Исчезнуть с радаров
"А на нейтральной полосе
Цветы необычайной красоты."
Высоцкий, "Нейтральная полоса"
Недавно довелось мне тут почитать историю о том, как добирался из Польши в Москву через Кенигсберг один товарищ. Вроде процесс несложный, если бы не одно "но" - когда он был в Польше, европейские страны как устрицы, одна за другой стали захлопывать границы из-за самого нынче популярного в мире вируса.
"Ха! - думаю. - Границы закрыли... Подумаешь!" Мне однажды довелось сутки в нигде проторчать и по паспорту в туалет ходить. Это та еще забавная история. В общем, заваривайте чай, наливайте коньяк, устраивайтесь поудобней - хотите вы того или нет, но я сейчас вам ее расскажу.
Значит, был у меня как-то давным-давно отпуск и поехала я в Питер. Надо сказать, что это был мой второй вояж в славный град Петра, но первый - самостоятельный. В Питере предстояло мне остановиться у родственницы моей тогдашней коллеги. Родственницу я эту в глаза не видела. Она меня - тоже. Никаких позывных, явок и паролей. Только адрес на тогда еще совершенно незнакомом Канонерском острове и инструкции как туда добраться. Это было то самое время, когда не существовало еще вотсапов, скайпов и всяких прочих телеграмов. У меня первый мобильник только-только появился. И фотографировали тогда еще не пленку. Я как раз ехала в отпуск с нулевым пленочным, первым в моей жизни "Кэноном". То есть вы видите, да, какая это древняя история? Динозавры уже к тому времени, правда, вымерли. Что безусловно демонстрировало насколько человечество продвинулось в прогрессе и развитии.
Короче, вечерком загрузились, поехали. Дне недели отпуска впереди. Гуляй, душа, вдоль по Питерской!
Часа в два-три ночи докатились до границы. Латвийскую прошли быстренько. Нейтральная полоса, и автобус подрулил к рубежам Российской Федерации.
Остановились, ждем. Свет горит, дом стоит, темень за окном, все зевают и сонно глазами хлопают. Десять минут стоим, двадцать... Вот уже и полчаса натикало. И ничего не происходит. Ни тебе "С вещами - на выход!", ни даже за паспортами никто не явился. Стюардесса (тогда еще бортпроводники в автобусах ездили) убежала разнюхать обстановку.
И вот выходит к нам протокольное мурло в фуражке и гордо заявляет: "Враг не пройдет! Этот автобус дальше не едет!"
Сначала в нашем ковчеге воцарилась тишина, а потом, минутно побезмолвствовав, народ потребовал крови объяснений.
Выяснилось, что вместо нашего автобуса на латвийских номерах должен был приехать автобус на питерских номерах (перевозчик - рижско-питерское СП, как оказалось). Но питерский бус сломался, поэтому поехал рижский. Которого никто на российской границе почему-то не ждал и, ясен-красен, под этим соусом пускать на просторы России-матушки не планировал и не собирался.
А к пассажирам при этом у таможни, которая не дает добро, никаких претензий. Пассажиры могут следовать дальше, хоть до самого Петербурга. А пешком или верхом на собственных чемоданах это уже дело вкуса.
И в Ригу обратно автобус вернуться не может, ибо на борту у нас куча россиян, которым уже позакрывали латвийские (на тот момент еще!) визы.
Честное слово, у меня в тот момент было полное ощущение того, что все это мне снится. Однако под воздействием обстоятельств это быстро прошло.
Еду в отпуск, три часа ночи, картина Репина "Не ждали". Как дальше добираться - черт его знает! На попутках? Да ну нафиг... "Ладно, - подумалось мне конгениально, - впереди 2 недели. Как-нибудь доеду". Ну за две недели-то точно. Несокрушимо. Как в том диалоге:
- В чем секрет твоего спокойствия?
- В том, что ты еще не проснулся!
- В полном принятии неизбежного.
Но в автобусе же сплошь русские, поэтому незамедлительно последовало деловое предложение:
- Может этому, мордатому, на лапу дать?
Хорошая идея. Правда, потерпела она фиаско. Не знаю почему, но на лапу мы даже не стали собирать. Может, просто экипажу изначально было известно, что тут взяток не берут, им за Державу обидно. А, может, просто потому, что набрать необходимую сумму мы могли, только продав автобус.
И вот отъезжает наш ковчег с разворотом через территорию Латвии (там смеются: "Вы уже вернулись?") в нейтральную полосу, и водила глушит двигатель. Все, приехали. Становимся походным коммунальным лагерем на ночевку. Ночью все равно никто нигде ни с кем ни о чем договориться не сможет. Всем спать. Народ бухтит ровно - как трансформаторная будка, - но смиряется.
И тут встает наша стюардесса и неуверенно, но громко, на весь автобус спрашивает:
- А есть среди нас врач кто-нибудь, кто говорит по-английски?
Снова вспомнился Пушкин, "Борис Годунов" и финальная ремарка последней сцены - "Народ безмолвствует". Снова замерло все до рассвета, ага.
Полный автобус, пятьдесят пассажиров на борту. И только один-единственный человек, который говорит по-английски. Пальцем надо показывать?
- Я говорю, - пришлось признаться обреченно, безнадежно пошарив взглядом по рядам попутчиков. А вдруг?..
Мои слова прозвучали в абсолютной и звонкой тишине. А потом тишина единодушно, облегченно выдохнула и снова наполнилась деловитым шуршанием подготовки ко сну.
Три часа ночи, нейтральная полоса, "Этот автобус никуда не едет"... Кому, черт побери, в этом сюре мог понадобиться еще и английский?!
Однако хорошо хоть английский, а не французский. С французским у меня значительно хуже - только и хватит, чтоб кофейку с молоком да круассаном заказать. Пойму, правда, побольше.
Короче, уж не знаю как их угораздило, но только на борту нашего коммунального ковчега оказались двое канадцев. Поэтому насчет французского-то это не ради красивой фразочки...
И вот перетряхиваю я в порядке спешной мобилизации все английские слова (а вспоминается легче всего почему-то только "fuck" и производные) и иду толмачить.
Канадцы (парочка, он и она) сидят, глазами хлопают, и я начинаю задвигать им про эпопею с разными автобусами. Канадцы не врубаются, в чем, собственно, проблема. В бюрократии, родимые, в бюрократии! Сейчас экипаж пытается разобраться в ситуации и добыть либо другой автобус, либо необходимые для въезда разрешения и документы. А покамест - баиньки.
"Эта проклятая Россия!" - когда-то кричал де Брильи, прыгая со шпагой среди ненавистных елок, и я, чтоб канадцы прониклись ситуацией до кончиков пальцев и прочих своих органов, завершаю пламенное выступление его же словами, но в английском эквиваленте - "Damn Russia!" Сдается мне, в тот момент со мной были согласны даже россияне.
Утром, едва только-только рассвело, меня разбудил зазвонивший у одного из водителей телефон.
- Спим, - едва слышно, аккуратно доложил обстановку водитель.
Пауза.
- Тихо.
Еще пауза.
- Пока что.
Ясно, экипаж готовится держать оборону.
Народ постепенно проснулся и стал требовать... Не, хлеба более-менее всем хватало, у всех какие-то запасы с собой, а зрелище разворачивалось прямо под носом. Поэтому народ стал требовать новостей и возможности сходить в туалет.
Новостей за ночь не нарисовалось. Надо ждать. Чего ждать? Ну... пока договорятся. Кто с кем? Ну... представители компании с таможней. Увлекательный план, ничего не скажешь. А как насчет туалета на время переговоров?
Насчет туалета удалось договориться с родной латвийской таможней. "Только, - предупредили нас, - с паспортами приходите". И стали мы, горемыки, ходить из нейтральной полосы в туалет на территории Латвии по паспорту. Это был истинно исторический, наполненый величием момент, ибо у россиян с закрытыми тотально визами в те часы был с Латвией совершенно безвизовый режим.
А у меня, тем временем, сформировалась проблемка личного масштаба: из Риги я уехала, а до Питера - не доехала. И где я и что я - никто не знает. Родственница сообщила моей коллеге, что на Канонерку я так и не прибыла. Коллега давай звонить моему маману: "А где ваше дите-то?" Коллега потом рассказывала: "Я спросила и в трубке стало так тихо, что я пожалела, что вообще спросила".
Мобильный, говорите? СМСки, говорите? Как раз после того случая я никуда не езжу без 2-х вещей: телефона и банковской карты. Но на тот момент роуминг стоил таких конских денег да и звонить в Питере мне было решительно некому, что я телефон свой оставила дома, подумав: "На кой он мне?" А экипаж своим мобильником делиться не хотел - оно и понятно, иначе мы застряли бы без связи и ходили бы на латвийскую сторону не только в тубзик, но еще и позвонить. Такого бы, пожалуй, ни одна таможня терпеть не стала.
В общем, со всех радаров я исчезла наглухо. Позднее мне стало известно, что батя мой орал, что, мол, если меня высадили, я все равно нашла бы как сообщить об этом и вернулась бы в Ригу. Ну или меня приехали бы забрали с границ и рубежей. Коллега же, решив, что дело в моей новом фотоаппарате (?!), набросилась на мужа (он как раз работал в "Кэнон" и именно через него я купила свой фотик): "Что за фотоаппарат ты ей продал?!" Просто теория заговора какая-то. На что муж ошалело каялся: "Да это самый обыкновенный зеркальный "Кэнон"!"
Тот самый фотик. До сих пор жив, курилка!
На тот момент все пассажиры автобуса уже успели практически породниться, и мне удалось обнаружить мобильник у дамы, с которой мы ходили в первый туалетный рейс. Куда там убогому "Дом 2"! Мы там такую любовь построили, что пусти нас в эфир, рейтинги бы зашкаливали!
Однако в мобильнике, как вы уже догадались, совсем как в хреновом кино, отчаянно подыхала батарейка. Чувствуете драматизм, да? Я лихорадочно колупала два сообщаения - одно в Ригу, другое - в Питер - и умоляла батарейку еще чуток пожить... вот буквально еще минуточку... детка, пожалуйста, не отдавай свою литиевую душу своему батареечному богу... И еще секундочку... Одна смска уже отправлена... осталась вторая... Вот уже финальная точка, только кнопочку нажать "Отправить"... Еще чуток...
Казалось, нет ни черта важнее этой еле-еле живущей батарейки и пронзительно вскрикивающего в агонии мобильника.
Отчет о доставке. Бинго!
А потом, когда время плавно перевалило за полдень и когда стало окончательно ясно, что в ближайшее время автобус по-прежнему никуда не двинется, закипел и поднялся волной русский бунт - бессмысленный и беспощадный, как водится.
Несколько человек, отловив попутки, укатили в сторону Питера, а те, кто остались, пошли сплоченой негодующей стеной на экипаж автобуса. Невзирая на тот факт, что оба водителя и стюардесса непрерывно висели на телефоне, пытаясь разрулить ситуацию и вырваться с нейтральной полосы.
Кто всегда виноват в любой патовой ситуации? Правильно! Человек в форме! Это я совершенно точно знаю, испытано (правда, гораздо позднее) на собственной шкурке. Так или иначе, как и в случае с английским, со всего автобуса был только один, который не стрелял.
Значит, мы с экипажем играли в меньшинстве, а мои подшефные канадцы сохраняли железобетонный нейтралитет - просто потому, что ни черта не понимали. Одновременно отстаивать экипаж и толмачить канадцам было нереально.
Потом мы снова долго сидели в автобусе. Припекало солнышко, я читала какую-то книгу, а мой сосед-попутчик, грызя черный хлеб и махнув на давно ушедший с какого-то вокзала в Питере поезд, на который у него был билет, деликатно читал вместе со мной, заглядывая в книгу через мое плечо.
Билеты на стыковочные поезда-автобусы-самолеты послетали не только у моего соседа. Канадцы, например, попросив у кого-то из товарищей по несчастью мобильник, звонили в свой отель и заверяли, что они все же приедут. Вы только бронь не снимайте!
И вот спустя сутки после простоя в нигде, часа в четыре пополудни, когда уже даже туалет у нас был не по паспорту, а просто по портрету, нам дали отмашку: "Подгребайте!" Надо сказать, что отмашку эту нам дали не из сочувствия или большого человеколюбия.
Скрытый алгоритм был такой: в Риге представитель компании-перевозчика пошел на прием к послу Российской Федерации. А это выходной был и вообще удивительно, что посла смогли где-то выловить.
Потом посол, выслушав всю эту песнь о страданиях, звонил то ли в дипслужбу, то ли в какое-то другое подобного рода заведение во Пскове, ближайшем к погранпункту крупном городе. А это выходной был и вообще удивительно, что...
Из этой службы позвонили в таможенное управление все той же неприступной Российской Федерации. А это выходной был и вообще удивительно, что... Извините, заело.
Из таможенного управления позвонили на тот самый погранпункт, где мы кантовались, и сказали: "У вас там автобус стоит. Вы это... пропустите его, что ль..."
- Пошли, - говорю своим канадцам. - Берите все вещи и за мной.
Радостные, что замаячила перед нами финишная прямая этого противостояния, мы всем автобусом ввалились в здание таможни. Видимо, мы в своем ковчеге надоели всем хуже горькой редьки, поэтому все надлежащие процедуры мы проскочили в темпе быстрого вальса.
Но это шоу в режиме "LIVE" не могло закончиться просто так, по примитивному и умиротворяющему принципу "И жили они долго и счастливо". Канадцы мои, видимо, решили, что стало скучновато и внесли свою лепту в и без того запоминающееся путешествие: парень досмотр прошел, а девчонку - тормознули. Со всем ее огромным чемоданом.
Это они хорошо придумали. А, главное, вовремя.
Таможенник, понятное дело, не говорил по-английски. Девчонка, понятное дело, не говорила по-русски.
Стоя на рубеже, можно сказать, уже даже одной ногой в России, девчонка бросала растерянные взгляды на своего друга. Друг, стоя от меня на актуальной сейчас дистанции в 2 метра, пасовал эти взгляды мне. Корнет, по коням! К бою!
- Давайте, что ль, помогу... - только и оставалось, что со вздохом предложить таможеннику. - Что случилось-то?
Таможенник - дядечка в годах - ткнул пальцем в схематичный рисунок просвеченного рентгеном чемодана:
- Это что?
"Что" представляло из себя небольшой, узкий, продолговатый предмет в нижнем правом углу чемодана. Девчонка на заданный и переведенный вопрос только недоуменно развела руками.
- Оружие, наркотики?.. - монотонно и привычно, согласно инструкции, бубнил таможенник.
- Guns, drugs...
Ага, и рок-н-ролл.
- No, no... - испуганно щебетала девчонка.
- Ладно, будем досматривать, - постановил таможенник и жестом показал, куда необходимо перетащить чемодан. Тащить чемодан надлежало самим владельцам.
Канадцы поместили чемодан на отдельно стоящий стол, и таможенник стал тщательно перерывать содержимое, ведя раскопки в направлении угла с затаившимся там таинственным предметом. А мы с канадцами стояли рядом, и я почему-то чувствовала себя каким-то копом-стажером.
- Ага, есть! - спустя какое-то время торжествующе воскликнул таможенник и извлек загадочную штуку на свет белый.
В руке он держал металлический футляр-колбу для очков.
Этих канадцев, кстати, я потом случайно встретила в Питере - они сидели на ступенях Исаакия и были несказанно удивлены, когда кто-то их окликнул "Hey, Canada!"
- Вот бедолаги! - заметила я таможеннику, когда он отпустил моих подопечных на все 4-ре стороны. - Мало того, что вообще влипли в ситуацию, почти в ней ничего не понимая, так еще и напоследок стрессанули.
Таможенник на это широко улыбнулся, приобнял меня за плечи и с пониманием сказал:
- Ну так это же Россия...
Мы с ним засмеялись, и я сказала недоуменно посмотревшим на нас канадцам:
- Welcome to Russia!
Цветы необычайной красоты."
Высоцкий, "Нейтральная полоса"
Недавно довелось мне тут почитать историю о том, как добирался из Польши в Москву через Кенигсберг один товарищ. Вроде процесс несложный, если бы не одно "но" - когда он был в Польше, европейские страны как устрицы, одна за другой стали захлопывать границы из-за самого нынче популярного в мире вируса.
"Ха! - думаю. - Границы закрыли... Подумаешь!" Мне однажды довелось сутки в нигде проторчать и по паспорту в туалет ходить. Это та еще забавная история. В общем, заваривайте чай, наливайте коньяк, устраивайтесь поудобней - хотите вы того или нет, но я сейчас вам ее расскажу.
Значит, был у меня как-то давным-давно отпуск и поехала я в Питер. Надо сказать, что это был мой второй вояж в славный град Петра, но первый - самостоятельный. В Питере предстояло мне остановиться у родственницы моей тогдашней коллеги. Родственницу я эту в глаза не видела. Она меня - тоже. Никаких позывных, явок и паролей. Только адрес на тогда еще совершенно незнакомом Канонерском острове и инструкции как туда добраться. Это было то самое время, когда не существовало еще вотсапов, скайпов и всяких прочих телеграмов. У меня первый мобильник только-только появился. И фотографировали тогда еще не пленку. Я как раз ехала в отпуск с нулевым пленочным, первым в моей жизни "Кэноном". То есть вы видите, да, какая это древняя история? Динозавры уже к тому времени, правда, вымерли. Что безусловно демонстрировало насколько человечество продвинулось в прогрессе и развитии.
Короче, вечерком загрузились, поехали. Дне недели отпуска впереди. Гуляй, душа, вдоль по Питерской!
Часа в два-три ночи докатились до границы. Латвийскую прошли быстренько. Нейтральная полоса, и автобус подрулил к рубежам Российской Федерации.
Остановились, ждем. Свет горит, дом стоит, темень за окном, все зевают и сонно глазами хлопают. Десять минут стоим, двадцать... Вот уже и полчаса натикало. И ничего не происходит. Ни тебе "С вещами - на выход!", ни даже за паспортами никто не явился. Стюардесса (тогда еще бортпроводники в автобусах ездили) убежала разнюхать обстановку.
И вот выходит к нам протокольное мурло в фуражке и гордо заявляет: "Враг не пройдет! Этот автобус дальше не едет!"
Сначала в нашем ковчеге воцарилась тишина, а потом, минутно побезмолвствовав, народ потребовал крови объяснений.
Выяснилось, что вместо нашего автобуса на латвийских номерах должен был приехать автобус на питерских номерах (перевозчик - рижско-питерское СП, как оказалось). Но питерский бус сломался, поэтому поехал рижский. Которого никто на российской границе почему-то не ждал и, ясен-красен, под этим соусом пускать на просторы России-матушки не планировал и не собирался.
А к пассажирам при этом у таможни, которая не дает добро, никаких претензий. Пассажиры могут следовать дальше, хоть до самого Петербурга. А пешком или верхом на собственных чемоданах это уже дело вкуса.
И в Ригу обратно автобус вернуться не может, ибо на борту у нас куча россиян, которым уже позакрывали латвийские (на тот момент еще!) визы.
Честное слово, у меня в тот момент было полное ощущение того, что все это мне снится. Однако под воздействием обстоятельств это быстро прошло.
Еду в отпуск, три часа ночи, картина Репина "Не ждали". Как дальше добираться - черт его знает! На попутках? Да ну нафиг... "Ладно, - подумалось мне конгениально, - впереди 2 недели. Как-нибудь доеду". Ну за две недели-то точно. Несокрушимо. Как в том диалоге:
- В чем секрет твоего спокойствия?
- В том, что ты еще не проснулся!
- В полном принятии неизбежного.
Но в автобусе же сплошь русские, поэтому незамедлительно последовало деловое предложение:
- Может этому, мордатому, на лапу дать?
Хорошая идея. Правда, потерпела она фиаско. Не знаю почему, но на лапу мы даже не стали собирать. Может, просто экипажу изначально было известно, что тут взяток не берут, им за Державу обидно. А, может, просто потому, что набрать необходимую сумму мы могли, только продав автобус.
И вот отъезжает наш ковчег с разворотом через территорию Латвии (там смеются: "Вы уже вернулись?") в нейтральную полосу, и водила глушит двигатель. Все, приехали. Становимся походным коммунальным лагерем на ночевку. Ночью все равно никто нигде ни с кем ни о чем договориться не сможет. Всем спать. Народ бухтит ровно - как трансформаторная будка, - но смиряется.
И тут встает наша стюардесса и неуверенно, но громко, на весь автобус спрашивает:
- А есть среди нас врач кто-нибудь, кто говорит по-английски?
Снова вспомнился Пушкин, "Борис Годунов" и финальная ремарка последней сцены - "Народ безмолвствует". Снова замерло все до рассвета, ага.
Полный автобус, пятьдесят пассажиров на борту. И только один-единственный человек, который говорит по-английски. Пальцем надо показывать?
- Я говорю, - пришлось признаться обреченно, безнадежно пошарив взглядом по рядам попутчиков. А вдруг?..
Мои слова прозвучали в абсолютной и звонкой тишине. А потом тишина единодушно, облегченно выдохнула и снова наполнилась деловитым шуршанием подготовки ко сну.
Три часа ночи, нейтральная полоса, "Этот автобус никуда не едет"... Кому, черт побери, в этом сюре мог понадобиться еще и английский?!
Однако хорошо хоть английский, а не французский. С французским у меня значительно хуже - только и хватит, чтоб кофейку с молоком да круассаном заказать. Пойму, правда, побольше.
Короче, уж не знаю как их угораздило, но только на борту нашего коммунального ковчега оказались двое канадцев. Поэтому насчет французского-то это не ради красивой фразочки...
И вот перетряхиваю я в порядке спешной мобилизации все английские слова (а вспоминается легче всего почему-то только "fuck" и производные) и иду толмачить.
Канадцы (парочка, он и она) сидят, глазами хлопают, и я начинаю задвигать им про эпопею с разными автобусами. Канадцы не врубаются, в чем, собственно, проблема. В бюрократии, родимые, в бюрократии! Сейчас экипаж пытается разобраться в ситуации и добыть либо другой автобус, либо необходимые для въезда разрешения и документы. А покамест - баиньки.
"Эта проклятая Россия!" - когда-то кричал де Брильи, прыгая со шпагой среди ненавистных елок, и я, чтоб канадцы прониклись ситуацией до кончиков пальцев и прочих своих органов, завершаю пламенное выступление его же словами, но в английском эквиваленте - "Damn Russia!" Сдается мне, в тот момент со мной были согласны даже россияне.
Утром, едва только-только рассвело, меня разбудил зазвонивший у одного из водителей телефон.
- Спим, - едва слышно, аккуратно доложил обстановку водитель.
Пауза.
- Тихо.
Еще пауза.
- Пока что.
Ясно, экипаж готовится держать оборону.
Народ постепенно проснулся и стал требовать... Не, хлеба более-менее всем хватало, у всех какие-то запасы с собой, а зрелище разворачивалось прямо под носом. Поэтому народ стал требовать новостей и возможности сходить в туалет.
Новостей за ночь не нарисовалось. Надо ждать. Чего ждать? Ну... пока договорятся. Кто с кем? Ну... представители компании с таможней. Увлекательный план, ничего не скажешь. А как насчет туалета на время переговоров?
Насчет туалета удалось договориться с родной латвийской таможней. "Только, - предупредили нас, - с паспортами приходите". И стали мы, горемыки, ходить из нейтральной полосы в туалет на территории Латвии по паспорту. Это был истинно исторический, наполненый величием момент, ибо у россиян с закрытыми тотально визами в те часы был с Латвией совершенно безвизовый режим.
А у меня, тем временем, сформировалась проблемка личного масштаба: из Риги я уехала, а до Питера - не доехала. И где я и что я - никто не знает. Родственница сообщила моей коллеге, что на Канонерку я так и не прибыла. Коллега давай звонить моему маману: "А где ваше дите-то?" Коллега потом рассказывала: "Я спросила и в трубке стало так тихо, что я пожалела, что вообще спросила".
Мобильный, говорите? СМСки, говорите? Как раз после того случая я никуда не езжу без 2-х вещей: телефона и банковской карты. Но на тот момент роуминг стоил таких конских денег да и звонить в Питере мне было решительно некому, что я телефон свой оставила дома, подумав: "На кой он мне?" А экипаж своим мобильником делиться не хотел - оно и понятно, иначе мы застряли бы без связи и ходили бы на латвийскую сторону не только в тубзик, но еще и позвонить. Такого бы, пожалуй, ни одна таможня терпеть не стала.
В общем, со всех радаров я исчезла наглухо. Позднее мне стало известно, что батя мой орал, что, мол, если меня высадили, я все равно нашла бы как сообщить об этом и вернулась бы в Ригу. Ну или меня приехали бы забрали с границ и рубежей. Коллега же, решив, что дело в моей новом фотоаппарате (?!), набросилась на мужа (он как раз работал в "Кэнон" и именно через него я купила свой фотик): "Что за фотоаппарат ты ей продал?!" Просто теория заговора какая-то. На что муж ошалело каялся: "Да это самый обыкновенный зеркальный "Кэнон"!"
Тот самый фотик. До сих пор жив, курилка!
На тот момент все пассажиры автобуса уже успели практически породниться, и мне удалось обнаружить мобильник у дамы, с которой мы ходили в первый туалетный рейс. Куда там убогому "Дом 2"! Мы там такую любовь построили, что пусти нас в эфир, рейтинги бы зашкаливали!
Однако в мобильнике, как вы уже догадались, совсем как в хреновом кино, отчаянно подыхала батарейка. Чувствуете драматизм, да? Я лихорадочно колупала два сообщаения - одно в Ригу, другое - в Питер - и умоляла батарейку еще чуток пожить... вот буквально еще минуточку... детка, пожалуйста, не отдавай свою литиевую душу своему батареечному богу... И еще секундочку... Одна смска уже отправлена... осталась вторая... Вот уже финальная точка, только кнопочку нажать "Отправить"... Еще чуток...
Казалось, нет ни черта важнее этой еле-еле живущей батарейки и пронзительно вскрикивающего в агонии мобильника.
Отчет о доставке. Бинго!
А потом, когда время плавно перевалило за полдень и когда стало окончательно ясно, что в ближайшее время автобус по-прежнему никуда не двинется, закипел и поднялся волной русский бунт - бессмысленный и беспощадный, как водится.
Несколько человек, отловив попутки, укатили в сторону Питера, а те, кто остались, пошли сплоченой негодующей стеной на экипаж автобуса. Невзирая на тот факт, что оба водителя и стюардесса непрерывно висели на телефоне, пытаясь разрулить ситуацию и вырваться с нейтральной полосы.
Кто всегда виноват в любой патовой ситуации? Правильно! Человек в форме! Это я совершенно точно знаю, испытано (правда, гораздо позднее) на собственной шкурке. Так или иначе, как и в случае с английским, со всего автобуса был только один, который не стрелял.
Значит, мы с экипажем играли в меньшинстве, а мои подшефные канадцы сохраняли железобетонный нейтралитет - просто потому, что ни черта не понимали. Одновременно отстаивать экипаж и толмачить канадцам было нереально.
Потом мы снова долго сидели в автобусе. Припекало солнышко, я читала какую-то книгу, а мой сосед-попутчик, грызя черный хлеб и махнув на давно ушедший с какого-то вокзала в Питере поезд, на который у него был билет, деликатно читал вместе со мной, заглядывая в книгу через мое плечо.
Билеты на стыковочные поезда-автобусы-самолеты послетали не только у моего соседа. Канадцы, например, попросив у кого-то из товарищей по несчастью мобильник, звонили в свой отель и заверяли, что они все же приедут. Вы только бронь не снимайте!
И вот спустя сутки после простоя в нигде, часа в четыре пополудни, когда уже даже туалет у нас был не по паспорту, а просто по портрету, нам дали отмашку: "Подгребайте!" Надо сказать, что отмашку эту нам дали не из сочувствия или большого человеколюбия.
Скрытый алгоритм был такой: в Риге представитель компании-перевозчика пошел на прием к послу Российской Федерации. А это выходной был и вообще удивительно, что посла смогли где-то выловить.
Потом посол, выслушав всю эту песнь о страданиях, звонил то ли в дипслужбу, то ли в какое-то другое подобного рода заведение во Пскове, ближайшем к погранпункту крупном городе. А это выходной был и вообще удивительно, что...
Из этой службы позвонили в таможенное управление все той же неприступной Российской Федерации. А это выходной был и вообще удивительно, что... Извините, заело.
Из таможенного управления позвонили на тот самый погранпункт, где мы кантовались, и сказали: "У вас там автобус стоит. Вы это... пропустите его, что ль..."
- Пошли, - говорю своим канадцам. - Берите все вещи и за мной.
Радостные, что замаячила перед нами финишная прямая этого противостояния, мы всем автобусом ввалились в здание таможни. Видимо, мы в своем ковчеге надоели всем хуже горькой редьки, поэтому все надлежащие процедуры мы проскочили в темпе быстрого вальса.
Но это шоу в режиме "LIVE" не могло закончиться просто так, по примитивному и умиротворяющему принципу "И жили они долго и счастливо". Канадцы мои, видимо, решили, что стало скучновато и внесли свою лепту в и без того запоминающееся путешествие: парень досмотр прошел, а девчонку - тормознули. Со всем ее огромным чемоданом.
Это они хорошо придумали. А, главное, вовремя.
Таможенник, понятное дело, не говорил по-английски. Девчонка, понятное дело, не говорила по-русски.
Стоя на рубеже, можно сказать, уже даже одной ногой в России, девчонка бросала растерянные взгляды на своего друга. Друг, стоя от меня на актуальной сейчас дистанции в 2 метра, пасовал эти взгляды мне. Корнет, по коням! К бою!
- Давайте, что ль, помогу... - только и оставалось, что со вздохом предложить таможеннику. - Что случилось-то?
Таможенник - дядечка в годах - ткнул пальцем в схематичный рисунок просвеченного рентгеном чемодана:
- Это что?
"Что" представляло из себя небольшой, узкий, продолговатый предмет в нижнем правом углу чемодана. Девчонка на заданный и переведенный вопрос только недоуменно развела руками.
- Оружие, наркотики?.. - монотонно и привычно, согласно инструкции, бубнил таможенник.
- Guns, drugs...
Ага, и рок-н-ролл.
- No, no... - испуганно щебетала девчонка.
- Ладно, будем досматривать, - постановил таможенник и жестом показал, куда необходимо перетащить чемодан. Тащить чемодан надлежало самим владельцам.
Канадцы поместили чемодан на отдельно стоящий стол, и таможенник стал тщательно перерывать содержимое, ведя раскопки в направлении угла с затаившимся там таинственным предметом. А мы с канадцами стояли рядом, и я почему-то чувствовала себя каким-то копом-стажером.
- Ага, есть! - спустя какое-то время торжествующе воскликнул таможенник и извлек загадочную штуку на свет белый.
В руке он держал металлический футляр-колбу для очков.
Этих канадцев, кстати, я потом случайно встретила в Питере - они сидели на ступенях Исаакия и были несказанно удивлены, когда кто-то их окликнул "Hey, Canada!"
- Вот бедолаги! - заметила я таможеннику, когда он отпустил моих подопечных на все 4-ре стороны. - Мало того, что вообще влипли в ситуацию, почти в ней ничего не понимая, так еще и напоследок стрессанули.
Таможенник на это широко улыбнулся, приобнял меня за плечи и с пониманием сказал:
- Ну так это же Россия...
Мы с ним засмеялись, и я сказала недоуменно посмотревшим на нас канадцам:
- Welcome to Russia!