Говорят и не договаривают
http://izvestia.ru/news/565269 Существуют семьи. Например, Михаил Хазин вроде как довольно известный работник под началом Павловского. Он также преподаватель и экономист, владелей довольно раскрученного сайта. Вроде солидное положение в общество, но вроде и не сливки общества, пока мы не узнаем, что его брат является депутатом Госдумы и очень известным бизнесменом. Также его брат весьма котируется в администрации президента. Вот тут мы иначе несколько посмотрим на деятельность Хазина, предположим несколько иные доходы от рекламодателей, ведомства Павловского, степень личной информированности Михаила Хазина, его способности завести свой бизнес или уже быть долевым участником чьего-то бизнеса. Ясно, что перед нами человек особенный, почти Рахметов перестройки - на бизнес просто так не наедут, где наедут, там расшибутся с тяжелыми последствиями.
Виктор Гордеев, отец Сергея Гордеева, работает в закрытом НИИ. Какая разница, какой системе подчиняется НИИ - ФСБ, МВД, ГРУ? Вы мне назовите НИИ, где зарплаты столь высоки, что после стрельбы сыночка в школе туда заявятся Колокольцев, Собянин и ряд ещё ничуть не менее важных персон? Более того, директор НИИ может быть очень крупной шишкой, но только в силу интереса к нему администрации президента и верхушки еврейской общины. Например, Иноземцев был важной персоной (отец нынешнего Иноземцева), поскольку он фактически был членом ЦК КПСС, его институт только частично занимался чисто научной деятельностью, фактически он разрабатывал проекты ЦК, выносил по этим проектам эксперные оценки и т.д. Те, кто ниже, рассматривались на уровне ЦК как обслуга при барине. В таких случаях говорят - ищите брата, ищите бизнес клановый. Кстати, в честь кого был назван юный Сережа при рождении? Если совпадение не случайно, то назван он в честь очень крупной фигуры для силовых органов и в бизнесе. Есть признаки того, что отец юного Сергея Гордеева жил лучше даже высокопоставленных работников разных НИИ. Причем, всё это делается вполне легально - дадут человеку войти в долю в выгодном бизнесе. Не надо скрывать от детей источники доходов, скажем, имеет недвигу, сдает помещение под кафе. Мол, с этого живем, а наукой занимаемся, поскольку хочется приносить пользу отечеству. Но кое-что в статье настораживает и объясняет:
По словам одноклассников Сергея, он два года подряд говорил, что хочет быть бандитом.
- Мы подшучивали над этим - ну хочешь и ладно. Надо просто его знать - круглый отличник с первого класса, самый умный в классе, с утра до ночи занят уроками - мы просто не принимали это всерьез. А в субботу он сказал, что серьезно поругался с родителями и пересмотрел свои взгляды на жизнь. Заявил, что бандитом он больше не хочет быть. Так и сказал: я потерял веру и цель, - вспоминает Иван.
Бандиты это одно из самоназваний силовиков, которое они употрябляют между собой, но не любят, когда их так называют. Конечно, мальчик не хотел стать бандитом в словарном значении данного слова, он хотел стать силовиком.
Вот дальше ещё любопытнее:
- Из того, что он рассказывал, я многое знал. Другие ребята - нет. Серега рассказывал это, потому что думал, что его убьют или в психушку закроют, поэтому был очень откровенен. Он говорил, что его заставляли читать религиозные книги и заучивать молитвы, - продолжает Иван. - Он и раньше о православии говорил и часто обсмеивал другие религии. Потом рассказал, что писал рассказы про людей, обладавших огромной властью - таких, кто может распоряжаться чужими жизнями.
Речь идет не о православии, а о той мешанине религиозно-мистического плана, которую мы видим вполне открыто в поведении российского руководства - то они со свечками в храме стоят, то в синагоге уму-разуму учатся, то грезят о некой коллективной мессианской роли. Просто корреспондент отрабатывает социальный заказ - мол, перегрузили мальчика православием. Нет, его просто перегрузили эклектикой, а потом объяснили, почему именно он в силовики не годится. Перед нами знакомая проблема - кто имеет право на власть, а кто не имеет.
Мы как-то забываем, что вопрос, тварь ли я дрожащая или право имею, это вопрос не студента-революционера, а лично господина Достоевского, затюканного страхом на каторге. Разбогатев, он четко решал этот вопрос, красиво кутя, играя в карты и трахая невосовершеннолетних девочек, то есть, проповедуя христианские добродетели, сам вел себя принципиально иначе. Достоевскому было легко, умея лгать и подчинять людей своей ложью, он бросился доказывать на примере Раскольникова, мол, другим нельзя, они лгать и подчинять не имеют, их любой Порфирий Порфирьевич раскусит. А каково мальчику в 15 лет услышать - мы особые, а ты нет, вот дадут тебе ресторан в кормление, станешь на эти денежки независимым человеком, образование и право на интересную работу получишь, красивую машину, деньги на девочек, и хватит. Учись, работай, но не прыгай выше головы. Мы умеем подчинять, а тебе не дано.
Виктор Гордеев, отец Сергея Гордеева, работает в закрытом НИИ. Какая разница, какой системе подчиняется НИИ - ФСБ, МВД, ГРУ? Вы мне назовите НИИ, где зарплаты столь высоки, что после стрельбы сыночка в школе туда заявятся Колокольцев, Собянин и ряд ещё ничуть не менее важных персон? Более того, директор НИИ может быть очень крупной шишкой, но только в силу интереса к нему администрации президента и верхушки еврейской общины. Например, Иноземцев был важной персоной (отец нынешнего Иноземцева), поскольку он фактически был членом ЦК КПСС, его институт только частично занимался чисто научной деятельностью, фактически он разрабатывал проекты ЦК, выносил по этим проектам эксперные оценки и т.д. Те, кто ниже, рассматривались на уровне ЦК как обслуга при барине. В таких случаях говорят - ищите брата, ищите бизнес клановый. Кстати, в честь кого был назван юный Сережа при рождении? Если совпадение не случайно, то назван он в честь очень крупной фигуры для силовых органов и в бизнесе. Есть признаки того, что отец юного Сергея Гордеева жил лучше даже высокопоставленных работников разных НИИ. Причем, всё это делается вполне легально - дадут человеку войти в долю в выгодном бизнесе. Не надо скрывать от детей источники доходов, скажем, имеет недвигу, сдает помещение под кафе. Мол, с этого живем, а наукой занимаемся, поскольку хочется приносить пользу отечеству. Но кое-что в статье настораживает и объясняет:
По словам одноклассников Сергея, он два года подряд говорил, что хочет быть бандитом.
- Мы подшучивали над этим - ну хочешь и ладно. Надо просто его знать - круглый отличник с первого класса, самый умный в классе, с утра до ночи занят уроками - мы просто не принимали это всерьез. А в субботу он сказал, что серьезно поругался с родителями и пересмотрел свои взгляды на жизнь. Заявил, что бандитом он больше не хочет быть. Так и сказал: я потерял веру и цель, - вспоминает Иван.
Бандиты это одно из самоназваний силовиков, которое они употрябляют между собой, но не любят, когда их так называют. Конечно, мальчик не хотел стать бандитом в словарном значении данного слова, он хотел стать силовиком.
Вот дальше ещё любопытнее:
- Из того, что он рассказывал, я многое знал. Другие ребята - нет. Серега рассказывал это, потому что думал, что его убьют или в психушку закроют, поэтому был очень откровенен. Он говорил, что его заставляли читать религиозные книги и заучивать молитвы, - продолжает Иван. - Он и раньше о православии говорил и часто обсмеивал другие религии. Потом рассказал, что писал рассказы про людей, обладавших огромной властью - таких, кто может распоряжаться чужими жизнями.
Речь идет не о православии, а о той мешанине религиозно-мистического плана, которую мы видим вполне открыто в поведении российского руководства - то они со свечками в храме стоят, то в синагоге уму-разуму учатся, то грезят о некой коллективной мессианской роли. Просто корреспондент отрабатывает социальный заказ - мол, перегрузили мальчика православием. Нет, его просто перегрузили эклектикой, а потом объяснили, почему именно он в силовики не годится. Перед нами знакомая проблема - кто имеет право на власть, а кто не имеет.
Мы как-то забываем, что вопрос, тварь ли я дрожащая или право имею, это вопрос не студента-революционера, а лично господина Достоевского, затюканного страхом на каторге. Разбогатев, он четко решал этот вопрос, красиво кутя, играя в карты и трахая невосовершеннолетних девочек, то есть, проповедуя христианские добродетели, сам вел себя принципиально иначе. Достоевскому было легко, умея лгать и подчинять людей своей ложью, он бросился доказывать на примере Раскольникова, мол, другим нельзя, они лгать и подчинять не имеют, их любой Порфирий Порфирьевич раскусит. А каково мальчику в 15 лет услышать - мы особые, а ты нет, вот дадут тебе ресторан в кормление, станешь на эти денежки независимым человеком, образование и право на интересную работу получишь, красивую машину, деньги на девочек, и хватит. Учись, работай, но не прыгай выше головы. Мы умеем подчинять, а тебе не дано.