Клейн. "О стратегии и политике"
Клейн. О стратегии и политике
И политика, и стратегия как слова, как понятия, появились еще в Древней Греции. Стратегами стали называть военачальников в Афинах в середине V века до нашей эры. Слова «стратег, стратегия» произошли от слова «страта» - полоса. Здание в Афинах, в котором заседали члены военного совета, называлось «стратегий». Так оно называлось не потому, что «там заседали стратеги», а потому, что достраивалось оно, как и городские стены, из материалов, заготовленных для строительства храма Зевса Олимпийского, которое было, как известно, прервано, - а они были несколько иного цвета. И чтобы не было видно, что это просто достраивание, Иктин посоветовал камни разного цвета укладывать полосами. Ну, а потом уже, в народе, это здание стали называть «стратегий» - «полосун».
Слово «писистратегий», данное шутниками тогда же этому зданию - не прижилось, также как и прозвище «иоладий», хотя членов совета какое-то время называли «иолаидами». Так что «стратег» - это «полосатик», по-русски.
Позже тот, кого выбирали военачальником, одевал плащ с полосой, каймой. Военные трибуны Римской Империи носили плащи с тонкой красной полосой по краю. Сейчас это сохранилось в лампасах генералов.
Слово «политика» и само понятие «политика» образовалось примерно в те же времена там же. Почему мы начинаем именно с истории? В те времена политика и стратегия разделялись очень явно и ясно. Политика - это то, что в мирное время, стратегия - то, что во время войны.
За 2 с половиной тысячи лет эти понятия усложнились, размылись, появились новые формы, новые применения, и теперь сложнее разделить, где политика компании, например, а где стратегия компании. И во взаимном соотношении, которое идет от исторических корней и по нынешнее время, мы сейчас дадим более или менее четкие границы этих понятий.
Итак, чем отличаются политика, как управление чем-то во время мира, и стратегия, как управление во время войны?
Следует сказать, что управление всегда предполагает траекторию. Управление - это руление, которое предполагает некую траекторию. Которую, соответственно, можно разбивать на шаги, на этапы, стадии, но в любом случае - это траектория. Есть управление - есть траектория.
Соответственно, если есть траектория, по которой нужно пройти, то есть по которой нужно рулить, то всегда есть субъект политики, и всегда это - тот, от кого исходит управленческий импульс. Политики не бывает без субъекта. Когда мы говорим, например, о «политике по отношению к малому бизнесу», то мы должны тут же понимать - это политика государства, а это политика местной администрации, например, правительства Москвы. Или политика какой-либо партии. Т.е. политика всегда имеет субъекта.
И политика всегда имеет объект. Объект пока определим так - «то, что рассматривается субъектом», то, к чему он собирается что-то применить.
Вернемся. Чем мирное время отличается от времени войны? Чем пространство политики отличается от пространства стратегии? Я говорю о том, что перенесемся на те 2 с половиной тысячи лет назад, когда понятия были еще достаточно простыми, пока они не усложнились.
Они отличаются тем, что в пространстве политики существует множество субъектов. Вот моя политика, например, греческого государства, вот политика римлян, вот политика парфянского царства, вот еще. - То есть, субъектов политики и, следовательно, потоков этих политик, переплетается множество на неком поле, в неком пространстве, и я их все должен учитывать, проводя свою траекторию, проводя свою политику.
Во время войны ситуация всегда другая. Во время войны всегда есть два врага. Даже если воюет много государств, всегда есть линия фронта. Есть один лагерь и есть другой лагерь. Война - это всегда два. Есть враг, есть линия фронта и есть два враждебных лагеря. И если какие-то силы еще есть, они определяются по отношению к линии фронта: за красных или за белых. Если кто-то ни за красных, ни за белых, то это он просто не определился пока. Он будет вынужден определиться.
Другими словами, пространство войны - это экстремальная зона политики. И экстремальная она не по виду используемых инструментов - там слова, здесь штыки - а тем, что поле с извилистыми и множественными потоками политик приобретает предельную ясность. Вот трещина, вот два лагеря. И вот они делают стойку друг на друга. Экстремальность ситуации заключается в том, что она предельно упрощается в своем экстремуме, - доразвившись, доопределившись до этого экстремума. Докристаллизовавшись. Вот, фиксируем такое отличие политики от стратегии.
Продолжая тему войны и мира, мы говорим, что политика - это всегда вопрос о власти. Прямо, косвенно, с большей силой, с меньшей силой, явно, неявно. Стратегия - это вопрос о победе. В таком масштабе, на таком уровне и так далее. Вопрос о власти и вопрос о победе. И этим еще характеризуется, что это - два разных пространства.
Когда армии воюют, они не решают вопросов власти. Этот принцип сохраняется до тех пор, пока армии являются частью государства и не вмешиваются в политику. «Вопрос о власти» означает - существует некое поле, на котором действуют несколько субъектов политики, несколько партий. В самом простом виде - это претенденты на трон, вокруг которых существуют сподвижники. Это тоже партии. Слово «партия» происходит от слова «part» - часть, порция, парцелла, т.е. часть чего-то. В этом смысле, это часть людей, которые объединяются по принципу общих политических взглядов.
Политические взгляды - это по сути «отношение к власти». То есть: я за то, чтоб был этот претендент, была власть из этого источника, а я за то, чтоб был этот претендент на трон, власть из этого источника. Партия - это в пределе, это когда носители политических взглядов уже не в одиночку глядят, а объединились с себе подобными. Понятно, что речь может не идти о власти прямо, просто может обсуждаться некий вопрос, и одна партия имеет одно мнение, другая - другое, но даже это в пределе всегда сводится к источнику власти кого и, соответственно, чего. Власть «кого и чего», потому что власть олицетворяется царем, вождем, человеком, - но этот «кончик власти», этот человек, является олицетворением некой системы ценностей, некой системы представлений. Некое «что» воплощается, олицетворяется в некое «кто».
Любой вопрос, который разбирает политические партия - это все подчинено, в конечном итоге, вопросу о власти, - неважно, захват власти, баланс власти, противостояние чему-то власти.
Именно оттуда - и Ленин очень правильно это формулировал - появляется, например, такая штука: «политика партии в аграрном вопросе». То есть, некая проекция вопроса о власти применительно к конкретной области человеческой деятельности или применительно к организации человеческой деятельности. - Политика, например, по отношению к союзникам, попутчикам, политическим партиям, у которых сходная идеология, по отношению к рабочим, международному пролетариату и так далее и так далее.
Точно так же есть политика царя - политика царя по отношению к этому царству, политика царя по отношению к любому вопросу, - вот он проводит такую-то политику. И, соответственно, становится понятно с учетом всего, что я сказал, вот есть царь, вот есть партии как более продвинутая, более свободная, более демократическая штука. И там, и там остаются вопросы о власти - и там, и там правомерно применение слова «политика». И в конце XIX-го века, скорее всего, даже в начале XX-го, уже появляются такие словосочетания, как «политика компаний» по отношению к чему-то. Одновременно появляется «стратегия компаний».
Повторю, раньше слово «политика» применялась исключительно в мирном государственном поле, а «стратегия» - в военном (Клаузевиц, Мольтке, Сун Цзы). В XX-м веке мир приобретает дополнительную сложность, он становится более свободным, демократизируется - (что такое «свобода»? - это «больше субъектов, которые хотят и могут это сделать») - и такие понятия, как «политика» и «стратегия» выходят из узкого круга царей и полководцев, верховных политических деятелей, и начинают распространяться вширь. Точно так же, как, впрочем, грамотность, или хороший стандарт жизни, или возможность путешествовать, или возможность получать образование, или возможность быть избранным.
Политика компании. В данном случае «субъект политики» можно определять не как субъект «поля, где идет речь о власти в государстве», а как субъект достаточно мощного действия. Политические действия пространства власти характеризуются неким уровнем мощности. Возникновение крупных компаний - это возникновение центров мощности, не находящихся напрямую в гнезде власти. Тем не менее, их воздействия могут быть достаточно мощными. Одновременно с этим появляются и такие словосочетания, как «политика компаний». Например, «политика компании по вопросу экологии». Одна политика, например, «всячески использовать очистные сооружения», вторая политика - «всячески делать вид, что ты чистишь» (и лить беспрестанно).
Политики могут существовать по любому вопросу, их много, и политики могут быть разные. Они могут сводиться к пяти видам или к двум видам - это как посмотришь, как захочешь увидеть.
И вот мы берем такой объект, как компания, не такой жестко определенный, как армия или как царь, и рассматриваем, - а какое же там соотношение политики и стратегии?
Перед этим нужно сказать, что когда партия говорит «у нас есть такая вот политика»… - возьмем ту же ВКП(б) или РСДРП, - партию, которую возглавлял Ленин, партию нового типа.
Почему она «нового типа»? Она представляет хорошо организованную группу людей. Организованную как на уровне идеологии, самоопределения, так и на уровне действий. В этом смысле, это отличается от толпы последователей какого-то царя или политического деятеля, то есть то, что представляли из себя партии «старого типа».
Так вот, эта партия имеет стратегию. Стратегия, в частности, ВКП(б), была выражена в программе-максимум и программе-минимум. Стратегическая цель программы-максимум - это построение коммунизма и социализма как первой части, а программа-минимум и, соответственно, цель, определенная в ней - это свержение царизма. И как раз после того, как была достигнута первая цель, т.е. выполнена программа-минимум, после 1917-го года, уже в 18-м году состоялся VIII-й съезд партии, на котором была принята новая программа партии, - именно потому, что программа-минимум была выполнена. Для справки нужно сказать, что следующая программа партии была принята в 1961 году.
Так вот, какая связь на примере ВКП(б) таких понятий как стратегия, тактика и политика? Вот эти цели, как программа-минимум свержения царского строя и программа-максимум построения коммунизма - это стратегические цели партии. Меньшая стратегическая цель, большая стратегическая цель. Соответственно, все, что дальше делает партия, если стратегия определена таким образом, - это тактические задачи.
Например: организовываться или не организовываться? Должны ли все члены партии разделять идеологию и участвовать в жизни партии и подчиняться решениям партии или не должны? Партия - это просто некое сообщество людей, имеющих сходные взгляды на происходящие политические события или отряд организованно действующих людей?
Ленин настаивал на том, что партия должна состоять из людей, у которых не просто «общие» взгляды, а «единые» взгляды. Другими словами, признающих программу партии, а программа партии выстроена достаточно отчетливо и жестко; второе - участвуют постоянно в жизни партии, включая уплату членских взносов, и третье - подчиняются решениям партийных органов.
Что это значит? Это значит, идет обсуждение - каждый волен высказывать точку зрения. Понятно, что она задана в неком коридоре, она не может бесконечно плавать от одной крайности к другой, т.е. если это все-таки люди со сходными политическими взглядами, и вот этот коридор, если мы берем его как целое, мы говорим о единстве политических взглядов. Но если мы увеличиваем масштаб, то внутри этого коридора могут существовать разные точки зрения. А решение - это не коридор, это тонкая, четкая линия. Поэтому принцип такой: вот существует время обсуждения, время разбрасывать камни, и есть время собирать камни, когда принято решение и нужно ему следовать, его выполнять.
И поэтому принцип «демократического централизма». Суть его заключается в том, что ведется обсуждение, и это демократическая часть, но когда решение принято, оно должно быть выполнено, это централизм. То есть, на самом деле речь идет о балансировке 2-х векторов, 2-х потоков. - Это «жизнеспособность», в смысле, насколько широк круг этого явления, жизнеспособность явления, которая определяется количеством участников этого явления, если оно уменьшается со временем - явление погибает, если увеличивается - явление живет. И «организованность» - способность к действию, дисциплина, сплоченность и, следовательно, сужение круга участников. Поэтому любая политическая сила - это с одной стороны всегда явление, это некий поток в некой социальной среде. С другой стороны это организация, формализация, запирание потока в некоторые рамки. Поэтому принцип демократического централизма - его философия, его принципиальная суть, сводится к тому, чтобы найти правильный баланс между жизнеспособностью этого потока как явления (чтобы не уменьшалось) и жизнеспособностью этого потока как организации (чтобы действовала).
Чем более четко выстроена «организация», тем более она эффективна. Но там нет речи о том, что должно расти количество ее сотрудников. И, наоборот, чем больше людей привлекается в «поток», чем он более привлекателен, тем это явление более жизнеспособно как «социальное явление». Партия - это одновременно «явление», потому что люди там собираются разделяющие взгляды и хотящие чего-то, объединяются по принципу взглядов и желаний, и одновременно это «организация», потому что люди объединяются по принципу функциональному, т.е. по принципу, что они должны что-то сделать, исходя не только из «хотят», но и из «должны».
В этом суть демократического централизма - баланс, чтобы обеспечить выживаемость потока, явления, и выживаемость организации.
Так вот, стратегия определена партией, все остальное является тактикой. Как мы, например, будем относиться к членству в партии - определяется, исходя из стратегии. Или, другими словами, - «тактика партии в этом вопросе должна быть такой-то».
И Ленин в этом вопросе жестко стоял на этом принципе, что партия - это… ну, я уже перечислил эти раз, два, три. И это выразилось в очень жесткой идейной борьбе на 2-м съезде партии в 1903-м году, именно первый вопрос съезда был по первому пункту Устава «Членство в партии». Но, как это сейчас понятно, это не просто формальный какой-то вопрос, а это имеющий в виду, что такое партия и, в глубине, что такое баланс между «явлением» и «организацией». И Ленин настаивал на правильной позиции. Была часть съезда, которая настаивала на противоположной позиции. Победила точка зрения Ленина. Что значит, победила? Это на съезде проголосовало большинство. Соответственно, было меньшинство, которое не победило. Именно оттуда родились такие всем известные термины, как «большевики» и «меньшевики». Большевиками называли членов большинства съезда по этому вопросу, а меньшевиками - меньшинство съезда по этому вопросу. Вот такая история.
Так вот, у партии есть стратегия, у партии есть тактика, это понятно, и у партии есть политика. Чем политика отличается от тактики? Я не даром говорил: «политика по вопросу такому-то». Можно сказать по-другому. Например, политика по отношению к партиям со сходной идеологией. Можно сказать не «по вопросу», а политика «по отношению» к париям со сходной идеологией.
Почему я так переформулировал сейчас? Нужно понимать, что политика - это «отношение» в том смысле, что когда ты определяешься в политическом пространстве, то будучи субъектом политики, ты определяешь свою позицию - ключевое слово! - ПО ОТНОШЕНИЮ к какому-то объекту. Ты определяешь свое отношение. Ты решаешь вопрос. Политика по аграрному вопросу. Какой вопрос ты решаешь? Ты решаешь вопрос, как ты относишься к некоторому комплексу идей по, например, вопросу распределения земли. И ты определяешь свою позицию. И выражаешь ее в понятных формулировках, словах - аудитории, внешнему миру. И в этом смысле политика, любая политика, она, в общем-то, заканчивается определением своей позиции, своего отношения. Вот этих нужно поддерживать, вот это нужно поддерживать, вот все, что говорится, фигня, нужно вот так вот делать, или, другими словами, «поддерживать сформулированную мной точку зрения, позицию».
Стратегия компании всегда начинается - мы говорим уже не о пространстве войны и мира - с политики, с отношения. С позиции. Она всегда начинается с того, что к этому мы относимся так-то, и теперь давайте посмотрим, что мы здесь должны сделать. Например, вот компания, и она набирает какие-то кадры. Пусть это сталелитейная компания, например. И возникает вопрос: эмигрантов брать, мексиканцев? Сенат против, не важно, или за он, а я не хочу. Конгресс против, а я хочу, потому что я мексиканец. Совет директоров…
О чем я говорю? - О том, что есть причины, чтобы определиться в каком-то вопросе. Когда их нет - то мы на это и не обращаем внимание. Но вот появилась причина определиться в чем-то. Появился вопрос или, другими словами, появилась необходимость дать ответ. Или, что то же самое - сформулировать свою позицию, свое отношение.
И вот ты говоришь, например: «Политика компании по отношению к эмигрантам как к рабочей силе такая, что не просто широко раскрыть двери, но и всячески стимулировать этот процесс». Это отношение, это политика. И теперь начинается стратегия. Я сейчас не говорю, где стратегия, где тактика, потому что здесь вопрос только об иерархии целей. Верхняя - назовем стратегией. Все, что ниже - мы называем тактикой. Если мы забываем о верхних целях, мы можем то, что мы называем тактикой, назвать стратегией. Это иерархия, масштабирование. И вот говорим: «Стратегия компании в этом поле набора рабочей силы, или кадровой политики, она не только широко раскрыть двери эмигрантам, но и всячески их обучать». И тогда мы формируем стратегию.
Если речь идет о действии, оно должно иметь хотя бы колышки, пунктиры определенности. И она, стратегия, говорит, что мы должны через 5 лет выйти на такой вот показатель. Например, что каждый день у нас у дверей стоит 2-3 мексиканца. Ну, к примеру. Или, что к этому моменту у компании нет проблем с рабочей силой.
Или лучше так: Все меньше и меньше люди хотят этим заниматься. Не хотят на сталелитейном заводе работать. И тогда мы говорим: ок, вот у нас стратегия такая, она имеет такой-то срок, она имеет целью всячески в эмигрантской среде пропагандировать авторитет этой профессии, а следовательно, она должна рассматриваться в таких аспектах, как донести до них эту информацию, как готовить кадры, как давать льготы, как добиваться, чтобы льготы давало правительство, как донести до правительственных чиновников, что по-другому сталелитейность нашу американскую мы не поднимем и так далее. И формируется стратегия. Но суть этой стратегии - это некое действие. В свернутой форме - что я хочу?
Стратегия всегда начинается с того, «что я хочу». Но перед этим «что я хочу» находится позиция - «как я к этому отношусь?» Там еще нет вектора хотения, желания, действия. И, соответственно, пространство политики заканчивается вопросом «как я к этому отношусь?» - а пространство стратегии начинается с вопроса «как я к этому отношусь?». - Причем, это мгновенно форматируется в вопрос «что я хочу, что я собираюсь со всем этим отношением к этому делать?»
Лекция окончена.
- То, что написано во всех энциклопедиях - что «стратос» по древне-гречески означает «войско» - это все позднейшие измышления. В славянско-балканско-греческих языках сохранился корень «вой»: воин, войско, воевать. Он же произносится как «бой»: боец, борец, Борис, Беотия («равнины эти были причиной того, что Беотия так часто служила местом сражений греков»). Также есть слово «махИя» - битва. Известна, например, ТитаномахИя. Слово «промах» означает «воин в передней линии фаланги», имя «Промах» было довольно распространенным в Древней Греции («этот парень не Промах!»). Всем привет! Кл.
И политика, и стратегия как слова, как понятия, появились еще в Древней Греции. Стратегами стали называть военачальников в Афинах в середине V века до нашей эры. Слова «стратег, стратегия» произошли от слова «страта» - полоса. Здание в Афинах, в котором заседали члены военного совета, называлось «стратегий». Так оно называлось не потому, что «там заседали стратеги», а потому, что достраивалось оно, как и городские стены, из материалов, заготовленных для строительства храма Зевса Олимпийского, которое было, как известно, прервано, - а они были несколько иного цвета. И чтобы не было видно, что это просто достраивание, Иктин посоветовал камни разного цвета укладывать полосами. Ну, а потом уже, в народе, это здание стали называть «стратегий» - «полосун».
Слово «писистратегий», данное шутниками тогда же этому зданию - не прижилось, также как и прозвище «иоладий», хотя членов совета какое-то время называли «иолаидами». Так что «стратег» - это «полосатик», по-русски.
Позже тот, кого выбирали военачальником, одевал плащ с полосой, каймой. Военные трибуны Римской Империи носили плащи с тонкой красной полосой по краю. Сейчас это сохранилось в лампасах генералов.
Слово «политика» и само понятие «политика» образовалось примерно в те же времена там же. Почему мы начинаем именно с истории? В те времена политика и стратегия разделялись очень явно и ясно. Политика - это то, что в мирное время, стратегия - то, что во время войны.
За 2 с половиной тысячи лет эти понятия усложнились, размылись, появились новые формы, новые применения, и теперь сложнее разделить, где политика компании, например, а где стратегия компании. И во взаимном соотношении, которое идет от исторических корней и по нынешнее время, мы сейчас дадим более или менее четкие границы этих понятий.
Итак, чем отличаются политика, как управление чем-то во время мира, и стратегия, как управление во время войны?
Следует сказать, что управление всегда предполагает траекторию. Управление - это руление, которое предполагает некую траекторию. Которую, соответственно, можно разбивать на шаги, на этапы, стадии, но в любом случае - это траектория. Есть управление - есть траектория.
Соответственно, если есть траектория, по которой нужно пройти, то есть по которой нужно рулить, то всегда есть субъект политики, и всегда это - тот, от кого исходит управленческий импульс. Политики не бывает без субъекта. Когда мы говорим, например, о «политике по отношению к малому бизнесу», то мы должны тут же понимать - это политика государства, а это политика местной администрации, например, правительства Москвы. Или политика какой-либо партии. Т.е. политика всегда имеет субъекта.
И политика всегда имеет объект. Объект пока определим так - «то, что рассматривается субъектом», то, к чему он собирается что-то применить.
Вернемся. Чем мирное время отличается от времени войны? Чем пространство политики отличается от пространства стратегии? Я говорю о том, что перенесемся на те 2 с половиной тысячи лет назад, когда понятия были еще достаточно простыми, пока они не усложнились.
Они отличаются тем, что в пространстве политики существует множество субъектов. Вот моя политика, например, греческого государства, вот политика римлян, вот политика парфянского царства, вот еще. - То есть, субъектов политики и, следовательно, потоков этих политик, переплетается множество на неком поле, в неком пространстве, и я их все должен учитывать, проводя свою траекторию, проводя свою политику.
Во время войны ситуация всегда другая. Во время войны всегда есть два врага. Даже если воюет много государств, всегда есть линия фронта. Есть один лагерь и есть другой лагерь. Война - это всегда два. Есть враг, есть линия фронта и есть два враждебных лагеря. И если какие-то силы еще есть, они определяются по отношению к линии фронта: за красных или за белых. Если кто-то ни за красных, ни за белых, то это он просто не определился пока. Он будет вынужден определиться.
Другими словами, пространство войны - это экстремальная зона политики. И экстремальная она не по виду используемых инструментов - там слова, здесь штыки - а тем, что поле с извилистыми и множественными потоками политик приобретает предельную ясность. Вот трещина, вот два лагеря. И вот они делают стойку друг на друга. Экстремальность ситуации заключается в том, что она предельно упрощается в своем экстремуме, - доразвившись, доопределившись до этого экстремума. Докристаллизовавшись. Вот, фиксируем такое отличие политики от стратегии.
Продолжая тему войны и мира, мы говорим, что политика - это всегда вопрос о власти. Прямо, косвенно, с большей силой, с меньшей силой, явно, неявно. Стратегия - это вопрос о победе. В таком масштабе, на таком уровне и так далее. Вопрос о власти и вопрос о победе. И этим еще характеризуется, что это - два разных пространства.
Когда армии воюют, они не решают вопросов власти. Этот принцип сохраняется до тех пор, пока армии являются частью государства и не вмешиваются в политику. «Вопрос о власти» означает - существует некое поле, на котором действуют несколько субъектов политики, несколько партий. В самом простом виде - это претенденты на трон, вокруг которых существуют сподвижники. Это тоже партии. Слово «партия» происходит от слова «part» - часть, порция, парцелла, т.е. часть чего-то. В этом смысле, это часть людей, которые объединяются по принципу общих политических взглядов.
Политические взгляды - это по сути «отношение к власти». То есть: я за то, чтоб был этот претендент, была власть из этого источника, а я за то, чтоб был этот претендент на трон, власть из этого источника. Партия - это в пределе, это когда носители политических взглядов уже не в одиночку глядят, а объединились с себе подобными. Понятно, что речь может не идти о власти прямо, просто может обсуждаться некий вопрос, и одна партия имеет одно мнение, другая - другое, но даже это в пределе всегда сводится к источнику власти кого и, соответственно, чего. Власть «кого и чего», потому что власть олицетворяется царем, вождем, человеком, - но этот «кончик власти», этот человек, является олицетворением некой системы ценностей, некой системы представлений. Некое «что» воплощается, олицетворяется в некое «кто».
Любой вопрос, который разбирает политические партия - это все подчинено, в конечном итоге, вопросу о власти, - неважно, захват власти, баланс власти, противостояние чему-то власти.
Именно оттуда - и Ленин очень правильно это формулировал - появляется, например, такая штука: «политика партии в аграрном вопросе». То есть, некая проекция вопроса о власти применительно к конкретной области человеческой деятельности или применительно к организации человеческой деятельности. - Политика, например, по отношению к союзникам, попутчикам, политическим партиям, у которых сходная идеология, по отношению к рабочим, международному пролетариату и так далее и так далее.
Точно так же есть политика царя - политика царя по отношению к этому царству, политика царя по отношению к любому вопросу, - вот он проводит такую-то политику. И, соответственно, становится понятно с учетом всего, что я сказал, вот есть царь, вот есть партии как более продвинутая, более свободная, более демократическая штука. И там, и там остаются вопросы о власти - и там, и там правомерно применение слова «политика». И в конце XIX-го века, скорее всего, даже в начале XX-го, уже появляются такие словосочетания, как «политика компаний» по отношению к чему-то. Одновременно появляется «стратегия компаний».
Повторю, раньше слово «политика» применялась исключительно в мирном государственном поле, а «стратегия» - в военном (Клаузевиц, Мольтке, Сун Цзы). В XX-м веке мир приобретает дополнительную сложность, он становится более свободным, демократизируется - (что такое «свобода»? - это «больше субъектов, которые хотят и могут это сделать») - и такие понятия, как «политика» и «стратегия» выходят из узкого круга царей и полководцев, верховных политических деятелей, и начинают распространяться вширь. Точно так же, как, впрочем, грамотность, или хороший стандарт жизни, или возможность путешествовать, или возможность получать образование, или возможность быть избранным.
Политика компании. В данном случае «субъект политики» можно определять не как субъект «поля, где идет речь о власти в государстве», а как субъект достаточно мощного действия. Политические действия пространства власти характеризуются неким уровнем мощности. Возникновение крупных компаний - это возникновение центров мощности, не находящихся напрямую в гнезде власти. Тем не менее, их воздействия могут быть достаточно мощными. Одновременно с этим появляются и такие словосочетания, как «политика компаний». Например, «политика компании по вопросу экологии». Одна политика, например, «всячески использовать очистные сооружения», вторая политика - «всячески делать вид, что ты чистишь» (и лить беспрестанно).
Политики могут существовать по любому вопросу, их много, и политики могут быть разные. Они могут сводиться к пяти видам или к двум видам - это как посмотришь, как захочешь увидеть.
И вот мы берем такой объект, как компания, не такой жестко определенный, как армия или как царь, и рассматриваем, - а какое же там соотношение политики и стратегии?
Перед этим нужно сказать, что когда партия говорит «у нас есть такая вот политика»… - возьмем ту же ВКП(б) или РСДРП, - партию, которую возглавлял Ленин, партию нового типа.
Почему она «нового типа»? Она представляет хорошо организованную группу людей. Организованную как на уровне идеологии, самоопределения, так и на уровне действий. В этом смысле, это отличается от толпы последователей какого-то царя или политического деятеля, то есть то, что представляли из себя партии «старого типа».
Так вот, эта партия имеет стратегию. Стратегия, в частности, ВКП(б), была выражена в программе-максимум и программе-минимум. Стратегическая цель программы-максимум - это построение коммунизма и социализма как первой части, а программа-минимум и, соответственно, цель, определенная в ней - это свержение царизма. И как раз после того, как была достигнута первая цель, т.е. выполнена программа-минимум, после 1917-го года, уже в 18-м году состоялся VIII-й съезд партии, на котором была принята новая программа партии, - именно потому, что программа-минимум была выполнена. Для справки нужно сказать, что следующая программа партии была принята в 1961 году.
Так вот, какая связь на примере ВКП(б) таких понятий как стратегия, тактика и политика? Вот эти цели, как программа-минимум свержения царского строя и программа-максимум построения коммунизма - это стратегические цели партии. Меньшая стратегическая цель, большая стратегическая цель. Соответственно, все, что дальше делает партия, если стратегия определена таким образом, - это тактические задачи.
Например: организовываться или не организовываться? Должны ли все члены партии разделять идеологию и участвовать в жизни партии и подчиняться решениям партии или не должны? Партия - это просто некое сообщество людей, имеющих сходные взгляды на происходящие политические события или отряд организованно действующих людей?
Ленин настаивал на том, что партия должна состоять из людей, у которых не просто «общие» взгляды, а «единые» взгляды. Другими словами, признающих программу партии, а программа партии выстроена достаточно отчетливо и жестко; второе - участвуют постоянно в жизни партии, включая уплату членских взносов, и третье - подчиняются решениям партийных органов.
Что это значит? Это значит, идет обсуждение - каждый волен высказывать точку зрения. Понятно, что она задана в неком коридоре, она не может бесконечно плавать от одной крайности к другой, т.е. если это все-таки люди со сходными политическими взглядами, и вот этот коридор, если мы берем его как целое, мы говорим о единстве политических взглядов. Но если мы увеличиваем масштаб, то внутри этого коридора могут существовать разные точки зрения. А решение - это не коридор, это тонкая, четкая линия. Поэтому принцип такой: вот существует время обсуждения, время разбрасывать камни, и есть время собирать камни, когда принято решение и нужно ему следовать, его выполнять.
И поэтому принцип «демократического централизма». Суть его заключается в том, что ведется обсуждение, и это демократическая часть, но когда решение принято, оно должно быть выполнено, это централизм. То есть, на самом деле речь идет о балансировке 2-х векторов, 2-х потоков. - Это «жизнеспособность», в смысле, насколько широк круг этого явления, жизнеспособность явления, которая определяется количеством участников этого явления, если оно уменьшается со временем - явление погибает, если увеличивается - явление живет. И «организованность» - способность к действию, дисциплина, сплоченность и, следовательно, сужение круга участников. Поэтому любая политическая сила - это с одной стороны всегда явление, это некий поток в некой социальной среде. С другой стороны это организация, формализация, запирание потока в некоторые рамки. Поэтому принцип демократического централизма - его философия, его принципиальная суть, сводится к тому, чтобы найти правильный баланс между жизнеспособностью этого потока как явления (чтобы не уменьшалось) и жизнеспособностью этого потока как организации (чтобы действовала).
Чем более четко выстроена «организация», тем более она эффективна. Но там нет речи о том, что должно расти количество ее сотрудников. И, наоборот, чем больше людей привлекается в «поток», чем он более привлекателен, тем это явление более жизнеспособно как «социальное явление». Партия - это одновременно «явление», потому что люди там собираются разделяющие взгляды и хотящие чего-то, объединяются по принципу взглядов и желаний, и одновременно это «организация», потому что люди объединяются по принципу функциональному, т.е. по принципу, что они должны что-то сделать, исходя не только из «хотят», но и из «должны».
В этом суть демократического централизма - баланс, чтобы обеспечить выживаемость потока, явления, и выживаемость организации.
Так вот, стратегия определена партией, все остальное является тактикой. Как мы, например, будем относиться к членству в партии - определяется, исходя из стратегии. Или, другими словами, - «тактика партии в этом вопросе должна быть такой-то».
И Ленин в этом вопросе жестко стоял на этом принципе, что партия - это… ну, я уже перечислил эти раз, два, три. И это выразилось в очень жесткой идейной борьбе на 2-м съезде партии в 1903-м году, именно первый вопрос съезда был по первому пункту Устава «Членство в партии». Но, как это сейчас понятно, это не просто формальный какой-то вопрос, а это имеющий в виду, что такое партия и, в глубине, что такое баланс между «явлением» и «организацией». И Ленин настаивал на правильной позиции. Была часть съезда, которая настаивала на противоположной позиции. Победила точка зрения Ленина. Что значит, победила? Это на съезде проголосовало большинство. Соответственно, было меньшинство, которое не победило. Именно оттуда родились такие всем известные термины, как «большевики» и «меньшевики». Большевиками называли членов большинства съезда по этому вопросу, а меньшевиками - меньшинство съезда по этому вопросу. Вот такая история.
Так вот, у партии есть стратегия, у партии есть тактика, это понятно, и у партии есть политика. Чем политика отличается от тактики? Я не даром говорил: «политика по вопросу такому-то». Можно сказать по-другому. Например, политика по отношению к партиям со сходной идеологией. Можно сказать не «по вопросу», а политика «по отношению» к париям со сходной идеологией.
Почему я так переформулировал сейчас? Нужно понимать, что политика - это «отношение» в том смысле, что когда ты определяешься в политическом пространстве, то будучи субъектом политики, ты определяешь свою позицию - ключевое слово! - ПО ОТНОШЕНИЮ к какому-то объекту. Ты определяешь свое отношение. Ты решаешь вопрос. Политика по аграрному вопросу. Какой вопрос ты решаешь? Ты решаешь вопрос, как ты относишься к некоторому комплексу идей по, например, вопросу распределения земли. И ты определяешь свою позицию. И выражаешь ее в понятных формулировках, словах - аудитории, внешнему миру. И в этом смысле политика, любая политика, она, в общем-то, заканчивается определением своей позиции, своего отношения. Вот этих нужно поддерживать, вот это нужно поддерживать, вот все, что говорится, фигня, нужно вот так вот делать, или, другими словами, «поддерживать сформулированную мной точку зрения, позицию».
Стратегия компании всегда начинается - мы говорим уже не о пространстве войны и мира - с политики, с отношения. С позиции. Она всегда начинается с того, что к этому мы относимся так-то, и теперь давайте посмотрим, что мы здесь должны сделать. Например, вот компания, и она набирает какие-то кадры. Пусть это сталелитейная компания, например. И возникает вопрос: эмигрантов брать, мексиканцев? Сенат против, не важно, или за он, а я не хочу. Конгресс против, а я хочу, потому что я мексиканец. Совет директоров…
О чем я говорю? - О том, что есть причины, чтобы определиться в каком-то вопросе. Когда их нет - то мы на это и не обращаем внимание. Но вот появилась причина определиться в чем-то. Появился вопрос или, другими словами, появилась необходимость дать ответ. Или, что то же самое - сформулировать свою позицию, свое отношение.
И вот ты говоришь, например: «Политика компании по отношению к эмигрантам как к рабочей силе такая, что не просто широко раскрыть двери, но и всячески стимулировать этот процесс». Это отношение, это политика. И теперь начинается стратегия. Я сейчас не говорю, где стратегия, где тактика, потому что здесь вопрос только об иерархии целей. Верхняя - назовем стратегией. Все, что ниже - мы называем тактикой. Если мы забываем о верхних целях, мы можем то, что мы называем тактикой, назвать стратегией. Это иерархия, масштабирование. И вот говорим: «Стратегия компании в этом поле набора рабочей силы, или кадровой политики, она не только широко раскрыть двери эмигрантам, но и всячески их обучать». И тогда мы формируем стратегию.
Если речь идет о действии, оно должно иметь хотя бы колышки, пунктиры определенности. И она, стратегия, говорит, что мы должны через 5 лет выйти на такой вот показатель. Например, что каждый день у нас у дверей стоит 2-3 мексиканца. Ну, к примеру. Или, что к этому моменту у компании нет проблем с рабочей силой.
Или лучше так: Все меньше и меньше люди хотят этим заниматься. Не хотят на сталелитейном заводе работать. И тогда мы говорим: ок, вот у нас стратегия такая, она имеет такой-то срок, она имеет целью всячески в эмигрантской среде пропагандировать авторитет этой профессии, а следовательно, она должна рассматриваться в таких аспектах, как донести до них эту информацию, как готовить кадры, как давать льготы, как добиваться, чтобы льготы давало правительство, как донести до правительственных чиновников, что по-другому сталелитейность нашу американскую мы не поднимем и так далее. И формируется стратегия. Но суть этой стратегии - это некое действие. В свернутой форме - что я хочу?
Стратегия всегда начинается с того, «что я хочу». Но перед этим «что я хочу» находится позиция - «как я к этому отношусь?» Там еще нет вектора хотения, желания, действия. И, соответственно, пространство политики заканчивается вопросом «как я к этому отношусь?» - а пространство стратегии начинается с вопроса «как я к этому отношусь?». - Причем, это мгновенно форматируется в вопрос «что я хочу, что я собираюсь со всем этим отношением к этому делать?»
Лекция окончена.