М. Аксельссон "Я, которой не было" - обсудим?
Я часто теряю время за размышлениями о том, что могло бы быть, если я сказала вот это, а не то, пошла бы туда, а не сюда. Что такое эти приступы? Самокопание или разгулявшаяся фантазия? Почему они иногда подкашивают мой жизненный ритм (ведь порой я могу очнуться и понять, что я уже придумала тридцать вариантов развития своего разговора с подругой, а суп уже успел весь выкепеть и даже подгореть)? А может быть, это просто жадность? Ведь мне дано прожить всего одну жизнь, а хочется гораздо больше...
Роман Майгулль Аксельссон дал мне много ответов на эти вопросы, но и поставил тьму новых. Эта история о женщине, которые одни звали Мэри, а другие - Мари, ну а некоторые вообще МэриМари. Не могу сказать, что это история о раздвоении личности и шизофрении, я бы не стала понимать образ главной героини столь буквально. Мои ощущения подсказывают, что истина в этом романе, его настоящая цель где-то гораздо глубже. Аксельссон пишет о том, что такое наше бытие (линия? сетка? спираль?), пишет о важности каждого мига жизни. Каждая фраза, каждое оброненное невзначай слово задают всей нашей жизни определнный вектор. После чего-то можно еще вернуться на круги своя, а после чего - уже никогда.
Аксельссон пишет фантастически о вещах в фантастически грустных и даже ужасных. В прошлом году я прочла ее "Апрельскую ведьму" и не могла отойти от книги еще долгое время. Думаю, что и в случае с романом "Я, которой не было" ситуация будет аналогичная. Проституция, концлагеря, груз прошлого, власть, обман, измена, тщеславие, бездушие и... Вина. "Ответ прост. Она все равно была виновата. Вина была костюмом, что всегда висел наготове в ее шкафу и в который она облачалась каждое утро. Без него она чувствовала себя голой."
Но самой болезненной оказалась все-таки тема отношений между членами семьи, между мужем и женой, между родителями и детьми. У нас этажом ниже живет семья, которую я слышу всего лишь в двух проявлениях - они либо орут, либо пылесосят. Можете назвать меня, конечно, ненормальной, но порой меня охватывает ужас от этих звуков. Изо дня в день одно и то же - ненависть, психи, пылесос. Мне кажется, что через бетонные перекрытия снизу могут просочиться какие-то микробы и надо делать изоляцию. "Но сейчас мне, в общем, безразлично. Все ведь уже стало так, как есть. Всякая вещь на своем месте, муж за одной запертой дверью, жена за другой. Мы с ним не прекратили разговаривать. Мы просто не начинали." Соседи эти, конечно, здесь просто ради примера, яркой ассоциации, но ведь имя таким семьям - легион. Что с ними будет? Станем ли мы все отдаляться друг от друга, забывать поздравить близких с праздниками и сказать спасибо, когда тебе за столом передали хлеб? Или все-таки очнемся и вспомним о том, насколько просто быть Людьми, Семьей? "И приходит поразительная мысль. Ведь все это - мир. Это не только место, где мы терзаем друг друга. Это - еще и мир."
И еще одно - безумно интересно, кто и как трактовал финал и последние старницы книги? Вот я как-то сомневаюсь в своем восприятии. Хочу послушать другие мнения.