Мореходные рассказы. Вахта
Содержание
Непременным атрибутом любой службы является несение вахты. Мореходка - заведение полузакрытое, и периодически нам всем приходилось дежурить.
Первая моя вахта была в общежитии. Внизу стояли стол и стул, за которым проводил своё время дневальный. Поскольку посторонних на территории школы не водилось, то единственной обязанностью было следить за порядком. Надо признать - занятие весьма скучное. Тем не менее, пост можно было оставлять на непродолжительное время, и никто не возмущался, если вахтенный читал книгу, журнал или газету. Вот и я погрузился в журнал «Аврора».
Прочитал повесть «Отпуск» об инспекторе уголовного розыска, который отдыхая у моря, попал в переделку и поймал двух уголовников, готовых ради золота на всё. А потом я переписывал в дневник понравившиеся стихи
Раскатится гром!.. И нахлынет
Священный восторг бытия!
Как будто не слышал доныне,
Не видел, не чувствовал я.
Опустишься землю потрогать;
Подымишься небо обнять;
И вот она - в гору дорога,
Которую поздно менять.
Девять вечера. Играет магнитофон и по этажу разносится музыка. Незнакомый мне парень учится кататься на скейтборде. И я заворожено наблюдаю за ним, не зная ещё, как называется эта доска с колёсиками.
После вахты делать было нечего, в «шмоне», как прозвали школу курсанты, почти никого не было, и, переодевшись в спортивную форму, я побежал в Лески.
Лески - микрорайон Николаева, километрах в двух от мореходки. Летом там работала танцплощадка, куда часто ходили и мы.
Обгоняя довольно полную даму, услышал её предложение побегать вместе. Но в ответ на мой приглашающий жест: «Пожалуйста» - дама, обиженно поджав губы, продолжила путь одна.
Возвращаясь, бежал сквозь толпу. Закончились танцы. А потом позанимался в спортгородке и ушёл в общагу.
Валера Шпилейко
Были вахты и на КПП мореходки.
Летний вечер. Высокое крыльцо с двумя большими якорями Холла по бокам. Таксомоторный парк напротив. И крытый тамбур с окнами, оборудованный под пропускной пункт.
Я сижу за столом, а рядом фокусничает Валера Шпилейко: стук-стук по столу, и, о чудо, был один стакан, а стало два - раскололся ровно пополам. Вот и раскрыт секрет размножения стаканов непроизводственным путём...
А на улице - гробовая тишина, и мёртвые с косами стоят... Ой, о чём это я: не считать же шумом бешеный рёв КамАЗов и прочих четырёхколёсных чудищ.
По дороге то и дело проносятся машины и гуляют влюблённые пары. Жизнь продолжается и никак не стихает специфичный шум, присущий городам и дорогам.
Но всему приходит конец, и в два часа ночи мы с Валерой возвращаемся в общежитие. В столовой до сих пор горит свет - Виталя с Саней домывают на кухне. Заглянули к ним на огонёк, а там и другие подтянулись. Появилась гитара, зажарилась картошка на противне, и наша весёлая компания с первыми проблесками рассвета разошлась по койкам.
Последним из мест несения вахт была водная станция на Южном Буге, где дежурных почти никто не контролировал. Главное - не забывать о службе. И сидя вечером на причале, можно было раствориться в окружающей тишине и поразмышлять о жизни и мироздании.
Лет с десяти я почти не расставался с фотоаппаратом. И первыми моими снимками в мореходке стали фотографии на водной станции, где мы, молодые и задорные позировали на фоне катера, названного в честь геройски погибшего 6 августа 1968 года в Хайфоне вахтенного матроса Анатолия Гриднева - выпускника нашей мореходки.
Костя Леорда и Костя Стародубцев
Костя Стародубцев на якоре «Гриднева»
Глеб Быстров, Лёша Павленко, Александр Сирченко, Костя Леорда, Вадик Жиленко: Костя Стародубцев и Лёша Ткачук
продолжение следует...
Непременным атрибутом любой службы является несение вахты. Мореходка - заведение полузакрытое, и периодически нам всем приходилось дежурить.
Первая моя вахта была в общежитии. Внизу стояли стол и стул, за которым проводил своё время дневальный. Поскольку посторонних на территории школы не водилось, то единственной обязанностью было следить за порядком. Надо признать - занятие весьма скучное. Тем не менее, пост можно было оставлять на непродолжительное время, и никто не возмущался, если вахтенный читал книгу, журнал или газету. Вот и я погрузился в журнал «Аврора».
Прочитал повесть «Отпуск» об инспекторе уголовного розыска, который отдыхая у моря, попал в переделку и поймал двух уголовников, готовых ради золота на всё. А потом я переписывал в дневник понравившиеся стихи
Раскатится гром!.. И нахлынет
Священный восторг бытия!
Как будто не слышал доныне,
Не видел, не чувствовал я.
Опустишься землю потрогать;
Подымишься небо обнять;
И вот она - в гору дорога,
Которую поздно менять.
Девять вечера. Играет магнитофон и по этажу разносится музыка. Незнакомый мне парень учится кататься на скейтборде. И я заворожено наблюдаю за ним, не зная ещё, как называется эта доска с колёсиками.
После вахты делать было нечего, в «шмоне», как прозвали школу курсанты, почти никого не было, и, переодевшись в спортивную форму, я побежал в Лески.
Лески - микрорайон Николаева, километрах в двух от мореходки. Летом там работала танцплощадка, куда часто ходили и мы.
Обгоняя довольно полную даму, услышал её предложение побегать вместе. Но в ответ на мой приглашающий жест: «Пожалуйста» - дама, обиженно поджав губы, продолжила путь одна.
Возвращаясь, бежал сквозь толпу. Закончились танцы. А потом позанимался в спортгородке и ушёл в общагу.
Валера Шпилейко
Были вахты и на КПП мореходки.
Летний вечер. Высокое крыльцо с двумя большими якорями Холла по бокам. Таксомоторный парк напротив. И крытый тамбур с окнами, оборудованный под пропускной пункт.
Я сижу за столом, а рядом фокусничает Валера Шпилейко: стук-стук по столу, и, о чудо, был один стакан, а стало два - раскололся ровно пополам. Вот и раскрыт секрет размножения стаканов непроизводственным путём...
А на улице - гробовая тишина, и мёртвые с косами стоят... Ой, о чём это я: не считать же шумом бешеный рёв КамАЗов и прочих четырёхколёсных чудищ.
По дороге то и дело проносятся машины и гуляют влюблённые пары. Жизнь продолжается и никак не стихает специфичный шум, присущий городам и дорогам.
Но всему приходит конец, и в два часа ночи мы с Валерой возвращаемся в общежитие. В столовой до сих пор горит свет - Виталя с Саней домывают на кухне. Заглянули к ним на огонёк, а там и другие подтянулись. Появилась гитара, зажарилась картошка на противне, и наша весёлая компания с первыми проблесками рассвета разошлась по койкам.
Последним из мест несения вахт была водная станция на Южном Буге, где дежурных почти никто не контролировал. Главное - не забывать о службе. И сидя вечером на причале, можно было раствориться в окружающей тишине и поразмышлять о жизни и мироздании.
Лет с десяти я почти не расставался с фотоаппаратом. И первыми моими снимками в мореходке стали фотографии на водной станции, где мы, молодые и задорные позировали на фоне катера, названного в честь геройски погибшего 6 августа 1968 года в Хайфоне вахтенного матроса Анатолия Гриднева - выпускника нашей мореходки.
Костя Леорда и Костя Стародубцев
Костя Стародубцев на якоре «Гриднева»
Глеб Быстров, Лёша Павленко, Александр Сирченко, Костя Леорда, Вадик Жиленко: Костя Стародубцев и Лёша Ткачук
продолжение следует...