Жюль Верн и антинемецкая пропаганда
У Жюль Верна есть забавный, но малочитаемый роман «500 миллионов Бегумы», сделанный как образцовая агитка из серии «Убей Немца». Роман, написанный в 1879 году, интересен тем, что в плане предсказательности и «будущей актуальности» затмевает все остальные произведения автора, вместе взятые. Возникает ощущение, что люди, штамповавшие антинемецкую пропаганду обеих мировых войн, использовали его как настольную книгу. Там удивительным образом проговариваются обвинения, которые впоследствии были предъявлены в Нюрнберге. И даже подсказывается, как следует штамповать «правильные улики».
Сюжет романа прост: колоссальное наследство разделили между собой француз-идеалист, беженец из Эльзаса, мечтающий облагодетельствовать человечество, и злобный немец-милитарист, расистский маньяк и изобретатель химического оружия. Француз в кооперации с мировым научным сообществом строит на эти деньги образцово-показательный «Мойдодыр-сити», как пример для всего прогрессивного человечества. А немец, во славу Фатерланда, построил по соседству казарменный Сталинград («Штальштадт»), где поставил на поток производство гигантских пушек, способных выводить снаряды на околоземную орбиту. Достижения добрых французов не дают немцу покоя, и он приказывает обстрелять французский городок из своих мегапушек...
Все в итоге окончилось благополучно, злой гений погиб во время экспериментов с химическим оружием. Рядом с трупом был найден «нюрнбергский» документ, доходчиво изобличающий его злобные планы:
«Распоряжение Б.К.Р.Ц. Ускорить на две недели срок экспедиции против Франсевилля. По получении приказа ввести в действие всё, что значится в инструкции. Операцию провести молниеносно, не отступая ни на йоту от моих указаний. Я хочу, чтобы по истечении пятнадцати дней Франсевилль был превращён в мёртвый город и чтобы ни один из его жителей не остался в живых. Я хочу напомнить миру гибель Помпеи и заставить его содрогнуться от ужаса. Точное выполнение моих инструкций обеспечивает желаемый результат. Позаботьтесь доставить сюда трупы доктора Саразена и Марселя Брукмана. Я хочу их видеть и иметь перед своими глазами. Шульц...»
Немецкий Сталинград, население которого разбежалось, французы по праву забрали себе, вместе со всем передовым оборудованием.
Какая-либо имитация беспристрастности в книге отсутствует: это карикатурная агитка вплоть до мельчайших деталей. Достаточно почитать описание облика немецкого изобретателя:
«Это был человек лет сорока пяти, довольно грузный; квадратные плечи свидетельствовали о его крепком телосложении. Редкие, цвета мочалки волосы на висках и на затылке окаймляли широкую лысину, начинавшуюся от самого лба. Бледно-голубые глаза, лишённые всякого блеска, не выражали ни мысли, ни чувства, но этот тусклый, ничего не выражающий взгляд вызывал неприятное ощущение. Тонкие длинные губы профессора Шульце разжимались словно только для того, чтобы скупо отсчитывать слова, но, раздвигаясь, эти губы обнажали два ряда внушительных зубов, которые, казалось, вцепившись, никогда не выпустят своей добычи. Все это вместе взятое производило весьма неприятное и даже отталкивающее впечатление, но сам профессор Шульце был, по-видимому, весьма доволен своей внешностью».
А вот его образ мыслей:
«Герр Шульце слышал о проекте своего соперника построить французский город и создать в нём такие условия, которые способствовали бы развитию лучших человеческих качеств на здоровых моральных и физических основах и счастливому росту мужественных и сильных поколений. Эта затея доктора Саразена казалась профессору нелепой. Он заранее предсказывал её полный провал, ибо она, по его мнению, противоречила закону эволюции, который обрекал латинскую расу на вырождение, на полное подчинение саксонской расе, а в дальнейшем на полное исчезновение с лица земли. Однако, если проект доктора будет в какой-то мере осуществлён и тем паче если представить себе, что он будет иметь успех, этот процесс может нежелательным образом затянуться. Поэтому долг каждого истинного саксонца, признающего этот незыблемый закон и приверженного идее мирового порядка, стараться всеми силами помешать безумной затее. И тут становилось ясно, что именно он, профессор Шульце, доктор химических наук, приват-доцент Иенского университета, известный своими многочисленными трудами о различии рас, - трудами, в которых он доказывал, что германская раса избрана поглотить все другие, - именно он призван великой неизменной созидательной и разрушительной силой природы уничтожить этих пигмеев, осмелившихся взбунтоваться против неё. ...Впрочем, этот поединок в программе профессора Шульце отнюдь не стоял на первом месте: он только дополнял его другие, гораздо более обширные планы об истреблении всех народов, которые не захотят слиться с германской расой и посвятить себя служению Фатерланду».
Итак, Жюль Верну в этом произведении принадлежат следующие прозрения:
1) Закрытые оборонные города - «почтовые ящики», где разрабатываются новейшие виды вооружения и техники. Это, кстати, его идея-фикс, которая кочует из книги в книгу .
2) Будущая война между Францией и Германией, а также подстрекательская роль Англии в этом конфликте (наследство имеет английское происхождение, и именно англичане постарались разделить его пополам между немцем и французом).
3) Обстрел Франции гигантскими немецкими мега-пушками.
4) Приоритет немцев в изобретении и использовании химического оружия.
5) Репарации путем грабежа промышленного оборудования и научно-технических ноу-хау.
6) Сталинград
7) Риторика обвинений на Нюрнбергском процессе
Но все-таки будущее на кончике пера поймать трудно, и по современным стандартам политкорректности положительные герои Жюль Верна тоже оказываются изрядными расистами и ксенофобами - им прямая дорога в ДПНИ. Вот как обращаются французы с несчастными китайскими кули, привлеченными для строительства города и выполнения грязной работы:
«Им установили плату по одному доллару в день, при полном содержании, но жалованье уплачивалось только по окончании работ, причём каждый кули давал обязательство, получив расчёт, выехать из города. ...Заработная плата еженедельно в присутствии уполномоченных представителей вносилась в городской банк в Сан-Франциско, и каждый кули получал расчёт, давая обязательство о выезде. Эта мера предосторожности была необходима, дабы предотвратить преобладание жёлтого населения, которое безусловно повлияло бы нежелательным образом на внешний и духовный облик нового города».
Да и в других отношениях утопия Верна выглядит откровенно «фашистской»:
«Праздное существование в Франсевилле не допускается».
«Дети с четырехлетнего возраста в обязательном порядке приучаются к физическим и умственным упражнениям, которые развивают их телесные и духовные силы. Их приучают к такой безукоризненной чистоте, что пятно на платье считается у них настоящим позором».
«Наряду с гражданским обучением в школах в обязательном порядке проводились и военные занятия. По окончании школы все молодые люди умели владеть оружием и имели достаточную теоретическую подготовку, чтобы разбираться в вопросах тактики и стратегии.
...Когда разговор за столом коснулся этой темы, полковник Гендон с большой похвалой отозвался о своих новобранцах.
- Они отлично тренированы, - сказал он, - и во время манёвров проявили прекрасную подготовку и умение приноровляться к условиям походной жизни. Наша армия хороша тем, что в неё входят все граждане, и в случае надобности все возьмутся за оружие и покажут себя хорошо обученными, дисциплинированными солдатами».
Резюмируя, можно сказать, что французы, обиженные потерей Эльзаса-Лотарингии, идейную подготовку к реваншу начали заблаговременно и всерьез.
Сюжет романа прост: колоссальное наследство разделили между собой француз-идеалист, беженец из Эльзаса, мечтающий облагодетельствовать человечество, и злобный немец-милитарист, расистский маньяк и изобретатель химического оружия. Француз в кооперации с мировым научным сообществом строит на эти деньги образцово-показательный «Мойдодыр-сити», как пример для всего прогрессивного человечества. А немец, во славу Фатерланда, построил по соседству казарменный Сталинград («Штальштадт»), где поставил на поток производство гигантских пушек, способных выводить снаряды на околоземную орбиту. Достижения добрых французов не дают немцу покоя, и он приказывает обстрелять французский городок из своих мегапушек...
Все в итоге окончилось благополучно, злой гений погиб во время экспериментов с химическим оружием. Рядом с трупом был найден «нюрнбергский» документ, доходчиво изобличающий его злобные планы:
«Распоряжение Б.К.Р.Ц. Ускорить на две недели срок экспедиции против Франсевилля. По получении приказа ввести в действие всё, что значится в инструкции. Операцию провести молниеносно, не отступая ни на йоту от моих указаний. Я хочу, чтобы по истечении пятнадцати дней Франсевилль был превращён в мёртвый город и чтобы ни один из его жителей не остался в живых. Я хочу напомнить миру гибель Помпеи и заставить его содрогнуться от ужаса. Точное выполнение моих инструкций обеспечивает желаемый результат. Позаботьтесь доставить сюда трупы доктора Саразена и Марселя Брукмана. Я хочу их видеть и иметь перед своими глазами. Шульц...»
Немецкий Сталинград, население которого разбежалось, французы по праву забрали себе, вместе со всем передовым оборудованием.
Какая-либо имитация беспристрастности в книге отсутствует: это карикатурная агитка вплоть до мельчайших деталей. Достаточно почитать описание облика немецкого изобретателя:
«Это был человек лет сорока пяти, довольно грузный; квадратные плечи свидетельствовали о его крепком телосложении. Редкие, цвета мочалки волосы на висках и на затылке окаймляли широкую лысину, начинавшуюся от самого лба. Бледно-голубые глаза, лишённые всякого блеска, не выражали ни мысли, ни чувства, но этот тусклый, ничего не выражающий взгляд вызывал неприятное ощущение. Тонкие длинные губы профессора Шульце разжимались словно только для того, чтобы скупо отсчитывать слова, но, раздвигаясь, эти губы обнажали два ряда внушительных зубов, которые, казалось, вцепившись, никогда не выпустят своей добычи. Все это вместе взятое производило весьма неприятное и даже отталкивающее впечатление, но сам профессор Шульце был, по-видимому, весьма доволен своей внешностью».
А вот его образ мыслей:
«Герр Шульце слышал о проекте своего соперника построить французский город и создать в нём такие условия, которые способствовали бы развитию лучших человеческих качеств на здоровых моральных и физических основах и счастливому росту мужественных и сильных поколений. Эта затея доктора Саразена казалась профессору нелепой. Он заранее предсказывал её полный провал, ибо она, по его мнению, противоречила закону эволюции, который обрекал латинскую расу на вырождение, на полное подчинение саксонской расе, а в дальнейшем на полное исчезновение с лица земли. Однако, если проект доктора будет в какой-то мере осуществлён и тем паче если представить себе, что он будет иметь успех, этот процесс может нежелательным образом затянуться. Поэтому долг каждого истинного саксонца, признающего этот незыблемый закон и приверженного идее мирового порядка, стараться всеми силами помешать безумной затее. И тут становилось ясно, что именно он, профессор Шульце, доктор химических наук, приват-доцент Иенского университета, известный своими многочисленными трудами о различии рас, - трудами, в которых он доказывал, что германская раса избрана поглотить все другие, - именно он призван великой неизменной созидательной и разрушительной силой природы уничтожить этих пигмеев, осмелившихся взбунтоваться против неё. ...Впрочем, этот поединок в программе профессора Шульце отнюдь не стоял на первом месте: он только дополнял его другие, гораздо более обширные планы об истреблении всех народов, которые не захотят слиться с германской расой и посвятить себя служению Фатерланду».
Итак, Жюль Верну в этом произведении принадлежат следующие прозрения:
1) Закрытые оборонные города - «почтовые ящики», где разрабатываются новейшие виды вооружения и техники. Это, кстати, его идея-фикс, которая кочует из книги в книгу .
2) Будущая война между Францией и Германией, а также подстрекательская роль Англии в этом конфликте (наследство имеет английское происхождение, и именно англичане постарались разделить его пополам между немцем и французом).
3) Обстрел Франции гигантскими немецкими мега-пушками.
4) Приоритет немцев в изобретении и использовании химического оружия.
5) Репарации путем грабежа промышленного оборудования и научно-технических ноу-хау.
6) Сталинград
7) Риторика обвинений на Нюрнбергском процессе
Но все-таки будущее на кончике пера поймать трудно, и по современным стандартам политкорректности положительные герои Жюль Верна тоже оказываются изрядными расистами и ксенофобами - им прямая дорога в ДПНИ. Вот как обращаются французы с несчастными китайскими кули, привлеченными для строительства города и выполнения грязной работы:
«Им установили плату по одному доллару в день, при полном содержании, но жалованье уплачивалось только по окончании работ, причём каждый кули давал обязательство, получив расчёт, выехать из города. ...Заработная плата еженедельно в присутствии уполномоченных представителей вносилась в городской банк в Сан-Франциско, и каждый кули получал расчёт, давая обязательство о выезде. Эта мера предосторожности была необходима, дабы предотвратить преобладание жёлтого населения, которое безусловно повлияло бы нежелательным образом на внешний и духовный облик нового города».
Да и в других отношениях утопия Верна выглядит откровенно «фашистской»:
«Праздное существование в Франсевилле не допускается».
«Дети с четырехлетнего возраста в обязательном порядке приучаются к физическим и умственным упражнениям, которые развивают их телесные и духовные силы. Их приучают к такой безукоризненной чистоте, что пятно на платье считается у них настоящим позором».
«Наряду с гражданским обучением в школах в обязательном порядке проводились и военные занятия. По окончании школы все молодые люди умели владеть оружием и имели достаточную теоретическую подготовку, чтобы разбираться в вопросах тактики и стратегии.
...Когда разговор за столом коснулся этой темы, полковник Гендон с большой похвалой отозвался о своих новобранцах.
- Они отлично тренированы, - сказал он, - и во время манёвров проявили прекрасную подготовку и умение приноровляться к условиям походной жизни. Наша армия хороша тем, что в неё входят все граждане, и в случае надобности все возьмутся за оружие и покажут себя хорошо обученными, дисциплинированными солдатами».
Резюмируя, можно сказать, что французы, обиженные потерей Эльзаса-Лотарингии, идейную подготовку к реваншу начали заблаговременно и всерьез.