Без названия. Нелирическое.
Дед яростно вбивал в тесто яйца. Одно за другим, одно за другим. За спиной верещала курочка Ряба. Судя по интонациям, призывала на голову Деда самые сильные материнские проклятия. Дед внимания не обращал. С тех пор как курочка высидела подкинутое нечистоплотными гусями-лебедями яйцо, и Гадкий утенок улетел из родного гнезда, Ряба малость тронулась умом.
Дед готовил праздничного Колобка. И повод был - ровно тридцать лет и три года, как поселились они со старухой в этой вот землянке. А сколько пережили вместе! И карьерный рост старухи ажно до самой владычицы морской, и мировой кризис, и первый полет человека в космос, и повсеместную посадку кукурузы. Было что вспомнить. Было.
Неожиданно в дверь постучали. Дед вытер руки и пошел открывать. На пороге стоял юноша странного вида. Он походил как бы на раненого человека, или вытерпливающего какую-нибудь сильную физическую боль: брови его были сдвинуты, губы сжаты, взгляд воспаленный. Дед встряхнулся, выкинул из головы странные, чужие мысли и спросил, не слишком любезно:
- Чего надо, барин?
Молодой человек еще сильней нахмурился, во взгляде отразилось мучительное недоумение:
- А где бабуля?
- Я за неё! - рявкнул Дед.
Потом вспомнил, что барин их в городе Париже и предводитель дворянства, а значит надо крепить имидж усадьбы, и добавил:
- В огородах она! Аккурат за домом.
Юноша молча кивнул и быстрым шагом направился в указанную сторону. Затворяя дверь, Дед слышал его бормотание: «...вошь ли я, как все, или человек?.. Тварь ли я дрожащая или право имею?..»