Моя 10-ка шедевров блэксплуатации.

[moskovitza]

О блэксплуатационном кино сложилось устойчивое мнение как об экранном пережевывании несмешных шуток на заезженные темы расизма и политкорректности. Немало поспособствовали такому восприятию фильмов, снятых черными о черных и для черных, недавние неловкие ремейки голливудских ремесленников. Между тем в этом полузабытом жанре были созданы удивительные картины, напрямую обращенные к тем из сегодняшних зрителей, кто пытается обрести национальную идентичность и вырваться из плена разорванного сознания. Вот почему я решила составить свою 10-ку лучших блэксплойтейшн-фильмов.

1 Максимка




Какой русский не любит спиртосодержащую жидкость «Максимка», от которой чернеет в глазах и хорошеет на душе! Но мало кто из потребителей этого популярного коктейля, созданного знаменитыми виноделами Северной Осетии, помнит, что название свое он получил в честь симпатичного чернокожего мальчишки - героя " Морских рассказов" Константина Станюковича и фильма, поставленного по их мотивам опытным кино-маринистом Владимиром Брауном на Киевской киностудии в 1952 году… «Вери гут шнапс, Максимка, я тебе скажу», - довольно кряхтит русский матрос, фор-марсовой Иван Лучкин (легендарный Борис Андреев), получивший свою чарку водки на шканцах, а смышленый негритенок Максимка сочувственно кивает головой и подтверждает: - «Вери гут!»… Русские матросы подобрали Максимку в 1864 году в Атлантическом океане на обломках потерпевшего кораблекрушение американского судна, перевозившего живой товар - негров. Зрителя не может не поражать неистовое желание русских бороться с американской работорговлей - спустя всего лишь пару лет после первой попытки освободить самих себя из своего же рабства. Режиссер Браун несомненно играл с огнем, дерзко эксплуатируя тему черных рабов - ведь в год выхода картины до окончательной отмены крепостного права на Руси оставалось еще долгих двадцать два года. «Здесь, на Кубе, негры в таком же рабстве, как в Соединенных Штатах, - задумчиво рассуждает капитан корвета «Богатырь» (Сергей Курилов), обводя взглядом гаванский рейд, - Лучше возьмем мальчика с собой в Гонконг и сдадим там английскому губернатору». Конечно, для негритенка это было бы наилучшим исходом - не случайно сценарист Григорий Колтунов выбросил из рассказа Станюковича сомнительные рассуждения о том, что спасенный «арапчонок» станет вольным, как только выправит новый пачпорт на Надежном мысу. «Получи пачпорт, и айда на все четыре стороны!» - разумеется, это восклицание Артюшки не могло прозвучать с экрана в 1952 году, когда миллионы русских беспаспортных крестьян, прикрепленных к колхозным работам, могли только мечтать об отходничестве. Но Максимке уготована иная судьба - его ждет не «надежный» паспорт в Кейптауне, открывающий возможность для обретения эго-идентичности, но становление русским через механизмы идентичности коллективной:- негритенок становится «русским матросом», где «русский» - неизбежное прилагательное… В отличие от Максимки исполнитель его роли школьник Толя Бавыкин из Архангельска - северного Лос-Анджелеса, сын чернокожего морского офицера и русской мойщицы селедочных бочек, не выдержал жестокого испытания этнической сборкой на базе негритянского блюза и русской кручины и тихо умер вскоре после выхода картины на большой экран.

2 Приключения Артёмки




В морской порт Таганрога - несчастного пасынка Средиземноморского мира, расположенного в его слепой кишке, которую эллины презрительно называли Меотийским озером, а Бродель старался не упоминать, - вошла шхуна «Красотка», и с нее на заплеванный причал ступил негр Чемберс Пепс - профессиональный рестлер, участник цирковой акробатической клоунады, известный на ринге как «Черный дьявол». Так начинается картина, поставленная в 1956 году на «Ленфильме» по мотивам повестей и рассказов знаменитого Ивана Василенко. Промоутер Кальвини (колоритный Леонид Галлис) возлагает на чернокожего рестлера большие надежды: ведь русский цирк без негра - это все равно что американский цирк без русского человека-собаки. (Надо ли напоминать, что именно русский человек-собака Ё-Ё, долгие годы гастролировавший по Североамериканским Соединенным Штатам с легендарной цирковой труппой «Барнум энд Бейли», послужил прототипом омонимичного Чубакки - неземного существа из «Звездных войн»).




Но уже в первом же поединке с Ричардом Луром по кличке «Белый принц» (загадочный атлет В. Муковозов) Пепс грубо нарушает кейфейб - дожимает соперника вопреки согласованному с промоутером сюжету и требует у судьи объявить себя победителем. «Ви украл моя победа!», - выпучив глаза, кричит Пепс, а галерка радостно скандирует: «Долой Белого принца». Что же случилось с Пепсом на пыльных и кривых улицах Таганрога, почему он счел для себя возможным нарушить профессиональную этику и правила приличия? Кажется, едва ступив на русскую землю, негритянский рестлер утратил натренированную в европейских ангажементах способность воспринимать реальность и адекватно оценивать ситуацию, поддался соблазну мыслить абстрактно и вербально, как окружающие его русские. Включилась и заработала на полную мощность «конституциональная глупость» - сотрудники безумного академика Ивана Павлова называли ее основной чертой русского характера, но Апсолон не случайно пригласил на роль Пепса знаменитого артиста ленинградской эстрады Тито Ромалио, бразильца по происхождению. Ведь, согласно свидетельству известного американского ученого Ричарда Фейнмана, бразильцев отличают те же черты ума (“Они все запоминали, но ничего не переводили в осмысленные понятия. Никто ничего не понимал в происходящем, и все только делали вид, что понимают.”). Становление русским происходит у негра Пепса стремительно: он связывается с подпольщиками, забрасывает рестлинг, попадает за решетку и совершает со своими новыми дружками дерзкий побег в никуда. Теперь Черному дьяволу предстоит отыгрывать свой гиммик фейса не в цирковой, а в революционной борьбе.

3 Во власти золота.




"Полюбите нас черненькими, а беленькими нас сам господь бог полюбит", - этот знаменитый рекламный слоган, придуманный для русских Н.В. Гоголем, был с охотой подхвачен деятелями искусств. «Самолюбование русских в их моральном мракобесии» красочно изображали Алексей Писемский, любивший повторять: «Ни в чьей русской душе не видать ничего кроме дряни», Николай Лесков и, конечно же, король блэксплуатации Дмитрий Наркисович Мамин aka Сибиряк. Именно перу Мамина принадлежит зловещая переработка сказки «Репка», в которой «черенький» русский, бессмысленный и зверский, как всякое стихийное зло, убивает голодного беглого каторжника, осмелившегося украсть репку с его огорода. В 1957 году на Свердловской киностудии ветеран советской кинематографии Иван Правов решился рассказать средствами киноязыка о феномене «черненьких» и перенести на экран похождения темных и злобно-звериных героев Мамина-Сибиряка - сибирских золотопромышленников. Когда в начале картины в захолустный город врывается команда «черненьких» предпринимателей на крутых тюнинговых тройках с классными фичами, в сутенерских шубах «в пол», в сопровождении увешанных брюликами грудастых красоток и продажных урядников с голдой «в три пальца», зритель понимает - именно «черненькие» стояли у истоков той субкультуры, которую сейчас принято называть R’n’B (Rich and Beautiful). История беспощадной и кровавой вражды богатых и красивых плохих парней со смертельным диагнозом «overgold» (передоз голды) - нелепого купца-алкаша Тихона Кондратьевича Молокова (восхитительный Иван Переверзев, любимец Правова, дебютировавший в его картине «Парень из Тайги») и хваткого подлеца Ивана Тимофеевича Засыпкина (виртуозный Виктор Чекмарёв), разменной монетой в которой становится дочь Молокова, наглая хабалка Анисья (красавица Инна Кмит, дочь знаменитого «Петьки» - Леонида Кмита), и сейчас поражает воображение неадекватным надрывом, составляющим характерную особенность клинической антропологии «черненьких». Миллионы «черненьких» зрителей, пришедших в кинотеатры на блэксплойтейшн-триллер Правова, увидели в героях себя - прирожденную чернь с низменными инстинктами, шудр с барскими замашками, бегущих от своей невропатии в угар непотребства. Фильм «Во власти золота», пожалуй, впервые обратил внимание зрителя на феномен русского имаго как части а-этнической «черной» цивилизации, выражающийся, в том числе, в постоянном самоопределении «черненьких» относительно других «черных» народов. Как указывает о. Павел (Флоренский) в «Письме о твари», человек устроен из трех частей - груди, головы и живота. Духовные «черненькие», поместив себя в онтологическое средоточие тела - грудь, голову оставили «черномазому», т.е. негру с перемазанным лицом (мальчишки на улицах Архангельска так и кричали вслед Толе Бавыкину: "Негр, умойся!"), а живот (телесный низ) - «черно*опому» (так «черненькие» стали называть жителей Южной Европы с характерным терминальным оволосением нижней части спины).

4 Лично известен




К середине 50-х годов потребность черненького зрителя в самоидентификации стала особенно острой. Неожиданная смерть и последующее развенчание Отца народов вызвали раздвоенность сознания, выраженную известным парадоксом «За Родину, за Джугашвили». В отсутствие средств разрешения Эдипова комплекса феномен «черно*опого» или просто «черного» стал обводным путем канализации ненависти к символам отцовства. «Черный» стал символом Отца, которого можно ненавидеть, Отца, ненависть к которому санкционирована с высоких трибун. «Черный», наряду с периодически запускаемым спойлером «жида», стал маркером, с помощью которого русское (под)сознание принялось заново определять свои культурные и антропологические границы. В этом качестве «черный» уверенно подвинул представителей двух других пейоративных псевдоэтнонимов на букву «Ч» - чукчей (народы Севера - знаменитые советские трикстеры) и чурок (бессловесные народы Средней Азии, занявшие место неприкасаемых). Пионерская картина «Лично известен», поставленная на киностудии «Арменфильм» в 1957 году режиссерами Эразмом Карамяном и Степаном Кеворковым, удивительным образом эксплуатирует как потребность черненького зрителя в амбивалентном низвержении/возвышении Отца, так и тягу черного зрителя к «своему» герою, воплощающему «черную гордость». В основу динамичного крутого боевика с трюками, погонями, перевоплощениями и денежным призом в конце положена легенда о героях «черного» городского фольклора - уроженце Гори, земляке и любимце Сталина, бесстрашном и свирепом грабителе Симоне «C'mon» Тер-Петросяне - или просто Камо (обаятельный тбилисец Георгий Тонунц), его четких друзьях и ослепительных подругах. Отвага и дерзость, с которой хорошие черные парни из банды Камо грабят филиал Государственного банка в Тифлисе, не может не восхищать зрителя, глупость их «черненьких» соперников вызывает смех (достаточно вспомнить, как Камо обвел вокруг пальца полковника жандармерии, притворившись грузинским князем и спрятав динамит прямо в купе первого класса курьерского поезда), а зверства белых мучителей - презрение и негодование. Белые психиатры из немецкой клиники загоняют схваченному полицией с чемоданом взрывчатки Камо иголки под ногти, прижигают ему ладони раскаленным металлическим прутом и делают пункцию спинного мозга. Но экспроприатор сперва симулирует прострацию, а потом беззаботно смеется и продолжает спокойно поедать собственные экскременты, вводя мучителей в заблуждение по поводу своей вменяемости - такова сила воли настоящего черного героя. Фильм буквально переполнен черной гордостью - Black Pride - которую спустя десяток лет сделают своим оружием Малкольм Икс, Хьюи Перси Ньютон и их единомышленники из «Черных пантер». Надо ли напоминать, что свое название борцы за права черных взяли в честь героя грузинского эпоса «The Knight in Panther’s Skin» (английское слово panther и грузинское вепхи в названии шедевра Руставели переводится как барс). А истории о черных банковских грабителях стали одним из основных блэксплуатационных сюжетов -от знаменитого прежде всего своим саундтреком фильма 1972 года «Через 110-ую улицу» до недавних курьезных планов Паффа Дэдди снять черную версию «Одиннадцати друзей Оушена».

5 Куклы смеются




В 1961 году видные теоретики марксизма-ленинизма пришли к неожиданному выводу, что в СССР сложилась новая историческая общность людей различных национальностей, имеющих общие характерные черты - советский народ. Очевидно, под общей характерной чертой имелась в виду имманентная чернота, ведь только ленивый не повторил, что главная беда русских - это белый цвет их кожи, понуждающий их к безуспешным попыткам самоидентификации в качестве белой нации. Впрочем, то же утверждение было верно и по отношению к жителям Заказвказья, остро ощущавшим свою маркированность «черными» как вынужденную и несправедливую оторванность от более удачливых соплеменников по Средиземноморскому миру. Оказавшиеся по ту сторону стратегий расизма и политкорректности, вытесненные Европой в подсознание, черненькие и черные, казалось, были обречены барахтаться в плавильном котле «новой общности», как печально известные свинарка и пастух. Однако пока русский кинематограф решал неразрешимую трансцендентальную сверхзадачу - “быть белым не будучи европейцем”, мастера искусств Закавказья создавали уникальную черную субкультуру - кавказский негритюд, призванный показать отвернувшейся от них Европе ее иррациональную сторону, ее эмоциональность, музыкальность и сексуальность. В 1963 году зритель с восторгом принял картину Тофика Таги-Заде «Я буду танцевать» с уродливым чеченским танцором Махмудом Эсамбаевым в главной роли, прямо отсылающую к одному из наиболее известных слоганов негритюда «Протанцевать жизнь». Но переломным в истории жанра стал, несомненно, фильм маститого режиссера Николоза Санишвили «Куклы смеются», поставленный на студии «Грузия-фильм» в том же 1963 году. В этой картине уже присутствуют практически все жанрообразующие элементы блэксплуатации - от стопроцентно черного кастинга до великолепного джаз-фанкового саундтрека (особенно хороша знаменитая «Толиа» блистательного Сулхана Цинцадзе в исполнении банды стильных груви-мэнов). Но, конечно, в основе успеха фильма - аутентичный «черный» сюжет, отсылающий к жуткому культу вуду. Девятнадцатилетний Девико (юный красавчик Мераб Тавадзе) провалившийся на экзамене в консерваторию, поступает работать на фабрику игрушек. Преследуемый жаждой мщения, Девико (т.е. «маленький дэв» - дьяволенок) прибегает к помощи симпатической магии. Прямо во время общего застолья он изготавливает из овощей и фруктов куклы своих обидчиков и протыкает их столовыми приборами. Как тут не вспомнить сходный сюжет другого знаменитого блэксплойтейшн-вуду-триллера «Шугар Хилл», снятого Полом Маслянским спустя 11 лет после триумфа «Кукол» … Невиданный успех маленького шедевра Санишвили (невероятные для «расового кинематографа» сборы - 21,1 млн. зрителей в премьерном году) заставил заокеанских кинематографистов пристальнее присмотреться к работе закавказских коллег. В первых американских блэксплойтейшнах отчетливо просматривается влияние раннего «черного» кино Закавказья, вплоть до сходства визуальных мотивов - как, например, в сценах из «Ритмов Апшерона» и снятого годом позже фильма "Хлопок прибывает в Гарлем".




6 Я, следователь.




1971 год стал поворотным в истории жанра блэксплуатации - к зрителю пришли сразу два черных героя, которые не останавливались ни перед чем, чтобы вернуть справедливость в гетто: детектив Шафт из одноименной картины Гордона Паркса и детектив Микеладзе из картины Георги Калатозишвили «Я, следователь». Молодой режиссер, сын знаменитого Михаила Калатозова, действуя в соответствии с законами жанра, предложил братьям Вайнерам изменить сюжет их одноименной книги так, чтобы сделать ее интересной грузинскому зрителю. В итоге сотрудник угрозыска Тихонов стал следователем Георгием Микеладзе (в его роли снялся Вахтанг «Буба» Кикабидзе), действие переместилось из Крыма в Грузию, а белая помощница героя из студентки исторического факультета стала более понятной официанткой. Труп штурмана Таллинского пароходства Корецкого был найден не на стильном ялтинском серпантине, а на раздолбанной Военно-грузинской дороге: именно в Грузии несчастный автолюбитель Корецкий - по прихоти режиссера - решил обкатать свою новую «Волгу». Разумеется, машина была сразу же угнана, и, как выясняет обаятельный Георгий Микеладзе, не она одна. Героический детектив-одиночка выходит на след банды белых грабителей, который приводит его не куда-нибудь, а в знаменитую обитель зла - Таллин (удивительно, что совокупное действие книги и фильма разворачивается на современной «оси зла» Грузия - Украина - Эстония). Здесь, в городе греха, Георгию предстоит пройти искушение плотским влечением к порочной певичке Ванде (знаменитая Вия Артмане), оказавшейся сообщницей плохих белых парней, и здесь же героя ждет награда - объятия белокожей красавицы Элги (Ингрид Андриня). Динамичный боевик, сопровождаемый приторно-откровенным фанковым саундтреком легендарного Гии Канчели, посмотрело на премьерных киносеансах 24.7 миллиона зрителей.

7 Ночной визит




Спустя 10 лет после успеха фильма «Куклы смеются» режиссер Николоз Санишвили вернулся к жанру, у истоков которого он стоял. Картина «Ночной визит», снятая на студии «Грузия-фильм» в 1974 году, стала примером радикального ребрендинга сюжета под запросы «черной» аудитории. Разумеется, представление о блэксплойтейшн как о поделках, адаптирующих для черных обитателей гетто «классику белых людей», не исчерпывает всей жанровой специфики. Но верно и то, что черные всегда хотели приобщиться к классике белой цивилизации через ее встраивание в свой культурный код. Первая волна т.н. «уездных» ремейков захлестнула черную культуру в середине XIX века - достаточно назвать «Деревенского короля Лира» Златовратского, тургеневских «Степного короля Лира» и «Гамлета Щигровского уезда», лесковскую «Леди Макбет Мценского уезда» (два последних блэкспло-ремейка были экранизированы королями артхауса Валерием Рубинчиком и Романом Балаяном в 1975 и 1989 годах). Санишвили пошел еще дальше. Опираясь на опыт, накопленный его коллегами в картине «Я, следователь», режиссер заставил сценаристов Вайнеров полностью переписать их книгу «Визит к Минотавру» под all-black cast. История о похищении уникальной скрипки итальянского мастера Страдивари.разыгрывается в Грузии под великолепный саундтрек непременного Гии Канчели, а распутывает клубок криминальных нитей специальный агент милиции лейтенант Двали (восхитительная Лия Элиава). «Ночной визит» снимался одновременно с блэкспло-боевиком «Клеопатра Джонс» (с великолепной Тамарой Добсон в заглавной роли) и по праву считается одним из первых фильмов, героиней которых является эмансипированная черная женщина - детектив. (Меньше чем через год из блэксплуатационного кино-гетто эти образы шагнули на белый экран, потеснив сыщиков-мужчин - первой ласточкой стал сериал «Женшина-полицейский» с белой актрисой Энджи Дикинсон, за которым последовали суперпопулярные «Ангелы Чарли» Аарона Спеллинга). «Ночным визитом» Санишвили задал новый стандарт «черного» ребрендинга белой классики. Разумеется, число сюжетов мировой культуры ограничено, и зритель давно привык, что «Тарас Бульба» на поверку оказывается переложением «Ромео и Джульетты», а Фурманов и Петька - коллективным Дживсом при незадачливом Чапаеве - Вустере. Но только после пионерской работы Санишвили черные ремейки стали полноправным кино-жанром и посыпались как из рога изобилия. В фильме «Замок» Дато Джанелидзе перенес действие одноименного романа Кафки в современную ему Грузию, Заза Бузадзе в картине «Стена» поместил героев известной повести Жана-Поля Сартра в ситуацию гражданской войны в Грузии двадцатых годов, а Михаил Калатозишвили - сын режиссера Георги Калатозишвили, прославившегося блэкспло-боевиком «Я, следователь», - дебютировал картиной «Избранник», в которой сюжет романа Проспера Мериме «Maтео Фальконе» разворачивается в Грузии начала 20-х годов прошлого века.

8 Волшебный круг




В 1976 году, через двадцать лет после выхода на экраны фильма «Приключения Артемки», знаменитый режиссер Одесской киностудии Валентин Козачков решил предложить свою версию полюбившихся зрителю приключений безумного рестлера Пепса и его друзей. Режиссер перенес действие фильма в предреволюционную Одессу и взял за основу картины ту сюжетную линию, которой пренебрег его предшественник Андрей Апсолон. В центре внимания Козачкова - отчаянное, всепоглощающее и ничем не объяснимое желание негра Пепса исполнить роль Тараса Бульбы в цирковой пантомиме по одноименной повести украинского писателя Николая Гоголя. Парадоксы самоидентификации всегда привлекали Козачкова: один из первых прославивших его фильмов - «”Тигры” на льду», снятый в редком жанре гендерного триллера, рассказывал о FtM-метаморфозе девочки Зины, перевоплощающейся в своего брата-близнеца Игната. Негр Пепс (атлетичный Эрминио Оливейра) в подаче Козачкова превращается из успешного актера, звезды пантомимы «Черный Дик - похититель детей» в невротика, постоянно бормочущего себе под нос: “Я хочу сделать Бульба, я есть Бульба”. “Ты есть идиот”, - откровенно замечает в ответ режиссер Самарин (колоритный Владимир Татосов), но Козачков не собирается вслед за Апсолоном блэксплуатировать сходство русского и негритянского менталитетов. Конечно, попав в Одессу, негр Пепс «поплыл» - номадический фантазм малой родины вызвал в нем неудержимое желание идентфицироваться малороссом. Но механизмом такой этнической сборки может быть только игра, существующая у носителя вербального мышления отдельно от реальности. А что может быть увлекательнее игры в казаков-разбойников, ведь т.н. «казаки» - это классический пример этнического воображаемого, пожалуй, самый карнавальный из множества безреферентных гиперреальных канонов русскости. Козачков убедительно показывает, что предпринятая Пепсом попытка идентификации на основе симулякра, т.е. образа, не имеющего связи с реальностью, обречена. Такая сборка может быть осуществлена только машиной коллективной идентичности, в топку которой Пепс и его революционно настроенные друзья бросаются без раздумий.

9 Мимино




Вахтанг «Буба» Кикабидзе по праву считается блэксплойтейшн-иконой 70-х годов. За успехом картины «Я, следователь» и феноменальными музыкальными достижениями фанк-группы «Орэра», в которой Буба играл на барабанах (на Монреальском ЭКСПО Кикабидзе был признан третьим лучшим барабанщиком в мире), последовала новая удача - Евгений Гинзбург пригласил Бубу на роль Блакулы в крипто-мюзикл «Волшебный фонарь». Кикабидзе - Блакула составил достойную конкуренцию Уильяму Маршаллу, отважно исполнив песню «Будет так» в паре с мертвой невестой - Людмилой Гурченко. Разумеется, режиссер Георгий Данелия, известный киноэксплуататор расовых стереотипов, не мог не задействовать Кикабидзе в своей новой картине, с которой он запустился на студии «Мосфильм» в 1977 году. Пару отважному Бубе, запомнившемуся зрителю как черный следователь Микеладзе, составил его армянский коллега - следователь Мгер (легендарный Фрунзик Мкртчян, создавший в фильме Эрнеста Мартиросяна «Приключения Мгера в отпуске» образ черного детектива, препятствующего вывозу за рубеж древнего вудуистского талисмана - хачкара). Два закавказских Шафта в стильных кожаных куртках и экстравагантных кепках - в фильме их зовут Валико и Рубик - встретились, чтобы принести в Москву свой Закон - Закон гор. Москва, никогда не знавшая ни норм обычного права, ни законов естат, и судорожно пытавшаяся выживать по Закону Ленинских гор, с восторгом приняла историю кавказской вендетты, самозабвенно разыгранную талантливыми актерами. Новое поколение москвичей, выросших на «Мимино» и открывших для себя экзотические инструменты естественного права, позволяющие редуцировать войну всех против всех к худому миру, встречает плакатами «Вы настоящий человек» знаменитого осетинского кровника, вырвавшегося из застенков швейцарской Фемиды, и радостно аплодирует все новым и новым меж-тейповым перестрелкам на Ленинском проспекте. Абсолютный зрительский успех картины привлек к ней внимание мастеров кино всего мира - не случайно Тарантино поместил действие фильма «Джеки Браун», снятого в 1997 году как трибьют к 20-летию выхода «Мимино» на экраны, в среду гражданских авиаперевозок. А взрывающий реальность динамичный саундтрек композитора Гии Канчели со сверхзнаменитым этносайкоделикфанкхитом «Чита-грита» стал непревзойденным эталоном блэксплойтейшн-саунда.







10 Золотые туфельки




В 1981 году Валентин Козачков вернулся к полюбившейся ему теме рассказов Ивана Василенко - метаморфозах этнической идентичности в невротизированных сообществах. На этот раз фоном для похождений негра Пепса и его друзей стала Великая Октябрьская Социалистическая Революция - идеальная питательная среда для идентификационного кризиса и уникальная возможность для новой а-этнической сборки. Козачков приравнивает рабоче-крестьянскую революцию к антропологической, рисуя формирование нового «советского» автохтона прямо таки бунинскими красками - на экране как будто оживает описание нового генома русских из «Окаянных дней»: «Лица у женщин чувашские, мордовские, у мужчин, все как на подбор, преступные, иные прямо сахалинские. Римляне ставили на лица своих каторжников клейма: “Cave furem”. На эти лица ничего не надо ставить, - и без всякого клейма все видно». Для Пепса как идентификационного новобранца антропологическая революция - не этнокатастрофа, но уникальный шанс перемотивировать свой транснациональный статус в а-этнический гештальт, стать советским человеком. «B москву еду - это мой добрый город, там я себя впервые человеком почувствовал!», - мечтательно говорит Пепс (знаменитый актер Калифа Конде, прославившийся ролью главаря нагонийских мятежников с неслучайной фамилией Обама в чекистской саге «ТАСС уполномочен заявить»), пробивающийся сквозь заслоны ряженых казаков, непременно желающих его расстрелять. Революционная Москва - символ единого времени и места рождения советского человека, вышедшего, согласно апокрифам, из Октября и из шинели Дзержинского. Шинель железного Феликса становится знаменитой «железной маткой», над созданием которой работал безумный ученый Олег Белокуров, последователь профессоров-маньяков из ВИЭМа и Института Мозга Ленина…Со времен, описанных Козачковым в «Волшебном круге», прошли десятилетия, но здесь, в доброй столице Внутренней Монголии, где давно уже никто не вспоминает об архаике бесперебойного этногенеза, миллионы благодарных пепсов снова и снова выбегают на ночные улицы, не в силах сдержать ликование по поводу очередной победы Димы Билайна, поднимающего Россию с колен.

Такова моя 10-ка шедевров блэксплуатации. А какие блэксплойтейшн-фильмы нравятся вам? Было бы интересно знать.