Хэппи-энд "Песочного человека"
слегка тронувшаяся на этой почве и тайно консультирующаяся в лечебнице для душевнобольных лично у фрау фон Шмутц - не дай бог при дворе узнают об этом! Ведь нелегко, право, быть в ответственности за распорядок дня августейшей фамилии, всегда знать, который час (отдельное мерси человеку, одолжившему мне антуражный брегет!), нервничать при малейшем опоздании (Их Высочество принц никак не дойдет до церкви на торжественную мессу!) или срыве планов. И как тут не страдать синдромом навязчивого счета (у каждого ведь свой Песочный человек-тараканы-мании), подсчитывая все подряд, как следовать предписаниям госпожи доктора о том, что нужно сосредоточиться только на своих прямых обязанностях, когда приходится внезапно быть и учителем танцев, и церемониймейстером? А сам наследный принц говорит тебе крамольные вещи о суетности придворной жизни и пустоте, механистичности этикета, выбивая почву из-под ног… И душа ищет другой выход, пытаясь обрести покой. Госпожа баронесса после бала за чашечкой горячего шоколада признается о желании творить добрые дела - и тут же рядом оказывается деятельная медсестра, предлагающая подходящего страждущего: Жака из кафе Мурр, а за соседним столиком господа студенты обсуждают, как устроить бал студенческий… Простите, господа, подслушивать неприлично, но вы так громко говорили! Не сетуйте теперь, что вместо бала получился объединенный благотворительный концерт, собравший 22 талера 84 крейцера, 20 из которых великодушно пожертвовала княгиня (спокойно, Стаси, спокойно, ты не считаешь, не считаешь, не считаешь!). И наконец судьба делает подарок уже отчаявшейся избавиться от мании фрейлине в виде пастора, опускающегося на колени с предложением руки и сердца, - и черные тени безумия покидают душу, давая шанс обрести спасение в любви и вере.
Персональные горячие «спасибы», коих много:
МАСТЕРАМ!
всему княжескому двору, так сердечно принявшему новую фрейлину:
- моей доброй патронессе, многоименной княгине цу Розенберг, которая была самой светлой Светлостью (кто бы сомневался) и даже с обеда не меняла моду, как только это стало угрожать княжескому бюджету. И вывезла меня на игру :)
- светлейшему князю, обаятельному как по игре, так и по жизни, поразившему некняжеской любовь к мытью посуды даже в холодной воде.
- принцу, Настоящему Художнику в смысле Гофмана: я случайно стала свидетельницей волшебной и совершенно гофмановской сцены, когда Его Высочество преследовал убегающую по саду незнакомку, поющую песню из «Обыкновенного чуда».
- прекрасной принцессе, с которой хотелось бы поиграть подольше.
- второй фрейлине, госпоже баронессе, за благотворительные идеи и… отсутствие четвертого платья ;) Привязывать к Вам крылья было неожиданно и приятно.
- Стефану за своевременные выплаты фрейлинского жалованья mso-hansi-font-family:"Times New Roman";mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:
Wingdings">;)
- Марте за свежие цветы.
- Фредерике за всю ее семью и БЛИНЧИКИ с пылу, с жару! А также за мысль, как прикрутить голову статуе Аполлона Бельведерского Ники Самофракийской (тому бревну в парке, что с «руками», в отличие от Венеры Милосской :)
- господину танцмейстеру за жмурки и вообще за приезд.
…и другим горожанам, ВСЕМ-ВСЕМ вместе, а еще в отдельности:
- фрау фон Шмутц. Госпожа доктор, спасибо за компрессы и душеспасительные беседы, я нарисовала Вам синюю розу mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Wingdings">J
- медсестре Кёль за объект приложения милосердия ;)
- фрау Хопфен за разговоры в пивоварне;
- мамаше Гретхен за городские сплетни и молоко для БЛИНЧИКОВ (см. выше :) )
- скрипачу за отыгранную во всех смыслах этого слова дуэль - от благодарной слушательницы зрительницы;
- господину студенту (Юлиусу?) за розу;
- господину судье за решение проблемы «а кто будет венчать пастора?»
И, разумеется, самое отдельное спасибо - моему игро-законному супругу, не пожелавшему остаться «будущим несостоявшимся» и устроившему свадьбу, «пока еще не идут титры», не побоявшись душевнобольной невесты.
Моя сказка Гофмана закончилась (в отличие от «Песочного человека») совсем не по-гофмановски: свадьбой.
Персональные горячие «спасибы», коих много:
МАСТЕРАМ!
всему княжескому двору, так сердечно принявшему новую фрейлину:
- моей доброй патронессе, многоименной княгине цу Розенберг, которая была самой светлой Светлостью (кто бы сомневался) и даже с обеда не меняла моду, как только это стало угрожать княжескому бюджету. И вывезла меня на игру :)
- светлейшему князю, обаятельному как по игре, так и по жизни, поразившему некняжеской любовь к мытью посуды даже в холодной воде.
- принцу, Настоящему Художнику в смысле Гофмана: я случайно стала свидетельницей волшебной и совершенно гофмановской сцены, когда Его Высочество преследовал убегающую по саду незнакомку, поющую песню из «Обыкновенного чуда».
- прекрасной принцессе, с которой хотелось бы поиграть подольше.
- второй фрейлине, госпоже баронессе, за благотворительные идеи и… отсутствие четвертого платья ;) Привязывать к Вам крылья было неожиданно и приятно.
- Стефану за своевременные выплаты фрейлинского жалованья mso-hansi-font-family:"Times New Roman";mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:
Wingdings">;)
- Марте за свежие цветы.
- Фредерике за всю ее семью и БЛИНЧИКИ с пылу, с жару! А также за мысль, как прикрутить голову статуе Аполлона Бельведерского Ники Самофракийской (тому бревну в парке, что с «руками», в отличие от Венеры Милосской :)
- господину танцмейстеру за жмурки и вообще за приезд.
…и другим горожанам, ВСЕМ-ВСЕМ вместе, а еще в отдельности:
- фрау фон Шмутц. Госпожа доктор, спасибо за компрессы и душеспасительные беседы, я нарисовала Вам синюю розу mso-char-type:symbol;mso-symbol-font-family:Wingdings">J
- медсестре Кёль за объект приложения милосердия ;)
- фрау Хопфен за разговоры в пивоварне;
- мамаше Гретхен за городские сплетни и молоко для БЛИНЧИКОВ (см. выше :) )
- скрипачу за отыгранную во всех смыслах этого слова дуэль - от благодарной слушательницы зрительницы;
- господину студенту (Юлиусу?) за розу;
- господину судье за решение проблемы «а кто будет венчать пастора?»
И, разумеется, самое отдельное спасибо - моему игро-законному супругу, не пожелавшему остаться «будущим несостоявшимся» и устроившему свадьбу, «пока еще не идут титры», не побоявшись душевнобольной невесты.
Моя сказка Гофмана закончилась (в отличие от «Песочного человека») совсем не по-гофмановски: свадьбой.