русском, представлении о ней). Это понятие - первично.
Чтобы в этом контексте понять место и роль социализма в России, надо вспомнить о принципе компенсации. Например, у человека, лишенного зрения, острее развивается слух. В данном случае также действует нечто подобное. Россия стала социалистической, поскольку Российской Империи не удалось реализовать христианской идеал. То есть в социализме пыталось реализоваться хотя бы таким, несовершенным, даже неуклюжим способом, русское стремление к справедливости. Поскольку реализация принципа справедливости для нас - превыше всего.
Таким образом, социализм был компенсацией, тем самым стремлением хотя бы услышать то, то не удалось увидеть. Западу досталось развитие, нам - справедливость.
Не вполне уместно говорить об альтернативности нашего российского опыта: тогда и Православие следует считать религией, альтернативной Католицизму)) Но отношения двух церквей сложнее, они не могут осмысляться в категориях альтернативности. По моему мнению - не разделяемому, впрочем, практически никем - произошло разделение единой Церкви на две, каждая из которых оказалась не вполне полноценной. И католики, и православные в результате получили урезанную версию христианства. Западу досталось развитие без понятия справедливости, нам досталась справедливость без развития. У них нет особой потребности в справедливости, а у нас - нужно признать это - нет особой потребности в развитии. Если бы не постоянный напор Запада, мы развивались бы куда медленнее. Слово "особый" в этом рассуждении следует выделить. Речь снова идёт о приоритетах: у нас первична справедливость, для Запада первично развитие. В обоих случаях второе, скажем так, не слишком нужно.
Это принципиальное различие, на мой взгляд, обязано именно разделению Церкви. Именно об этом говорил Христос: "Если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот" (Мк. 3:24). В христианском мире именно это и произошло, со всеми вытекающими последствиями. Христианство, усвоенное в его извращённой, католической форме, дало Западу мощный импульс для развития. Было бы правильное христианство - и Запад развивался органически. И со справедливостью у них было бы всё нормально. И развитие, и справедливость были бы у него в некотором равновесии.
Не следует осмыслять в категориях альтернативности и наш социалистический период. Такое намерение обличает, скорее всего, желание спасти Запад, гибнущую западную цивилизацию. Когда дело заключается в том, чтобы максимально ослабить и по возможности даже добить её.
Меня не оставляет ощущение, что Кургиняном движет не столько желание блага непосредственно для России, вообще для всех народов, входящих в Российский Союз, не упования на дальнейшее раскрытие наших внутренних потенций, сколько стремление спасти гибнущую Западную цивилизацию неким эксклюзивным "проектом", вдохнуть в Запад новую жизнь, дать ему дополнительные возможности для дальнейшего развития. А вместе с ним, разумеется, и всему миру. Да только Запад, тот самый инициатор кризиса, идёт у Кургиняна на первом месте.
Занятно, что Кургинян не говорит это открытым текстом, как бы стесняется своих намерений, употребляя обтекаемые выражения: "мировое развитие", "мировой кризис", "модерн", "постмодерн"... Возможно, чувствует, что в этом смысле не найдёт поддержки у широких масс: кривая общественного настроения всё более клонится в сторону враждебного отношения к Западу. В кризисе находится именно Запад. Мир прекрасно обойдётся без него. И чем ближе к Западу находится страна, чем более она старалась ему уподобится - тем более формируются у неё кризисные явления.
Помилуйте, зачем его спасать? Зачем делать врага сильнее? Чтобы снова получить от него всё то, что Россия только и видела в истории? Запад неисправим, цивилизационное его лицо во все времена неизменно. Это цивилизация, которая живёт только для самих себя. Лишь мы, русские, есть носители высшего цивилизационного начала. Или иначе: для нормального существования мы должны считать его более высоким. Именно мы готовы воплощать идеи высшей справедливости, жертвовать во имя неё. Ибо нет и не может быть на свете ничего важнее, чем справедливость.
Мессианство не есть плохо. Правильная идеология и должна быть мессианской. "Москва есть Третий Рим", "За победу коммунизма во всём мире"... Однако это только на первый взгляд хорошо стремление спасти всю мировую цивилизацию неким усовершенствованным "социалистическим проектом". Дело в том, что Кургинян выбрал неверное направление: спасать нужно весь мир от загнивающего Запада. Нужно объединять с этой целью всех вокруг России. Следует всевозможным образом дистанцироваться от Запада, предоставить самому себе. Спасать нужно всех, кроме Запада.
<недописано>