Сказания о Первом Министре Пу (продолжение)
Однажды Первый Министр был призван к Императору. Войдя в покои государя, министр Пу застал сына Неба в глубоких раздумьях. Не смея нарушать сосредоточение Владыки Поднебесной, министр сел у жаровни и принялся готовить чай. Когда вода закипела, Сын Неба внезапно поднял голову и сказал: "Рад, что ты пришел, дорогой Пу, ибо хочу я прибегнуть к твоей мудрости и государственному опыту." "Служить трону - обязанность честного подданного" - с поклоном ответил Пу. "Видишь ли, дорогой Пу, я приговорил главу столичной труппы цзинси, недостойного Мы Ха-гоу к смертной казни, и теперь размышляю, как привести приговор в исполнение. Закон требует отрезать мерзавцу голову, но преступление его так велико, что я подумываю медленно утопить его в яме с нечистотами". "Мы Ха-гоу происходит из старинного рода лицедеев и поэтов", - склонив голову сказал министр Пу, - "Его отец был прозван Бессмертным за то, что слагал хвалебные и назидательные стихи для семи императоров. Чем же так прогневал Ваше Величество его отпрыск?" "Дорогой Пу, заботы о государстве занимают все твое время, и ты, конечно, не слышал о том, что Мы Ха-гоу устроил в столице новое представление-уси?" - спросил Император. "Хотя недостойный все свое время уделяет службе," - кивнул министр, - "он все же кое-что слышал об этой пьесе. Кажется, она называется "Славные герои Поднебесной"? Неужели Ваше Величество хочет казнить Мы за это предствление?" При этих словах Сын Неба вскочил на ноги, его глаза выкатились от ярости, а волосы встали дыбом м проткнули священную шапку.
"А разве ты не знаешь, как изобразил в своей жалкой пьесе героев поднебесной этот ублюдок Мы?" - подобно тигру заревел Император, - "Великая воительница Му Лан у него побеждает сюнну, заражая их дурной болезнью! Чжугэ Лян испытывает противоестественную страсть к Лю Бао и, чтобы удовлетворить свою похоть, приказывает зверски казнить сотни пленных! Юэ Фэй гонит своих солдат в бой плетьми и приказывает убивать их семьи, чтобы тем некуда было вернуться! Этот мерзавец извалял в нечистотах все, что почитают десятки поколений! И ты еще спрашиваешь, почему я приговорил его к смерти?!" От гнева Владыки Поднебесной задрожали светильники на стенах, но Первый Министр, как ни в чем не бывало залил чайные листья кипятком и сказал так: "Из того, что вы сказали, Государь, я вижу, что Мэ Ха-гоу оказал большую услугу Поднебесной и заслуживает великой награды. За что же вы собираетесь его казнить?" При этих словах лицо Императора стало красным, подобно закатному солнцу. Выхватив из ножен священный меч, он подскочил к Первому Министру и закричал: "Какими бы ни были заслуги, Пу, но твои слова оскорбляют Поднебесную и тысячу поколений наших предков. Если ты не объяснишь их, клянусь, я не стану звать палача, а зарублю тебя своей рукой!" В ответ на эти слова Министр Пу спокойно разлил чай в чашки и, не полнимая лица, начал такую речь:
"Говорят, что Сун Цзян, прочтя "Преданья о героях, творенья мудрецов", стал главарем горного стана Ляншаньбо и со своими мятежниками потрясал основы Поднебесной. Слушая рассказы о доблести и благородстве мужей древности, о верности и чистоте красавиц давних времен, о подвигах, человеколюбии и товариществе, люди преисполняются бунтарского духа. Сравнивая героев прошлого с нынешними полководцами и чиновниками, простолюдины начинают презирать и ненавидеть власть. Полагая, что достоинствами человека являются честь, нестяжательство и преданное служение государству, ваши подданные могут возмутиться своим нынешним положением и возненавидеть свои покорность, боязливость и естественное желание обогащаться любой ценой. Все это ведет к мятежу и подтачивает основы государства. Лао-Цзы учил: "Совершенномудрый наполняет желудки подданных и делает пустыми их сердца". Мы Ха-гоу своим уси показал людям, что древние герои ничем не отличались от нынешних людей, а кое в чем были даже хуже. Этим он успокоил сердца жителей Поднебесной и обратил их помыслы к повседневной жизни, а не к вредным мечтаниям. Пусть думают, что отвага и благородство свойственны лишь диким мяо. Не казни он заслуживает, а великого поощрения." Император в растерянности опустился на подушки и взял чашку чая. "Но разве не приведет такое представление к падению нравов в государстве?" - спросил Сын Неба, - "Разве не перестанут люди после этого почитать предков?" Министр Пу вздохнул и принялся разжигать жаровню для новой порции благородного напитка. "Нравам в Поднебесной падать просто уже больше некуда, а предков мы не почитаем так давно, что молодые люди не могут вспомнить, от кого защищал Побнебесную Юэ Фэй. Не стоит об этом беспокоиться". "И как же нам следует наградить Мы Ха-гоу?" - угрюмо спросил Император.
Пусть все продавцы бумаги и туши, все шошуды и уличные балаганы, все чайные дома и непотребные девки отдают ему часть своего дохода", - ответил Пу, - "Тогда он сможет поставить уси еще и об учителе Кун-Цзы, о Лао-Цзы, а там, даст Будда, дойдет и до "Путешествия на запад"". Сын Неба печально убрал меч в ножны и повелел наградить Мы Ха-гоу, а министру Пу присвоил титул Алмазный Небожитель, Хранящий Империю, Чьи Познания Ужасают Преисподнюю.
"А разве ты не знаешь, как изобразил в своей жалкой пьесе героев поднебесной этот ублюдок Мы?" - подобно тигру заревел Император, - "Великая воительница Му Лан у него побеждает сюнну, заражая их дурной болезнью! Чжугэ Лян испытывает противоестественную страсть к Лю Бао и, чтобы удовлетворить свою похоть, приказывает зверски казнить сотни пленных! Юэ Фэй гонит своих солдат в бой плетьми и приказывает убивать их семьи, чтобы тем некуда было вернуться! Этот мерзавец извалял в нечистотах все, что почитают десятки поколений! И ты еще спрашиваешь, почему я приговорил его к смерти?!" От гнева Владыки Поднебесной задрожали светильники на стенах, но Первый Министр, как ни в чем не бывало залил чайные листья кипятком и сказал так: "Из того, что вы сказали, Государь, я вижу, что Мэ Ха-гоу оказал большую услугу Поднебесной и заслуживает великой награды. За что же вы собираетесь его казнить?" При этих словах лицо Императора стало красным, подобно закатному солнцу. Выхватив из ножен священный меч, он подскочил к Первому Министру и закричал: "Какими бы ни были заслуги, Пу, но твои слова оскорбляют Поднебесную и тысячу поколений наших предков. Если ты не объяснишь их, клянусь, я не стану звать палача, а зарублю тебя своей рукой!" В ответ на эти слова Министр Пу спокойно разлил чай в чашки и, не полнимая лица, начал такую речь:
"Говорят, что Сун Цзян, прочтя "Преданья о героях, творенья мудрецов", стал главарем горного стана Ляншаньбо и со своими мятежниками потрясал основы Поднебесной. Слушая рассказы о доблести и благородстве мужей древности, о верности и чистоте красавиц давних времен, о подвигах, человеколюбии и товариществе, люди преисполняются бунтарского духа. Сравнивая героев прошлого с нынешними полководцами и чиновниками, простолюдины начинают презирать и ненавидеть власть. Полагая, что достоинствами человека являются честь, нестяжательство и преданное служение государству, ваши подданные могут возмутиться своим нынешним положением и возненавидеть свои покорность, боязливость и естественное желание обогащаться любой ценой. Все это ведет к мятежу и подтачивает основы государства. Лао-Цзы учил: "Совершенномудрый наполняет желудки подданных и делает пустыми их сердца". Мы Ха-гоу своим уси показал людям, что древние герои ничем не отличались от нынешних людей, а кое в чем были даже хуже. Этим он успокоил сердца жителей Поднебесной и обратил их помыслы к повседневной жизни, а не к вредным мечтаниям. Пусть думают, что отвага и благородство свойственны лишь диким мяо. Не казни он заслуживает, а великого поощрения." Император в растерянности опустился на подушки и взял чашку чая. "Но разве не приведет такое представление к падению нравов в государстве?" - спросил Сын Неба, - "Разве не перестанут люди после этого почитать предков?" Министр Пу вздохнул и принялся разжигать жаровню для новой порции благородного напитка. "Нравам в Поднебесной падать просто уже больше некуда, а предков мы не почитаем так давно, что молодые люди не могут вспомнить, от кого защищал Побнебесную Юэ Фэй. Не стоит об этом беспокоиться". "И как же нам следует наградить Мы Ха-гоу?" - угрюмо спросил Император.
Пусть все продавцы бумаги и туши, все шошуды и уличные балаганы, все чайные дома и непотребные девки отдают ему часть своего дохода", - ответил Пу, - "Тогда он сможет поставить уси еще и об учителе Кун-Цзы, о Лао-Цзы, а там, даст Будда, дойдет и до "Путешествия на запад"". Сын Неба печально убрал меч в ножны и повелел наградить Мы Ха-гоу, а министру Пу присвоил титул Алмазный Небожитель, Хранящий Империю, Чьи Познания Ужасают Преисподнюю.