Что есть вещь-в-себе? - 8
Тем не менее, Шопенгаэур, как это ни странно для «немецкого философа», в сущности, дал правильный ответ на вопрос, что является причиной движения (или, по крайней мере, подошел близко к этому ответу) - хотя, конечно, этот ответ он дал в рамках своей очень специфической философии, где сущностью мира является мировая воля. По Шопенгауэру, единая мировая воля - в силу самой ее природы - распадается на множество единичных вещей и индивидуумов, в каждом из которых также присутствует эта мировая воля. Таким образом, мировая воля уже существует во множестве вещей, которые начинают - исходя из воли к существованию и из «воли к жизни» - бороться за обладание материей, и в итоге мировая воля не только распадается на множество отдельных вещей, но и как бы начинает бороться сама с самой в различных своих проявлениях, что приводит к различным катаклизмам, беспорядку и страданиям.
И если отвлечься от всей этой чуши вокруг метафизики мировой воли, то нужно признать, что в целом Шопенгауэр угадал причины движения вполне правильно - а именно, в том, что единичные вещи (или отдельный человек) противопоставлены всему остальному миру. Ведь человек и все другие вещи, с одной стороны, существует уже как нечто определенное, как некие сущности, они существуют как отдельные вещи, и в этом смысле обладают определенной завершенностью и полнотой бытия. А с другой стороны, ни одна вещь не существует совершенно отдельно, но только среди других вещей, которые ей противопоставлены как весь остальной мир. И при этом любая вещь и любой человек всецело зависимы от остального мира и других вещей.
Ведь, как мы показали ранее, вся деятельность человека - и как сознания, и как тела, то есть как материальной вещи среди других материальных вещей - направлена на этот остальной мир. Деятельность нашего сознания направлена на то, чтобы, восприняв через тело воздействие материального мира, вещи-как-материи, трансформировать и преобразить это содержание в присущих сознанию формах в новую реальность - реальность вещи-для-человека. И без этого объективного мира нашего сознания - что бы по этому поводу ни говорил Декарт - попросту не существует. Точнее сказать, оно перестает нормально функционировать, и содержание этого сознания - без соотнесенности к объективному предметному миру - превращается в галлюцинации и бред (в том числе в откровенный бред и безумие «великой немецкой философии»).
И точно так же (хотя и совсем иначе) человек и как тело в мире материальных вещей не может существовать без других вещей и без других людей. Без еды и питья наше тело просто умрет, без других вещей и других людей мы просто не выживем, но при этом человек как отдельный человек все же сохраняет свое индивидуальное и уникальное существование, и в этом смысле противопоставлен и другим вещам, и другим людям, и всему остальному миру в целом.
И, собственно, если и говорить о каком-то противоречии - имеющим, так сказать, онтологический характер - то состоит оно именно в этой противоречивости бытия каждой отдельной вещи, противопоставленности бытия этой вещи бытию других вещей и всего остального мира в целом. А вовсе не в каких-то «противоречиях» в категориях и понятиях - как это утверждал немецкий кретин Гегель. Впрочем, даже у этого кретина можно найти похожие мысли, так как он также понимал, что каждая индивидуальная вещь не обладает всей полнотой бытия, и, собственно, действительность существования вещи возникает через соотнесение ее с остальным миром - правда, конечно, у этого кретина эта действительность достигается через постижение его Абсолютной Идеи, и именно этим, как утверждал этот кретин, и заняты и все вещи, и все люди, и заняты люди этим и в своей жизни, и в своей деятельности, и в своем познании, и в своей человеческой истории.
Впрочем, мы уже достаточно сказали и по поводу «философии» этого кретина Гегеля, и по поводу «немецкой философии» в целом, чтобы снова возвращаться ко всему этому немецкому бреду и идиотизму. Пока же нам важно отметить, что если в нашем мире и есть какое-то «противоречие», из которого может возникнуть движение и какая-то «диалектика» - то состоит оно именно в этой противоречивости существования вещей, когда каждая вещь уже есть нечто определенное, обладающее, как бы сказали греки, своей «сущностью» и своим отдельным бытием, но в то же время все существование каждой отдельной вещи зависит и обусловлено существованием других вещей и всего остального мира, противопоставленного этой отдельной вещи.
И, очевидно, только отсюда может возникнуть движение. Движение, понимаемое в самом широком смысле - не только как перемещение в пространстве, но и как любое изменение и превращение (например, когда из желудя вырастает дуб) и как любая деятельность. Человек деятелен - деятелен и как сознание, и как тело. И весь наш мир также деятелен. Поэтому мы должны признать, что движение все-таки существует - что бы по этому поводу ни говорил Зенон и другие греческие философы. И то, что наш разум не может помыслить движение, говорит лишь об особенностях нашего разума и о том, что наше сознание существует как особая реальность, противопоставленная миру материальных вещей, в котором происходит движение. И когда Диоген встал и стал ходить перед Зеноном для доказательства существования движения - он был абсолютно прав. Философия должна исходить из признания одинаковой очевидности и достоверности и нашего сознания (включая его мышление), и нашего тела. И для нашего тела и человека как тела движение в мире материальных вещей есть такая же очевидность и данность, как для нашего сознания - наше мышление и наши мысли.