Ляличи. Императрица Екатерина II и дворец Завадовского.
Продолжим рассказ о нашей недавней поездке в Брянскую область. Суражский рвйон, село Ляличи. Знаменито село двумя необычными, грандиозными, великолепными постройками. Их происхождение и судьба очень интересны.
1775 год. В России празднуется годовщина победы над турками. Выдающийся полководец того времени граф Румянцев едет на прием к императрице Екатерине. В карете, рядом с ним, Петр Васильевич Завадовский. Императрица сама встретила графа, расцеловала его, а потом взгляд её задержался на красавце полковнике. Завадовский стоял словно в столбняке, так поразил его вид государыни, величественный и прекрасный. Вопрос-ответ, улыбка-смущение. Уже в первую встречу Екатерина подарила Завадовскому перстень в алмазах. Вопрос о секретаре был решён. Воистину «миром правит судьба и прихоть», как сказал Ларошфуко.
Два года близкого общения с императрицей. Потом отдаление от неё и ее дар - 60 тясяч гектар земли и почти три тысячи крепостных в брянских лесах, в селе Ляличи. Так начинается удивительная история грандиозного дворца, своей роскошью и размерами достойного имперской столицы. Пётр любил Екатерину всю жизнь. И дворец, и церковь святой Екатерины олицетворяли его любовь.
Завадовский происходил из старинного польского рода. Дед принял подданство России ещё в XVII веке. Отец Завадовского, черниговский дворянин, служил в армии, в военной канцелярии, был дружен с гетманом Кириллом Григорьевичем Разумовским. Жил он довольно скромно, впрочем, тогда многие дворяне не шиковали. 800 душ крепостных, барский дом в семь окон, тесовая крыша, вокруг дома сад, а далее неоглядные леса. Здесь 10 января 1739 года в селе Красновичи, ныне Унечский район Брянской области, и родился будущий министр просвещения - Пётр Васильевич Завадовский. Семья была многочисленной. В восемь лет Петрушу отдали учиться в иезуитское училище в Орше. Преподавание велось на польском языке и было бесплатным. Иезуиты хорошо учили: латынь, греческий, история, география, менее подробно математика и физика. Воспитанников готовили к светской службе, поэтому помимо наук учили этикету, умению держаться за столом, вести непринуждённую беседу и быть настойчивым в достижении цели. В 1753 году юноша перешёл учиться в Киевскую духовную семинарию. Студенты, окончив курс, могли выбрать как церковную, так и светскую карьеру. В 1760 году Завадовский поступил на службу в администрацию гетмана Разумовского и успешно там трудился, но в 1764 году гетманство было отменено императрицей и восстановлена Малороссийская коллегия. Президентом её и генерал-губернатором Малороссии был назначен граф Румянцев, будущий Задунайский. И вот - знакомство с Императрицей.
Завадовский становится фаворитом Екатерины II в 1776 году, после охлаждения государыни к князю Потемкину. Петр Васильевич был произведен в генерал-майоры и назначен генерал-адъютантом императрицы. Как ни странно, Завадовский особо этому не радовался и при дворе скучал. Государыня же писала новому фавориту: «Сударушка Петруша, решительно есть то, что я тебя люблю и любить буду и твердо в том пребываю, а ты скорбишь по пустому», «верь мне для своего спокойствия: право я тебя не обманываю, я тебя люблю всею душою», «сама же тебя люблю как душу»; «любовь наша равна; обещаю тебе охотно, пока жива, с тобою не разлучатся»; «с нетерпеливостью ждать буду вечера, чтоб тебя видеть»; «ты сердцем и душою питаешь мою страсть»; «нежность и чувствительность твоя ни с чем несравненны суть»; «любовь твоя утеха души моей». Безбородко, старый приятель Завадовского, объяснял его скорую отставку тем, что «его меланхолический нрав и молчаливый характер не нравились пылкой государыне». Через каких-нибудь восемь месяцев он был удален не только от «тела», но и от двора, получив отступного: 80 тысяч рублей единовременно, 5 тысяч рублей пенсии, 1800 крестьян в Малороссии и 2000 в Польше. С тяжелым сердцем Петр Завадовский уехал в свое имение Ляличи. Так состоялась первая отставка Завадовского. Екатерина дважды просит его вернуться - не в постель, но на службу. Но он играет в карты, мается скукой и медлит, не едет в Петербург, чтобы «не растравлять там свою рану, на которую рассуждения не есть еще сильный пластырь».
Проектирование усадебного ансамбля граф заказал самому Джакомо Кваренги. Архитектор в 1785 году упоминал о сделанном им проекте для деревни графа Завадовского. Рассуждая о своей усадьбе, Завадовский писал своему другу Воронцову про "дом, сад, церковь и гроб", намереваясь упокоиться в склепе под величественным храмом. Храм был освящен в честь Св. Екатерины, что тоже говорит о многом. О причастности Кваренги к его проектированию документальных подтверждений не имеется, но архитектура здания однозначно говорит в пользу этого зодчего. Кваренги создал в Ляличах замечательный ансамбль классицизма, как всегда в своем творчестве - строгий и торжественно-величавый. Дворец с крыльями флигелей и куполом над колонным портиком принадлежал к лучшим образцам палладианства в России. А церковь же и вовсе не имеет аналогов со своими башнями на торцах римских колоннад. Размеры храма более подходят для городской площади, чем для сельского пейзажа. Завадовский и сам писал, что "создал церковь каменную, больше чем деревенскую". И дворец, и храм получили изысканную внутреннюю отделку по рисункам Кваренги. В большом живописном парке были павильоны и второй "малой" дворец, спроектированный Н. А. Львовым. Ляличам повезло лишь в одном смысле - усадьба была хорошо описана и отснята в начале 20 века. Вышли содержательные очерки Горностаева и Макаренко, богато проиллюстрированные. Общественность уже тогда била тревогу - усадьба разрушалась, гибли на глазах ценнейшие интерьеры Кваренги. А потом были революция, советская власть и война.
Усадьба была огромной, граф хотел, чтобы здесь стоял царский дворец. Своего кирпича в Сураже не было. Поэтому Завадовский приказал поставить несколько тысяч крепостных в три ряда от Ляличей до унечского кирпичного завода. Цепочка растянулась на 30 километров. Люди несколько месяцев из рук в руки передавали кирпичи. В центре, на вершине холма возвышался трехэтажный дом-дворец. Внутри его украшала золоченая лепнина, мраморные статуи и бюсты, шелковые гобелены, картины, золотая и серебряная посуда, хрусталь… Говорят, во дворце было 365 комнат, ровно по количеству дней в году. Ежедневно одну из них готовили к приему Екатерины II. У каждой комнаты имелось свое название: «Аван-зал» - для торжественных приемов, «Круглый зал» - для танцев. Особенно гости восторгались «Зеркальным залом», который предназначался для особых торжеств: все стены от пола до потолка здесь были увешаны зеркалами. Над каждым окном дома красовался барельеф Екатерины II, в каждой комнате стоял её бюст. Самая большая статуя, изображавшая императрицу в полный рост, находилась в вестибюле. По преданию, взглянув на неё, многие дамы падали в обморок, а кавалеры - на колени. Настолько правдоподобно она была сделана. Но сама Екатерина так и не приехала в Ляличи.
И Потёмкин, и Завадовский отчаянно ревновали императрицу. Два очень разных характера, Потёмкин странен, неуёмен, он весь страсть и порох, Завадовский - нежность, преданность - вот он я, твой навсегда. У Потёмкина нет чёткой границы между любовью и жаждой власти. Завадовский вряд ли желал стать всемогущим царедворцем, он был бумажный человек, живший в культуре, был умеренным в желаниях, для него кабинет был не только рабочим местом, но и местом отдохновения. И он был влюблён без памяти. Понятно, переживал, страдал, мучился, не раз задавал себе вопрос: действительно императрица тоже любит его или просто голову морочит? Любовь сродни болезни, от неё не так просто избавиться. Да он и не хотел от неё избавляться.
В плане имения кроме дворца значились: церковь святой Екатерины, малый летний дворец, несколько беседок и ротонд, а также огромный парк с каскадом из четырех озер. Церковь была построена в очень короткий по старым меркам срок - всего за 4 года (1793-1797 гг.). Каменный храм возвели на месте старой деревянной церкви и освятили во имя Святой великомученицы Екатерины с пределами во имя святых апостолов Петра и Павла. Его архитектура нехарактерна для Брянской области. Считается, что храм напоминает Александровский дворец в Царском Селе. В 1929 г. священника церкви Святой Екатерины Иоанна Яковлевича Крещановского приговорили к смертной казни, за якобы организацию восстания в селе Ляличи против коллективизации. С 1937 года церковь перестала функционировать и никак не использовалась в советское время.
Как случилось, что это чудо, жемчужина русской архитектуры 18 века исчезла? После смерти графа его сын Василий не смог поддерживать роскошное имение в должном виде. Василий Петрович был человеком недалёкого ума, наделал много долгов, обанкротился и бежал во Францию. Так что роскошный дворец пришлось продать купцам Энгельгардтам. У тех тоже не хватило средств содержать «царские хоромы», пришлось имение перепродать. Так оно и переходило из рук в руки, и к началу 20-го века Ляличи было уже не узнать. Всё мало-мальски ценное оттуда вывезли, остались голые стены... Некоторые историки, впрочем, говорят, что банкротство было надумано. Мол, от усадьбы желала избавиться вдова Завадовского Вера Николаевна. Графа она любила, а Ляличи - нет. Её очень тяготил образ императрицы, который был здесь повсюду. Еще в 30-е годы прошлого века у дворца был цел второй этаж. Ляличские ребятишки часто бродили по нему, рассматривали остатки старинной росписи на потолках и стенах. В 50-70-х годах в правом флигеле даже разместили школу. В левом - тракторную мастерскую. В 80-х, когда построили новую школу, все забросили.
Пикуль в своём романе «Фаворит» отзывается о Завадовском крайне нелестно. Он смотрит на него не авторским взором, а глазами своего героя. Вернувшись в Петербург, Потёмкин «сразу же вытряхнул из дворцовых покоев Завадовского, который как воришка забрался в чужие комнаты». Оставим на совести Пикуля эту фразу. Если кто-то и «вытряхнул» Завадовского из дворца, то это сама Екатерина, но, конечно, не без помощи Потёмкина.
30 апреля 1787 года Завадовский женился. Невесте было двадцать, жениху почти пятьдесят. Екатерина сменила гнев на милость и назначила Веру Николаевну своей фрейлиной. Завадовский был влюблён в свою молодую жену. Брак был, помимо всего, выгодным, потому что приобщал новоиспечённого мужа к высшей аристократии страны. Можно сказать, что они жили долго, но не скажешь, что счастливо. Первые шесть лет прошли вполне благополучно, а потом у них стали умирать дети. Умирали они в младенчестве. Родилось всего десять детей (немыслимое количество по нашим временам), осталось всего пятеро, а потом трое. Завадовский писал другу своему С. Р. Воронцову: «Я познал, какова радость, какова печаль от детей: пятерых погрёб, одна дочь шести месяцев остаётся, которая не одобрение, а более трепет сердцу наводит. Толику я несчастный отец! Хоть живу, но как громом поражённый; сам не чувствую своей жизни».
Смерть детей отразилась на здоровье Завадовского, да и возраст давал о себе знать. Очередной фаворит императрицы Платон Зубов его откровенно ненавидел, поскольку Завадовский имел, по его мнению, слишком большое влияние на императрицу. Двор всегда созвучен фавориту, вокруг Завадовского велись бесконечные интриги. Словом, он помышлял об отставке, но Екатерина и слышать об этом не хотела. Кому ещё она может доверить народное образование? Дабы удержать своего любимца подле себя, она награждает Завадовского орденом Святого Александра Невского, жалует титул графа Священной Римской империи, заодно этот титул получают и его братья - Яков и Илья Завадовские. Екатерина скончалась, на трон вступил её сын Павел. Он вполне благосклонно отнёсся к ближайшему соратнику покойной матери. В день своей коронации 5 апреля 1797 года он пожаловал П. В. Завадовскому графское достоинство Российской империи, наградил его орденами Святого Андрея Первозванного и Анны I степени, а также назначил руководителем Государственного ассигнационного банка. Завадовский продолжал заседать в Сенате, но и, как прочие екатерининские деятели, скоро дождался отставки. Секретарь банка каким-то обманным путём получил на руки 7000 рублей. Правда, Завадовскому уже давно было не до банка, руководство им было чисто формальным. Император вспылил, а дальше всё понятно.
Наконец-то Пётр Васильевич мог уехать в свои Ляличи! К этому времени любимая усадьба приобрела совсем новый вид. Барский дом, построенный знаменитым Кваренги, был великолепен. По желанию Екатерины он внешне напоминал Ассигнационный банк. С этим зданием произошла анекдотическая истории. За опальным вельможей по приказанию Павла был учинён негласный надзор - следить, как живёт, кого принимает. Писать было особенно нечего, хозяин жил тихо и скромно, и услужливый надзиратель сообщил в столицу, что дворец Завадовского выше, чем вновь отстроенный Михайловский (Инженерный) замок. По счастью, Петра Васильевича предупредили, что из-за этой нелепицы у него могут быть большие неприятности. Тогда он сделал перед дворцом насыпь, закрыл нижний подвальный этаж. И ведь приехали, обмерили, но отбыли ни с чем. Дом Завадовского был «на целый аршин» ниже Михайловского замка. Александр I с воцарением тут же призвал Завадовского на службу и в 1802 году, при замене коллегий на министерства, назначил его министром народного просвещения. Этот пост Завадовский занимал десять лет, и сделано за эти десять лет было больше, чем за всё минувшее столетие. Были открыты Казанский и Харьковский университеты, сотни новых учебных заведений, лицеи, губернские гимназии и Главный педагогический институт.
Завадовский умер 10 января 1812 года в возрасте 73 лет, жена пережила его на 33 года. Надгробную речь произнёс митрополит Филарет. Он окончил её такими словами: «Сколько за сими знаменитыми подвигами сына Отечества скрывается скромных добродетелей человека, на которые, будучи ближе к сердцу, ручаются за чистоту деяний блистательных. Кротость и чадолюбие в семействе, твёрдость в дружбе, для которой он забывал себя, снисходительность в домочадстве, умеренность во власти, справедливость без строгости, милость без пристрастия». И ещё, говорят, он играл на арфе. А почему бы не играть на арфе интеллигентному человеку?
Напротив дворца.
1775 год. В России празднуется годовщина победы над турками. Выдающийся полководец того времени граф Румянцев едет на прием к императрице Екатерине. В карете, рядом с ним, Петр Васильевич Завадовский. Императрица сама встретила графа, расцеловала его, а потом взгляд её задержался на красавце полковнике. Завадовский стоял словно в столбняке, так поразил его вид государыни, величественный и прекрасный. Вопрос-ответ, улыбка-смущение. Уже в первую встречу Екатерина подарила Завадовскому перстень в алмазах. Вопрос о секретаре был решён. Воистину «миром правит судьба и прихоть», как сказал Ларошфуко.
Два года близкого общения с императрицей. Потом отдаление от неё и ее дар - 60 тясяч гектар земли и почти три тысячи крепостных в брянских лесах, в селе Ляличи. Так начинается удивительная история грандиозного дворца, своей роскошью и размерами достойного имперской столицы. Пётр любил Екатерину всю жизнь. И дворец, и церковь святой Екатерины олицетворяли его любовь.
Завадовский происходил из старинного польского рода. Дед принял подданство России ещё в XVII веке. Отец Завадовского, черниговский дворянин, служил в армии, в военной канцелярии, был дружен с гетманом Кириллом Григорьевичем Разумовским. Жил он довольно скромно, впрочем, тогда многие дворяне не шиковали. 800 душ крепостных, барский дом в семь окон, тесовая крыша, вокруг дома сад, а далее неоглядные леса. Здесь 10 января 1739 года в селе Красновичи, ныне Унечский район Брянской области, и родился будущий министр просвещения - Пётр Васильевич Завадовский. Семья была многочисленной. В восемь лет Петрушу отдали учиться в иезуитское училище в Орше. Преподавание велось на польском языке и было бесплатным. Иезуиты хорошо учили: латынь, греческий, история, география, менее подробно математика и физика. Воспитанников готовили к светской службе, поэтому помимо наук учили этикету, умению держаться за столом, вести непринуждённую беседу и быть настойчивым в достижении цели. В 1753 году юноша перешёл учиться в Киевскую духовную семинарию. Студенты, окончив курс, могли выбрать как церковную, так и светскую карьеру. В 1760 году Завадовский поступил на службу в администрацию гетмана Разумовского и успешно там трудился, но в 1764 году гетманство было отменено императрицей и восстановлена Малороссийская коллегия. Президентом её и генерал-губернатором Малороссии был назначен граф Румянцев, будущий Задунайский. И вот - знакомство с Императрицей.
Завадовский становится фаворитом Екатерины II в 1776 году, после охлаждения государыни к князю Потемкину. Петр Васильевич был произведен в генерал-майоры и назначен генерал-адъютантом императрицы. Как ни странно, Завадовский особо этому не радовался и при дворе скучал. Государыня же писала новому фавориту: «Сударушка Петруша, решительно есть то, что я тебя люблю и любить буду и твердо в том пребываю, а ты скорбишь по пустому», «верь мне для своего спокойствия: право я тебя не обманываю, я тебя люблю всею душою», «сама же тебя люблю как душу»; «любовь наша равна; обещаю тебе охотно, пока жива, с тобою не разлучатся»; «с нетерпеливостью ждать буду вечера, чтоб тебя видеть»; «ты сердцем и душою питаешь мою страсть»; «нежность и чувствительность твоя ни с чем несравненны суть»; «любовь твоя утеха души моей». Безбородко, старый приятель Завадовского, объяснял его скорую отставку тем, что «его меланхолический нрав и молчаливый характер не нравились пылкой государыне». Через каких-нибудь восемь месяцев он был удален не только от «тела», но и от двора, получив отступного: 80 тысяч рублей единовременно, 5 тысяч рублей пенсии, 1800 крестьян в Малороссии и 2000 в Польше. С тяжелым сердцем Петр Завадовский уехал в свое имение Ляличи. Так состоялась первая отставка Завадовского. Екатерина дважды просит его вернуться - не в постель, но на службу. Но он играет в карты, мается скукой и медлит, не едет в Петербург, чтобы «не растравлять там свою рану, на которую рассуждения не есть еще сильный пластырь».
Проектирование усадебного ансамбля граф заказал самому Джакомо Кваренги. Архитектор в 1785 году упоминал о сделанном им проекте для деревни графа Завадовского. Рассуждая о своей усадьбе, Завадовский писал своему другу Воронцову про "дом, сад, церковь и гроб", намереваясь упокоиться в склепе под величественным храмом. Храм был освящен в честь Св. Екатерины, что тоже говорит о многом. О причастности Кваренги к его проектированию документальных подтверждений не имеется, но архитектура здания однозначно говорит в пользу этого зодчего. Кваренги создал в Ляличах замечательный ансамбль классицизма, как всегда в своем творчестве - строгий и торжественно-величавый. Дворец с крыльями флигелей и куполом над колонным портиком принадлежал к лучшим образцам палладианства в России. А церковь же и вовсе не имеет аналогов со своими башнями на торцах римских колоннад. Размеры храма более подходят для городской площади, чем для сельского пейзажа. Завадовский и сам писал, что "создал церковь каменную, больше чем деревенскую". И дворец, и храм получили изысканную внутреннюю отделку по рисункам Кваренги. В большом живописном парке были павильоны и второй "малой" дворец, спроектированный Н. А. Львовым. Ляличам повезло лишь в одном смысле - усадьба была хорошо описана и отснята в начале 20 века. Вышли содержательные очерки Горностаева и Макаренко, богато проиллюстрированные. Общественность уже тогда била тревогу - усадьба разрушалась, гибли на глазах ценнейшие интерьеры Кваренги. А потом были революция, советская власть и война.
Усадьба была огромной, граф хотел, чтобы здесь стоял царский дворец. Своего кирпича в Сураже не было. Поэтому Завадовский приказал поставить несколько тысяч крепостных в три ряда от Ляличей до унечского кирпичного завода. Цепочка растянулась на 30 километров. Люди несколько месяцев из рук в руки передавали кирпичи. В центре, на вершине холма возвышался трехэтажный дом-дворец. Внутри его украшала золоченая лепнина, мраморные статуи и бюсты, шелковые гобелены, картины, золотая и серебряная посуда, хрусталь… Говорят, во дворце было 365 комнат, ровно по количеству дней в году. Ежедневно одну из них готовили к приему Екатерины II. У каждой комнаты имелось свое название: «Аван-зал» - для торжественных приемов, «Круглый зал» - для танцев. Особенно гости восторгались «Зеркальным залом», который предназначался для особых торжеств: все стены от пола до потолка здесь были увешаны зеркалами. Над каждым окном дома красовался барельеф Екатерины II, в каждой комнате стоял её бюст. Самая большая статуя, изображавшая императрицу в полный рост, находилась в вестибюле. По преданию, взглянув на неё, многие дамы падали в обморок, а кавалеры - на колени. Настолько правдоподобно она была сделана. Но сама Екатерина так и не приехала в Ляличи.
И Потёмкин, и Завадовский отчаянно ревновали императрицу. Два очень разных характера, Потёмкин странен, неуёмен, он весь страсть и порох, Завадовский - нежность, преданность - вот он я, твой навсегда. У Потёмкина нет чёткой границы между любовью и жаждой власти. Завадовский вряд ли желал стать всемогущим царедворцем, он был бумажный человек, живший в культуре, был умеренным в желаниях, для него кабинет был не только рабочим местом, но и местом отдохновения. И он был влюблён без памяти. Понятно, переживал, страдал, мучился, не раз задавал себе вопрос: действительно императрица тоже любит его или просто голову морочит? Любовь сродни болезни, от неё не так просто избавиться. Да он и не хотел от неё избавляться.
В плане имения кроме дворца значились: церковь святой Екатерины, малый летний дворец, несколько беседок и ротонд, а также огромный парк с каскадом из четырех озер. Церковь была построена в очень короткий по старым меркам срок - всего за 4 года (1793-1797 гг.). Каменный храм возвели на месте старой деревянной церкви и освятили во имя Святой великомученицы Екатерины с пределами во имя святых апостолов Петра и Павла. Его архитектура нехарактерна для Брянской области. Считается, что храм напоминает Александровский дворец в Царском Селе. В 1929 г. священника церкви Святой Екатерины Иоанна Яковлевича Крещановского приговорили к смертной казни, за якобы организацию восстания в селе Ляличи против коллективизации. С 1937 года церковь перестала функционировать и никак не использовалась в советское время.
Как случилось, что это чудо, жемчужина русской архитектуры 18 века исчезла? После смерти графа его сын Василий не смог поддерживать роскошное имение в должном виде. Василий Петрович был человеком недалёкого ума, наделал много долгов, обанкротился и бежал во Францию. Так что роскошный дворец пришлось продать купцам Энгельгардтам. У тех тоже не хватило средств содержать «царские хоромы», пришлось имение перепродать. Так оно и переходило из рук в руки, и к началу 20-го века Ляличи было уже не узнать. Всё мало-мальски ценное оттуда вывезли, остались голые стены... Некоторые историки, впрочем, говорят, что банкротство было надумано. Мол, от усадьбы желала избавиться вдова Завадовского Вера Николаевна. Графа она любила, а Ляличи - нет. Её очень тяготил образ императрицы, который был здесь повсюду. Еще в 30-е годы прошлого века у дворца был цел второй этаж. Ляличские ребятишки часто бродили по нему, рассматривали остатки старинной росписи на потолках и стенах. В 50-70-х годах в правом флигеле даже разместили школу. В левом - тракторную мастерскую. В 80-х, когда построили новую школу, все забросили.
Пикуль в своём романе «Фаворит» отзывается о Завадовском крайне нелестно. Он смотрит на него не авторским взором, а глазами своего героя. Вернувшись в Петербург, Потёмкин «сразу же вытряхнул из дворцовых покоев Завадовского, который как воришка забрался в чужие комнаты». Оставим на совести Пикуля эту фразу. Если кто-то и «вытряхнул» Завадовского из дворца, то это сама Екатерина, но, конечно, не без помощи Потёмкина.
30 апреля 1787 года Завадовский женился. Невесте было двадцать, жениху почти пятьдесят. Екатерина сменила гнев на милость и назначила Веру Николаевну своей фрейлиной. Завадовский был влюблён в свою молодую жену. Брак был, помимо всего, выгодным, потому что приобщал новоиспечённого мужа к высшей аристократии страны. Можно сказать, что они жили долго, но не скажешь, что счастливо. Первые шесть лет прошли вполне благополучно, а потом у них стали умирать дети. Умирали они в младенчестве. Родилось всего десять детей (немыслимое количество по нашим временам), осталось всего пятеро, а потом трое. Завадовский писал другу своему С. Р. Воронцову: «Я познал, какова радость, какова печаль от детей: пятерых погрёб, одна дочь шести месяцев остаётся, которая не одобрение, а более трепет сердцу наводит. Толику я несчастный отец! Хоть живу, но как громом поражённый; сам не чувствую своей жизни».
Смерть детей отразилась на здоровье Завадовского, да и возраст давал о себе знать. Очередной фаворит императрицы Платон Зубов его откровенно ненавидел, поскольку Завадовский имел, по его мнению, слишком большое влияние на императрицу. Двор всегда созвучен фавориту, вокруг Завадовского велись бесконечные интриги. Словом, он помышлял об отставке, но Екатерина и слышать об этом не хотела. Кому ещё она может доверить народное образование? Дабы удержать своего любимца подле себя, она награждает Завадовского орденом Святого Александра Невского, жалует титул графа Священной Римской империи, заодно этот титул получают и его братья - Яков и Илья Завадовские. Екатерина скончалась, на трон вступил её сын Павел. Он вполне благосклонно отнёсся к ближайшему соратнику покойной матери. В день своей коронации 5 апреля 1797 года он пожаловал П. В. Завадовскому графское достоинство Российской империи, наградил его орденами Святого Андрея Первозванного и Анны I степени, а также назначил руководителем Государственного ассигнационного банка. Завадовский продолжал заседать в Сенате, но и, как прочие екатерининские деятели, скоро дождался отставки. Секретарь банка каким-то обманным путём получил на руки 7000 рублей. Правда, Завадовскому уже давно было не до банка, руководство им было чисто формальным. Император вспылил, а дальше всё понятно.
Наконец-то Пётр Васильевич мог уехать в свои Ляличи! К этому времени любимая усадьба приобрела совсем новый вид. Барский дом, построенный знаменитым Кваренги, был великолепен. По желанию Екатерины он внешне напоминал Ассигнационный банк. С этим зданием произошла анекдотическая истории. За опальным вельможей по приказанию Павла был учинён негласный надзор - следить, как живёт, кого принимает. Писать было особенно нечего, хозяин жил тихо и скромно, и услужливый надзиратель сообщил в столицу, что дворец Завадовского выше, чем вновь отстроенный Михайловский (Инженерный) замок. По счастью, Петра Васильевича предупредили, что из-за этой нелепицы у него могут быть большие неприятности. Тогда он сделал перед дворцом насыпь, закрыл нижний подвальный этаж. И ведь приехали, обмерили, но отбыли ни с чем. Дом Завадовского был «на целый аршин» ниже Михайловского замка. Александр I с воцарением тут же призвал Завадовского на службу и в 1802 году, при замене коллегий на министерства, назначил его министром народного просвещения. Этот пост Завадовский занимал десять лет, и сделано за эти десять лет было больше, чем за всё минувшее столетие. Были открыты Казанский и Харьковский университеты, сотни новых учебных заведений, лицеи, губернские гимназии и Главный педагогический институт.
Завадовский умер 10 января 1812 года в возрасте 73 лет, жена пережила его на 33 года. Надгробную речь произнёс митрополит Филарет. Он окончил её такими словами: «Сколько за сими знаменитыми подвигами сына Отечества скрывается скромных добродетелей человека, на которые, будучи ближе к сердцу, ручаются за чистоту деяний блистательных. Кротость и чадолюбие в семействе, твёрдость в дружбе, для которой он забывал себя, снисходительность в домочадстве, умеренность во власти, справедливость без строгости, милость без пристрастия». И ещё, говорят, он играл на арфе. А почему бы не играть на арфе интеллигентному человеку?
Напротив дворца.