Южный Кавказ: “ось” или “os”?
Дисклеймер от автора: статья написана не как истина в последней инстанции, а как размышления первой инстанции и домыслы - кассационного поряка
Регион Южного Кавказа в последние годы является объектом внимания так называемого “экспертного сообщества”. Учитывая географическое расположение и геополитическую ситуацию в регионе, интерес ведущих мировых игроков приводит к тому, что здесь сталкиваются большие силы.
При этом многое в регионе рассматривается ситуативно. Так, строительство нефтепровода или железнодорожного сообщения, связывающего Азербайджан, Грузию и Турцию, наводят на мысль о возникновении оси Анкара-Тбилиси-Баку. Дружественные отношения между Россией, Арменией и Ираном позволяют говорить о возможности создания оси, которая объединит эти страны для противодействия другим региональным и мировым державам.
Однако возникает вопрос - насколько реальны и жизнеспособны подобные региональные геополитические оси? На примере Грузии можно рассмотреть, как действуют основные силы на Южном Кавказе.
Как долго может продолжаться противостояние между Россией и Грузией? Это один из существенных вопросов, так как резкое изменение динамики в этом направлении способно полностью изменить ситуацию. С этническо-исторической точки зрения Грузия намного ближе к России, нежели та же самая Армения. Конфессиональная близость между русскими и грузинами могла бы стать сплавляющим фактором, однако на данный момент эта логика не работает. (Точно то же самое можно было бы сказать про отношения между Арменией и Грузией в отдельности, но и здесь полная неразбериха). Однако, несмотря на бурные отношения между Москвой и Тбилиси, отношение россиян к грузинам не претерпевают сколь-нибудь серьезных изменений - судя по опросам общественного мнения, к грузинам негативно относятся примерно столько же жителей России, сколько и к армянам.
Тбилиси на сегодняшний день находится в политически подвешенном состоянии. Интеграция в европейские структуры идет полным ходом - но только для сознания грузинского истеблишмента. Вашингтон активнейшим образом лоббирует вхождение страны в НАТО. Притом понятно, что при нынешней ситуации с замороженными конфликтами, а также негативным отношением к натовскому партнерству с Грузией со стороны Германии и Франции, вхождение в Альянс может быть только виртуальным. США и частично Европа фактически заняты в стране иллюзорной деятельностью, смысл которой заключается исключительно в поддержании определенной направленности развития отношений Россия-Грузия.
Фактически, здесь в оформленном виде наличествует, хоть и негативная, только ось Москва-Тбилиси. При этом политической ее назвать трудно, так как налицо - перманентная конфронтация без каких-либо реальных подвижек в ту или иную сторону. Причиной этому является выпадение Грузии (на данном историческом этапе) из политического поля - страна практически превратилась в чистую территориальную абстракцию. Для Турции она является сугубо транзитной для связи с Азербайджаном и блокирования Армении. Грузия на сегодняшний день представляет собой одну большую территориальную проблему, как в плане Абхазии и Южной Осетии, так и приграничных с Арменией и Азербайджаном районов. С другой стороны, в позитивном плане грузинская территория превратилась в транзитную полосу для всевозможных турецко-азербайджанских и других энергетических и транспортных проектов.
Армения в свою очередь является на сегодняшний день страной, где территориальная составляющая нивелирована из сознания как политической элиты, так и общества. Даже в случае с карабахским конфликтом, акцент больше ставится на вопросы безопасности населения, историческую и военную справедливость, а не на сугубом вопросе территорий. В армянском обществе до сих пор не закрепилось осознание факта владения территориями в результате военной победы в Карабахе. В связи с чем, даже высшая политическая элита периодически задается вопросами о будущем освобожденных 7-и районов, пытаясь понять, как эти земли связаны с безопасностью или исторической составляющей. Основным аспектом восприятия армян является человеческий фактор, а территории все больше воспринимаются как фактор с отрицательной составляющей - как нечто теряемое, исчезающее. Российская база в Армении рассматривается исключительно с точки зрения безопасности населения в случае нападения со стороны Турции. В связи с этим, участие Армении в геополитических завязках более реалистично в плане вовлечения именно человеческого фактора, диаспоры. Таким образом, теоретически, Армения могла бы быть вовлечена в геополитические оси, но они могут быть намного более развернутыми и не привязанными исключительно к локальной составляющей.
Азербайджан же является сейчас исключительно темпоральным образованием. Вся политико-общественная жизнь страны движется во времени, не сталкиваясь с настоящим и оформлением настоящего момента в пространственном, находится в трансово-медиумическом состоянии относительно «здесь и сейчас». Страна с неопределенным, вернее - вариабельным прошлым, где президент может дать приказ конгломерату общественной мысли, Академии наук, подвести доказательную базу под те или иные исторические измышления. В конечном счете Азербайджан - это страна, лидером которой является покойный Гейдар Алиев. Страна, все победы которой находятся только в будущем - День Победы 9 Мая (кстати, единственной победы, в которой свою долю имеет Азербайджан как отдельная административная единица) в свое время отменили, потом перенесли, так как произошло совпадение с поражением в Шуши. Фактически, весь истеблишмент страны работает над созданием прошлого и будущего страны. Азербайджан является невнятным образованием, и адекватные шаги этого государства-медиума в основном продиктованы внешними фактами, наподобие Турции или British Petroleum.
Цельной картины из Южного Кавказа не получается: целых три конфликта, множество мелких конфликтов. И при этом, три основных государства находятся в совершенно разных состояниях реальности. Тем самым регион представляет собой набор множества реальностей и суб-реальностей, которые либо накладываются друг на друга, либо вообще не пересекаются. Не менее неординарны и действия внешних сил в регионе.
Для Европы (ЕС) Южный Кавказ является всего лишь звеном в плане создания пояса безопасности на своих границах. О чем совершенно прозрачно написано в принятой в конце 2003 года Евросоюзом «Европейской стратегии безопасности»: «Наша задача заключается в содействии тому, чтобы к востоку от Европейского Союза и вдоль его границ в Средиземноморье существовало кольцо хорошо управляемых стран, с которыми мы могли бы поддерживать отношения тесного сотрудничества». Именно в этом ракурсе следует рассматривать дальнейшие действия Европы по осуществлению программы Европейского соседства (European Neighbourhood Policy), куда вошли как раз приграничные страны, в том числе - Южный Кавказ. Исходя из этого, весьма наивными кажутся интенции южнокавказских политиков о евроинтеграции, так как в Брюсселе регион видят исключительно как буферную зону - ни больше, ни меньше.
Кремль в свою очередь имеет довольно странную позицию. С одной стороны все еще вместо Южного Кавказа в сознании сидит Заказвказье, как придаток империи. С другой стороны, комплексный подход к региону у Москвы не получается в силу объективных и субъективных причин, в результате - российский вектор рассыпается на мелкие и крупные составляющие. Теоретически, Грузия должна была быть самой союзнической для России страной. В то же время именно отношение к этой стране как спорной территории приводит к тому, что основная политика Москвы направлена на полное разрушение грузинского государства. В отношении Армении и Азербайджана по разным причинам нет ясного понимания - чем являются эти страны для России. Отсюда - в отличие от константного до упрямства грузинского вектора - постоянное изменение в политических и экономических потугах в направлении Еревана и Баку.
Вашингтон в свою очередь ведет в регионе беспрерывную игру, цель которой - постоянно менять правила игры, вынуждая Москву перманентно догонять и реагировать. Соотношение между огромными затраченными усилиями и полученными результатами для США на Южном Кавказе кажутся весьма неутешительными. Если их рассматривать не в ракурсе попытки закрепиться здесь, а игры против России, суть которой - заставить Москву втягиваться в регион, причем самым конфликтным образом.
Вероятнее всего, реальную конкуренцию для России на Южном Кавказе могут составить локальные державы - Турция и, возможно, Иран. Но и Анкара, и Тегеран не способны стать реальным фактором для всего региона в целом. В принципе именно Москва могла бы стать здесь ведущим локомотивом, однако Кремль, как это часто бывает, работает против интересов России.
В этом плане, Южный Кавказ и каждая отдельная страна этого региона в ближайший период вряд ли способны выполнять роль внятного медиатора в какой-либо серьезной геополитической оси. Скорее, здесь разговор может идти о кости для России, но не в горле пока, а трудноуловимой даже для анатомов межчелюстной кости (os intermaxillare).
Самвел Мартиросян
http://ap.rau.am/?page=statja&st_id=413