Десять книг, прочитанных в раннем детстве (1 из 10)
Начало
1. ТОЛСТОЙ И ЭЗОП
Басни Эзопа в переводах Толстого. Приокское издательство. Тула, 1974 г.
Это первая книга, о которой у меня сохранились отчетливые воспоминания. Начиная с 3-х лет я засиживался над нею, разглядывая картинки, иногда подрисовывая кое-что от себя. Лев Толстой занялся переводами Эзопа в рамках своего образовательного проекта в Ясной Поляне. Переводы «тестировались» на крестьянских детях, дорабатывались с учетом их реакции, а результат был опубликован в составе «Азбуки» Толстого. Прекрасные и многочисленные иллюстрации к изданию 1974 года сделал Михаил Скобелев в стиле, который на меня тогда почему-то произвел особенное впечатление. Как можно понять, художник пытался визуально отобразить исходный замысел Толстого: перенести мудрость Древней Греции на почву крестьянской Руси образца XIX века. Персонажи и жанровые картинки дореволюционной русской деревни были немножко «сдвинуты» в сторону античной изобразительной эстетики (пусть меня поправят профессионалы).
Труд обоих (и Толстого, и художника) не пропал даром: думаю, что именно благодаря этой книге в последующем у меня проснулся «спонтанный» интерес к древней Элладе, к античной цивилизации, причем она интуитивно воспринималась как «свое, родное, сермяжное». Что не вполне обычно для интеллигента во II поколении, с родителями «от сохи», не проявлявшими ни малейшего интереса к этой теме. Вот так и рождаются легенды о «переселении душ» и т.п. А на самом деле постарались дедушка Толстой и художник-иллюстратор. И я могу гордо заявить, что у истоков моего самосознания стояли не Три Поросенка, а древний Эзоп и Лев Николаевич Толстой. Ну и родители, конечно, молодцы: дали трехлетнему ребенку, среди вороха «книжек с картинками», еще и окошко в Древнюю Элладу, прорубленное великим русским классиком.
Многие презирают басню как жанр, из-за присущей басне примитивной дидактики и педагогичности. Типичные басенные темы: «без труда не выловишь и рыбку из пруда», «с плохими людьми не водись» и прочие советы для младшего школьного возраста. Причем нередко эти советы, исполненные абстрактного «добротолюбия», страдают общим недостатком школьной дидактики: они не только не применимы к реальной жизни, но и противоречат взрослому опыту. Например, мальчиков учат: «Нужно заступаться за слабых!» А если этот слабый - мерзавец? А если он сам привык издеваться над еще более слабыми и беззащитными? Впрочем, взрослый взгляд на эту тему находится вообще в иной плоскости: «Двое дерутся - третий не лезь» (если только речь не идет о защите «своих»).
Указанные недостатки в наибольшей степени характерны для басни Нового времени. Но у Эзопа басня выступает хранителем вполне взрослого опыта, иногда - на грани макиавеллизма. Кое-что из этого проникло и в версию Толстого.
Конь и кобыла
Кобыла ходила день и ночь в поле, не пахала, а конь кормился ночью, а днём пахал. Кобыла и говорит коню:
- Зачем ты пашешь? Я бы на твоём месте не пошла. Он бы меня плетью, а я бы его ногою.
На другой день конь так и сделал. Мужик видит, что конь стал упрям, запрёг в соху кобылу.
Вот бы вдуматься в эту басню той части российской интеллигенции, которая до революции «боролась с ужасным царизмом» и подстрекала крестьян и рабочих «сбросить путы». А вот еще одна мудрая политическая басня:
Хорек
Хорек зашел к меднику и стал лизать подпилок. Из языка пошла кровь, а хорек радовался, лизал, - думал, что из железа кровь идет, и погубил весь язык.
Здесь описано характерное поведение той части нынешней российской элиты, которая гробит собственную страну, думая, что тем самым «зарабатывает очки» и обеспечивает будущее своих детей. А вот и «совсем взрослая» басня, далекая от школьного морализаторства:
Лев, осёл и лисица.
Лев, осёл и лисица вышли на добычу. Наловили они много зверей, и лев велел ослу делить. Осёл разделил поровну на три части и говорит:
- Ну, теперь берите!
Лев рассердился, съел осла и велел лисице переделить. Лисица всё собрала в одну кучу, а себе чуточку оставила. Лев посмотрел и говорит:
- Ну, умница! Кто ж тебя научил так хорошо делить?
Она и говорит:
- А с ослом-то что было?
Согласитесь, что ребенок, усвоивший подобный взгляд на мир, вполне готов к жизни в России.
Интересно, что Толстой включил в свой сборник далеко не все басни Эзопа (около 70 из примерно 290), что в более старшем возрасте стало для меня темой собственного «расследования». Три четверти басен, причем не самых худших, он по какой-то причине проигнорировал, - то ли руки не дошли, то ли счел, что они для русских крестьянских детей не вполне подходят. А возможно, так и было задумано: если у ребенка из-за этих басен проснется интерес к древнегреческому Эзопу, то надо же оставить ему что-то на «десерт», для самостоятельного изучения. То есть, толстовские переводы Эзопа - это не замкнутое произведение, а вполне сознательно выстроенный мост к оригинальному Эзопу и ко всей эллинской культуре.
Сравнение толстовского Эзопа (см. полный текст Толстого) с переводами Гаспарова и других переводчиков (см. полного Эзопа), стремившихся к сохранению аутентичности текста, - тема для серьезной литературоведческой диссертации. И самое интересное здесь - анализ избирательности списка басен, представленных Толстым. Даже если эта избирательность рождена недостатком времени, а не умыслом, то все равно возникает вопрос: почему за одни басни он ухватился сразу, а другие оставил «на потом». Среди оставленных басен Эзопа есть настоящие шедевры, причем лаконичные и не требующие чрезмерных переводческих усилий. Вот пример:
Львица и Лиса (в переводе М. Гаспарова)
Лиса попрекала львицу за то, что та рожает только одного детеныша. Львица ответила: "Одного, но льва!"
Басня показывает, что ценно не количество, а достоинство.
Почему Толстой отбросил эту басню? Может, боялся, что дети поймут ее слишком буквально, и это приведет к спаду крестьянской рождаемости? Сам-то он, как известно, и в теории, и на практике был сторонником многодетности. Беглый обзор других отброшенных басен показывает, что великий русский писатель счел преждевременным доносить до детей «чрезмерную» правду жизни Эзопа и «чрезмерный» Макиавеллизм Эзопа. Ниже я приведу в аутентичных переводах некоторые басни Эзопа, не прошедшие цензуру Толстого.
Начнем с уже упоминавшейся темы «Двое дерутся - третий не лезь!» Эзоп посвятил ей целых три басни и разобрал ее во всех возможных нюансах. «Третий» представлен у него и как тот, у кого просят помощи, и как зритель, и как посредник-примиритель. Ни одна из этих басен не прошла через фильтр Толстого.
Зайцы и Лисицы (в переводе М. Гаспарова)
У зайцев была война с орлами, и они попросили помощи у лисиц. Но те ответили: "Мы бы помогли вам, кабы не знали, кто вы такие и кто такие ваши враги".
Басня показывает: кто заводит вражду с сильнейшими, те сами себя не берегут.
Змея, Ласка и Мыши (в переводе М. Гаспарова)
В одном доме бились друг с другом змея и ласка. А мыши этого дома, которых и ласка и змея истребляли, выбежали посмотреть на их битву. Но, завидев это, ласка и змея перестали биться и набросились на них.
Так и в государствах те граждане, которые вмешиваются в распри демагогов, сами того не желая, становятся их жертвами.
Дельфины и Пескарь (в переводе М. Гаспарова)
Дельфины и акулы вели меж собой войну, и вражда их была чем дальше, тем сильнее; как вдруг вынырнул к ним пескарь (это такая маленькая рыбешка) и стал пытаться их помирить. Но в ответ на это один дельфин сказал: "Нет, лучше мы, воюя, погибнем друг от друга, чем примем такого примирителя, как ты".
Так иные люди, ничего не стоящие, набивают себе цену в смутные времена.
Вот еще одна важная тема, почему-то отвергнутая Толстым:
Птицелов и Куропатка (в переводе М. Гаспарова)
К птицелову в поздний час пришел гость. Угостить его было нечем, и хозяин бросился к своей ручной куропатке, чтобы ее зарезать. Куропатка стала попрекать его неблагодарностью: ведь немало она ему помогала, когда заманивала и выдавала ему других куропаток, а он ее хочет убить! Ответил птицелов: "Тем охотней я тебя зарежу, коли ты и родичей своих не жалела!"
Басня показывает: кто предает своих соплеменников, того ненавидят не только те, кого он предает, но и те, кому он их предает.
На мой взгляд, это вообще самая мудрая басня Эзопа, и русским детишкам ее следовало бы втолковывать с раннего детства. Я бы даже сделал обязательным школьное сочинение на тему этой басни, и чтобы ребенок сам подыскивал примеры из мировой истории. Для детей, не собирающихся на истфак и не питающих интереса к исторической науке, я бы ограничил школьный курс истории исключительно примерами, подтверждающими истинность этой басни. А следующие две басни - развитие этой темы уже для взрослых.
Дикие козы и пастух (в переводе М. Гаспарова)
Пастух выгнал своих коз на пастбище. Увидав, что они пасутся там вместе с дикими, он вечером всех загнал в свою пещеру. На другой день разыгралась непогода, он не мог вывести их, как обычно, на луг, и ухаживал за ними в пещере; и при этом своим козам он давал корму самую малость, не умерли бы только с голоду, зато чужим наваливал целые кучи, чтобы и их к себе приручить.
Но когда непогода улеглась и он опять погнал их на пастбище, дикие козы бросились в горы и убежали. Пастух начал их корить за неблагодарность: ухаживал-де он за ними как нельзя лучше, а они его покидают. Обернулись козы и сказали: "Потому-то мы тебя так и остерегаемся: мы только вчера к тебе пришли, а ты за нами ухаживал лучше, чем за старыми своими козами; стало быть, если к тебе придут еще другие, то новым ты отдашь предпочтенье перед нами".
Басня показывает, что не должно вступать в дружбу с теми, кто нас, новых друзей, предпочитает старым: когда мы сами станем старыми друзьями, он опять заведет новых и предпочтет их нам.
Согласитесь, что будущих представителей российской верхушки эту басню нужно заставлять учить наизусть. Поощрение свежезавоеванных народов за счет коренного русского - мода, родившаяся в России задолго до большевиков. А вот, в продолжение этой темы, специальная басня для «силовиков» и охранителей:
Крестьянин и Собаки (в переводе М. Гаспарова)
Крестьянина на пастбище застигла непогода, и он не мог выйти из хижины, чтобы достать пропитание. Тогда он съел сначала своих овец. Буря не унималась; тогда он поел и коз. Но непогоде конца не было видно, и тогда, в третью очередь, взялся он за пахотных волов. Тут собаки, глядя, что он делает, сказали друг другу: "Пора нам отсюда бежать: коли хозяин не пожалел и волов, что с ним работают, то нас и подавно не пощадят".
Басня показывает, что остерегаться более всего надо тех, кто даже своих близких не колеблется обидеть.
Морализаторская ремарка в конце ошибочна: басня имеет не бытовой, а откровенно политический подтекст, причем «пахотные волы» явно символизируют «трудовой народ» и всех тех, от кого зависит экономическое благосостояние страны, а «собаки» - силовиков-охранителей. А следующая басня, отвергнутая Толстым, обращена к самому высшему кругу элиты, когда внешние силы пытаются сделать его соучастником разрушения страны.
Басня Лев и Бык (в переводе Гаспарова М.)
Лев задумал злое против огромного быка и хотел заполучить его хитростью. Поэтому он сказал быку, что принес в жертву овцу и зовет его на угощенье, а сам решил расправиться с гостем, как только тот уляжется за стол. Пришел бык и увидел: котлов много, вертелы огромные, а овцы нет; не сказал он ни слова и пошел прочь. Стал его лев упрекать и спрашивать, почему это он молчит и уходит, хоть никто ему худого не делает. Ответил бык: "Есть у меня на то причина: вижу я, что не овцу тут в жертву замышляют, а быка".
Басня показывает, что от разумных людей хитрости злодеев не укроются.
Жаль, что эту басню в свое время не втолковали русским элитариям, подготовившим Февральскую Революцию.
Вот еще одна политическая басня Эзопа, отвергнутая Толстым:
Бедняк (в переводе В.А. Алексеева)
У бедняка была деревянная статуя бога.
- Сделай меня богатым, - молился он ей, но молитвы его оставались напрасны, и он сделался еще беднее. Зло взяло его. Схватил он божка за ногу и ударил об стенку головой. Вдребезги разлетелась она, и из нее высыпалась горсть червонцев. Собрал их счастливец и говорит:
- Низок же и глуп ты, по моему мнению: почитал я тебя, ты не помог мне, хлопнул об угол - послал великое счастье.
Кто обращается с негодяем ласково - останется в убытке, кто поступает с ним грубо - в барыше.
Вывод прекрасен, но снова, как мне кажется, суживает смысл басни. «Бедняк» - это еще и народ, «идол» - это еще и правящая верхушка. Басня говорит о том, что в некоторых случаях единственный путь к процветанию для народа - это грохнуть недостойную «элиту» головой об стенку. Причины, заставившие Толстого отвергнуть эту басню, не требуют объяснения. Впрочем, элита, способная выдвигать Львов Толстых, такого обращения действительно не заслуживала. Чего не скажешь о нынешних «хозяевах жизни»…
Продолжение следует...
1. ТОЛСТОЙ И ЭЗОП
Басни Эзопа в переводах Толстого. Приокское издательство. Тула, 1974 г.
Это первая книга, о которой у меня сохранились отчетливые воспоминания. Начиная с 3-х лет я засиживался над нею, разглядывая картинки, иногда подрисовывая кое-что от себя. Лев Толстой занялся переводами Эзопа в рамках своего образовательного проекта в Ясной Поляне. Переводы «тестировались» на крестьянских детях, дорабатывались с учетом их реакции, а результат был опубликован в составе «Азбуки» Толстого. Прекрасные и многочисленные иллюстрации к изданию 1974 года сделал Михаил Скобелев в стиле, который на меня тогда почему-то произвел особенное впечатление. Как можно понять, художник пытался визуально отобразить исходный замысел Толстого: перенести мудрость Древней Греции на почву крестьянской Руси образца XIX века. Персонажи и жанровые картинки дореволюционной русской деревни были немножко «сдвинуты» в сторону античной изобразительной эстетики (пусть меня поправят профессионалы).
Труд обоих (и Толстого, и художника) не пропал даром: думаю, что именно благодаря этой книге в последующем у меня проснулся «спонтанный» интерес к древней Элладе, к античной цивилизации, причем она интуитивно воспринималась как «свое, родное, сермяжное». Что не вполне обычно для интеллигента во II поколении, с родителями «от сохи», не проявлявшими ни малейшего интереса к этой теме. Вот так и рождаются легенды о «переселении душ» и т.п. А на самом деле постарались дедушка Толстой и художник-иллюстратор. И я могу гордо заявить, что у истоков моего самосознания стояли не Три Поросенка, а древний Эзоп и Лев Николаевич Толстой. Ну и родители, конечно, молодцы: дали трехлетнему ребенку, среди вороха «книжек с картинками», еще и окошко в Древнюю Элладу, прорубленное великим русским классиком.
Многие презирают басню как жанр, из-за присущей басне примитивной дидактики и педагогичности. Типичные басенные темы: «без труда не выловишь и рыбку из пруда», «с плохими людьми не водись» и прочие советы для младшего школьного возраста. Причем нередко эти советы, исполненные абстрактного «добротолюбия», страдают общим недостатком школьной дидактики: они не только не применимы к реальной жизни, но и противоречат взрослому опыту. Например, мальчиков учат: «Нужно заступаться за слабых!» А если этот слабый - мерзавец? А если он сам привык издеваться над еще более слабыми и беззащитными? Впрочем, взрослый взгляд на эту тему находится вообще в иной плоскости: «Двое дерутся - третий не лезь» (если только речь не идет о защите «своих»).
Указанные недостатки в наибольшей степени характерны для басни Нового времени. Но у Эзопа басня выступает хранителем вполне взрослого опыта, иногда - на грани макиавеллизма. Кое-что из этого проникло и в версию Толстого.
Конь и кобыла
Кобыла ходила день и ночь в поле, не пахала, а конь кормился ночью, а днём пахал. Кобыла и говорит коню:
- Зачем ты пашешь? Я бы на твоём месте не пошла. Он бы меня плетью, а я бы его ногою.
На другой день конь так и сделал. Мужик видит, что конь стал упрям, запрёг в соху кобылу.
Вот бы вдуматься в эту басню той части российской интеллигенции, которая до революции «боролась с ужасным царизмом» и подстрекала крестьян и рабочих «сбросить путы». А вот еще одна мудрая политическая басня:
Хорек
Хорек зашел к меднику и стал лизать подпилок. Из языка пошла кровь, а хорек радовался, лизал, - думал, что из железа кровь идет, и погубил весь язык.
Здесь описано характерное поведение той части нынешней российской элиты, которая гробит собственную страну, думая, что тем самым «зарабатывает очки» и обеспечивает будущее своих детей. А вот и «совсем взрослая» басня, далекая от школьного морализаторства:
Лев, осёл и лисица.
Лев, осёл и лисица вышли на добычу. Наловили они много зверей, и лев велел ослу делить. Осёл разделил поровну на три части и говорит:
- Ну, теперь берите!
Лев рассердился, съел осла и велел лисице переделить. Лисица всё собрала в одну кучу, а себе чуточку оставила. Лев посмотрел и говорит:
- Ну, умница! Кто ж тебя научил так хорошо делить?
Она и говорит:
- А с ослом-то что было?
Согласитесь, что ребенок, усвоивший подобный взгляд на мир, вполне готов к жизни в России.
Интересно, что Толстой включил в свой сборник далеко не все басни Эзопа (около 70 из примерно 290), что в более старшем возрасте стало для меня темой собственного «расследования». Три четверти басен, причем не самых худших, он по какой-то причине проигнорировал, - то ли руки не дошли, то ли счел, что они для русских крестьянских детей не вполне подходят. А возможно, так и было задумано: если у ребенка из-за этих басен проснется интерес к древнегреческому Эзопу, то надо же оставить ему что-то на «десерт», для самостоятельного изучения. То есть, толстовские переводы Эзопа - это не замкнутое произведение, а вполне сознательно выстроенный мост к оригинальному Эзопу и ко всей эллинской культуре.
Сравнение толстовского Эзопа (см. полный текст Толстого) с переводами Гаспарова и других переводчиков (см. полного Эзопа), стремившихся к сохранению аутентичности текста, - тема для серьезной литературоведческой диссертации. И самое интересное здесь - анализ избирательности списка басен, представленных Толстым. Даже если эта избирательность рождена недостатком времени, а не умыслом, то все равно возникает вопрос: почему за одни басни он ухватился сразу, а другие оставил «на потом». Среди оставленных басен Эзопа есть настоящие шедевры, причем лаконичные и не требующие чрезмерных переводческих усилий. Вот пример:
Львица и Лиса (в переводе М. Гаспарова)
Лиса попрекала львицу за то, что та рожает только одного детеныша. Львица ответила: "Одного, но льва!"
Басня показывает, что ценно не количество, а достоинство.
Почему Толстой отбросил эту басню? Может, боялся, что дети поймут ее слишком буквально, и это приведет к спаду крестьянской рождаемости? Сам-то он, как известно, и в теории, и на практике был сторонником многодетности. Беглый обзор других отброшенных басен показывает, что великий русский писатель счел преждевременным доносить до детей «чрезмерную» правду жизни Эзопа и «чрезмерный» Макиавеллизм Эзопа. Ниже я приведу в аутентичных переводах некоторые басни Эзопа, не прошедшие цензуру Толстого.
Начнем с уже упоминавшейся темы «Двое дерутся - третий не лезь!» Эзоп посвятил ей целых три басни и разобрал ее во всех возможных нюансах. «Третий» представлен у него и как тот, у кого просят помощи, и как зритель, и как посредник-примиритель. Ни одна из этих басен не прошла через фильтр Толстого.
Зайцы и Лисицы (в переводе М. Гаспарова)
У зайцев была война с орлами, и они попросили помощи у лисиц. Но те ответили: "Мы бы помогли вам, кабы не знали, кто вы такие и кто такие ваши враги".
Басня показывает: кто заводит вражду с сильнейшими, те сами себя не берегут.
Змея, Ласка и Мыши (в переводе М. Гаспарова)
В одном доме бились друг с другом змея и ласка. А мыши этого дома, которых и ласка и змея истребляли, выбежали посмотреть на их битву. Но, завидев это, ласка и змея перестали биться и набросились на них.
Так и в государствах те граждане, которые вмешиваются в распри демагогов, сами того не желая, становятся их жертвами.
Дельфины и Пескарь (в переводе М. Гаспарова)
Дельфины и акулы вели меж собой войну, и вражда их была чем дальше, тем сильнее; как вдруг вынырнул к ним пескарь (это такая маленькая рыбешка) и стал пытаться их помирить. Но в ответ на это один дельфин сказал: "Нет, лучше мы, воюя, погибнем друг от друга, чем примем такого примирителя, как ты".
Так иные люди, ничего не стоящие, набивают себе цену в смутные времена.
Вот еще одна важная тема, почему-то отвергнутая Толстым:
Птицелов и Куропатка (в переводе М. Гаспарова)
К птицелову в поздний час пришел гость. Угостить его было нечем, и хозяин бросился к своей ручной куропатке, чтобы ее зарезать. Куропатка стала попрекать его неблагодарностью: ведь немало она ему помогала, когда заманивала и выдавала ему других куропаток, а он ее хочет убить! Ответил птицелов: "Тем охотней я тебя зарежу, коли ты и родичей своих не жалела!"
Басня показывает: кто предает своих соплеменников, того ненавидят не только те, кого он предает, но и те, кому он их предает.
На мой взгляд, это вообще самая мудрая басня Эзопа, и русским детишкам ее следовало бы втолковывать с раннего детства. Я бы даже сделал обязательным школьное сочинение на тему этой басни, и чтобы ребенок сам подыскивал примеры из мировой истории. Для детей, не собирающихся на истфак и не питающих интереса к исторической науке, я бы ограничил школьный курс истории исключительно примерами, подтверждающими истинность этой басни. А следующие две басни - развитие этой темы уже для взрослых.
Дикие козы и пастух (в переводе М. Гаспарова)
Пастух выгнал своих коз на пастбище. Увидав, что они пасутся там вместе с дикими, он вечером всех загнал в свою пещеру. На другой день разыгралась непогода, он не мог вывести их, как обычно, на луг, и ухаживал за ними в пещере; и при этом своим козам он давал корму самую малость, не умерли бы только с голоду, зато чужим наваливал целые кучи, чтобы и их к себе приручить.
Но когда непогода улеглась и он опять погнал их на пастбище, дикие козы бросились в горы и убежали. Пастух начал их корить за неблагодарность: ухаживал-де он за ними как нельзя лучше, а они его покидают. Обернулись козы и сказали: "Потому-то мы тебя так и остерегаемся: мы только вчера к тебе пришли, а ты за нами ухаживал лучше, чем за старыми своими козами; стало быть, если к тебе придут еще другие, то новым ты отдашь предпочтенье перед нами".
Басня показывает, что не должно вступать в дружбу с теми, кто нас, новых друзей, предпочитает старым: когда мы сами станем старыми друзьями, он опять заведет новых и предпочтет их нам.
Согласитесь, что будущих представителей российской верхушки эту басню нужно заставлять учить наизусть. Поощрение свежезавоеванных народов за счет коренного русского - мода, родившаяся в России задолго до большевиков. А вот, в продолжение этой темы, специальная басня для «силовиков» и охранителей:
Крестьянин и Собаки (в переводе М. Гаспарова)
Крестьянина на пастбище застигла непогода, и он не мог выйти из хижины, чтобы достать пропитание. Тогда он съел сначала своих овец. Буря не унималась; тогда он поел и коз. Но непогоде конца не было видно, и тогда, в третью очередь, взялся он за пахотных волов. Тут собаки, глядя, что он делает, сказали друг другу: "Пора нам отсюда бежать: коли хозяин не пожалел и волов, что с ним работают, то нас и подавно не пощадят".
Басня показывает, что остерегаться более всего надо тех, кто даже своих близких не колеблется обидеть.
Морализаторская ремарка в конце ошибочна: басня имеет не бытовой, а откровенно политический подтекст, причем «пахотные волы» явно символизируют «трудовой народ» и всех тех, от кого зависит экономическое благосостояние страны, а «собаки» - силовиков-охранителей. А следующая басня, отвергнутая Толстым, обращена к самому высшему кругу элиты, когда внешние силы пытаются сделать его соучастником разрушения страны.
Басня Лев и Бык (в переводе Гаспарова М.)
Лев задумал злое против огромного быка и хотел заполучить его хитростью. Поэтому он сказал быку, что принес в жертву овцу и зовет его на угощенье, а сам решил расправиться с гостем, как только тот уляжется за стол. Пришел бык и увидел: котлов много, вертелы огромные, а овцы нет; не сказал он ни слова и пошел прочь. Стал его лев упрекать и спрашивать, почему это он молчит и уходит, хоть никто ему худого не делает. Ответил бык: "Есть у меня на то причина: вижу я, что не овцу тут в жертву замышляют, а быка".
Басня показывает, что от разумных людей хитрости злодеев не укроются.
Жаль, что эту басню в свое время не втолковали русским элитариям, подготовившим Февральскую Революцию.
Вот еще одна политическая басня Эзопа, отвергнутая Толстым:
Бедняк (в переводе В.А. Алексеева)
У бедняка была деревянная статуя бога.
- Сделай меня богатым, - молился он ей, но молитвы его оставались напрасны, и он сделался еще беднее. Зло взяло его. Схватил он божка за ногу и ударил об стенку головой. Вдребезги разлетелась она, и из нее высыпалась горсть червонцев. Собрал их счастливец и говорит:
- Низок же и глуп ты, по моему мнению: почитал я тебя, ты не помог мне, хлопнул об угол - послал великое счастье.
Кто обращается с негодяем ласково - останется в убытке, кто поступает с ним грубо - в барыше.
Вывод прекрасен, но снова, как мне кажется, суживает смысл басни. «Бедняк» - это еще и народ, «идол» - это еще и правящая верхушка. Басня говорит о том, что в некоторых случаях единственный путь к процветанию для народа - это грохнуть недостойную «элиту» головой об стенку. Причины, заставившие Толстого отвергнуть эту басню, не требуют объяснения. Впрочем, элита, способная выдвигать Львов Толстых, такого обращения действительно не заслуживала. Чего не скажешь о нынешних «хозяевах жизни»…
Продолжение следует...