Заметки на полях фестиваля - 10
За один фестивальный день совершила, можно сказать, кругосветное путешествие и полёт на машине времени: стартовала в средневековом Китае, перенеслась в современный Иран, побывала в пекле израильско-ливанской войны 30-летней давности и финишировала в фашистской Германии.
На китайский фильм режиссеров Лау Хо Лёна, Абе Кваня и Гордона Чаня "Окрашенная кожа" пошла исключительно ради того, чтобы ещё раз убедиться в том, что уйду с половины показа - я уже как-то писала о том, что вообще не воспринимаю восточноазиатское кино и восточноазиатскую культуру в целом. Это очень странно, ведь я человек достаточно пластичный - прекрасно понимаю и люблю ближневосточную культуру, южноазиатскую, латиноамериканскую, да хоть культуру чёрной Африки - всё это я могу смотреть с удовольствием. Но вот Китай, Япония, Корея, Индокитай - для меня другая планета...
Зато иранское кино год от года радует. Интересно, что в Иране подросла целая плеяда режиссёров-женщин - помимо папенькиной дочки Самиры Махмальбаф запомните ещё одно имя, я уверена, что мы его услышим ещё не раз, и суждено ему греметь - Шализех Арефпур. В этом году фестивальную программу украсил её фильм "Хейран" - добрый, лиричный, и в то же время трагический.
Хейран - так зовут парня, нелегального мигранта из Афганистана, который отчаянно пытается легализоваться и найти работу в Иране, и в которого угораздило влюбиться главную героиню - красавицу-старшеклассницу Махи. С приходом талибов порядка 3-х миллионов афганцев нашли убежище в Иране, и сказать, чтобы Иран спокойно и безболезненно переварил эту внезапно свалившуюся проблему, было бы большим преувеличением....
По странному, непонятному мне стечению обстоятельств, единственная в мире диаспора, которой нигде в мире не удается добиться признания и легализации, и члены которой повсеместно лишены элементарных гражданских прав - афганская. Мои собратья почему-то везде люди даже не второго, как какие-нибудь турки, а вовсе третьего сорта - что в США, что в России, что в Европе, что в Иране, в фильме коренные жители, иранцы, именуют их как-то уничижительно, а поскольку у них нет паспортов и вида на жительство, работать они обречены нелегально, выполнять ту работу, которую отказываются выполнять иранцы, любая проверка документов грозит в лучшем случае депортацией.
Семья главной героини, очаровательной Махи (отличная роль ослепительной Берен Козери) категорически против нарождающихся отношений между Махи и Хейраном, но настоящая любовь, как известно, сметает все препятствия, и брак между влюбленными заключен, впереди полная трудностей семейная жизнь. Я, если честно, ожидала жёсткого варианта иранских Ромео и Джульетты, с непременным семейным проклятием, побиванием камнями, но к чести Шализех Арефпур, такого подарка западным правозащитникам она не делает - убедившись в том, что отношения между влюбленными самые серьезные, а обретенный в результате мезальянса зять разбивается в лепешку, чтобы прокормить семью, родители героини смиряются, самозабвенно нянчат новорожденную внучку и всячески способствуют тому, чтобы молодая семья не распалась из-за непреодолимых внешних обстоятельств. Увы, обстоятельства всегда сильней нас, и во время одной из уличных облав Хейрана, как нелегала, увозят в фильтрационный пункт, чтобы потом депортировать на Родину, где сейчас хуже, чем в аду. Верная Махи с дочерью на руках объезжает весь Иран в поисках мужа, а потом буквально прорывается через границу - добро пожаловать в ад...
Несмотря на грустную фабулу и невесёлый видеоряд, фильм настолько светлый и трогательный, что ни разу не прослезиться при просмотре просто невозможно. Суровые пейзажи Северного Ирана, изумительный саундтрек, ювелирный кастинг - иранка Арефпур сняла высочайшей пробы картину....
Одно из главных кинематографических потрясений не только этого ММКФ, но последнего времени в целом - фильм израильтянина Шмуэля Маоза "Ливан" - о первой ливанской войне 1982 года, которую в Израиле принято называть операцией "Мир в Галилее". Это предельно субъективный фильм, основанный на воспоминаниях и впечатлениях самого Маоза, который ту кампанию прошел 20-летним танкистом в составе танкового подразделения ЦАХАЛа. Снятый в прошлом году "Ливан" вызвал бурю эмоций в мире: Европа ему рукоплескала, наградив Золотым львом Венецианского кинфестиваля, - высшая награда, которую когда-либо получал израильский кинематограф, - а вот что в Ливане, что в Израиле фильм и его автора по сей день осыпают проклятиями, что, на мой взгляд, вполне объяснимо (с точки зрения государства, за такие "панегирики" отечественной армии художника надо как минимум лишать гражданства, а картину запрещать к показу, как только Маоза до сих пор не депортировали из Израиля нахрен - непонятно:)). Думаю, если бы израильским новобранцам перед началом службы крутили бы ленту Маоза, призыв в ЦАХАЛ был бы сорван... Напротив, ливанские зрители оценили картину как снятую с произраильских позиций, где якобы израильтяне - не агрессоры, а жертвы обстоятельств, вынужденные вести бессмысленную войну. На мой взгляд, и та, и другая точка зрения одинаково неверные.
Действительно, выяснять, кто в картине нападает, а кто обороняется - занятие довольно неблагодарное. Задачей Маоза, с которой он справился блестяще, было показать страшный кровавый хаос, бессмысленность стрельбы и любого направленного движения, тупость военного командования, беспощадную жестокость этнических зачисток, кто бы их не проводил, дать зрителю вдоволь подышать смертью и понюхать крови. С кинематографической точки зрения фильм сделан мастерски - полифония звуков бойни вдавливает зрителя в кресло и совершенно парализует, в ноздрях стоит физически ощутимый запах солярки, дыма, мужской мочи, протухшей крови и разлагающихся трупов, глаза горят, как обожжённые, а по телу струится ледяной пот.
95% действия происходит внутри танка - крошечное замкнутое удушливое пространство, где в течение нескольких часов проживают целую жизнь четверо солдат (в застенчивом наводчике Шмулике, который никак не может нажать на гашетку, угадывается сам Маоз). Внешний мир можно наблюдать лишь через объектив пушечного прицела, в виде мишени - юные танкисты не видят, сколько страданий оставляет позади себя их бронемашина: обезумевшую от горя мать, лишившуюся ребенка, несчастного старика, у которого погибает вся семья, разрезанного пополам осла... Кадр, в котором плачет крупными горячими слезами половина мертвого осла, заставляет перекреститься даже самых отъявленных атеистов... Периодически в танке, помимо четверых его основных обитателей, оказываются то трупы, вывезти которые командование соглашается только когда экипаж начинает сходить с ума от трупной вони, то вполне живые пленники - арабы-сирийцы и ливанцы, с которыми тоже непонятно что делать... Чётко поставленной цели у солдат нет (ибо "любой ценой прорываться на север" целью можно назвать с большой натяжкой), каких-либо ограничений тоже нет (кроме единственного монотонно повторяемого командиром заклинания "не применять фосфорные снаряды", запрещенные специальной конвенцией - интересно отметить, что сегодня, через 30 лет, в ходе нынешней ливанской войны израильтяне с прибором положили на все конвенции и залили Ливан фосфорными бомбами....)
Интересно проанализировать отношение режиссера к различным этническим группам - сторонам конфликта. Сильно огрубляя, можно сказать, что для Маоза и рядовые израильские солдаты (в отличие от тупого и жестокого военного командования), и мирные жители-мусульмане действительно скорее жертвы обстоятельств, а самыми коварными, вероломными и по-звериному жестокими оказываются союзники Израиля, ливанские христиане-фалангисты. Видимо, события в Сабре и Шатиле наложили свой отпечаток на специфику авторского восприятия всех воюющих сторон...
В общем, фильм сколь спорный, столь же и сильный. Недаром командование ЦАХАЛа возражало против демонстрации картины в Израиле, опасаясь массового дезертирства, сколь недаром же в Ливане Маоза обвинили в попытке снять ответственность за развязанную войну с израильской стороны... Это тот классический случай, когда восприятие и оценка киноматериала полностью зависит от мировоззренческих установок зрителя.
Кому интересно - фильм Шмуэля Маоза "Ливан" можно посмотреть в "Октябре" завтра, 26 июня в 18-00
Фестивальный день завершился для меня показом снятого в 1978 году "Замужества Марии Браун" Райнера Вернера Фассбиндера. Диву даешься, когда думаешь о том, что один из главных режиссеров мирового кино, снявший 4 десятка первоклассных, вечно современных и никогда не устаревающих фильмов, умер в 37-летнем возрасте....