«В парке Чаир»
Рассказ, первая часть. Название рабочее, позже может поменяться.
Ваш Коба.
- Вот смотри, что странно - Алексей отмечает карандашом несколько фраз в документе и толкает сшитую стопочку листов по столу в мою сторону. - Видишь, какая кухня…
Ловлю бумаги, читаю отмеченное: «Клинок на момент осмотра находится в теле вертикально вдоль линии позвоночника на всю глубину лезвия, упираясь подпальцевым упором гарды в левую ключицу спереди… с пресечением верхней полой вены и сонной артерии…»
- Насколько я понимаю, мгновенная смерть. Ну, секунды еще две-три, от силы.
- Тоже так думаю - кивает Алексей. - Но суть моего замечания не в этом. Тамошние милицейские дознаватели зафиксировали сам факт, но опирать на него версию следствия не стали. Может, не сочли нужным, а может и не знали, - и это для нас также не суть.
Считаю, такой удар нанесен человеком, имеющим специальную подготовку и боевой опыт ее применения. Это не колхозник из кино, где режут глотку барану для шашлыка. Здесь - перехватил за подбородок сзади, плотно в контакт. Второй рукой вогнал лезвие между ключиц, одновременно заваливая противника на себя и подсекая ему ноги в приседе. Все, труба, беззвучно и бескровно, нож остался в теле. Отпечатков на рукоятке нет, это перчатка или платок. Или протер после, но по существу, неважно.
- Диверсионная подготовка?
- Что-то вроде. Как минимум, практика применения, уже говорил. Могла быть получена где угодно, у нас нынче «горячих точек» достаточно.
- А почему - «нынче»?
- Ну, да… - Алексей чешет макушку, ухмыляется, продолжает - несколько увлекся построением версии, упустил другие важные детали. Давай пообщаемся с этим свидетелем, беседа назрела.
***
Фрагмент магнитофонной записи беседы с Фроловым С.А.
«…
- Я же не работаю уже четвертый год, сейчас на пенсии. Давно хотелось сплавать по реке вниз, до самого Диксона, никогда не был. А когда бы? - или работа там, или болеешь, или в отпуск ехать на юга, семья, детей на море, фрукты, обычное дело.
Я еще фотографией «заболел», раньше - времени недоставало, всякие там бачки-проявители, печатаешь ночью. Для пенсионера самое занятие. Но снимать-то, как остальные, - заборы да скамейки, - не сильно привлекает меня. Таким у всех альбомы забиты. Откроешь - заборы, скамейки. Ковры еще на стенах. И пивные бутылки на столах.
А если по реке - совсем же другое дело. Виды, пейзажи, самобытная природа Сибири. Может, вообще повезет какой-нибудь кадр интересный поймать. Ну, там, медведь у воды, штормовой Енисей, туманные дали. Сами знаете, художественное фото.
В общем, взял билеты на двоих, и отправились путешествовать с супругой. Так-то ездить она не очень, но тут - мало ли, может, и не придется вообще. Дорогое удовольствие, раньше было куда дешевле. Но как раньше, больше уже не будет.
Поэтому, взяли с удобствами, первого класса. Уж ехать, так ехать, что в мелочах-то экономить, не шибко велика разница по цене.
Ну, отправились. Июль был, самое пекло. А на реке-то свежо. Даже днем обдувает. А ночью, вообще без куртки на палубе дубак. Енисей, не южные моря так-то. На даче бы зажарились, поди, а здесь - милое дело.
На стрелке с Ангарой даже шампанское пили в ресторане, праздничное настроение накрыло. За первые два дня - пять пленок нащелкал, аппарат от глаза не убирал. Потом, правда, как вернулись, взялся печатать - один шлак. Не умею снимать видимо, да и объектив у меня плохонький, «Индустар», стандартный объектив, одна серость…
- Сергей Александрович, если позволите, ближе к сути происшествия.
- Люблю поговорить, извините. Это я для общего понимания атмосферы. А этот, которого после убили, мы с ним и не общались почти. Он все сидел на палубе, «Советский спорт» читал. Что там читать, ума не приложу. Еще бы о хоккее, так лето же на дворе. Про шахматы, видимо, больше не о чем. Он там, в шахматы еще играл, нашел себе парочку таких же. Не понимаю я эти шахматы, вперятся в свою доску…
- Что можете сказать о подозреваемом вами человеке?
- Вот тут как раз - многое! Это уже теперь - многое, - а там-то, я и внимания тогда не обратил. Мало ли ездит таких же пенсионеров, как мы. Рядовой дядечка, кепка от солнца, газетка подмышкой. Он и не первым классом ехал, в четырехместной каюте, поди. А шахматист, - как раз в первом, с нами через стенку. Но я сбиваюсь, рассказать-то хочется поподробней всегда.
- Вы сказали, возникли обоснованные подозрения, вызванные дальнейшим анализом ситуации.
- Что-то вроде этого, можно и так сформулировать. Почему он показался мне странным? Даже мыслей таких вначале не было совсем.
Остановились тогда в Туруханске. Стоянка длинная, четыре часа по графику. Город интересный, с большой историей, экскурсия в местный музей, посещение рынка. Если нужна рыба, там любой как раз навалом: сиг, хариус, чир, муксун, пелядь. Домой, конечно, не увезешь, если только сушеную для пива. Другая пропадет, холодильник нужен, время летнее, протухнет.
Ну, отправились гулять на берег. Я-то один пошел, супругу укачало в дороге, ночью штормило, легла отсыпаться после. А я прихватил фотоаппарат и в город. Небольшой городок, но много интересного для фотографа - как строили, как жили.
По пути заглянул на почту, там переговорный пункт, хотел позвонить в Москву, сыну. «Привет из Туруханска», всякое такое. Но связи как раз не было совсем. Провода какие-то оборвало, сказали - двое суток без связи уже. Что делать, не повезло, обстоятельства не в пользу. Поснимал еще, да вернулся к себе в каюту. Народу на теплоходе было немного, все в город подались тогда.
Тут и увидел этого, подозреваемого. Вернее, он тогда еще таким не был. Просто, знакомый шапочно пассажир, несколько суток плыли вместе. Смотрю, с рюкзаком по трапу навстречу марширует. Значит, сходить человек надумал, рюкзак-то с вещами, тяжелый по виду.
Посторонился, пропустил на трапе. Спрашиваю заодно: «Что, решили дальше не ехать?» Он мне: «Начальству позвонил, неприятности на работе. Вынужден прервать путешествие, здесь аэропорт, отсюда и полечу обратно, раз такое срочное дело».
Весь разговор, по сути. А так - всякое бывает, никто не застрахован. По возрасту, конечно, пенсионер. Но мало ли пенсионеров у нас работает, ничего странного. Другого и отпускать не хотят, специалист и заменить некем. Обидно прерывать отпуск, да что тут делать.
А уже в Дудинке, когда убитого этого нашли, милиция опрашивала с пристрастием. Нас-то особенно, мы же через стенку как раз. Что слышали, кто приходил, с кем разговаривал? Ничего не слышали, теплоход же, довольно шумная посудина и сама по себе.
Потом праздник был, когда Полярный круг проходили. Нептун, грамоты вручали, музыка играла, людей на палубе уйма. Как там упомнить, кто был, а кто по каютам сидел? Я фотографировал, правда, но еще проявить и напечатать сначала нужно.
Вот, спрашивали, составляли картину преступления. Про этого мужика я тоже упомянул, который на трапе в Туруханске навстречу попался. Милиция записала, но других вопросов про него не задавали. Я понял, они не знают точно, когда убили. А там же, больше суток грести от Туруханска в Дудинку. Да еще Ермаково с Игаркой по пути, мало ли…
А уже в Красноярске, когда вернулись, меня, как ударило вдруг: телефон же не работал тогда! Я ведь сам хотел позвонить, сказали - два дня линия в обрыве. А он мне: начальству, мол, позвонил. Соврал, значит. А зачем врать, если скрывать тебе нечего?
Но главное даже не в этом. За это я зацепился только, когда сообразил про вранье. Главное, я его раньше когда-то видел. Голову сломал, пока вспомнил. У меня профессиональное, в комбинате бытового обслуживания всю жизнь. Работа с клиентами, много лиц приходится держать в памяти.
В общем, пять лет назад в Ялте, санаторий «Сосновая роща». Возле автовокзала будка сапожника стоит. А я подметку как раз оборвал в парке Чаир. А этот мужик - там, в будке сапожником и сидит. И куда он звонил начальству по сломанному телефону из Туруханска, в сапожную будку?»
Ваш Коба.
- Вот смотри, что странно - Алексей отмечает карандашом несколько фраз в документе и толкает сшитую стопочку листов по столу в мою сторону. - Видишь, какая кухня…
Ловлю бумаги, читаю отмеченное: «Клинок на момент осмотра находится в теле вертикально вдоль линии позвоночника на всю глубину лезвия, упираясь подпальцевым упором гарды в левую ключицу спереди… с пресечением верхней полой вены и сонной артерии…»
- Насколько я понимаю, мгновенная смерть. Ну, секунды еще две-три, от силы.
- Тоже так думаю - кивает Алексей. - Но суть моего замечания не в этом. Тамошние милицейские дознаватели зафиксировали сам факт, но опирать на него версию следствия не стали. Может, не сочли нужным, а может и не знали, - и это для нас также не суть.
Считаю, такой удар нанесен человеком, имеющим специальную подготовку и боевой опыт ее применения. Это не колхозник из кино, где режут глотку барану для шашлыка. Здесь - перехватил за подбородок сзади, плотно в контакт. Второй рукой вогнал лезвие между ключиц, одновременно заваливая противника на себя и подсекая ему ноги в приседе. Все, труба, беззвучно и бескровно, нож остался в теле. Отпечатков на рукоятке нет, это перчатка или платок. Или протер после, но по существу, неважно.
- Диверсионная подготовка?
- Что-то вроде. Как минимум, практика применения, уже говорил. Могла быть получена где угодно, у нас нынче «горячих точек» достаточно.
- А почему - «нынче»?
- Ну, да… - Алексей чешет макушку, ухмыляется, продолжает - несколько увлекся построением версии, упустил другие важные детали. Давай пообщаемся с этим свидетелем, беседа назрела.
***
Фрагмент магнитофонной записи беседы с Фроловым С.А.
«…
- Я же не работаю уже четвертый год, сейчас на пенсии. Давно хотелось сплавать по реке вниз, до самого Диксона, никогда не был. А когда бы? - или работа там, или болеешь, или в отпуск ехать на юга, семья, детей на море, фрукты, обычное дело.
Я еще фотографией «заболел», раньше - времени недоставало, всякие там бачки-проявители, печатаешь ночью. Для пенсионера самое занятие. Но снимать-то, как остальные, - заборы да скамейки, - не сильно привлекает меня. Таким у всех альбомы забиты. Откроешь - заборы, скамейки. Ковры еще на стенах. И пивные бутылки на столах.
А если по реке - совсем же другое дело. Виды, пейзажи, самобытная природа Сибири. Может, вообще повезет какой-нибудь кадр интересный поймать. Ну, там, медведь у воды, штормовой Енисей, туманные дали. Сами знаете, художественное фото.
В общем, взял билеты на двоих, и отправились путешествовать с супругой. Так-то ездить она не очень, но тут - мало ли, может, и не придется вообще. Дорогое удовольствие, раньше было куда дешевле. Но как раньше, больше уже не будет.
Поэтому, взяли с удобствами, первого класса. Уж ехать, так ехать, что в мелочах-то экономить, не шибко велика разница по цене.
Ну, отправились. Июль был, самое пекло. А на реке-то свежо. Даже днем обдувает. А ночью, вообще без куртки на палубе дубак. Енисей, не южные моря так-то. На даче бы зажарились, поди, а здесь - милое дело.
На стрелке с Ангарой даже шампанское пили в ресторане, праздничное настроение накрыло. За первые два дня - пять пленок нащелкал, аппарат от глаза не убирал. Потом, правда, как вернулись, взялся печатать - один шлак. Не умею снимать видимо, да и объектив у меня плохонький, «Индустар», стандартный объектив, одна серость…
- Сергей Александрович, если позволите, ближе к сути происшествия.
- Люблю поговорить, извините. Это я для общего понимания атмосферы. А этот, которого после убили, мы с ним и не общались почти. Он все сидел на палубе, «Советский спорт» читал. Что там читать, ума не приложу. Еще бы о хоккее, так лето же на дворе. Про шахматы, видимо, больше не о чем. Он там, в шахматы еще играл, нашел себе парочку таких же. Не понимаю я эти шахматы, вперятся в свою доску…
- Что можете сказать о подозреваемом вами человеке?
- Вот тут как раз - многое! Это уже теперь - многое, - а там-то, я и внимания тогда не обратил. Мало ли ездит таких же пенсионеров, как мы. Рядовой дядечка, кепка от солнца, газетка подмышкой. Он и не первым классом ехал, в четырехместной каюте, поди. А шахматист, - как раз в первом, с нами через стенку. Но я сбиваюсь, рассказать-то хочется поподробней всегда.
- Вы сказали, возникли обоснованные подозрения, вызванные дальнейшим анализом ситуации.
- Что-то вроде этого, можно и так сформулировать. Почему он показался мне странным? Даже мыслей таких вначале не было совсем.
Остановились тогда в Туруханске. Стоянка длинная, четыре часа по графику. Город интересный, с большой историей, экскурсия в местный музей, посещение рынка. Если нужна рыба, там любой как раз навалом: сиг, хариус, чир, муксун, пелядь. Домой, конечно, не увезешь, если только сушеную для пива. Другая пропадет, холодильник нужен, время летнее, протухнет.
Ну, отправились гулять на берег. Я-то один пошел, супругу укачало в дороге, ночью штормило, легла отсыпаться после. А я прихватил фотоаппарат и в город. Небольшой городок, но много интересного для фотографа - как строили, как жили.
По пути заглянул на почту, там переговорный пункт, хотел позвонить в Москву, сыну. «Привет из Туруханска», всякое такое. Но связи как раз не было совсем. Провода какие-то оборвало, сказали - двое суток без связи уже. Что делать, не повезло, обстоятельства не в пользу. Поснимал еще, да вернулся к себе в каюту. Народу на теплоходе было немного, все в город подались тогда.
Тут и увидел этого, подозреваемого. Вернее, он тогда еще таким не был. Просто, знакомый шапочно пассажир, несколько суток плыли вместе. Смотрю, с рюкзаком по трапу навстречу марширует. Значит, сходить человек надумал, рюкзак-то с вещами, тяжелый по виду.
Посторонился, пропустил на трапе. Спрашиваю заодно: «Что, решили дальше не ехать?» Он мне: «Начальству позвонил, неприятности на работе. Вынужден прервать путешествие, здесь аэропорт, отсюда и полечу обратно, раз такое срочное дело».
Весь разговор, по сути. А так - всякое бывает, никто не застрахован. По возрасту, конечно, пенсионер. Но мало ли пенсионеров у нас работает, ничего странного. Другого и отпускать не хотят, специалист и заменить некем. Обидно прерывать отпуск, да что тут делать.
А уже в Дудинке, когда убитого этого нашли, милиция опрашивала с пристрастием. Нас-то особенно, мы же через стенку как раз. Что слышали, кто приходил, с кем разговаривал? Ничего не слышали, теплоход же, довольно шумная посудина и сама по себе.
Потом праздник был, когда Полярный круг проходили. Нептун, грамоты вручали, музыка играла, людей на палубе уйма. Как там упомнить, кто был, а кто по каютам сидел? Я фотографировал, правда, но еще проявить и напечатать сначала нужно.
Вот, спрашивали, составляли картину преступления. Про этого мужика я тоже упомянул, который на трапе в Туруханске навстречу попался. Милиция записала, но других вопросов про него не задавали. Я понял, они не знают точно, когда убили. А там же, больше суток грести от Туруханска в Дудинку. Да еще Ермаково с Игаркой по пути, мало ли…
А уже в Красноярске, когда вернулись, меня, как ударило вдруг: телефон же не работал тогда! Я ведь сам хотел позвонить, сказали - два дня линия в обрыве. А он мне: начальству, мол, позвонил. Соврал, значит. А зачем врать, если скрывать тебе нечего?
Но главное даже не в этом. За это я зацепился только, когда сообразил про вранье. Главное, я его раньше когда-то видел. Голову сломал, пока вспомнил. У меня профессиональное, в комбинате бытового обслуживания всю жизнь. Работа с клиентами, много лиц приходится держать в памяти.
В общем, пять лет назад в Ялте, санаторий «Сосновая роща». Возле автовокзала будка сапожника стоит. А я подметку как раз оборвал в парке Чаир. А этот мужик - там, в будке сапожником и сидит. И куда он звонил начальству по сломанному телефону из Туруханска, в сапожную будку?»