немного шизы
Самый обычный день.
За окном шли цепочкой пришельцы в красных валенках. Каждый держал в щупальце новенькую лопату. Сзади шел скучающий участковый. "Идут самозакапываться", догадался я. Площадка была совсем рядом, за черной пирамидой, стоявшей возле автостоянки.
Зазвонил телефонец.
- Алло?
- Саня? Это Серега.
- Привет!
- Привет! Слушай, она опять вернулась.
В голосе было отчаяние. Серега еще неделю назад запустил к звездам свою супругу, с которой прожил 15 лет, но та не набрала третью космическую скорость, чтобы покинуть Солнечную систему и поэтому каждый день к нему возвращалась. Вернувшись, она начинала скандалить, бить посуду, выкидывала в окно телевизор - так что Серега уже третий день пользовался разовой пластиковой посудой и не мог смотреть свой любимый футбол.
Серега мой лучший друг. Мы вместе служили в армии, прошли от первого до последнего дня всю войну за независимость Междуречья - и если у него случались неприятности - даже такие мелкие - он первым делом звонил мне. Сам я предпочитаю свои неприятности переживать один - я в таких случаях просто прыгаю с крыши нашего многоэтажного дома - но люди разные, каждый справляется с неприятностями по своему, а нас так много связывало, что я на него не обижаюсь, а терпеливо слушаю, пока он не выговорится.
- А что вообще хорошего? - спросил я, когда он иссяк.
- Хорошего... Завтра перерождаться. Повестка пришла. Из конторы. - Серега уныло вздохнул.
Все-таки внутри человека живет какой-то гад - потому что первой моей мыслью было, что мне еще до перерождения полгода. И только во вторую очередь - сочувствие к другу.
- И чего?
- Ничего. Сейчас пойду мочу и кал сдавать.
- Да, Серж, беда не приходит одна
.
- Нескладно все получается в последнее время. Светка со своими возвращениями, перерождение это...
- Попроси отсрочку, а? Они дают иногда - по особым обстоятельствам - ну, там если на небе вторая Луна. Или что-то еще такое.
- А сейчас что, вторая? - с надеждой спросил Серега.
- Да вроде бы нет, - признался я.
Серега замолчал. В наступившей тишине было слышно, как в трубке играет марш Радецкого. Тут ко мне в голову пришла хорошая идея - наверное, так я хотел оправдаться перед самим собой за то смутное радостное и эгоистичное чувство, посетившее меня, когда я узнал, что Сереге пришла повестка.
- А молока не хочешь попить? Сдашь анализы - и ко мне. Приходи, а? Я купил два литра. Эстонского, между прочим. В бумажных пакетах.
- Эстонского? - в голосе Сереги появился интерес к жизни. - Пакеты красные или синие?
- Красные, красные. Что я - гермафродит, в синих брать?
- А черт тебя знает, Саня, сейчас ни в чем нельзя быть уверенным. Я вчера по "Маяку" слышал...
- Не стоит,- сразу сказал я.
- Что?
- Ты это, давай ты ко мне приходи, тогда и поговорим. Договорились?
- Ага, - сказал Серега. - Приду. Жди.
И повесил трубку.
Нужно все-таки ему сказать, чтобы он думал, что говорит, особенно по телефонцу. Как ребенок, ей-ей, а ведь взрослый мужик - две нашивки за ранения и медаль за подбитый вавилонский танк, технолог на большом заводе, какая-никакая, а семья.
Я включил телевизор. По Первому каналу шла прямая трансляция - Президент Российской Федерации Путин демонстрировал с помощью гальванического элемента, как у препарированной лягушки происходит сокращение мышц, когда он подносит проводок от элемента к ее нерву. Белая лапка сжималась и разжималась. Вокруг стояли министры и каждый раз восхищенно ахали и цокали языками. Потом Путин попрощался с телезрителями, достал из кармана таблетку, съел ее, запив водой из стакана, поданного спикером Госдумы Борисом Грызловым, и у него изо рта пошла белая пена. Он упал на пол и начал дергаться в конвульсиях. Прямая трансляция закончилась и начался концерт бандуристов на Красной площади.
Я пошел на кухню, достал из холодильника молоко и поставил его на стол - мы с Серегой не любим теплое молоко, хотя некоторые говорят, что эстонское нужно пить теплым.
А под окном уже в обратную сторону прошел участковый. На плече он нес лопаты, а за спиной большой мешок. Наверное, в мешке лежали валенки. Шел еще один самый обычный день.