Куда идем мы с Пятачком? Искусство как проекция эпохи
При переходе от поздней античности к раннему средневековью складывается впечатления, что римская ойкумена за пару веков напрочь утратила художественное мастерство. Но на самом деле все не так просто. Средневековый Запад, действительное, многое утратил, а Византия нет. А в 5-6 веках столичные школы выдавали памятники высочайшего качества, но другой эстетической направленности - не миметической, а символической. Это на примере мозаик хорошо видно, потому что мозаическое искусство априори требует высокого технического уровня.
Я очень люблю антиохийские мозаики 3-4 вв. х.э. С одной стороны, антиохийская школа очень сильна, с другой - это все-таки далекая провинция. И вот такие, например, вещи, там можно увидеть (специально беру не роскошные панно северовской эпохи, а отдельные детали - проекция яснее, не камуфлируется богатством материалов и орнамента):
Вот такой сезончик, 3-го века. Лицо "вылеплено" совершенно импрессионистически, без темного контура и сильных контрастов. А вот еще один персонаж - Силен. Оба персонажа - мифологические, но ощущение такое, что художник их чуть ли не с натуры воспроизводил. По силену сразу видно, что он пьяница, но при этом мыслитель: взгляд проницательный. Силен датируется 4-ым веком х.э.
То есть у нас два образца провинциального искусства, в основе которого лежит рациональный взгляд на вещи. Изображение - это не символ, а попытка воссоздать реальность, даже если она воображаемая.
А вот памятник первой половины 6го века - тоже мозаический - знаменитейшая базилика Сан Витале в Равенне, построенная в эпоху раннего расцвета Византии, когда у нее была даже своя провинция (византийский экзархат), собственно, в Равенне. Памятник фантастической красоты, чуть ли ни самый красивый из всех, что я видела. Но принадлежит он уже другой эпохе - иррациональной. Можно подумать, что византийцы забыли, как делать мозаики?
Ничего они не забыли, просто им не нужно было больше миметическое искусство, так как они не пытались с его помощью познавать объективный мир. Оно стало средством визуализации концепции коллективного бессознательного - христианского мировоззрения.
И уже не нужно было создавать правдоподобные образы, опираясь на собственный визуальный опыт. Христианское искусство - это мир символов: символ горы, символ цветка, символ власти, символ святости, символ эмоции, символ красоты.
Средневековье я не люблю - обскурантизм - он и есть обскурантизм, хотя именно в его (средневековья - не обскурантизма) недрах созрела эпоха Возрождения и Новое Время. А вот Эпоха Возрождения - классический переход из иррационального в рациональное. Единственная, кстати, эпоха, когда осознавали, что искусство - инструмент познания объективного мира, и считали живопись наукой. Довольно быстро, впрочем, она наукой быть перестала, но осталась инструментом рационального познания. Даже барокко, возникшее как противовес церковной реформации, все равно по глубинной своей сути помогало открывать грани объективной реальности. Это прекрасно видно у Караваджо, который писал свою любовницу в образе мадонны, подсовывал под нос зрителю то зад лошади, то грязные пятки паломников, и бесконечно экспериментировал с ракурсами и светотенью.
Мне кажется, что рациональный подход сохранялся в искусстве вплоть до импрессионизма (включительно). Импрессионизм, собственно, был экспериментом с цветоделением, опиравшемся на Гетевскую теорию цвета, как до него были эксперименты с перспективой, светотенью, объемом и ракурсами.
А вот дальше, видимо, парадигма мышления начала меняться, а искусство двинулось в область символотворчества. Особенно хорошо это видно по авангарду: художники-пассионарии хотели с помощью искусства не только выражать идеологию нового мира, но и участвовать в создании человека будущего. Ну и, кажется, они и влияли. Как развлекался модернизм, я где-то раньше писала: он двигался от одной умозрительной концепции к другой, сознательно убирая из искусства сходство с объективным миром. В конце концов убрали все, оставив чистый концепт. А в это время триумфально рухнуло порождение масштабной идеологической конструкции, стремившейся вытеснить религиозное мировоззрение (остаточное христианское, мусульманское и любое другое) - Советский Союз. Эти два явления - крах СССР и крах идеологии модернизма - практически совпали. Хотя это странно, казалось бы: модернизм в искусстве процветал на Западе, хотя в его основе и лежит, в первую очередь, русский авангард. Но поскольку Западный (в широком смысле) мир - единое целое, то удивляться особо нечему. Вот, кстати, причина, по которой мне кажется, что и Россия сейчас, и СССР, и Россия до СССР полностью принадлежит западной парадигме. На искусство стран Востока наши исторические перипетии не влияют, а на западное - еще как влияют.
Что было дальше, мы все прекрасно знаем - бесконечное бурление довольно поверхностных трендов, идей и событий, попытка прибиться обратно к христианству у нас, "демократические" перипетии у них, но все это вполне в иррациональной парадигме мышления. Поскольку идеологического макротренда нет, приходится смотреть на искусство постмодернизма. А оно очень ярко, очень хорошо предсказало великую смуту, которая творится сейчас. Немного покорчившись, постмодернизм выдал на поверхность Young British Art, хуже которого сложно что-то придумать. Оно вернуло себе кое-какие выразительные средства, убитые до этого модернистскими экспериментами. Вернуло для того, чтобы эффективнее выполнять свою функцию - травмировать и шокировать этические устои современного человека.
И опять же, по этому их интересу очень хорошо видно, что мы пребываем в иррациональной стадии: объективный мир не интересен, интересны глубинные архетипы, коллективное бессознательное. Чтобы вызвать самые сильные негативные эмоции, янг бритиш артистс прощупывали все глубиннные составляющие личности. Ну вот, например, одна работа, на первый взгляд невинная - женский портрет:
Это если не знать, что изображена Майра Хиндли, британская серийная убийца, убившая огромное количество детей. А сам портрет сделан из отпечаток детских ладошек. Когда он был выставлен в Лондоне, его неоднократно пытались уничтожить. А вот в Нью-Йорке всплеск ярости вызвала другая работа: Черная мадонна, выполненная в примитивистском стиле, в окружении изображений мужских гениталий и почему-то в ошметках слоновьего навоза. Christ Immersed - инсталляция с небольшим распятием, погруженным в банку с мочой. Еще один "художник" додумался до инсталяции с золотыми рыбками, плавающими в прозрачных электроблендерах. Желающим предлагалось прямо на выставке эти блендеры включать. Забыла-кто-автор изобразил дивную скульптурную группу: мальчик сношает козу, а папа рядом поощряюще похлопывает его по плечу. Ну и перформансы, куда же без них. Я забыла персонажа, который орал (типа пел) на сцене, там же испражнялся и бросался собственным дерьмом в зрителей. Мы как бы в стороне, но у нас это все тоже в избытке. Группа "Война" с изображением члена на разводном питерском мосту, идиот, гвоздем прибивший мошонку к брусчатке, те же Пусси Райот - мы в тренде, в общем.
Но претензии к ним трудно предъявлять: их эскапады - это проекция. В кого бы бросался дерьмом тот не-помню-как-зовут, если бы на его перформансы никто не ходил? Где бы были Пусси, если бы вокруг них не раздули шумиху и не посадили их? В общем, "демократические" бомбежки, наши отношения с Украиной, ИГИЛ, теракты, миграционные кризисы и многое другое - все это вполне закономерно.
Однако, как мне кажется, Янг Бритиш Арт больше не макротренд. Оно еще где-то трепыхается: кто-то с ним раньше не познакомился, у кого-то с головой проблемы были и остались, но все же такой триумфальной поступью, которой когда-то шел авангард, оно не идет. И это, надо сказать, обнадеживает.
А что макротренд? А ничего. Нет его пока, не нарисовался. Я читала статью одного искусствоведа о том, что в России с начала 21го века в искусстве нет ничего интересного. Но и на западе, начиная с 2010-ых, по-моему, тоже пустота. Мы с Михайлой каждый год ходим в Музей Гугенхайма в Нью-Йорке. И с каждым годом выставки там все невыразительнее. В том году вообще было пусто. Ну то есть что-то там было, но по впечатлению - совершеннейшая пустота. Даже Гугенхайм не может ничего найти пока. Но долго так не будет: в обществе отстраивается какая-то новая идеология, и скоро искусство ее покажет. Сейчас же существуют лишь многочисленные микротренды, как иррационального, так и рационального толка.
И вот что я думаю: если новый макротренд начнет складываться на стыке искусства и науки (есть сейчас и такие микротренды), тогда можно будет вздохнуть с облегчением: проскочили иррациональный период, и средневековье нам не грозит. А вот если появится что-то другое... В общем, надо смотреть.
Я очень люблю антиохийские мозаики 3-4 вв. х.э. С одной стороны, антиохийская школа очень сильна, с другой - это все-таки далекая провинция. И вот такие, например, вещи, там можно увидеть (специально беру не роскошные панно северовской эпохи, а отдельные детали - проекция яснее, не камуфлируется богатством материалов и орнамента):
Вот такой сезончик, 3-го века. Лицо "вылеплено" совершенно импрессионистически, без темного контура и сильных контрастов. А вот еще один персонаж - Силен. Оба персонажа - мифологические, но ощущение такое, что художник их чуть ли не с натуры воспроизводил. По силену сразу видно, что он пьяница, но при этом мыслитель: взгляд проницательный. Силен датируется 4-ым веком х.э.
То есть у нас два образца провинциального искусства, в основе которого лежит рациональный взгляд на вещи. Изображение - это не символ, а попытка воссоздать реальность, даже если она воображаемая.
А вот памятник первой половины 6го века - тоже мозаический - знаменитейшая базилика Сан Витале в Равенне, построенная в эпоху раннего расцвета Византии, когда у нее была даже своя провинция (византийский экзархат), собственно, в Равенне. Памятник фантастической красоты, чуть ли ни самый красивый из всех, что я видела. Но принадлежит он уже другой эпохе - иррациональной. Можно подумать, что византийцы забыли, как делать мозаики?
Ничего они не забыли, просто им не нужно было больше миметическое искусство, так как они не пытались с его помощью познавать объективный мир. Оно стало средством визуализации концепции коллективного бессознательного - христианского мировоззрения.
И уже не нужно было создавать правдоподобные образы, опираясь на собственный визуальный опыт. Христианское искусство - это мир символов: символ горы, символ цветка, символ власти, символ святости, символ эмоции, символ красоты.
Средневековье я не люблю - обскурантизм - он и есть обскурантизм, хотя именно в его (средневековья - не обскурантизма) недрах созрела эпоха Возрождения и Новое Время. А вот Эпоха Возрождения - классический переход из иррационального в рациональное. Единственная, кстати, эпоха, когда осознавали, что искусство - инструмент познания объективного мира, и считали живопись наукой. Довольно быстро, впрочем, она наукой быть перестала, но осталась инструментом рационального познания. Даже барокко, возникшее как противовес церковной реформации, все равно по глубинной своей сути помогало открывать грани объективной реальности. Это прекрасно видно у Караваджо, который писал свою любовницу в образе мадонны, подсовывал под нос зрителю то зад лошади, то грязные пятки паломников, и бесконечно экспериментировал с ракурсами и светотенью.
Мне кажется, что рациональный подход сохранялся в искусстве вплоть до импрессионизма (включительно). Импрессионизм, собственно, был экспериментом с цветоделением, опиравшемся на Гетевскую теорию цвета, как до него были эксперименты с перспективой, светотенью, объемом и ракурсами.
А вот дальше, видимо, парадигма мышления начала меняться, а искусство двинулось в область символотворчества. Особенно хорошо это видно по авангарду: художники-пассионарии хотели с помощью искусства не только выражать идеологию нового мира, но и участвовать в создании человека будущего. Ну и, кажется, они и влияли. Как развлекался модернизм, я где-то раньше писала: он двигался от одной умозрительной концепции к другой, сознательно убирая из искусства сходство с объективным миром. В конце концов убрали все, оставив чистый концепт. А в это время триумфально рухнуло порождение масштабной идеологической конструкции, стремившейся вытеснить религиозное мировоззрение (остаточное христианское, мусульманское и любое другое) - Советский Союз. Эти два явления - крах СССР и крах идеологии модернизма - практически совпали. Хотя это странно, казалось бы: модернизм в искусстве процветал на Западе, хотя в его основе и лежит, в первую очередь, русский авангард. Но поскольку Западный (в широком смысле) мир - единое целое, то удивляться особо нечему. Вот, кстати, причина, по которой мне кажется, что и Россия сейчас, и СССР, и Россия до СССР полностью принадлежит западной парадигме. На искусство стран Востока наши исторические перипетии не влияют, а на западное - еще как влияют.
Что было дальше, мы все прекрасно знаем - бесконечное бурление довольно поверхностных трендов, идей и событий, попытка прибиться обратно к христианству у нас, "демократические" перипетии у них, но все это вполне в иррациональной парадигме мышления. Поскольку идеологического макротренда нет, приходится смотреть на искусство постмодернизма. А оно очень ярко, очень хорошо предсказало великую смуту, которая творится сейчас. Немного покорчившись, постмодернизм выдал на поверхность Young British Art, хуже которого сложно что-то придумать. Оно вернуло себе кое-какие выразительные средства, убитые до этого модернистскими экспериментами. Вернуло для того, чтобы эффективнее выполнять свою функцию - травмировать и шокировать этические устои современного человека.
И опять же, по этому их интересу очень хорошо видно, что мы пребываем в иррациональной стадии: объективный мир не интересен, интересны глубинные архетипы, коллективное бессознательное. Чтобы вызвать самые сильные негативные эмоции, янг бритиш артистс прощупывали все глубиннные составляющие личности. Ну вот, например, одна работа, на первый взгляд невинная - женский портрет:
Это если не знать, что изображена Майра Хиндли, британская серийная убийца, убившая огромное количество детей. А сам портрет сделан из отпечаток детских ладошек. Когда он был выставлен в Лондоне, его неоднократно пытались уничтожить. А вот в Нью-Йорке всплеск ярости вызвала другая работа: Черная мадонна, выполненная в примитивистском стиле, в окружении изображений мужских гениталий и почему-то в ошметках слоновьего навоза. Christ Immersed - инсталляция с небольшим распятием, погруженным в банку с мочой. Еще один "художник" додумался до инсталяции с золотыми рыбками, плавающими в прозрачных электроблендерах. Желающим предлагалось прямо на выставке эти блендеры включать. Забыла-кто-автор изобразил дивную скульптурную группу: мальчик сношает козу, а папа рядом поощряюще похлопывает его по плечу. Ну и перформансы, куда же без них. Я забыла персонажа, который орал (типа пел) на сцене, там же испражнялся и бросался собственным дерьмом в зрителей. Мы как бы в стороне, но у нас это все тоже в избытке. Группа "Война" с изображением члена на разводном питерском мосту, идиот, гвоздем прибивший мошонку к брусчатке, те же Пусси Райот - мы в тренде, в общем.
Но претензии к ним трудно предъявлять: их эскапады - это проекция. В кого бы бросался дерьмом тот не-помню-как-зовут, если бы на его перформансы никто не ходил? Где бы были Пусси, если бы вокруг них не раздули шумиху и не посадили их? В общем, "демократические" бомбежки, наши отношения с Украиной, ИГИЛ, теракты, миграционные кризисы и многое другое - все это вполне закономерно.
Однако, как мне кажется, Янг Бритиш Арт больше не макротренд. Оно еще где-то трепыхается: кто-то с ним раньше не познакомился, у кого-то с головой проблемы были и остались, но все же такой триумфальной поступью, которой когда-то шел авангард, оно не идет. И это, надо сказать, обнадеживает.
А что макротренд? А ничего. Нет его пока, не нарисовался. Я читала статью одного искусствоведа о том, что в России с начала 21го века в искусстве нет ничего интересного. Но и на западе, начиная с 2010-ых, по-моему, тоже пустота. Мы с Михайлой каждый год ходим в Музей Гугенхайма в Нью-Йорке. И с каждым годом выставки там все невыразительнее. В том году вообще было пусто. Ну то есть что-то там было, но по впечатлению - совершеннейшая пустота. Даже Гугенхайм не может ничего найти пока. Но долго так не будет: в обществе отстраивается какая-то новая идеология, и скоро искусство ее покажет. Сейчас же существуют лишь многочисленные микротренды, как иррационального, так и рационального толка.
И вот что я думаю: если новый макротренд начнет складываться на стыке искусства и науки (есть сейчас и такие микротренды), тогда можно будет вздохнуть с облегчением: проскочили иррациональный период, и средневековье нам не грозит. А вот если появится что-то другое... В общем, надо смотреть.