Русские девочки
Книги, которые мы любим, всегда оставляют след в душе, а иногда и в судьбе.
Передо мной книга, которая вполне могла повернуть мою жизнь, если бы звезды встали по-другому. Честное слово, сейчас расскажу, только книгу представлю.
Н.Кальма "Русские девочки" Средне-Уральское книжное издательство, Свердловск, 1965. Художник Н.Моос
Трудно вообразить книгу, которая была бы издала скупее. Тонкая сероватая бумага, такая же бумага на обложке, бледные редкие иллюстрации, они даже не черно-белые, а разных оттенков серого (нет, пятьдесят оттенков серого там не наберутся). Тем не менее, иллюстрации очень достойные! Николай Николаевич Моос сумел создать чудо, которое не пропало даже в таком убогом изображении. Эх, если бы увидеть эти рисунки цветными! Увы, цветная у книги только обложка, по ней и можно догадываться о возможной красоте.
А теперь коротенькая история, которую я обещала. Сколько лет мне было, когда книга попала в руки впервые? Лет восемь, думаю. Прочитала раз, второй, пятый и десятый. И решила идти в армию! Трудно сейчас определить, что там в моей голове варилось, но я была свято убеждена, что кавалерия меня ждет-не дождется.
Это было намерение, которое прожило со мной несколько лет! Планы свои я обсуждала с бабушкой, которая никоим образом не отговаривала меня, предоставив времени сделать свою работу. Именно с бабушкиной подачи я стала готовиться к суворовскому училищу; уговорила подружку, мы раздобыли адрес этого училища в Москве и написали письмо. Я точно знаю, что училась тогда в третьем классе, а подружка была на класс старше. Она объясняла, что согласна остаться в четвертом на второй год, чтобы мы сравнялись, и просила не считать ее из-за этого неуспевающей.
Представляете, нам ответили! Через полгода, правда. Догадываюсь, как мы повеселили администрацию, но письмо было вполне любезным. Нам написали, что набор курсантов бывает после восьмого класса. Если правила приема изменятся и девочек будут брать, то добро пожаловать, поступайте, когда дорастете.
Ответ пришел в конце лета, когда мы его и не ждали уже. Летом я прочитала "Питомцев зоопарка" Веры Чаплиной и задумалась о работе в зоопарке. Подружка моя благополучно закончила четвертый класс и покинула начальную школу, а я собиралась в Тобольск, где проживу до весны. О суворовском училище мы уже не думали.
Вот так небольшая наискромнейшая книга вполне могла оказаться судьбоносной!
И было бы это вполне заслуженно: талантливая вещь! Сейчас, пока сканировала, застряла и с удовольствием читала, вспоминала. Великолепный язык, ничуть не утративший своей живости и красоты. Это вовсе не очевидный результат, потому что многое, что любишь в детстве, с годами становится нечитабельным. Тем приятнее мне поделиться с вами своим удовольствием!
Простите плохие сканы: пока до середины книги не добралась, никак не могла ее придавить и отсканировать плоской.
Понимание того, что автор несколько вольно обращается с историческими фактами, на качестве книги никак не отражается. В конце концов, это не научная статья!
Книга, конечно, потрудилась на своем веку, простите мне пятна и помятые углы, порванную обложку. Мы ее любили, читали, чинили...
Передо мной книга, которая вполне могла повернуть мою жизнь, если бы звезды встали по-другому. Честное слово, сейчас расскажу, только книгу представлю.
Н.Кальма "Русские девочки" Средне-Уральское книжное издательство, Свердловск, 1965. Художник Н.Моос
Трудно вообразить книгу, которая была бы издала скупее. Тонкая сероватая бумага, такая же бумага на обложке, бледные редкие иллюстрации, они даже не черно-белые, а разных оттенков серого (нет, пятьдесят оттенков серого там не наберутся). Тем не менее, иллюстрации очень достойные! Николай Николаевич Моос сумел создать чудо, которое не пропало даже в таком убогом изображении. Эх, если бы увидеть эти рисунки цветными! Увы, цветная у книги только обложка, по ней и можно догадываться о возможной красоте.
А теперь коротенькая история, которую я обещала. Сколько лет мне было, когда книга попала в руки впервые? Лет восемь, думаю. Прочитала раз, второй, пятый и десятый. И решила идти в армию! Трудно сейчас определить, что там в моей голове варилось, но я была свято убеждена, что кавалерия меня ждет-не дождется.
Это было намерение, которое прожило со мной несколько лет! Планы свои я обсуждала с бабушкой, которая никоим образом не отговаривала меня, предоставив времени сделать свою работу. Именно с бабушкиной подачи я стала готовиться к суворовскому училищу; уговорила подружку, мы раздобыли адрес этого училища в Москве и написали письмо. Я точно знаю, что училась тогда в третьем классе, а подружка была на класс старше. Она объясняла, что согласна остаться в четвертом на второй год, чтобы мы сравнялись, и просила не считать ее из-за этого неуспевающей.
Представляете, нам ответили! Через полгода, правда. Догадываюсь, как мы повеселили администрацию, но письмо было вполне любезным. Нам написали, что набор курсантов бывает после восьмого класса. Если правила приема изменятся и девочек будут брать, то добро пожаловать, поступайте, когда дорастете.
Ответ пришел в конце лета, когда мы его и не ждали уже. Летом я прочитала "Питомцев зоопарка" Веры Чаплиной и задумалась о работе в зоопарке. Подружка моя благополучно закончила четвертый класс и покинула начальную школу, а я собиралась в Тобольск, где проживу до весны. О суворовском училище мы уже не думали.
Вот так небольшая наискромнейшая книга вполне могла оказаться судьбоносной!
И было бы это вполне заслуженно: талантливая вещь! Сейчас, пока сканировала, застряла и с удовольствием читала, вспоминала. Великолепный язык, ничуть не утративший своей живости и красоты. Это вовсе не очевидный результат, потому что многое, что любишь в детстве, с годами становится нечитабельным. Тем приятнее мне поделиться с вами своим удовольствием!
Простите плохие сканы: пока до середины книги не добралась, никак не могла ее придавить и отсканировать плоской.
Понимание того, что автор несколько вольно обращается с историческими фактами, на качестве книги никак не отражается. В конце концов, это не научная статья!
Книга, конечно, потрудилась на своем веку, простите мне пятна и помятые углы, порванную обложку. Мы ее любили, читали, чинили...