Ключ к Тарасу Бульбе
С удивлением заметил, что этот прекрасный фильм даже неглупые люди воспринимают или в контексте актуальных отношений украинцев и русских, или через унылую трафаретную дихотомию «Запад/Россия». Такое ощущение, что люди так и не вышли из эпохи советского школьного литературоведения, которое всю великую русскую литературу XIX века сводило к социальной агитке.
Начнем с того, что поляки (и сами по себе, и как образ в этом фильме, и в собственных глазах, в фильмах типа «Потоп») - это не «Запад». С точки зрения «образцового западного расиста», это такие же «славянские св…», как и русские, как и украинцы. Польский воевода, антагонист главного героя - это в сущности такой же Бульба, только более интровертный. Ключевая сцена - там, где он заносит саблю над собственным внуком.
Если есть здесь «метафизический конфликт», то не между «Западом» и «Востоком», а между «Городом» и «Деревней» («Природой», «Степью»). С одной стороны - «Город», где есть Закон, иерархия, школярство, где люди определяются жесткими внешними рамками («римским правом»). С другой стороны - «Природа», где царствует воля, свобода, прямая демократия, где человек проявляется в своей цельности. Именно это ключ к фильму, и не случайно, что начинается он с «исхода» сыновей Бульбы из Города, где они учились, чтобы потом вступить в войну с ним. В этом смысле разные по факту города - Киев (где учились сыновья Бульбы), осаждаемая крепость и Варшава (где происходит казнь), - в фильме поданы как в сущности единый Город, враждебный казацкой воле.
Не должно смущать и финальное обращение Бульбы к некоему «Русскому Царю». Картинка «конницы Буденного», подаваемая на этом фоне, очень плохо совместима с образом Ивана Грозного или Алексея Михайловича. «Русский Царь» в представлении Бульбы - это Степан Разин, Емельян Пугачев, Батька Махно. Это казацкий, крестьянский (т.е. «христианский») Царь.
Если есть в этом фильме политическая пропаганда, то это пропаганда демократии и самоуправления, как альтернативы чуждой и навязанной извне «вертикали». По своему воздействию, это самый «оранжевый» фильм российского кинематографа. Если бы из отечественного «оранжизма» вычистить дураков и посторонних людей, и наполнить его настоящими национал-демократами (как и положено), то они соблазняли бы молодежь именно такими фильмами.
Начнем с того, что поляки (и сами по себе, и как образ в этом фильме, и в собственных глазах, в фильмах типа «Потоп») - это не «Запад». С точки зрения «образцового западного расиста», это такие же «славянские св…», как и русские, как и украинцы. Польский воевода, антагонист главного героя - это в сущности такой же Бульба, только более интровертный. Ключевая сцена - там, где он заносит саблю над собственным внуком.
Если есть здесь «метафизический конфликт», то не между «Западом» и «Востоком», а между «Городом» и «Деревней» («Природой», «Степью»). С одной стороны - «Город», где есть Закон, иерархия, школярство, где люди определяются жесткими внешними рамками («римским правом»). С другой стороны - «Природа», где царствует воля, свобода, прямая демократия, где человек проявляется в своей цельности. Именно это ключ к фильму, и не случайно, что начинается он с «исхода» сыновей Бульбы из Города, где они учились, чтобы потом вступить в войну с ним. В этом смысле разные по факту города - Киев (где учились сыновья Бульбы), осаждаемая крепость и Варшава (где происходит казнь), - в фильме поданы как в сущности единый Город, враждебный казацкой воле.
Не должно смущать и финальное обращение Бульбы к некоему «Русскому Царю». Картинка «конницы Буденного», подаваемая на этом фоне, очень плохо совместима с образом Ивана Грозного или Алексея Михайловича. «Русский Царь» в представлении Бульбы - это Степан Разин, Емельян Пугачев, Батька Махно. Это казацкий, крестьянский (т.е. «христианский») Царь.
Если есть в этом фильме политическая пропаганда, то это пропаганда демократии и самоуправления, как альтернативы чуждой и навязанной извне «вертикали». По своему воздействию, это самый «оранжевый» фильм российского кинематографа. Если бы из отечественного «оранжизма» вычистить дураков и посторонних людей, и наполнить его настоящими национал-демократами (как и положено), то они соблазняли бы молодежь именно такими фильмами.