Равновесие
"Вжик... вжик... вжжжиик..."
Это звук успокаивал.
Пьеро точил ножи. Нормальное такое мужское занятие. Не требующее большой работы мысли, а потому мысли, воспользовавшись предоставленным отпуском, витали сами по себе, ударившись в воспоминания.
Это же сколько лет прошло... Многовато, пожалуй. Он сам не так давно отпраздновал сорокалетие. Все еще в самом соку мужчина. Он многого достиг, выбился в кукловоды. За тексты для песен, написанные самим маэстро Пьеро, бились агенты многих известных артисток эстрады (он никак не мог назвать их певицами), а уж агенты начинающих артисточек так просто убивались. Еще бы! Каждая песня - железный шлягер, а каждая десятая - золотой. Как автор он был узнаваем, приглашаем, обожаем и почитаем. Один из самых завидных женихов страны, "да-да... вот такая ерунда..." - промурлыкал он сам себе под нос.
Пьеро не спешил жениться. Все никак не мог выбрать. Никак не мог. Он любил одну единственную, но она была недоступна для него. Вот и сейчас, в эту новогоднюю ночь, мысли его вновь вернулись на круги своя. "Мальвина, Мальвина, Мальвина моя, опять убежала в чужие края" - снова начал напевать тихонько, меняя ножи.
Она не убегала. Она предпочла реального мужика, в которого превратился Буратино, родила ему троих детей. И когда Буратино наконец раскрутил удачный бизнес в Далеком-Далеке, она уехала. Все просто. Этому Буратино всегда везло с деньгами. Когда он потерял пять золотых, то взамен ему удалось найти целый театр. Сегодня же Буратино крутил совсем другие деньги, и находил он совсем другие суммы. Пьеро, со всеми своими наворотами и рядом не стоял, другой уровень.
Конечно же они встречались. И не один раз их сводила судьба на различных праздничных тусовках. И никогда Буратино не давал почувствовать, что музыку заказывает он, а Пьеро... Пьеро сочиняет для этой музыки куплеты. Мальвина всегда была мила, дети до скрипа вымыты и благовоспитанны до омерзения, чурбаны какие-то. Черт, да и как пара они выглядели очень впечатляюще. Буратино следил за собой. Ну и за Мальвиной, оплачивая всевозможные процедуры для блондинки-дуры, ля-ля-ля... Да, Мальвина перекрасилась в блонд, решив, что голубой подчеркивает морщинки вокруг глаз.
Пьеро глянул на фотографию в золотой рамочке, взял в руки. На одном из таких вот сборищ какой-то докука фотограф запечатлел навеки когда-то дружную троицу: Буратино, Пьеро, а между ними - Мальвина.
Пьеро на все эти VIP-показы и селебс-выставки приходил с очередной молоденькой да свеженькой Котиком-Милочкой-Солнышком. Они же вились рядом с ним как бабочки вокруг свечи, выбрать ничего не стоило. Но ни разу ему не удалось завладеть вниманием Мальвины. Она, как зачарованная, смотрела в рот Буратино, смеялась над его незамысловатыми шутками, держала за руку. Это было понятно. Если вокруг Пьеро была стайка бабочек, то вокруг Буратино их был целый рой.
Это было нечестно. Во всем должно быть равновесие. Так устроена природа: утро-вечер, осень-весна, инь-янь... Радость-горе... Жизнь-смерть...
Пьеро аккуратно надел маску. Осторожно натянул перчатку с пятью когтями-ножами. Покрутил опять фотографию в руках, насвистывая "не моя ты, не моя"... Сколько раз он хотел сжечь, уничтожить само воспоминание о Ней! И все же он отнес ее обратно на камин.
Пьеро вышел на улицу. Падал снег. Хорошо: заметет все следы, как былую любовь замело. Пьеро твердыми шагами направился на соседнюю улицу, там в последнее время работала совсем молоденькая девушка, страшненькая, а потому и дешевенькая. В голубом парике.
Это звук успокаивал.
Пьеро точил ножи. Нормальное такое мужское занятие. Не требующее большой работы мысли, а потому мысли, воспользовавшись предоставленным отпуском, витали сами по себе, ударившись в воспоминания.
Это же сколько лет прошло... Многовато, пожалуй. Он сам не так давно отпраздновал сорокалетие. Все еще в самом соку мужчина. Он многого достиг, выбился в кукловоды. За тексты для песен, написанные самим маэстро Пьеро, бились агенты многих известных артисток эстрады (он никак не мог назвать их певицами), а уж агенты начинающих артисточек так просто убивались. Еще бы! Каждая песня - железный шлягер, а каждая десятая - золотой. Как автор он был узнаваем, приглашаем, обожаем и почитаем. Один из самых завидных женихов страны, "да-да... вот такая ерунда..." - промурлыкал он сам себе под нос.
Пьеро не спешил жениться. Все никак не мог выбрать. Никак не мог. Он любил одну единственную, но она была недоступна для него. Вот и сейчас, в эту новогоднюю ночь, мысли его вновь вернулись на круги своя. "Мальвина, Мальвина, Мальвина моя, опять убежала в чужие края" - снова начал напевать тихонько, меняя ножи.
Она не убегала. Она предпочла реального мужика, в которого превратился Буратино, родила ему троих детей. И когда Буратино наконец раскрутил удачный бизнес в Далеком-Далеке, она уехала. Все просто. Этому Буратино всегда везло с деньгами. Когда он потерял пять золотых, то взамен ему удалось найти целый театр. Сегодня же Буратино крутил совсем другие деньги, и находил он совсем другие суммы. Пьеро, со всеми своими наворотами и рядом не стоял, другой уровень.
Конечно же они встречались. И не один раз их сводила судьба на различных праздничных тусовках. И никогда Буратино не давал почувствовать, что музыку заказывает он, а Пьеро... Пьеро сочиняет для этой музыки куплеты. Мальвина всегда была мила, дети до скрипа вымыты и благовоспитанны до омерзения, чурбаны какие-то. Черт, да и как пара они выглядели очень впечатляюще. Буратино следил за собой. Ну и за Мальвиной, оплачивая всевозможные процедуры для блондинки-дуры, ля-ля-ля... Да, Мальвина перекрасилась в блонд, решив, что голубой подчеркивает морщинки вокруг глаз.
Пьеро глянул на фотографию в золотой рамочке, взял в руки. На одном из таких вот сборищ какой-то докука фотограф запечатлел навеки когда-то дружную троицу: Буратино, Пьеро, а между ними - Мальвина.
Пьеро на все эти VIP-показы и селебс-выставки приходил с очередной молоденькой да свеженькой Котиком-Милочкой-Солнышком. Они же вились рядом с ним как бабочки вокруг свечи, выбрать ничего не стоило. Но ни разу ему не удалось завладеть вниманием Мальвины. Она, как зачарованная, смотрела в рот Буратино, смеялась над его незамысловатыми шутками, держала за руку. Это было понятно. Если вокруг Пьеро была стайка бабочек, то вокруг Буратино их был целый рой.
Это было нечестно. Во всем должно быть равновесие. Так устроена природа: утро-вечер, осень-весна, инь-янь... Радость-горе... Жизнь-смерть...
Пьеро аккуратно надел маску. Осторожно натянул перчатку с пятью когтями-ножами. Покрутил опять фотографию в руках, насвистывая "не моя ты, не моя"... Сколько раз он хотел сжечь, уничтожить само воспоминание о Ней! И все же он отнес ее обратно на камин.
Пьеро вышел на улицу. Падал снег. Хорошо: заметет все следы, как былую любовь замело. Пьеро твердыми шагами направился на соседнюю улицу, там в последнее время работала совсем молоденькая девушка, страшненькая, а потому и дешевенькая. В голубом парике.