Что есть вещь-в-себе? - 4
Теперь что касается «диалектики» этого немецкого кретина и шарлатана. Накидать пары «противоречий» - это вообще не проблема. Еще пифагорейцы этим занимались - правда, в основном в математике («четное-нечетное», «сложение-вычитание», «умножение-деление» и т.д.), и хотя они очень долго во всем этом ковырялись, естественно, выудить из этих «противоречий» ничего ценного для математики им не удалось. И любой доцент философии может накидать вам таких «противоречий» за пять минут вагон и маленькую тележку - «теплое-холодное», «прямое-кривое», «левое-правое» и т.д.
Заниматься этим идиотизмом можно до бесконечности, но, естественно, это нам также ровным счетом ничего не даст - ни для философии, ни для какой-либо другой дисциплины. И единственным «достоинством» такого «метода познания мира» можно признать то, что здесь не нужно о чем-либо думать - только накидывай эти «пары противоречий», а потом с важным видом рассуждай о том, «что бы все это значило». Что, собственно, Гегель и сделал, выуживая любой бред из своей головы и представляя этот бред не просто как «метод мышления» или «познание мира», а как открытие почти мистических тайн о развитии придуманного им Абсолютного Духа. И при должном умении это даже может произвести впечатление на публику.
Конечно, в философии всегда было понимание, что развитие, движение и изменения связаны с каким-то конфликтом либо же с недостатком, неполнотой сущего. Если у вас пустой желудок и вам хочется есть - то здесь волей-неволей придется шевелить задницей, чтобы добыть еду и наполнить желудок. И поэтому диалектика была известна философии очень давно - ее можно найти еще у Гераклита, а пифагореец Эмпедокл утверждал, что миром движут «вражда» и «любовь», в результате чего все вещи то разъединяются, то соединяются. Можно встретить элементы диалектики в диалогах Платона, у Аристотеля, у многих других философов, и даже у Канта была своя диалектика, и он пытался выстроить свои категории попарно.
Но все это нам само по себе также ровным счетом ничего не дает. Мы можем, например, взять понятия «горячее» и «холодное», а потом утверждать, что они «находятся в противоречии» или даже «во вражде», и что в результате их «синтеза» возникает «теплое» или «прохладное». Но что нам это дает для понимания природы теплоты или хотя бы для понимания того, как мы мыслим об этом явлении? Ровным счетом ничего. Хотя при желании здесь можно наплести языком что угодно, на целые страницы.
Или что нам дает рассмотрение мужского начала и женского как «противоположностей», находящихся в «противоречии»? Конечно, мужчины отличаются от женщин, и отношения здесь далеко не всегда гладкие, и порой принимают драматические формы - чему доказательством может служить ставший знаменитым на всю России доцент истории Соколов. Мужчины нуждаются в женщинах, а женщины в мужчинах, и полнота всей человеческой природы, наверное, может быть понята только через эти две природы. Но эти два начала скорее дополнительные друг к другу, и именно это является причиной интереса мужчин к женщинам как к женщинам, а женщин - к мужчинам.
Мы можем взять любое понятие - например, понятие «лошадь», и если мы затем попытаемся дать определение этому понятию, то мы тут же начнем прибегать к другим понятиям, а через них - к третьим и т.д. Скажем, если мы определим «лошадь» как «травоядное животное», то нам нужно будет уже определить, что такое «животное», и что такое «травоядность» и т.д. Любое наше понятие не существует само по себе, а «встроено» в систему мышления и языка, но это еще не значит, что это понятие нам не нужно как отдельное понятие, или что оно может существовать совершенно отдельно от других понятий и всего языка и мышления. Как и сама лошадь существует не где-то в отдельном мире, а в мире других животных и других вещей.
Поэтому пытаться во всем этом отыскать какую-то «метафизику» мог только полный кретин. И только совсем уж сумасшедший или откровенный шарлатан мог отождествить бытие не просто с мышлением, а с движением понятий, якобы существующих в «противоречии», которые этот немецкий кретин с кафедры философии навалял у себя на столе на листочке бумаги.
И поэтому вся эта «диалектика Гегеля» - это просто грандиозный фокус и обман, в котором нет ни одной предметной мысли, значимой для философии, а есть только жонглирование понятиями и высосанные из пальцы спекуляции на сей счет. И эта «философия» не дает ровным счетом ничего ни для философии, ни для науки, и практически все эти схемы понятий, которые навалял этот немецкий кретин - от схемы развития различных научных дисциплин до схемы истории - бесконечно далеки от фактов и реальности. Особенно это касается истории и в целом социального мира. Бертран Рассел - который, как и я, как Шопенгуаэр и многие другие философы, был очень низкого мнения о всей этой «философии» Гегеля, и справедливо считал ее просто грандиозным надувательством и абсолютной ложью - довольно остроумно заметил по поводу всего этого гегельянского бреда на исторические темы:
Подобно другим историческим теориям, он требовал для того, чтобы быть правдоподобным, некоторого искажения фактов и значительного невежества. Гегель, так же как Маркс и Шпенглер, жившие после него, обладали обоими этими качествами. Странно, что процесс, который представлен как космический, должен целиком иметь место на нашей планете, и главным образом в районе Средиземноморья. Если реальность вневременна, то нет оснований полагать, что поздние стадии процесса должны воплощать более высокие категории, чем ранние стадии, если только не принимать богохульного предположения, что вселенная постоянно изучала философию Гегеля.
Конечно, вселенная или история вряд ли изучали труды Гегеля, чтобы лучше понимать, как и куда им развиваться, а вот европейские философы и прочие «интеллектуалы» - очень даже. И им весь этот бред пришелся очень даже по вкусу (что вполне понятно, ведь теперь они могли вещать не только от своего имени, а от имени Абсолютной Идеи, которую они постигли вслед за Гегелем - как, например, об этом вещали марксисты, пророчившие «мировую пролетарскую революцию» и «наступление царства коммунизма»). Что свидетельствует лишь об очень нездоровых основах всей западной интеллектуальной культуры (особенно немецкой), а также о невероятной глупости людей - особенно немцев, которые весь этот бред придумали, и которые до сих пор почитают этого своего немецкого кретина и шарлатана «великим философом», а весь этот абсолютно пустой и бессмысленный гегельянский бред - «великой немецкой философией».