Юность И.Муромца
Ильюша стоял коленями на лавке, упершись локтями в подоконник, касаясь лбом оконного стекла.
На улице сияло солнце, на площадке перед детской избой гуляла малышня. Мамка-воспитательница сидела на крылечке, грызла семечки, зорко осматривала всю площадку. Время от времени раздавался её надсаженный, без всяких эмоций, голос:
- Добрыня! Сейчас же слезь с дерева. Слезь с дерева, тебе говорю! Алёша! Не бей девочек! Василиса, отойди от лужи!
Ильюша смотрел на играющих детей. Ему очень хотелось на улицу
- Матушка! Можно на двор пойти, с ребятами поиграть?
- Что ты, дитятко. Что ты, маленький. На улице солнце яркое светит, напечёт Ильюшеньке головку, будет Ильюшеньке плохо. Вот, миленький, возьми уголёк, порисуй.
Ильюшеньке не хотелось рисовать. Ему хотелось на улицу. Но матушка говорила таким ласковым голосом, что ослушаться он не решился. Мальчик слез с лавки и стал рисовать.
Прошло лето, наступила зима.
- Средняя группа, подошли ко мне. Подошли все ко мне! Алёша, не бей девочек! Василиса, отойди от лужи!
Ильюша смотрел на играющих детей.
- Матушка, позволь мне пойти на улицу. Уже не светит солнышко ярко, не напечёт мне головку.
- Что ты, дитятко, что ты миленький. На улице холодно. Мороз проберётся под шубейку к Ильюшеньке, исколет морозными иголками, застудит ледяным дыханием. Будет Ильюшенька кашлять и чихать. Пойди, миленький, на печку, поиграй с котиком.
- Матушка, не хочу я с тряпошным котиком играть. Хочу живого котика.
- Что ты, дитятко. Живой котик поцарапает Ильюшеньке белу рученьку. Пойдет из ранки кровушка алая. Играй с тряпошным котиком, дитятко милое.
Прошла зима, наступило лето. Детишки уже не бегали по площадке перед детской избой, а помогали родителям по хозяйству.
- Матушка, позволь мне пойти в ночное с мальчиками, коней пасти.
- Что ты, сыночка, что ты миленький. Утром на луг роса падёт. Ильюшенька ножки застудит…
- Матушка, не застужу. Я сапожки одену.
- А как кони испугаются и потопчут Ильюшеньку? А как матушке без сыночка своего дальше жить?
- Не испугаются, не потопчут. Я на коника залезу и на речку отведу, купать.
- Ой! Да что ты такое говоришь! А как упадешь в речку? А как утонешь? Нет, миленький, не проси даже. Не пущу. Пойди, родненький на печку, полежи, отдохни.
Прошли годы. Состарилась матушка, вырос Ильюша. Телом бел и гладок. Только ножки худы, да ручки слабы.
Сидел как-то Илья у окошка, ковырял ногтём раму, как слышит песню:
У того ли города Чернигова
Нагнано-то силушки черным-черно,
А й черным-черно, как черна ворона;
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром кони никто тут не проезживат,
Птица черной ворон не пролетыват.
Серый зверь да не прорыскиват…
Встал Илья с лавки, низко, в пол, поклонился матушке.
- Пусти ты меня, матушка, на войну. Силу чёрную победить, да край родной освободить.
Хотела матушка запретное слово молвить, но передумала.
- Пойди, дитятко, сперва к Алёше, сыну поповскому, да к Добрыне, Никиты сынка. Пусть они тебя сперва научат как врага победить, а там будь что будет. - В лоб поцеловала, слезу утерла, калачик в тряпицу завернула и с тем отпустила мать сына из дома.
Приходит Илья в казарменную избу. Встречает там сержанта Поповича и ефрейтора Никитича.
- Здравствуйте добры молодцы!
- Ты кто такой?
- Я Илья-богатырь.
- И чё?
- Вот, желаю обучиться: как врага лютого побороть и землю Русскую освободить.
Никитич перегнал окурок из правого угла рта в левый, бровь поднял удивлённо и говорит:
- Круто… И чё сам пришёл?
- Сам.
- А ты, часом, головкой не ударился?
- Чего это?
- Ладно, пацан, проехали. Чего в узле держишь?
- Это мне матушка калачик завернула в дорогу.
- Годится. Значит слушай сюда. Первое: мы, с гвардии сержантом Поповичем, теперь будем для тебя мать, отец и воинский начальник. Сиречь командиры. Он - Добрыня кивнул в сторону Алёши - будет тебе старший командир, а я его заместитель. Чего скажем - то ты должен выполнять быстро и с удовольствием. Второе. Калачик ложь сюда. Более он тебе не понадобится. Так как кормиться ты теперь будешь казённым хлебом. Уяснил?
- Уяснил.
- А коль уяснил, то теперь должен говорить: "так точно, ваше благородие". Уяснил?
- У.. Так точно, ваше благородие.
- Молодец.
С того дня началось для Ильи воинская служба.
- И ррраз-две-трее, и ррраз-две-треее… Запе-вай!
A vacation in a foreign land
Uncle Sam does the best he can
You're in the army now
Oh, oh, you're in the army now
Now you remember what the draftsman said
Nothing to do all day but stay in bed
You're in the army now
Oh, oh, you're in the army now
- Отставить! По-русски запеее-вай!
Летят гранаты над твоей башкой,
Ракеты пролетают над тобой,
Жить хочешь? Прыгай к нам в окоп!
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
Ночь разрывают звуки выстрелов
И сержант орет: "Подъем! Тревога! Твою мать!"
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
- И ррраз-две-трее, и ррраз-две-треее…
Прошло полгода.
- Ваш воин?
- Наш.
- Был задержан патрулём в городском саду, пьяным, без увольнительного удостоверения.
- Понятно. Примем меры.
Начальник патруля передал сержанту Поповичу задержанного.
- Сержант, распишись вот тут… и тут… Это мне, это тебе. Бывай, служивый!
- И тебе не кашлять…
В рапорте задержания значилось: "Рядовой И. Муромец, в состоянии алкогольного опьянения, лез на дуб, матерно ругался и кидал камнями в сидящего в ветвях соловья (птица, семейства дроздовых), приговаривая: "Вот ужо достану тебя, разбойника". При задержании оказал сопротивление патрулю, за что был связан".
Илья сидел на полу, свесив голову набок. От него несло перегаром.
Сержант Попович подошёл и толкнул его ногой.
Ночь так темна, хоть глаз коли
Где тень, а где - реальный враг?
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
Теперь ты в армии,
Да-да, теперь ты в армии.
О, у, о теперь ты в армии, да
О, у, о теперь ты в армии.
Теперь ты в армии.
- Ох, ефрейтор, чую, хлебнём мы с этим воином лиха.
- Нормально. Утром сделаем ему марш-бросок, километров на десять. В латах, с мечом. Глядишь и отобьём охоту по дубам лазать, да соловьёв ловить.
На улице сияло солнце, на площадке перед детской избой гуляла малышня. Мамка-воспитательница сидела на крылечке, грызла семечки, зорко осматривала всю площадку. Время от времени раздавался её надсаженный, без всяких эмоций, голос:
- Добрыня! Сейчас же слезь с дерева. Слезь с дерева, тебе говорю! Алёша! Не бей девочек! Василиса, отойди от лужи!
Ильюша смотрел на играющих детей. Ему очень хотелось на улицу
- Матушка! Можно на двор пойти, с ребятами поиграть?
- Что ты, дитятко. Что ты, маленький. На улице солнце яркое светит, напечёт Ильюшеньке головку, будет Ильюшеньке плохо. Вот, миленький, возьми уголёк, порисуй.
Ильюшеньке не хотелось рисовать. Ему хотелось на улицу. Но матушка говорила таким ласковым голосом, что ослушаться он не решился. Мальчик слез с лавки и стал рисовать.
Прошло лето, наступила зима.
- Средняя группа, подошли ко мне. Подошли все ко мне! Алёша, не бей девочек! Василиса, отойди от лужи!
Ильюша смотрел на играющих детей.
- Матушка, позволь мне пойти на улицу. Уже не светит солнышко ярко, не напечёт мне головку.
- Что ты, дитятко, что ты миленький. На улице холодно. Мороз проберётся под шубейку к Ильюшеньке, исколет морозными иголками, застудит ледяным дыханием. Будет Ильюшенька кашлять и чихать. Пойди, миленький, на печку, поиграй с котиком.
- Матушка, не хочу я с тряпошным котиком играть. Хочу живого котика.
- Что ты, дитятко. Живой котик поцарапает Ильюшеньке белу рученьку. Пойдет из ранки кровушка алая. Играй с тряпошным котиком, дитятко милое.
Прошла зима, наступило лето. Детишки уже не бегали по площадке перед детской избой, а помогали родителям по хозяйству.
- Матушка, позволь мне пойти в ночное с мальчиками, коней пасти.
- Что ты, сыночка, что ты миленький. Утром на луг роса падёт. Ильюшенька ножки застудит…
- Матушка, не застужу. Я сапожки одену.
- А как кони испугаются и потопчут Ильюшеньку? А как матушке без сыночка своего дальше жить?
- Не испугаются, не потопчут. Я на коника залезу и на речку отведу, купать.
- Ой! Да что ты такое говоришь! А как упадешь в речку? А как утонешь? Нет, миленький, не проси даже. Не пущу. Пойди, родненький на печку, полежи, отдохни.
Прошли годы. Состарилась матушка, вырос Ильюша. Телом бел и гладок. Только ножки худы, да ручки слабы.
Сидел как-то Илья у окошка, ковырял ногтём раму, как слышит песню:
У того ли города Чернигова
Нагнано-то силушки черным-черно,
А й черным-черно, как черна ворона;
Так пехотою никто тут не прохаживат,
На добром кони никто тут не проезживат,
Птица черной ворон не пролетыват.
Серый зверь да не прорыскиват…
Встал Илья с лавки, низко, в пол, поклонился матушке.
- Пусти ты меня, матушка, на войну. Силу чёрную победить, да край родной освободить.
Хотела матушка запретное слово молвить, но передумала.
- Пойди, дитятко, сперва к Алёше, сыну поповскому, да к Добрыне, Никиты сынка. Пусть они тебя сперва научат как врага победить, а там будь что будет. - В лоб поцеловала, слезу утерла, калачик в тряпицу завернула и с тем отпустила мать сына из дома.
Приходит Илья в казарменную избу. Встречает там сержанта Поповича и ефрейтора Никитича.
- Здравствуйте добры молодцы!
- Ты кто такой?
- Я Илья-богатырь.
- И чё?
- Вот, желаю обучиться: как врага лютого побороть и землю Русскую освободить.
Никитич перегнал окурок из правого угла рта в левый, бровь поднял удивлённо и говорит:
- Круто… И чё сам пришёл?
- Сам.
- А ты, часом, головкой не ударился?
- Чего это?
- Ладно, пацан, проехали. Чего в узле держишь?
- Это мне матушка калачик завернула в дорогу.
- Годится. Значит слушай сюда. Первое: мы, с гвардии сержантом Поповичем, теперь будем для тебя мать, отец и воинский начальник. Сиречь командиры. Он - Добрыня кивнул в сторону Алёши - будет тебе старший командир, а я его заместитель. Чего скажем - то ты должен выполнять быстро и с удовольствием. Второе. Калачик ложь сюда. Более он тебе не понадобится. Так как кормиться ты теперь будешь казённым хлебом. Уяснил?
- Уяснил.
- А коль уяснил, то теперь должен говорить: "так точно, ваше благородие". Уяснил?
- У.. Так точно, ваше благородие.
- Молодец.
С того дня началось для Ильи воинская служба.
- И ррраз-две-трее, и ррраз-две-треее… Запе-вай!
A vacation in a foreign land
Uncle Sam does the best he can
You're in the army now
Oh, oh, you're in the army now
Now you remember what the draftsman said
Nothing to do all day but stay in bed
You're in the army now
Oh, oh, you're in the army now
- Отставить! По-русски запеее-вай!
Летят гранаты над твоей башкой,
Ракеты пролетают над тобой,
Жить хочешь? Прыгай к нам в окоп!
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
Ночь разрывают звуки выстрелов
И сержант орет: "Подъем! Тревога! Твою мать!"
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
- И ррраз-две-трее, и ррраз-две-треее…
Прошло полгода.
- Ваш воин?
- Наш.
- Был задержан патрулём в городском саду, пьяным, без увольнительного удостоверения.
- Понятно. Примем меры.
Начальник патруля передал сержанту Поповичу задержанного.
- Сержант, распишись вот тут… и тут… Это мне, это тебе. Бывай, служивый!
- И тебе не кашлять…
В рапорте задержания значилось: "Рядовой И. Муромец, в состоянии алкогольного опьянения, лез на дуб, матерно ругался и кидал камнями в сидящего в ветвях соловья (птица, семейства дроздовых), приговаривая: "Вот ужо достану тебя, разбойника". При задержании оказал сопротивление патрулю, за что был связан".
Илья сидел на полу, свесив голову набок. От него несло перегаром.
Сержант Попович подошёл и толкнул его ногой.
Ночь так темна, хоть глаз коли
Где тень, а где - реальный враг?
Теперь ты в армии,
О, у, о теперь ты в армии.
Теперь ты в армии,
Да-да, теперь ты в армии.
О, у, о теперь ты в армии, да
О, у, о теперь ты в армии.
Теперь ты в армии.
- Ох, ефрейтор, чую, хлебнём мы с этим воином лиха.
- Нормально. Утром сделаем ему марш-бросок, километров на десять. В латах, с мечом. Глядишь и отобьём охоту по дубам лазать, да соловьёв ловить.