Страна киргизов. Ч.I.
Иллюстрация nikkolainen
Фрагмент из "Сибирской книги".
Оказавшись в верховьях Оби и Енисея, русские люди вышли в холмистые степи, неожиданно оказавшиеся предвестием огромной горной страны, включающей Алтай, Саяны и огромные цепи при- и забайкальских хребтов. Здесь землепроходцев ожидали другие люди, как-то совершенно естественно оказавшиеся врагами русского присоединения.
Прежде всего это относится к кочевавшим в предгорьях Алтая киргизам, которым русские источники присвоили название «дикокаменных».
Вместе с воеводой Яковом Хрипуновым из Москвы в Енисейск был отправлен для разведывания новых земель специальный человек, Андрей Дубенский, который в 1625 году обнаружил на том же Енисее удобное место. Оно располагалось в земле качинских татар, около устья реки Кача, на западном берегу. Отличительной особенностью этого места были высокие обрывы, состоящие из красной земли. Вокруг располагались обширные пространства пашенной земли, по которым кочевало много необъясаченных туземцев.
Красноярск, так же как и Томск, и Тара, создавался «единым ударом», путём мобилизации и сосредоточения значительных сил на ключевом пункте. Я не устаю удивляться тому, как царские служащие XVII столетия, имея самые примитивные представления о картографии, ненадёжную и медленную связь, и довольно неверных подданных, могли точно определять ключевые места для закладки городов и острогов и возводить их со скоростью, которая даже сейчас кажется вполне завидной для инженеров и архитекторов, имеющих в своём распоряжении блочные конструкции, клееный брус, стеклопакеты и металлочерепицу.
Для возведения Красноярска было «прибрано» более трёхсот казаков и сосредоточены (сперва в Енисейске) значительные пороховые, свинцовые и хлебные запасы. По расчётам царской администрации, хлеба на прокорм заготавливалось на два года. Существовал весьма подробный наказ обустройства нового города - включая стены, угловые башни, валы и надолбы. О построении нового города Андрей Дубенский (называвший себя не воеводой, «городчиком» - то есть основателем города рапортовал уже в октябре 1628 года.
Настоящей целью Красноярска была защита Енисейского острога от набегов татар и дикокаменных киргизов, которые стали одним из сильнейших противников российской колонизации юга Сибири.
Нельзя сказать, чтобы местное население спокойно взирало на то, как пришлые рослые бородачи возводят в устье Качи полноценный бревенчатый город. Информация у кочевников распространялась молниеносно, и за сорок лет проникновения в Сибирь все уже хорошо усвоили чем грозит появление такого укреплённого пункта на независимой прежде территории. 26 июля 1628 года качинские татары и аринцы подступили к строившейся крепости. Интересно, что значительное количество московских ратных людей попытало счастья с кочевниками в чистом поле, «где они были окружены неприятелем и по большей части побиты». Тем не менее, взять крепость степнякам не удалось, а Андрей Дубенский, который, судя по всему, был неплохим администратором и военачальником, меньше чем через месяц выслал против них карательную экспедицию из ста сорока человек во главе с Иваном Кольцовым, который изрядно погромил татар и киргизов и захватил значительное количество важных пленных.
Здесь возникает интересная коллизия.
Судя по всему, окрестные Красноярску татары находились под значительным прессом соседей - с юга им приходилось выплачивать дань вышеупомянутым дикокаменным киргизам, с востока их поджимали многочисленные и воинственные буряты, кроме того, по некоторым источникам, их облагал дополнительной данью монгольский Алтын-хан. Поэтому появление ещё одной силы, требовавшей дополнительного налога с не очень богатых кочевников, могло разъярить кого угодно.
А дальше - окрестные татары выяснили, что пришельцы остановились надолго, более того - они в состоянии дать отпор хоть киргизам, хоть бурятам, хоть таинственному Алтын-хану - и приняли их правила игры, встав под руку наиболее сильного из всех соседних покорителей.
Возведение Красноярска было воспринято в Москве как огромный успех - первостроителям было роздано огромное по тем временам жалованье, более того, они были на пять лет освобождены от всех пошлин с купли и продажи.
Забегая вперёд надо сказать, что радость эта была весьма преждевременной. После приведения в покорность окрестных орд выяснилось, что общая ясачная прибыль с города весьма и весьма невелика. Кроме того, Красноярский острог «перенимал» часть ясачного населения у острога Енисейского (как это уже происходило между Мангазейским и Енисейским острогами), поэтому администрация Енисейского острога смотрела довольно косо на его существование. Наибольших масштабов «война острогов» достигла в конце двадцатых-начале тридцатых годов XVII столетия, когда служилые люди из обеих крепостей пытались объясачить прибайкальских бурят, о чём и будет рассказано в соответствующих главах книги. В какой-то момент точка зрения енисейских воевод возобладала в Москве и гарнизон Красноярска с планируемых в 1628 году пятисот человек был сперва сокращён до ста пятидесяти, а в 1630 году и вовсе переведён в Томск. На долю Красноярска осталось 40-50 годовальщиков.
Но тут очевидную слабость русских обнаружили воинственные киргизы и возобновили свои набеги, доходившие до Енисейска. В итоге Красноярский острог был восстановлен и использовался, преимущественно, как крепость для отражения кочевников, а также как центр хлебопашества в Сибири.