Сказка про зверей..для людей)
Звери жили дружно. Они вместе ходили в лес, вслушивались в деревья, всматривались в огонь, вливались в души друг друга, сливались с природой. Они танцевали, пели хорошие песни, вернее пела Лошадь, аккомпанируя себе на гитаре, а Ежик лишь подпевал, отчаянно фальшивя и при этом конфузясь.
Они любили гостей, а иногда и сами ходили в гости к друзьям: белке Моне и бобренку Артемке. Редкие размолвки, причиной которых был извечный вопрос "кто больше съел?", не затягивались и, слава Богу, в открытую вражду не перерастали. Все в конечном итоге сводилось к сопоставительной диаграмме эгоизма.
Ежик считал, что Лошадка более эгоистична нежели он. И вообще, эгоцентрична и ..., но дальше Ежик не хотел додумывать, т.к. это уводило в бесконечный лабиринт Печали.
Что думала Лошадка было не совсем ясно. Ибо она часто запиралась в себе, а Ежику открывательный ключ не оставляла. Ежик пытался подобрать ключ: он говорил тихим и, как ему казалось, нежным голоском всякие разные добрые глупости, которые называются словами поддержки и понимания, шарил когтистой лапкой по Асиной, так звали Лошадь, спинке в надежде найти хотя бы "замочную скважину", прижимался холодным носиком к большим и теплым Асиным ноздрям, пытаясь разглядеть, что там творится в Асиной душе, а иногда щекотал Асе пятки - вдруг Лошадь забудется и выронит ключ или случайно проговорится, куда он вставляется. "Узнать путь - это уже так много" - думал Ежик.
Но отмычки не действовали. Запертая Ася была неприступна и недоступна. Ежик сникал и соскальзывал в Уныние. Уныние было бездонным, но ежик умел падать туда быстро, без шума.
И тогда наступала очередь Аси искать ключик к Ежику или хотя бы скважину для ключа. Ведь в скважину можно заглянуть и узнать много всяких разностей о том, с кем ты живешь и кого любишь.
Имя у Ежика было большое и звучное. Он очень гордился своим именем. Во-первых, потому что придумал себе его сам, а во-вторых, потому что зверей такими длинными важнозвучащими именами никто не называл. Им обычно перепадало три-четыре буквы. А у Ежика их было аж восемь. Восьмую букву Савелий подставил себе сам - для весомости, а может быть из чистого эстетства, и когда он представлялся, то обязательно говорил "Саввелий" с двумя "в".
И никто Ежику не перечил и не поминал орфографию и всякие там анналы и аналоги. Ежику верили или просто любили. А когда любишь кого-либо, то принимаешь его со всеми его глупостями, колючками и странностями.