Паоло Бачигалупи, "Заводная".
"Председатель колхоза выступает на собрании:
«В прошлом году мы посеяли двести тонн пшеницы -
всё сожрал долгоносик.
В этом году мы посеяли пятьсот тонн пшеницы -
всё сожрал долгоносик.
В следующем году мы посеем тысячу тонн пшеницы.
И пусть, сволочь, подавится!»
Анекдот
Планета Земля, не ранее XXIII века. Человечество мучительно пытается прийти в себя после энергетического (закончились нефть и газ) и экологического (вырос уровень моря, изменился климат, эпидемии унесли миллионы жизней, от биологического разнообразия остались жалкие крохи) кризисов, разрушивших основы цивилизации и перекроивших карту мира. Главной мировой силой стали сельскохозяйственные корпорации, которые торгуют устойчивыми к болезням семенами и держат за горло целые регионы. Одной из немногих независимых от них стран остаётся Таиланд. Королевству удаётся не просто выживать, в то время как все соседи пали, но и возрождать исчезнувшие в остальном мире виды растений. Естественно, это не может не вызывать интереса у компаний-калорийщиков, и они пытаются взять страну штурмом. Андерсон Лэйк, сотрудник могущественной корпорации «Агроген», промышленный шпион под маской сорящего деньгами фабриканта, пытается разгадать тайну Таиланда. В самом королевстве в то же самое время идёт борьба изоляционистов и сторонников открытости миру, вылившаяся в открытое противостояние министерств природы и торговли. Судьбы главных героев «Заводной» оказываются переплетены друг с другом и с судьбой страны.
***
«Заводная» - скорбная и жёсткая книга, из тех, на обложку которых впору клеить предупреждение: «Может вогнать в депрессию». Одна из главных причин этого, являющаяся одновременно и одним из главных достоинств романа, - очень мрачный и при этом необычный мир, на фоне которого разворачивается история.
Любопытный парадокс: научно-фантастические произведения, в которых рассказывается о будущем, редко имеют высокую прогностическую силу, но могут очень много рассказать о времени, в которое были написаны. Читатель XXIII века, взявший с полки «Заводную», вряд ли узнает в ней свой собственный мир, но сможет лучше понять наше время. «Заводная», на языке оригинала вышедшая в 2009 году, впитала в себя многие главные заботы наших дней: экологические проблемы и осознание катастрофичности их последствий; авторское право и рост цен на продовольствие; достижения биотехнологий и ГМО-истерия; зависимость от нефти и поиски альтернативных источников энергии. О том, что автору
удалось задеть болевые точки, говорит в числе прочего и собранный «Заводной» невиданный урожай наград и премий.
Взяв за основу реальный цейтгейст начала XXI века, автор строит фантастический мир не слишком далёкого будущего. В отличие от большинства фантастов, предпочитающих описывать человечество в моменты наивысшего расцвета или, наоборот, краха, Бачигалупи даёт стоп-кадр цивилизации, которая, с огромными потерями пережив упадок, пытается вернуть Золотой век и начать новую Экспансию (во времена первой Экспансии живём мы). В то, что ей это удастся, верится с трудом - слишком глубока пропасть, в которую рухнул мир. Энергетический кризис, уничтоживший международную торговлю и связи не то что между государствами, а между районами крупных городов, был только половиной беды. Вскоре за ним последовала череда эпидемий невиданных болезней и нашествия неслыханных вредителей: цибискоз, пузырчатая ржа, бежевые жучки, японские долгоносики - по сути, демоны, выпущенные на волю компаниями-калорийщиками ради увеличения прибылей. В результате мир «Заводной» кажется почти безнадёжным: от многообразия природы мало что осталось - исчезло почти всё, от уничтоженных жучками священных фикусов (деревьев бодхи, под одним из которых достиг просветления Будда; что за чудовищный символ для буддистов!), до домашних кошек, вытесненных чеширами, генно-модифицированными кошачьими имени Льюиса Кэрролла. Людям тоже приходится несладко: им грозят смертью то голод, то эпидемии. Произошедшая с миром перемена затронула даже относительно благополучный Таиланд: помимо перечисленных бед, над Бангкоком нависает океан, едва сдерживаемый грандиозной дамбой, а на северо-востоке идёт затяжная война за уголь. Тёмная и гнетущая атмосфера опустошённой планеты, где никто не может быть уверенным в завтрашнем дне, не оставляет читателя до конца книги и наводит на разные мысли. Например, о том, что со многих точек зрения нам действительно повезло жить в Золотом веке (который может закончиться в любой момент), и что нам стоит больше ценить своё положение и пытаться защитить богатства мира, к которым мы относимся как к чему-то само собой разумеющемуся.
Мир «Заводной» впечатляет не только общей атмосферой, но и тщательной проработкой мелких деталей. Это и изменения в человеческой культуре, в первую очередь в религии (так, тайский буддизм будущего обзавёлся новыми святыми, в том числе Пхра Себом (http://en.wikipedia.org/wiki/Seub_Nakhasathien), а христианство мутировало в церковь грэммитов, почитающую Ноя и святого Франциска и трепетно относящуюся к природе), и странные технологии XXIII века. Описывая технологическое развитие, Бачигалупи высказывает очень яркие идеи, например, хранение кинетической энергии в туго закрученных пружинах или использование угольно-дизельных автомобильных двигателей. Оригинальнее всего, пожалуй, не какая-то отдельная идея, а само сочетание технологий развитых (генная инженерия позволяет творить как вирусы, так и улучшенных людей, а благодаря омолаживающим методикам избранным доступно невероятное долголетие) и находящихся в загоне (запитанные от беговых дорожек компьютеры необычайно дороги и малопроизводительны и нет ни намёка на Интернет).
О степени реалистичности и возможности описанного Бачигалупи мира можно долго спорить (иных товарищей приводят в необычайное возмущение пружины как аккумуляторы кинетической энергии и отсутствие ГЭС на реках Таиланда, однако гораздо труднее - по целому ряду причин - объяснить наличие квот на выброс парниковых газов в Бангкоке XXIII века). Лично мне он показался достаточно достоверным - хотя я и сомневаюсь, что события в мире пойдут описанным в книге образом (это НЕ хорошая новость: по мне, так дела могут оказаться гораздо хуже и гораздо раньше - даже без вмешательства агрокомпаний). Готовность поверить в мир «Заводной» оказывается критическим моментом при восприятии этой книги - если он кажется вам реалистичным, то, скорее всего, понравится и весь роман.
На фоне невероятно изменившегося мира разворачиваются истории людей, которые, в принципе, не слишком отличаются от нас. Шпион-фабрикант Андерсон Лэйк, которого мы встречаем на первых страницах «Заводной» стоящим посреди бангкокского рынка, оказывается персонажем не слишком интересным, хотя и ценным с точки зрения повествования - так, заменимый аватар «Агрогена», пустая оболочка, которую выбрасывают после использования как банановую шкурку. Едва начинает казаться, что Андерсон всё-таки способен на человеческие чувства, как он тут же предаёт их во благо интересов компании. Зато другие главные герои намного интереснее. Вот секретарь Лэйка Тань Хок Сен - малайский китаец, некогда бывший главой крупного торгового дома, но в результате мятежа исламистов потерявший семью и превратившийся в бесправного беженца-«желтобилетника». Старик одержим паранойей, но не оставляет надежд на возрождение своего клана и потому хитрит, ищет связи и пути отступления. Увы, судьба играет Хок Сеном как кошка бумажным шариком, руша все его планы, но неизменно, словно в издёвку, оставляя в живых. Ещё одна линия связана с двумя «белыми кителями», офицерами тайского министерства природы - капитаном Джайди Роджанасукчаи и лейтенантом Каньей Чиратхиват. Неподкупный и безупречный Джайди, Бангкокский тигр, стоит на страже безопасности народа и биоразнообразия Тайского королевства и обожает дразнить сильных мира сего - но понимает, что его усилия в конечном счёте тщетны. Его компаньон лейтенант Канья скрывает тёмную сторону своей жизни, но именно ей в финале книги придётся сделать выбор, который изменит всё. Отдельно следует упомянуть второстепенных и эпизодических героев - многие из них получились очень яркими. Это и Райли, владелец бангкокского борделя, невероятно древний обломок эпохи Экспансии, и Йейтс, одержимый идеей восстановления прошлого основатель пружинной фабрики «Спринглайф», и престарелый генхакер Гиббонс. Значительно больше, чем единственного эпизода, заслуживает образ грэммита Хагга, священника-учёного, изучающего остатки экосистем Юго-Восточной Азии.
Персонажи «Заводной», люди, почти не изменившиеся со времён Экспансии, оказываются довольно слабо приспособленными к новой реальности, страдают от голода и болезней. Более того, они раз за разом становятся на одни и те же грабли, их алчность и беспечность вновь ставят мир на грань гибели. Возможно, старой модели Homo sapiens пора уйти, уступив место более совершенному варианту человека? Этот вопрос проходит через всю книгу и воплощается в образе Эмико - заглавной героини, той самой «заводной девушки». Эмико - не человек, а созданный генетиками в японских лабораториях улучшенный вариант человека. Таких, как она, в Японии уважительно зовут Новыми людьми, а в Таиланде презрительно называют «пружинщиками» и «дергунчиками» (за дёрганые движения, запрограммированные генетически и призванные отличать этих существ от настоящих людей). Новые люди не стареют, они совершенны физически и устойчивы к болезням - тем не менее, им приходится оставаться на положении слуг и секретарей, в первую очередь потому, что верность и подчинение людям прежним зафиксированы в их ДНК. Эмико приходится ещё хуже - брошенная в Таиланде вернувшимся в Японию хозяином, она оказывается в бангкокском борделе, где превращается в посмешище и объект постоянных унижений. Вопреки - а возможно, и благодаря - этому и ценой невероятных усилий девушке удаётся преодолеть диктат воспитания и генетики и взять судьбу в свои руки. На фоне остальных персонажей «Заводной», жертв обстоятельств, случайностей, судьбы или кармы, это большое достижение. Неужели время прежних людей действительно ушло, и будущее за такими, как Эмико? Вся книга, а особенно её эпилог, кажется, даёт убедительный ответ на этот вопрос
При чтении «Заводной» следует помнить, что эта книга, при всех её достоинствах, остаётся научной фантастикой: в отличие от многих коллег по перу (Симмонс, Мьевиль), Бачигалупи не стремится покорять просторы «большой литературы». Поэтому и оценивать «Заводную» следует по меркам научной фантастики, прощая за оригинальность идей и яркость образов грехи против литературы. А такие, к сожалению, есть: однотипные сравнения порой становятся навязчивыми (всё что угодно сравнивается с чеширами и долгоносиками); характеристики персонажей повторяются в неизменном виде на протяжении многих страниц (русые волосы и светлые глаза Андерсона, поры Эмико, Хок Сен, постоянно «отгоняющий от себя воспоминания»); в сюжете есть пара ответвлений, заканчивающихся слепо или кажущихся лишними (вроде концовки 21-й главы или посещения офиса «Мисимото»). Из мелких придирок - слишком частая и резкая смена общественных настроения жителей Таиланда кажется недостоверной, а описания мучений Эмико - чрезмерными. Также я склонен согласиться с теми, кто считает, что сокращение объёма примерно на четверть только улучшило бы книгу.
Итак, «Заводная» не лишена недостатков, но в целом она явно не зря получила многочисленные фантастические премии - это мощная работа с точки зрения проработки мира, эмоционального воздействия и сюжета. Её можно порекомендовать всем тем, кто интересуется умной научной фантастикой и не боится пасть духом от чтения.
***
Цитаты:
На Землю льётся солнечный свет. Кругом толкотня, базарный шум, а Андерсон не замечает ничего. Закрыв глаза, он перекатывает во рту нго, смакует вкус прошлого, когда эти фрукты росли в изобилии, а цибискоз, японские долгоносики со взломанными генами, пузырчатая ржа и чесоточная плесень еще не опустошили сады и поля.
Солнце давит на плечи раскалённым грузом, мычат буйволы, где-то режут кур, а он блаженствует. Будь Андерсон грэммитом, рухнул бы прямо тут на колени, забился в экстазе и возблагодарил небо за то, что на землю сошел рай.
За разглядыванием старинных фотографий он провел довольно много времени и уже почти привык спокойно взирать на тупую самоуверенность прошлого - на расточительность, высокомерие и бессмысленное, непомерное богатство - но эта картинка выводит его из себя. Чего стоит один фаранг <белый человек>, заплывший жиром, этим умопомрачительным излишком калорий, но даже он меркнет на фоне чарующей пестроты рынка, где одних только фруктов выложено три десятка видов. <...> Давно умершие мужчины и женщины понятия не имеют об открытой перед ними древней сокровищнице, не подозревают, что живут в раю, каким его расписывает грэммитская библия - в месте, где чистые души восседают одесную Господа, где Ной и святой Франциск бережно хранят все ароматы и вкусы мира и никто не мучим голодом.
Медиумы, как один, говорят: пхи <духи умерших> просто с ума сходят от злости, потому что не могут переродиться - их уже скопилась огромная толпа, как на вокзале Хуалампхонг в выходной день в ожидании поезда на море, но ждут реинкарнации тщетно: ни один не заслужил страданий этого мира.
