София де Сегюр, урождённая Ростопчина.
София Ростопчина родилась 19 июля 1799 года в семье, приближённой ко двору, девочку крестил сам император Павел I. После убийства императора отец Софии был уже не в такой милости, как прежде, поэтому семейство удалилось из столицы и девочка росла в семейном имении в Вороново, что, похоже, отложило глубокий отпечаток на её дальнейшей судьбе - София всю жизнь была привязана к так называемой "усадебной" жизни. Перед Отечественной войноё 1812 года графа Ростопчина вновь призвали в Москву, как раз во время войны он был губернатором Москвы. По словам Наполеона, он и был тем самым "проклятым русским, который поджег Москву"... за это и в России граф снова впал в немилость, и, как ни странно, чтобы "развеяться", семья поехала к недавним врагам - во Францию. Там случилась самая банальная история - София повстречала красавца француза - бывшего пажа Наполеона, влюбилась в него и вскоре вышла замуж.
Это такая предыстория. Самая интересная история заключается в том, что ещё с детства София была большой выдумщицей и сочиняла истории одну за другой. Её отец писали своему другу, котгда его любимая Сфалетта была ещё маленькой девочкой: "Она очень умна и любит придумывать истории, которые никто не понимает..." Она была очень начитана, довольно деятельна для аристократки, умна и полна идей. В частности, выйдя замуж, она поселилась в имении в Нормандии, которое подарил ей в качестве подарка её отец. Софию де Сегюр не смутило то, что её муж большую часть времени проводил в Париже, а не в семье, и решила посвятить себя не свету, а своим детям, благо, у неё их было восемь. София рассказывала своим детям сказки и истории собственного сочинения, продолжала интересоваться литературой, водила знакомства и с друзьями своих детей, и с литературной и художественной элитой... потом пошли внуки, которые так же с удовольствием проводили время с бабушкой, слушая её сказки, да и заезжие гости любили послушать эти истории. В итоге друзья стали советовать Софии напечатеться. Она долго колебалась, но наконец решилась.
В сентябре 1855 года заключает свой первый контракт с издательством Луи Ашетт. Успех превзошел все ожидания. Книги распродавались сотнями миллионов экземпляров. Графиня де Сегюр, урожденная Ростопчина, как она неизменно подписывала все свои произведения, становится известной, а “Новые сказки феи”, проиллюстрированные молодым и талантливым художником Гюставом Дорэ, определили её дальнейшую судьбу. Она положила начало жанру детской литературы. Простота и строгость её стиля придают особую красоту творческому почерку писательницы. Её сказки - это истории, расказанные самими детьми, которые не думают об эпитетах, обсуждая с родителями свои радости или горести. Ей удалось передать неповторимю детскую непосредственность, утраченную взрослыми. За семнадцать последних лет своей жизни она написала более 20 романов для детей, подростков и взрослых: “Примерные девочки”, “Каникулы”, “Беды Софи”, “Воспоминания ослика”, “Злой гений”, “Судьба Гаспара” и другие. Большинство из её произведений, посвященных детям, экранизированы (например, "Беды Софи") во Франции и других странах. (цитирую отсуюда).
До революции, похоже, и в России её хорошо знали - сказывалась давняя связь нашего дворянского класса с французской культурой. Вот, например, что писал Набоков в "Других берегах": Мне лет восемь. Василий Иванович поднимает с кушетки в нашей классной книжку из серии Bibliothиque Rose. Вдруг, блаженно застонав, он находит в ней любимое им в детстве место: "Sophie n'etait pas jolie..." ("Соня не была хороша собой..." (франц.)); и через сорок лет я совершенно так же застонал, когда в чужой детской случайно набрел на ту же книжку о мальчиках и девочках, которые сто лет тому назад жили во Франции тою стилизованной vie de chвteau (Усадебная жизнь (франц.)), на которую M-me de Segur, nee Rastopchine (Мадам де Сегюр, рожд. Растопчина (франц.)) добросовестно перекладывала свое детство в России,-- почему и налаживалась, несмотря на вульгарную сентиментальность всех этих "Les Malheurs de Sophie", "Les Petites Filles Modeles", "Les Vacances" ("Сонины проказы". "Примерные девочки", "Каникулы" (франц)), тонкая связь с русским усадебным бытом. Но мое положение сложнее дядиного, ибо когда читаю опять, как Софи остригла себе брови, или как ее мать в необыкновенном кринолине на приложенной картинке необыкновенно аппетитными манипуляциями вернула кукле зрение, и потом с криком утонула во время кораблекрушения по пути в Америку, а кузен Поль под необитаемой пальмой высосал из ноги капитана яд змеи--когда я опять читаю всю эту чепуху, я не только переживаю щемящее упоение, которое переживал дядя, но еще ложится на душу мое воспоминание о том, как он это переживал. Вижу нашу деревенскую классную, бирюзовые розы обоев, угол изразцовой печки, отворенное окно: оно отражается вместе с частью наружной водосточной трубы в овальном зеркале над канапе, где сидит дядя Вася, чуть ли не рыдая над растрепанной розовой книжкой. Ощущение предельной беззаботности, благоденствия, густого летнего тепла затопляет память и образует такую сверкающую действительность, что по сравнению с нею паркерово перо в моей руке, и самая рука с глянцем на уже веснушчатой коже, кажутся мне довольно аляповатым обманом. Зеркало насыщено июльским днем. Лиственная тень играет по белой с голубыми мельницами печке. Влетевший шмель, как шар на резинке, ударяется во все лепные углы потолка и удачно отскакивает обратно в окно. Все так, как должно быть, ничто никогда не изменится, никто никогда не умрет."
Возможно, настанет время, и французская сказочница русского происхождения будет также хорошо известна и в России...