Ошибка Канта в его представлениях о природе пространства и времени - 13
Так вот. Таким образом, познаваемость объективной реальности (вещи-в-себе в терминологии Канта, или вещи-как-материя в моей терминологии) прямо следует из познаваемости нашего эмпирического опыта. Эмпирические знания - это уже знания, и хотя они еще не дают нам ясных представлений о том, что есть объективная реальность, стоящая за этим эмпирическим опытом (эти знания мы получаем уже с помощью разума), но наши знания, полученные из эмпирического опыта, уже есть знания об объективном мире.
Ведь причиной эмпирического опыта является именно объективная реальность - этого не отрицает даже Кант. И поэтому в нашем эмпирическом опыте - несмотря на то, что он весь нам дан в наших субъективных формах сознания - уже присутствует объективное знание об объективной реальности. Если бы в нашем эмпирическом опыте мы не обнаруживали бы объективную реальность - то он ничем не отличался бы от наших фантазий или галлюцинаций. Именно в этом состоит ценность нашего эмпирического опыта - что «за ним» стоит объективный мир.
Далее. Этот эмпирический опыт дается нам разными органами чувств, в совершенно разных формах: вкусовых, цветовых, слуховых, пространственно-временных. Кант не только ничего не говорит о нашем теле - он и отдельные наши ощущения никак не упоминает (и говорит об ощущениях вообще, о «материи ощущений»). Но эта «материя ощущений» в нашем опыте довольно четко дифференцирована - и мы никогда не спутаем звук со вкусом, а вкус с цветом и зрительными ощущениями. И только в пространстве и времени все эти ощущения складываются в одну единую «картинку» - картинку окружающего нас мира (вещи-для-человека, в моей терминологии).
Но если в нашем сознании присутствуют столь разные формы восприятия (а в нашем теле - столь разные органы чувств), то не следует ли из этого, что все это нам нужно для того, чтобы наш эмпирический опыт был более разнообразным? И что все это нам нужно для того, чтобы получить более полную «картинку» - то есть более полные эмпирические знания об объективной реальности? А значит, и сама эта объективная реальность также сложна, и также «дифференцирована» на какие-то составляющие - так что для восприятия каждой из этих составляющих нам нужны особые формы восприятия (и особые органы чувств).
Далее. И сами эти наши формы восприятия дифференцированы. Мы различаем различные цвета, различные вкусы и запахи, разную теплоту и холод, разные звуки разной высоты и громкости. Но как происходит эта дифференциация всех этих наших ощущений? По каким правилам наше сознание, например, окрашивает травку - в зеленый цвет, рябину - в красный, а тыкву - в желтый? Кант ничего об этом не говорит. Ну, ок, допустим, что в наших органах чувств и в нашем сознании есть некие правила, в соответствии с которыми они применяют свои формы при воздействии на нас объективной реальности. Но чем бы ни были эти правила - какими-то правилами чувственности или правилами, исходящими из логико-рациональных структур нашего разума - понятно, что эти правила должны применяться согласно дифференциации самого воздействия на нас объективной реальности. То есть как-то соотноситься с внутренней структурой самой объективной реальности. И только так мы можем получать в эмпирическом знании - знания объективные, знания об объективной реальности.
И все это в полной мере верно и относительно пространства и времени. Мы не знаем, почему наша эмпирическая форма пространства - трехмерная (хотя математически у пространства может быть какое угодно количество измерений), или почему время линейно и необратимо. Но мы можем точно сказать - как и в отношении всех прочих наших форм восприятия - что правила, согласно которым наше сознание размещает в пространстве предметы, вовсе не являются чем-то произвольным или только субъективным, а призваны дать нам адекватное представление о той объективной реальности, которую мы воспринимаем через наши формы пространства и времени.
Как объяснить, например, что мы (наше сознание) голову другого человека в нашем зрительном восприятии всегда помещаем на плечи, а ноги - снизу? Такие правила размещения головы и ног человека в пространстве не могут взяться из самого нашего сознания - ведь формы пространства и времени (и правила их применения) являются априорными, и они существуют в нашем сознании до всякого опыта. Очевидно, эти правила исходят из самого опыта. То есть - из объективной реальности. И то же самое можно сказать о времени: очевидно, правила размещения событий в нашем опыте не могут взяться только из самих этих форм и только из нашего сознания, и они берутся из самой объективной реальности.
И это, повторюсь, главная ошибка Канта в его учении о пространстве и времени - что он решил, что за этими формами нет никакой объективной реальности, которую мы воспринимаем с помощью этих форм. Как, впрочем, это является главной ошибкой во всей его философии - что он свою вещь-в-себе объявил непознаваемой. И именно отсюда и возникают все проблемы его философии. Несмотря на то, что Кант первым - и в целом вполне правильно - объяснил природу пространства и времени. А также природу математики и геометрии, и объяснил, почему мы можем применять их во всяком нашем эмпирическом опыте. И это стало величайшим открытием во всей истории философии.
Что ж, мы эти ошибки Канта исправим! То есть мы должны признать, что объективная реальность - вполне познаваема, что она имеет какую-то свою структуру и дифференциацию, и что с помощью разума и через эмпирический опыт мы как раз-таки и стремимся познать эту структуру объективной реальности. И что и за нашими эмпирическими формами пространства и времени также стоит какая-то объективная реальность. И тогда «все встанет на свои места».