«Причуды» Франсиско Гойи
Оригинал взят у ochendaje в «Причуды» Франсиско Гойи
Интересно, как на очередную публикацию «Капричос» отреагируют наши современники?
«Капричос» (исп. Los Caprichos - причуды) - знаменитая серия, состоящая из 80 офортов, которая была создана испанским художником Франсиско Гойей в 1799 году. Извещение об этом событии появилась в одной из мадридских газет почти сразу после того, как первые 300 экземпляров «Капричос» поступили в продажу: «Сеньор Франсиско де Гойя изготовил серию офортов на фантастические сюжеты. Из всех странностей и несуразностей, присущих нашему обществу, из многочисленных предрассудков и заблуждений, автор отобрал те, что показались ему наиболее подходящими для фантастических и вместе с тем поучительных картин. Сеньор де Гойя далёк от намерения с насмешкой или осуждением касаться определённых лиц и событий, его цель - заклеймить черты типические, пороки и извращения, присущие многим…».
Большинство людей, приходившие посмотреть на «Капричос», выставленные на продажу, не извлекали из них урока, не черпали познания, они лишь недоумённо перелистывали содержимое папки с офортами. Интересно, как на очередную публикацию «Капричос» отреагируют наши современники?
Определив, в каком порядке будут лежать листы и, пронумеровав офорты, Гойя стал придумывать для них названия. Если название получалось слишком «бледным», он прибавлял к нему коротенькое толкование. «Тантал» - такое название он дал рисунку, на котором любовник горюет над мёртвой, исподтишка наблюдающей за ним возлюбленной, и высмеял в объяснении самого себя: «Будь он более учтив и менее назойлив, она, быть может, ожила».
В этом альбоме причудливых офортов художник изобразил буквально всё, что приключается с женщинами города Мадрид. Они выходят замуж за уродливых богачей, они используют влюблённых простаков, они обирают всякого, кого только можно обобрать, а их самих обирают ростовщики. Офорт «Они говорят “да” и протягивают руку первому встречному» Гойя прокомментировал так: «Лёгкость, с которой многие женщины соглашаются на брак, объясняется надеждой жить в нём более свободно, чем раньше».
«Какая жертва!». «Как водится, жених не из самых привлекательных, но он богат, и ценою свободы несчастной девушки нищая семья покупает благополучие. Такова жизнь».
«Родословная»: «Здесь стараются обольстить жениха, показывая ему по родословной, кто её родители, деды, прадеды и прапрадеды. А кто она сама? Это он узнает после».
«Её похитили!». «Женщина, которая не умеет себя соблюсти, оказывается во власти первого встречного, а когда уже ничего не поделаешь, удивляется, что её похитили».
«Вот они и ощипаны». «Раз их уже ощипали, пусть убираются, другие придут на их место».
«Как её ощипывают!». «Но и на цыпочек находятся коршуны, которые обдерут их до пёрышка. Недаром говорят: как аукнется, так и откликнется».
Мадридские женщины любят и любезничают, горделиво прогуливаются и катаются в пышных каретах, или, жалостно съёжившись, предстают перед судом за распутство. При этом их неизменно окружает рой безнравственных щеголей, грубиянов и сводниц. Офорт под названием «Один другого стоит» Гойя объясняет так: «Немало было споров о том, кто хуже: мужчины или женщины. Пороки тех и других происходят от дурного воспитания. Распутство мужчин влечёт за собой разврат женщин. Барышня на этой картинке так же безрассудна, как и щёголь, беседующий с ней, а что до двух гнусных старух, то и они друг друга стоят».
«Он даже и так не разглядит её». «А как же ему распознать её? Чтобы узнать женщину как следует, мало лорнета. Нужен здравый смысл и жизненный опыт, а этого-то и не достаёт нашему бедняжке».
Под офортом, на котором секретарь священного трибунала читает приговор жрице любви, Гойя подписал: «Можно ли так дурно обходиться с честной женщиной, которая за кусок хлеба с маслом усердно и успешно служила всему свету! Безобразие!»
«Никто не знает себя». «Свет - тот же маскарад. Лицо, одежда и голос - всё в нём притворно. Все хотят казаться не тем, что они есть на самом деле. Все обманывают друг друга, и никого не узнаешь».
Гойя делает удивительно точные и актуальные даже для нашего времени наблюдения относительно самых разных жизненных ситуаций и проблем. Не обходит своим вниманием он и тему воспитания детей. Описание офорта «Вот идёт бука» звучит так: «Пагубная ошибка в начальном воспитании состоит в том, что у ребёнка вызывают страх перед несуществующим и заставляют его бояться буки больше, чем отца».
Офорт «Небрежное воспитание»: «Потворство и баловство делают детей капризными, упрямыми, заносчивыми, жадными, ленивыми, несносными. Вырастая, они становятся недорослями. Таков и этот маменькин сынок».
«Ведь он разбил кувшин!». «Кто из них хуже?».
Франсиско Гойя высмеивает человеческие пороки: глупость, скупость, жажду наживы, безнравственность, предательство… Офорт «А не умнее ли ученик?» художник сопровождает метким комментарием: «Неизвестно умнее ли он или глупее, но нет сомнения, что более важной, глубокомысленной особы, чем этот учитель, невозможно сыскать».
Офорт «Брависсимо!» Франсиско Гойя объясняет так: «Если для понимания довольно иметь длинные уши, то лучшего ценителя не найти; но как бы он не стал хлопать тому, что совсем плохо звучит».
«Вплоть до третьего поколения»: «Это бедное животное свели с ума знатоки геральдики и родословных. Оно не одиноко».
«От какой болезни он умрёт?»: «Врач - отменный, способный к размышлению, сосредоточенный, неторопливый, серьёзный. Чего же еще желать?».
«Точь-в-точь»: «Он заказал свой портрет - и хорошо сделал. Те, кто с ним не знаком и не видел его, всё узнают по портрету».
«Доносчики»: «Из всех видов нечисти доносчики - самые противные и, в то же время, самые несведущие в колдовском искусстве».
«Чего не сделает портной!»: «Нередко приходится видеть, как смешной урод преображается в надутое ничтожество, пустое, но весьма представительное на вид! Поистине велико могущество ловкого портного и столь же велика глупость тех, кто судит по внешности».
«А у него горит дом»: «Пока пожарные насосы не освежат его, ему никак не удастся снять штаны и прервать беседу со светильником. Такова сила вина!»
«Зачем их прятать?». « Ответ очень прост: потому что он не хочет их тратить, а не тратит их потому что, хотя ему уже исполнилось 80, он всё еще боится, что ему не хватит денег на жизнь. Столь обманчивы расчёты скупости».
«До самой смерти» - офорт, являющий перед нами мерзкую, грустную картину, сотни раз перепетую на все лады - осмеяние стареющей кокетки. «Она прихорашивается - и очень кстати. Сегодня день её рождения, ей исполнилось 75 лет, и к ней придут подружки». Но как не бедна идея рисунка, сам по себе он хорош. В этой старухе, жадно глядящейся в зеркало, нет назойливой морали, нет и пустой издёвки, а есть бесстрастная, печальная, простая и голая правда.
Второй тираж «Капричос» был издан в королевской художественной типографии большим тиражом, комплект офортов можно было купить во всех крупных испанских городах. «Капричос» бойко раскупались, несмотря на то, что большинству они по-прежнему были непонятны. Люди только потому выкладывали за комплект офортов 288 реалов, что уж очень много шумихи и болтовни поднялось вокруг них. К офорту «Все погибнут» Гойя оставил пояснение: «Удивительно! Опыт погибших не идёт впрок тем, кто стоит на краю гибели. Ничего тут не поделаешь, все погибнут».
Материал Центра Дарьи Евсеевой
Интересно, как на очередную публикацию «Капричос» отреагируют наши современники?
«Капричос» (исп. Los Caprichos - причуды) - знаменитая серия, состоящая из 80 офортов, которая была создана испанским художником Франсиско Гойей в 1799 году. Извещение об этом событии появилась в одной из мадридских газет почти сразу после того, как первые 300 экземпляров «Капричос» поступили в продажу: «Сеньор Франсиско де Гойя изготовил серию офортов на фантастические сюжеты. Из всех странностей и несуразностей, присущих нашему обществу, из многочисленных предрассудков и заблуждений, автор отобрал те, что показались ему наиболее подходящими для фантастических и вместе с тем поучительных картин. Сеньор де Гойя далёк от намерения с насмешкой или осуждением касаться определённых лиц и событий, его цель - заклеймить черты типические, пороки и извращения, присущие многим…».
Большинство людей, приходившие посмотреть на «Капричос», выставленные на продажу, не извлекали из них урока, не черпали познания, они лишь недоумённо перелистывали содержимое папки с офортами. Интересно, как на очередную публикацию «Капричос» отреагируют наши современники?
Определив, в каком порядке будут лежать листы и, пронумеровав офорты, Гойя стал придумывать для них названия. Если название получалось слишком «бледным», он прибавлял к нему коротенькое толкование. «Тантал» - такое название он дал рисунку, на котором любовник горюет над мёртвой, исподтишка наблюдающей за ним возлюбленной, и высмеял в объяснении самого себя: «Будь он более учтив и менее назойлив, она, быть может, ожила».
В этом альбоме причудливых офортов художник изобразил буквально всё, что приключается с женщинами города Мадрид. Они выходят замуж за уродливых богачей, они используют влюблённых простаков, они обирают всякого, кого только можно обобрать, а их самих обирают ростовщики. Офорт «Они говорят “да” и протягивают руку первому встречному» Гойя прокомментировал так: «Лёгкость, с которой многие женщины соглашаются на брак, объясняется надеждой жить в нём более свободно, чем раньше».
«Какая жертва!». «Как водится, жених не из самых привлекательных, но он богат, и ценою свободы несчастной девушки нищая семья покупает благополучие. Такова жизнь».
«Родословная»: «Здесь стараются обольстить жениха, показывая ему по родословной, кто её родители, деды, прадеды и прапрадеды. А кто она сама? Это он узнает после».
«Её похитили!». «Женщина, которая не умеет себя соблюсти, оказывается во власти первого встречного, а когда уже ничего не поделаешь, удивляется, что её похитили».
«Вот они и ощипаны». «Раз их уже ощипали, пусть убираются, другие придут на их место».
«Как её ощипывают!». «Но и на цыпочек находятся коршуны, которые обдерут их до пёрышка. Недаром говорят: как аукнется, так и откликнется».
Мадридские женщины любят и любезничают, горделиво прогуливаются и катаются в пышных каретах, или, жалостно съёжившись, предстают перед судом за распутство. При этом их неизменно окружает рой безнравственных щеголей, грубиянов и сводниц. Офорт под названием «Один другого стоит» Гойя объясняет так: «Немало было споров о том, кто хуже: мужчины или женщины. Пороки тех и других происходят от дурного воспитания. Распутство мужчин влечёт за собой разврат женщин. Барышня на этой картинке так же безрассудна, как и щёголь, беседующий с ней, а что до двух гнусных старух, то и они друг друга стоят».
«Он даже и так не разглядит её». «А как же ему распознать её? Чтобы узнать женщину как следует, мало лорнета. Нужен здравый смысл и жизненный опыт, а этого-то и не достаёт нашему бедняжке».
Под офортом, на котором секретарь священного трибунала читает приговор жрице любви, Гойя подписал: «Можно ли так дурно обходиться с честной женщиной, которая за кусок хлеба с маслом усердно и успешно служила всему свету! Безобразие!»
«Никто не знает себя». «Свет - тот же маскарад. Лицо, одежда и голос - всё в нём притворно. Все хотят казаться не тем, что они есть на самом деле. Все обманывают друг друга, и никого не узнаешь».
Гойя делает удивительно точные и актуальные даже для нашего времени наблюдения относительно самых разных жизненных ситуаций и проблем. Не обходит своим вниманием он и тему воспитания детей. Описание офорта «Вот идёт бука» звучит так: «Пагубная ошибка в начальном воспитании состоит в том, что у ребёнка вызывают страх перед несуществующим и заставляют его бояться буки больше, чем отца».
Офорт «Небрежное воспитание»: «Потворство и баловство делают детей капризными, упрямыми, заносчивыми, жадными, ленивыми, несносными. Вырастая, они становятся недорослями. Таков и этот маменькин сынок».
«Ведь он разбил кувшин!». «Кто из них хуже?».
Франсиско Гойя высмеивает человеческие пороки: глупость, скупость, жажду наживы, безнравственность, предательство… Офорт «А не умнее ли ученик?» художник сопровождает метким комментарием: «Неизвестно умнее ли он или глупее, но нет сомнения, что более важной, глубокомысленной особы, чем этот учитель, невозможно сыскать».
Офорт «Брависсимо!» Франсиско Гойя объясняет так: «Если для понимания довольно иметь длинные уши, то лучшего ценителя не найти; но как бы он не стал хлопать тому, что совсем плохо звучит».
«Вплоть до третьего поколения»: «Это бедное животное свели с ума знатоки геральдики и родословных. Оно не одиноко».
«От какой болезни он умрёт?»: «Врач - отменный, способный к размышлению, сосредоточенный, неторопливый, серьёзный. Чего же еще желать?».
«Точь-в-точь»: «Он заказал свой портрет - и хорошо сделал. Те, кто с ним не знаком и не видел его, всё узнают по портрету».
«Доносчики»: «Из всех видов нечисти доносчики - самые противные и, в то же время, самые несведущие в колдовском искусстве».
«Чего не сделает портной!»: «Нередко приходится видеть, как смешной урод преображается в надутое ничтожество, пустое, но весьма представительное на вид! Поистине велико могущество ловкого портного и столь же велика глупость тех, кто судит по внешности».
«А у него горит дом»: «Пока пожарные насосы не освежат его, ему никак не удастся снять штаны и прервать беседу со светильником. Такова сила вина!»
«Зачем их прятать?». « Ответ очень прост: потому что он не хочет их тратить, а не тратит их потому что, хотя ему уже исполнилось 80, он всё еще боится, что ему не хватит денег на жизнь. Столь обманчивы расчёты скупости».
«До самой смерти» - офорт, являющий перед нами мерзкую, грустную картину, сотни раз перепетую на все лады - осмеяние стареющей кокетки. «Она прихорашивается - и очень кстати. Сегодня день её рождения, ей исполнилось 75 лет, и к ней придут подружки». Но как не бедна идея рисунка, сам по себе он хорош. В этой старухе, жадно глядящейся в зеркало, нет назойливой морали, нет и пустой издёвки, а есть бесстрастная, печальная, простая и голая правда.
Второй тираж «Капричос» был издан в королевской художественной типографии большим тиражом, комплект офортов можно было купить во всех крупных испанских городах. «Капричос» бойко раскупались, несмотря на то, что большинству они по-прежнему были непонятны. Люди только потому выкладывали за комплект офортов 288 реалов, что уж очень много шумихи и болтовни поднялось вокруг них. К офорту «Все погибнут» Гойя оставил пояснение: «Удивительно! Опыт погибших не идёт впрок тем, кто стоит на краю гибели. Ничего тут не поделаешь, все погибнут».
Материал Центра Дарьи Евсеевой