почему у нас не принято слушать других
Вадим Новиков недавно спросил у меня “как у философа”, почему в российской интеллектуальной культуре не принято пытаться понимать оппонента.
У меня тут же возник примечательный образ российского философа как специалиста по придуркам, маргиналам и неудачникам. Мы занимаемся этаким неудачниковедением, которое заодно разбирается в том, почему все они так громко орут и почему никто никого не слушает. В принципе, это давняя концепция философии, восходящая в сущностных чертах к кинизму. В современной Москве ее транслируют, например, Вячеслав Дмитриев и Игорь Чубаров. Мне это близко. Мир строится вокруг эффективности и успеха, философию же скорее интересуют разновидности глупости и типология неудач.
И я, конечно, начал формулировать гипотезы. Самый легкий способ ответить на вопрос Вадима, как мне показалось, - это сравнить нашу российскую культуру полемики с англосаксонской. Последняя в значительной степени строится по юридической, судебной модели. Прав тот, кто привел лучшие аргументы и у кого их оказалось больше. Поэтому аналитическая философия построена вокруг мысленных экспериментов и аналогий - некоторого логически доказуемого знания. Обязательным условием работоспособности для этой модели является необходимость анализа контраргументов ваших оппонентов, иначе ваша аргументация просто будет провисать в воздухе. Короче говоря, для того, чтобы быть успешным оратором, нужно уметь слушать.
У нас аргументационной модели полемики не предусмотрено, поскольку публичная деятельность в основном ритуальный характер. Демократия в России завелась не от того, что фермеры, врачи и адвокаты чего-то такого захотели внутри себя, а потому, что так “принято в цивилизованном мире”. Ценность знаний, обоснованного и самостоятельного суждения в этой картине мира отсутствует, зато присутствует “ранг и чин”, т.е. статус и близость к начальству.
Поэтому в публичную сферу у нас все играют. В ритуальных целях приносят преподавателю рефераты, защищают диссертации по социальным наукам, в ритуальных же обращаются к народу со сцены “Лужников”, заседают в парламенте. Особенно хорошо это видно на примере конвульсивной жизни московской политтусовки, в которой никаких реальных идеологических или интеллектуальных разногласий нет, а есть зато ротация скудного числа кормушек, жен и любовников. Слушать тут не так важно, да и нечего.
Originally published at kmartynov.com. You can comment here or there.