* * *
На языке воды, бормочущей в ночи, мы
Не значим ничего, и нам названья нет.
В нем наши имена и дни неразличимы
И, как тела в реке, не оставляют след.
И оттого гнетет бессилье человечье,
Приемлющее бред, вещающее дичь,
Что вечность говорит на явственном наречье,
И голос ощутим, а смысла не постичь.
Не значим ничего, и нам названья нет.
В нем наши имена и дни неразличимы
И, как тела в реке, не оставляют след.
И оттого гнетет бессилье человечье,
Приемлющее бред, вещающее дичь,
Что вечность говорит на явственном наречье,
И голос ощутим, а смысла не постичь.