В августе 84-го (продолжение)...
Продолжение. Лес. Район Шиловичей.
Ваш Коба.
Сходим с машины на развилке.
Шофер, Гриша, прощально сигналит, машет нам рукой из кабины. Договорились, на обратном пути он тормознет в этом же месте. Если нас не будет, подождет полчаса. А потом - график. Путевой лист у машины выписан до восьми часов вечера. Остановят гаишники на трассе позже указанного времени - в колхозе лишат прогрессивки. А кому такое надо?
В общем, в нашем распоряжении часов шесть. До кромки леса отсюда, если быстрым шагом, около часа. Значит, имеем четыре часа на поиски. Немного. А что я, собственно, хочу там найти?
Я уже понимаю, затея пустая. Я поперся сюда через всю страну, просто чтобы сказать себе: «я там был».
Ну и что?
Да тысячи здесь были, не ставя такое в заслугу. Вон, наверное, грибники из соседних деревень за эти годы каждый кустик тут прочесали.
И что?..
Это, как в Москве. Со всей страны люди хотят в Москву, чтобы просто ее увидеть. Выйти, там, на Красную площадь, посмотреть Мавзолей, послушать куранты. Если повезет, в Кремль на экскурсию. Вернуться домой и гордо говорить: «я там был!»
А тысячи москвичей идут через Красную площадь ежедневно по своим делам. И думают, наверное, совсем о другом. Для них это - обыденное привычное дело. Не заслуга, не повод и для гордости, и не достижение.
Старик идет бодро.
Интересно, сколько ему лет? На вид, около шестидесяти пяти. Война закончилась, было, как мне сейчас. Прошло сорок лет. Идет бодро. А как я - через сорок?
Никогда о таком не задумывался. У них вот - была война. А у нас - ходи себе, цветочки нюхай. И гордись, что побывал в лесу, где когда-то и кого-то поймали. И сделал это не ты.
Несправедливо. И потому, обидно.
У кромки леса тормозим. Нужно определиться на месте, куда двигаться дальше.
В лес уходит наезженная дорожка, по которой мы пришли. Судя по карте, выведет она к шоссе километра через три по ту сторону.
Вряд ли нам это интересно. Пересечь массив поперек - ничего не дает.
Спрашиваю:
- Тимофей Захарович, куда теперь?
- А - хоть куда. Ставь боевую задачу…
Старик смеется. Хорошо ему смеяться.
Говорю:
- Ну…, главная задача - обнаружить поляну, место стычки. Ту поляну, где их взяли.
- Ага. И как предлагаешь обнаруживать?
- Наверное, родник нужно искать сначала. Они же от родника шли. Там у них была заначка, тайник, где хранилась рация. Вы же читали, глина на лопатке, что нашел Блинов у Юлии Антонюк в хате…
- Читал. Только не помню, где там написано, как родник найти.
- Ну, да. И как теперь?..
- Тебя хотел спросить…
Он опять смеется. Понятно. Я бы, наверное, и сам смеялся на его месте. Пришел чудик: «найди то - не знаю, что…»
Старик говорит:
- Ход мысли неправильный. Родник был нужен тогда, чтобы засечь место возможной закладки. И от него плясать с засадами.
А нам оно - зачем?
Ты говоришь - поляна.
Что мы о ней знаем? Немного, но кое-что. Косвенно. Первое - у СМЕРШа в Шиловичах стояла машина. Так сказал этот, Алехин, когда начали проверку документов. И даже показал рукой направление. Стало быть, поляна - ближе к опушке в сторону Шиловичей. А это - туда...
Старик тоже указывает рукой. Наверное, как тогда и Алехин.
Продолжает:
- Значит, часть массива справа от этой дорожки - нам неинтересна. Так мы станем от Шиловичей удаляться.
- Здорово!
Вот что значит, человек был в партизанах! Я же тот эпизод сам читал в книге стократно. А вот вывода такого - не сделал.
- Пока - не здорово. Только отбросили половину. Теперь, второе. Через поляну идет тропинка. Там они и встретились. Тропинка - значит, ходят люди. Зачем они там ходят?
Действительно, вопрос. Старик начинает меня здорово удивлять. Я не задумывался и над такими простыми вещами. А ведь читал же книгу многократно...
Дед продолжает:
- А ходят они - по делам. А когда люди идут по делам, не просто гуляют, они пытаются путь свой спрямить. Чтобы не ходить лишнего. Какой вывод?
Он перетягивает вперед старую офицерскую планшетку, висящую через плечо. Открывает, достает ученическую тетрадку в клеточку и карандаш. Рисует вытянутый овал. Перерезает его чертой. На границе овала возле черты ставит крестик.
Показывает рисунок мне:
- Вот, лес. Вот, дорога. Вот, мы. Теперь смотрим карту. Нас интересуют населенные пункты влево от дороги за этим лесом. При этом, только те, до которых недалеко, можно дойти пешком.
При этом, угол на них отсюда должен быть меньше сорока-сорока пяти градусов. Почему? Потому что иначе, по дороге окажется удобнее. Зачем торить новую тропку, когда уже есть дорога?..
Логика железная. Я начинаю все больше уважать этого старика. Он умеет думать и делать выводы из таких вещей, которые для других - темный лес.
Старик проводит от крестика на рисунке новую линию под углом градусов сорок пять. Продолжает:
- Соображаем дальше. Отбросили половину, отбросим еще четверть. Оставшийся участок леса - нам интересен.
Но, опять не весь.
Если населенный пункт, который ищем, находится строго под девяносто от нашего места, в лес никто не пойдет. Обойдут по кромке. В лесу ходить сложно, лишние хлопоты. То есть, тропинка должна себя оправдать. Значит, делим оставшееся еще раз пополам. И накидываем в плюс и в минус градусов по пять-десять.
Вот что в итоге видим…
Дед проводит еще две линии пунктиром, штрихует сегмент между ними.
- Вот это - перспективный треугольник поиска. Если теперь найдем на карте деревню или хутор в этих углах направления, сможем провести прямую между реперными точками. Где-то на этой прямой, с небольшой погрешностью вправо или влево, и будет наша поляна.
Погрешность выше - в сторону редколесья, человек по инстинкту от чащобы сторонится.
И отсюда, где стоим, до поляны - не больше получаса хода.
Потому что в книге было сначала: «Девятка передает: трое в военной форме пересекли просеку левее их…» А потом команда по рации: «Всем покинуть лес, выполнять!»
Команда прошла в 16:05. Через сорок пять минут, к 16:50 оперативное кольцо вокруг леса замкнулось. Значит, нужно время на выход всех опергрупп из леса. Чтобы не налетели на «гребенку» прочесывания.
Полчаса ходу, от силы - минут сорок.
В нашем случае, где-то там впереди должна быть еще и просека. За сорок лет она все равно не заросла, увидим. Вернее, если увидим просеку, а поляны по пути не будет - лес попросту не тот. Или, как написано в книге, «тянем пустышку».
Вот тебе ответ.
Говорю:
- Тимофей Захарович, а вы где всему этому учились?
- Жизнь учила, где ж еще. Четыре класса, да «партизанские университеты»…
Мне начинает казаться, что в нем как будто живут два совершенно разных человека. Один - простоватый хуторянин крестьянского рода, вдовец-одиночка и чудаковатый любитель радиосвязи. Второй - грамотный и расчетливый специалист, холодный профессионал войны. И язык у него меняется, когда он надевает другую маску. И помнит он текст книги, что читал лет десять назад, не хуже меня.
А я ее перечитываю постоянно...
- А вот и хутор… - старик тычет пальцем в карту. - Вернее, когда-то там был. Несколько дворов, отмечено, как «заброшенное». Полкилометра от кромки, в интересном нам направлении. Пошли. Готовь гранаты. А я тебя из шмайсера сзади прикрою…
Ваш Коба.
Сходим с машины на развилке.
Шофер, Гриша, прощально сигналит, машет нам рукой из кабины. Договорились, на обратном пути он тормознет в этом же месте. Если нас не будет, подождет полчаса. А потом - график. Путевой лист у машины выписан до восьми часов вечера. Остановят гаишники на трассе позже указанного времени - в колхозе лишат прогрессивки. А кому такое надо?
В общем, в нашем распоряжении часов шесть. До кромки леса отсюда, если быстрым шагом, около часа. Значит, имеем четыре часа на поиски. Немного. А что я, собственно, хочу там найти?
Я уже понимаю, затея пустая. Я поперся сюда через всю страну, просто чтобы сказать себе: «я там был».
Ну и что?
Да тысячи здесь были, не ставя такое в заслугу. Вон, наверное, грибники из соседних деревень за эти годы каждый кустик тут прочесали.
И что?..
Это, как в Москве. Со всей страны люди хотят в Москву, чтобы просто ее увидеть. Выйти, там, на Красную площадь, посмотреть Мавзолей, послушать куранты. Если повезет, в Кремль на экскурсию. Вернуться домой и гордо говорить: «я там был!»
А тысячи москвичей идут через Красную площадь ежедневно по своим делам. И думают, наверное, совсем о другом. Для них это - обыденное привычное дело. Не заслуга, не повод и для гордости, и не достижение.
Старик идет бодро.
Интересно, сколько ему лет? На вид, около шестидесяти пяти. Война закончилась, было, как мне сейчас. Прошло сорок лет. Идет бодро. А как я - через сорок?
Никогда о таком не задумывался. У них вот - была война. А у нас - ходи себе, цветочки нюхай. И гордись, что побывал в лесу, где когда-то и кого-то поймали. И сделал это не ты.
Несправедливо. И потому, обидно.
У кромки леса тормозим. Нужно определиться на месте, куда двигаться дальше.
В лес уходит наезженная дорожка, по которой мы пришли. Судя по карте, выведет она к шоссе километра через три по ту сторону.
Вряд ли нам это интересно. Пересечь массив поперек - ничего не дает.
Спрашиваю:
- Тимофей Захарович, куда теперь?
- А - хоть куда. Ставь боевую задачу…
Старик смеется. Хорошо ему смеяться.
Говорю:
- Ну…, главная задача - обнаружить поляну, место стычки. Ту поляну, где их взяли.
- Ага. И как предлагаешь обнаруживать?
- Наверное, родник нужно искать сначала. Они же от родника шли. Там у них была заначка, тайник, где хранилась рация. Вы же читали, глина на лопатке, что нашел Блинов у Юлии Антонюк в хате…
- Читал. Только не помню, где там написано, как родник найти.
- Ну, да. И как теперь?..
- Тебя хотел спросить…
Он опять смеется. Понятно. Я бы, наверное, и сам смеялся на его месте. Пришел чудик: «найди то - не знаю, что…»
Старик говорит:
- Ход мысли неправильный. Родник был нужен тогда, чтобы засечь место возможной закладки. И от него плясать с засадами.
А нам оно - зачем?
Ты говоришь - поляна.
Что мы о ней знаем? Немного, но кое-что. Косвенно. Первое - у СМЕРШа в Шиловичах стояла машина. Так сказал этот, Алехин, когда начали проверку документов. И даже показал рукой направление. Стало быть, поляна - ближе к опушке в сторону Шиловичей. А это - туда...
Старик тоже указывает рукой. Наверное, как тогда и Алехин.
Продолжает:
- Значит, часть массива справа от этой дорожки - нам неинтересна. Так мы станем от Шиловичей удаляться.
- Здорово!
Вот что значит, человек был в партизанах! Я же тот эпизод сам читал в книге стократно. А вот вывода такого - не сделал.
- Пока - не здорово. Только отбросили половину. Теперь, второе. Через поляну идет тропинка. Там они и встретились. Тропинка - значит, ходят люди. Зачем они там ходят?
Действительно, вопрос. Старик начинает меня здорово удивлять. Я не задумывался и над такими простыми вещами. А ведь читал же книгу многократно...
Дед продолжает:
- А ходят они - по делам. А когда люди идут по делам, не просто гуляют, они пытаются путь свой спрямить. Чтобы не ходить лишнего. Какой вывод?
Он перетягивает вперед старую офицерскую планшетку, висящую через плечо. Открывает, достает ученическую тетрадку в клеточку и карандаш. Рисует вытянутый овал. Перерезает его чертой. На границе овала возле черты ставит крестик.
Показывает рисунок мне:
- Вот, лес. Вот, дорога. Вот, мы. Теперь смотрим карту. Нас интересуют населенные пункты влево от дороги за этим лесом. При этом, только те, до которых недалеко, можно дойти пешком.
При этом, угол на них отсюда должен быть меньше сорока-сорока пяти градусов. Почему? Потому что иначе, по дороге окажется удобнее. Зачем торить новую тропку, когда уже есть дорога?..
Логика железная. Я начинаю все больше уважать этого старика. Он умеет думать и делать выводы из таких вещей, которые для других - темный лес.
Старик проводит от крестика на рисунке новую линию под углом градусов сорок пять. Продолжает:
- Соображаем дальше. Отбросили половину, отбросим еще четверть. Оставшийся участок леса - нам интересен.
Но, опять не весь.
Если населенный пункт, который ищем, находится строго под девяносто от нашего места, в лес никто не пойдет. Обойдут по кромке. В лесу ходить сложно, лишние хлопоты. То есть, тропинка должна себя оправдать. Значит, делим оставшееся еще раз пополам. И накидываем в плюс и в минус градусов по пять-десять.
Вот что в итоге видим…
Дед проводит еще две линии пунктиром, штрихует сегмент между ними.
- Вот это - перспективный треугольник поиска. Если теперь найдем на карте деревню или хутор в этих углах направления, сможем провести прямую между реперными точками. Где-то на этой прямой, с небольшой погрешностью вправо или влево, и будет наша поляна.
Погрешность выше - в сторону редколесья, человек по инстинкту от чащобы сторонится.
И отсюда, где стоим, до поляны - не больше получаса хода.
Потому что в книге было сначала: «Девятка передает: трое в военной форме пересекли просеку левее их…» А потом команда по рации: «Всем покинуть лес, выполнять!»
Команда прошла в 16:05. Через сорок пять минут, к 16:50 оперативное кольцо вокруг леса замкнулось. Значит, нужно время на выход всех опергрупп из леса. Чтобы не налетели на «гребенку» прочесывания.
Полчаса ходу, от силы - минут сорок.
В нашем случае, где-то там впереди должна быть еще и просека. За сорок лет она все равно не заросла, увидим. Вернее, если увидим просеку, а поляны по пути не будет - лес попросту не тот. Или, как написано в книге, «тянем пустышку».
Вот тебе ответ.
Говорю:
- Тимофей Захарович, а вы где всему этому учились?
- Жизнь учила, где ж еще. Четыре класса, да «партизанские университеты»…
Мне начинает казаться, что в нем как будто живут два совершенно разных человека. Один - простоватый хуторянин крестьянского рода, вдовец-одиночка и чудаковатый любитель радиосвязи. Второй - грамотный и расчетливый специалист, холодный профессионал войны. И язык у него меняется, когда он надевает другую маску. И помнит он текст книги, что читал лет десять назад, не хуже меня.
А я ее перечитываю постоянно...
- А вот и хутор… - старик тычет пальцем в карту. - Вернее, когда-то там был. Несколько дворов, отмечено, как «заброшенное». Полкилометра от кромки, в интересном нам направлении. Пошли. Готовь гранаты. А я тебя из шмайсера сзади прикрою…