«Груз-200» у Гордона
Ну что, давайте по гамбургскому счету - посмотрим «Груз-200» вместе со страной во второй раз. Может быть, что-то новое увидим - с точки зрения высокого искусства и «понять в своей стране». Гордон сразу как-то просчитался: посадил экспертов - одну Савицкую в качестве противника и какого-то седого председателя гильдии кинокритиков от газеты «Труд». И сорок пять человек сторонников-киноведов-критиков. А Балабанов в своей тельняшке светло посмотрел так в камеру: «Я просто хочу, чтобы зрители посмотрели мой фильм». Как святой какой-нибудь. И голова трясется, как у Сахарова.
Ну, что сказать поначалу: интершум хороший - все эти звуки закадровые, сопровождающие разговоры на первом плане. А разговоры - со второго просмотра - телеги груженые конкретно, «Андропов-Афган-тусовки-научный атеизм-с продуктами плохо». Ну, все что мог рассказал за первые 3 минуты.
Парень этот с надписью «СССР» на майке из якобы 84-го года режет глаз. Ну, здесь кончается как бы «основанность на реальных событиях» и выступает авторское право на «я так вижу».
Знаменитый проезд под «В стране магнолий плещет море». Хотя откуда в этой таратайке музыка? Это же запор ушастый? Снова авторское видение такое. Сразу хочется задать вопрос упреждающий: а как насчет основных событий и героев, на которых автор настаивает - типа, он таких маньяков-милицанеров толпами встречал - это тоже авторское видение?
Девчонка жертва маньяка - в кино такая крупная, такая рослая и зрелая - а по ящику с ней интервью было недавно - она такая маленькая-крошечная, изящная-тщедушная… Волшебная сила искусства.
Это правда, что профессора-атеиста озвучивает Маковецкий? Вот слушал бы его и слушал! «Марксистско-ленинская философия отрицает идею бога…» Как будто для Маковецкого и сочинили!
А это что за вьетнамский раб у ссыльно-поселенца? Вот тоже как-то не по-настоящему. А по-настоящему - изба стоит на косогоре на фоне черного неба и абсолютно круглой желтой луны. Вот это правда. Так оно и было.
Ну, тучи сгущаются, конечно - очень здорово. Сидят люди за столом, суп грибной едят, о теории Дарвина разговаривают, никакой даже музыки тревожной не звучит, одни лягушки квакают - а уже предчувствие недоброго сжимает сердце (или, скорее, желудок). Мастер Балабанов, что тут скажешь!
Так, вот теперь Серебряков телеги начал гнать. Кстати, а почему Маковецкому было бы и лицом не поиграть? Известно кому-нибудь? Смутная фигура милиционера в темном окне - мы все замечаем! - внушает… И темнота эта повсеместная. Порожденная классовым сознанием.
Поворот не туда уже состоялся. Страшненько. Только, если уж говорить о метафоричности и притчеобразности балабановского гения, то эта красотка безответная и безответственная, севшая с кем попало, поехавшая куда попало и заехавшая не туда, где ее начали в хвост и в гриву - это, типа наша глупая родина - так это она свернула не туда, выходит? Не с тем, с кем надо? И досталась уроду, не смотря на то, что папа - секретарь райкома партии? То есть - вовсе фильм этот - не антисоветчина голимая, ведь «не туда» именно из совка и свернули? И получили по полной…
Ну да, когда они повернули, в машине кто-то типа профессора Лебединского пел про «новый поворот» - очень устрашающе хрипел. Вполне все страшно.
И милицанер все страшней и страшней. А дальше - «на коленки вставай!», бутылка… Он пугает, а мне не страшно. Он же, Балабанов, это нам, зрителям, вставляет, чтобы нас тошнило - и при этом, в качестве стокгольмского синдрома, возникало бы еще и противоестественное влечение к насильнику и террористу. В эстетическом плане, конечно: «Если он, блин, вот так вот с нами - значит, он право имеет так с нами, значит, он - если на такое осмеливается без тени сомнений - значит, он велик, и восхитимся же все его величием!»
Не знаю, кто как реагирует на насилие - я защищаюсь. В кино - у меня реакция - саркастический смех. Он сам откуда-то появляется: ну-ну, что вы еще придумаете? На этом, на бутылке ведь этой не остановитесь, господин Балабанов?
Вот еще один типа шедевральный проезд через промзону под Лозу. Через работающую промзону, между прочим: краны поднимают, трубы не ржавые, дымят - это значит, что-то делается там, работает, живет. Это не мертвые зоны, которыми заканчиваются американские «терминаторы» и наши 90-е годы.
А вот эти проезды навстречу друг другу то одних, то других героев - это, конечно, ход классный. Вот и мама появилась. И - не прощу Балабанову! - над кроватью, к которой девчонка прикована - коврик-гобелен с мишками в сосновом лесу. Хоть бы коврик с лебедями повесил - и то не так обидно! Зачем мишек было приплетать… Сам-то конфетки наверняка ел… Ну, Шишкина-то Балабанов наверняка всегда ненавидел, но конфеты-то шоколадные самые лучшие - неужели тоже мимо прошли?
В общем, понятно: «Груз-200» - это такой европейский фильм. Авторский. Они такие и есть - европейские фильмы. Только хуже. А этот - еще и лучше. По мастерству. А вот по градусу и по посылу - натурально европейский. Не потому, что антисоветский или антирусский - они такое и про себя тоже снимают. Только как будто без патетики и обобщений - просто вот так все прогнило в датском королевстве. Люди - звери. Бог умер. Любви нет.
Вот Толик появился. Бывший Толик: «Был не прав. Вспылил. Своими действиями запятнал честь советского офицера» Если подумать о том, что между этими фильмами произошло - то европейский киновзгляд на мир становится как бы и понятным.
«А я ее люблю» - милицанер маме говорит. А что, кто-то говорил уже на голубом глазу про «Груз-200»: это, мол, такой фильм о любви, о ее трагичности и невозможности, о безумии, с которым граничит любовь и т.д. и т.п.? Наверняка говорили эти умники: мир - это война, правда - это ложь, свобода - это рабство. Вот то, что нам в уши надули, что Оруэлл это про русских - вот это оно и есть. А «Груз-200», конечно же, фильм о любви.
Вот какое наблюдение: из-за шоковых приемов, которыми пользуется автор, открываться навстречу ему - подставляться - не хочется. Поэтому смотришь его, как будто с выключенным звуком - картинка красивая, лица живые - и непридуманные, но как-то отдельно все, не складывается в мир, в особую реальность - инстинкт самосохранения не позволяет с этой балабановской реальностью слиться и поверить в нее. И магии кино не возникает - в силу излишней образности режиссерских решений. Вот и груз-200 девушке под бочок подложили. Под мишек в сосновом лесу.
Небо с проводами - очень похоже на правду! А вот Толик с девушкой - как-то не трогает: сразу все рассыпается. Это в каких-то фильмах про виртуальную - матричную реальность бывает: вот все идет по плану, картинка виртуальная перед героем крутится, и вдруг - рвется в неожиданных местах, и из-под нее - белые нитки реальности. Ну да, в «Матрице» такое было и в «Ванильном небе». Вот для меня «Груз-200» - такая же сбоящая картинка, плохо оцифрованная - и рвется. В особо жестких и циничных местах. В таких - специальных, придуманных и сконструированных под идею местах. Все рвется.
А вот женщина на автобусной остановке - гениально. С ружьем в чемодане. Вот так неожиданно добрались и до финала. Сна - ни в одном глазу! А, вот об этом я и позабыла - пытка письмами мертвого жениха. Ну да, ну да. «Пацаны смеялись, а мне жалко».
И появились, наконец, мухи. Гудят. Телевизор облепили. Да, а девушка голая измученная - в красных лаковых туфлях. Что и говорить, мастер!
Тетенька мучителя-то застрелила, а красавицу поруганную с мухами оставила. Мухи у нас.
А тут уж вообще - кресты на могилах, храм божий - теперь и о душе пора подумать.
А парни-то в финале пошли они, солнцем палимы - под Цоя, между прочим, как в той же «Ассе» - двое пришли вместо мальчика-Бананана и стали петь «Мы ждем перемен». Дождались, типа?
Обсуждение продолжилось. Вот люди испытывают бурю эмоций. Города хотят от труб освободить. Поздно! Уже освободили - трубы уже не дымят, потому что нет промышленности. Это здорово, конечно. Воздух стал заметно чище.
Смирнов говорит, что если бы город был не Ленинск, а Солт-Лейк-Сити - у фильма было бы меньше противников. Просто как будто прямая отсылка к братьям Коэнам и «Старика здесь не место». Только у Коэнов была боль и грусть, а не ненависть ко всему окружающему.
Ну и еще: глумиться над мертвыми героями своей страны - никакой это не колоссальный психологический труд, на который могут отважиться только эстетически подкованные зрители. Это подлость. Ни фига этот фильм не трагический - в нем нет боли, а есть ненависть и отвращение.
А для нее, главного редактора журнала «Сеанс» - память и живая боль. Вот какие люди разные. Ну вот, я же говорила - вот Пороховщиков нашел в картине красоту, которую надо только уметь понимать. И Митта услышал здесь симфонию Моцарта. Браво, маэстры!
Как будто я жил в другое время - Гордон говорит. И я. Если есть совесть, этого делать нельзя - это сказал Гордон. Про кино «Груз-200». Присоединяюсь полностью. Но Балабанов - нездешний уже. Совсем. А вот его представители на земле - делают это вполне сознательно.
А Лоза просто сказал: «фильм плохой, звуковой ряд плохой, игра актеров плохая. Фильм никого не сделал лучше. Никакого отношения к политике этот фильм не имеет. Я думаю об этом фильме крайне плохо».
А у Балабанова голова трясется. Мне его жалко.
КиноУХО Авторский журнал Варвары Ухорской
События * Афиша кино и новые фильмы * Персоны * Кинофестивали
Фильмы по жанрам: Абсурд - Боевик - Война - Детектив - Детское - Драма - Историческое - Катастрофа - Комедия - Криминал - Мелодрама - Мистика - Мультфильм - Мюзикл - Приключения - Сатира - Семейное - Триллер - Ужасы - Фантастика - Фэнтези - Экшн