А. Галич
Ты мети, мети - тебе Бог подаст.
А сусек-то наш, в нем голым-голо...
Лишь мучная пыль, словно снега наст,
Мне скрести ее западло!
Мне б для выпечки надо маслица,
И изюму б мне полкило,
Да вот каптёрщик-волк в БУРе чалится,
Там живот ему повело.
А в Тель-Авиве, бля, хумус с питою,
А в Тель-Авиве, бля, шаварма...
А ты тут с мордою непобритою
Колобка печёшь задарма.
А в первой-то раз, как я испёк его,
От меня он в лес, сукин сын, удрал.
Мы бараком всем ловили убогого,
Чтоб медведь его не сожрал.
Скреб сусек уже пять раз кряду я.
От природы ли ждать нам милостей!
Подмешаю-ка крысиного яду я,
Чтоб лиса им в этот раз подавилася.
А в Тель-Авиве, бля, фрукты-овощи,
А в Тель-Авиве, бля, есть глида!
А мне барак просить вновь о помощи:
От Колобка опять - ни следа!
А сусек-то наш, в нем голым-голо...
Лишь мучная пыль, словно снега наст,
Мне скрести ее западло!
Мне б для выпечки надо маслица,
И изюму б мне полкило,
Да вот каптёрщик-волк в БУРе чалится,
Там живот ему повело.
А в Тель-Авиве, бля, хумус с питою,
А в Тель-Авиве, бля, шаварма...
А ты тут с мордою непобритою
Колобка печёшь задарма.
А в первой-то раз, как я испёк его,
От меня он в лес, сукин сын, удрал.
Мы бараком всем ловили убогого,
Чтоб медведь его не сожрал.
Скреб сусек уже пять раз кряду я.
От природы ли ждать нам милостей!
Подмешаю-ка крысиного яду я,
Чтоб лиса им в этот раз подавилася.
А в Тель-Авиве, бля, фрукты-овощи,
А в Тель-Авиве, бля, есть глида!
А мне барак просить вновь о помощи:
От Колобка опять - ни следа!