Я всегда буду рядом...
Начало здесь
...С утра самочувствие было неважным, три месяца уже не разрешалась, не отпускала его проклятая постковидная пневмония, затрудение дыхания сделалось постоянным как и боль в груди.
Папа, гремя посудой и шаркая ногами, готовил на кухне завтрак.
Он посмотрел на экран телефона, первое же сообщение заставило поторопиться. Писала Танюша, жена товарища по несчастью, многодетного православного священника, уже много дней лежавшего в плачевном состоянии, но чудом еще живого.
«Я начала перебинтовывать его, от давления рубец на голове лопнул и лоскут отпал, начало кровить, а скорая не едет, все заняты ковидниками…»
«Да уж… скорая не едет ..и не приедет, - озабоченно думал он, сгребая в кучу все лекарства, которые попались на глаза, тем более с нашим о диагнозом, да еще и за город...."
Влад позвонил Танюше, что выезжает, наигранно бодро успел еще сказать несколько слов растерянному папе, стоявшему в дверях, и поспешил "в гости" к батюшке.
К счастью водитель из раздолбанного Убер- эконома примчал за две минуты и неожиданно быстро доставил доктора в большой, потрепанный жизнью, загородный дом несчастного.
Испуганные домочадцы, супруга и дети, встревоженно встретили долгожданную помощь.
Рану батюшки изначально накрыли полотенцем, но к приходу Влада, оно уже довольно сильно промокло и кровь сочилась прямо на пол.
"Кровопотеря должно быть огромная, - подумал Влад про себя, заметив синюшную бледность пациента. Он похвалил себя за то, что взял все что надо, антибиотики и специальный клей. Отец Сергий был в сознании и приветливо улыбался, несмотря на редкий пульс.
Влад, поприветствовал его, и снял полотенце. Полная, довольно молодая еще, жена батюшки выбежала закрывая рот рукой, раздались звуки неукротимой рвоты.
Влад как смог обработал рану, вычистил гной, заклеил концы немецким хирургическим клеем, поставил капельницу с физраствором. Движения его были по прежнему четкие, несмотря на то, что часть пальцев недавно потеряла чувствительность. Как всегда выручали способности амбидекстра - предмет всегдашней зависти сокурсников. Он с юности ловко мог работать как правой так и левой рукой, выполняя все медицинские манипуляции, приводя в восторг сначала преподавателей, а позже и коллег.
Вскоре батюшка порозовел, температура спала. Пошарив рукой под одеялом отец Сергий что то протянул Владу в ладони, продолжая все так же радушно улыбаться. Обоняние оставило доктора еще в сентябре, поэтому он не сразу понял, что происходит, а когда понял то резко отшатнулся и гримаса отвращения перекосила его благородное лицо.
"Татьяна, Сергея подмыть надо, я закончил перевязку, - плохо слушающимися губами произнес он."
Татьяна охнула и взмахнув руками, схватила какие то тряпки стремглав побежала к беспомощному супругу.
Влад прошел к железному рукомойнику и тщательно помыл руки раза четыре. Потом, не попрощавшись, уехал.
В маршрутке, а тратиться на Убер на обратном пути не стал, постарался как можно дружелюбнее ответить Татьяне на ее многословные сетования и извинения. Ответил так же и на другие , накопившиеся сообщения. Состояния пациентов там были не лучше. Но доехать во Владивосток или Мурманск он не мог физически, поэтому надавал кучу советов и без сил уснул, откинувшись на подранный дермантин маршрутки, забывшись коротким сном.
Потом вдруг в середине какого то особенно кошмарного сна вспомнил, что сегодня на очередную процедуру в город прибывает Катя с мужем, а в эти дни он особенно тревожно вглядывался в лица случайных прохожих на улице. Вот уже год они каждодневно переписывались, но никогда не видели друг друга. Было как не удобно, да и вроде повода не было, вотцап ведь прекрасно заменяет личные встречи.
Но в этот раз он вдруг осмелился и написал ей, что надо встретиться по важному делу. Наметили на вечер.
До дома он добрался когда стало темнеть. С облегчением узнал, что отца Сергия забрали наконец в больницу, удивительным образом нашли нейрохирурга, который взялся за повторную операцию, поставил нормальный дренаж и металлическую пластину вместо кожного лоскута. Неизвестный нейрохирург велел передавать привет незнакомому коллеге.
Дома папа, как всегда со скорбным лицом и слезящимися глазами, заботливо бормоча подогрел Владу суп. Папа переехал к нему совсем недавно и Влад все еще никак не мог привыкнуть, что он теперь не один.
Он лег на кушетку, так как усталость от утренних приключений не проходила и глаза закрывались сами собой. Проснулся он от звонка в дверь :
" Черт, как же можно было позабыть про эту встречу…..такую ...долгожданную! Про это кафе ...А он ведь так часто представлял ее в своих мыслях и вот ведь как неловко...
Катя нашла его по адресу, указанному во всех на сайте и во всех документах и пришла сама. И он даже не успел испытать никакого чувства вины.
Из сообщений в группе пациентов с ГБ она уже знала все про его утреннюю поездку, и про то что отец Сергий во врача "такого доброго" "швырялся гамном", и утешила уже падающую с ног от переживаний Таню, что это ведь не ее обожаемый супруг, а болезнь, которая в него вселилась, да что, доктор, гавна что ли в жизни не видел...
Папа захлопотал открывая дверь, и Влад услышал в первый раз ее голос в коридоре, но не смог даже встать, чтобы встретить, предательски задрожали ноги...
Он попытался приподняться и извиниться, но замолк встретившись с ее внимательным и тревожным взглядом. Лицо Кати было скрыто за маской, но глаза смотрели так взволнованно и понимающе, что он понял, что формальности можно пропустить и надо говорить только самое важное
Он вынул из кармана рубашки заветную картонную коробочку от какого то лекарства, со смятыми стенками и неразборчивой, стершейся надписью и протянул ей.
"Пожалуйста,- голос его был хриплым, - пообещай мне, когда я начну...- на этом месте он ненадолго замолчал и далее спустя мгновение твердо продолжил, - кидаться.. говном..., разведи мне это в воде и залей в горло через шприц, я знаю, ты сможешь... только ты сможешь это"
"Если...- голос Кати прозвучал в полной, какой то звенящей тишине. Не было почему то слышно обычного грохота проезжающих машин, ни звуков капающей воды, ни топота соседских детей"
"Что, прости, - его глаза умоляюще заскользили по ее лицу.
"Не КОГДА, а ЕСЛИ, если ты начнешь кидаться говном, то я сделаю это ради того, чтобы ты смог уйти достойно, обещаю."
И он почему сразу ей поверил. И что она сможет правильно развести и вовремя дать ему это лекарство, со специально тщательно подобранными компонентами так, чтобы не было ни малейшей возможности заподозрить какой бы то ни был криминал, поверил и сразу успокоился.
"На крайний случай, задушу подушкой, если вдруг ты с дозой ошибся - уверенно добавила она, нежно касаясь его руки.
Он улыбнулся уголком губ, взял ее руку своими удлиненными, тонкими пальцами и поднес к губам.
Огромный груз словно бы свалился с его плеч и он внезапно уснул, отключился как человек совершивший невероятное усилие.
Блямкнул телефон.
Она с видимой неохотой освободилась из охвата его ладони и хотела заботливо поставить аппарат на режим вибрации.
Пароля не было и она вдруг увидела огромное количество сообщений от тех членов группы, которые давно перестали быть активными и перешли на паллиатив.
Она, забывшись, читала детальнейшие протоколы обезболивания из невероятных ингредиентов, советы по противопролежневому уходу, рекомендации по купированию агрессии и недержания, потери памяти, сопору
Препараты, контакты докторов, рецепты, страшные фотки гнойных ран на голове, глубочайших пролежней пестрели в этой чудовищно тяжелой переписке как картинки из калейдоскопа.
Каждая новая переписка заканчивалась фразой
"Чтобы не случилось, пишите и звоните в любое время, я буду рядом всегда, до конца…"
Она смотрела на этого невероятного человека, смертельно больного, исхудавшего, слабого, добровольно взвалившего на себя ежедневный груз общения с умирающими и их родственниками.
Жалобы на усталость, жалобы на жизнь, описание чудовищных физиологических проблем - все этот поток негатива много месяцев лился на него и он старался как мог поддерживать и отвечать всем этим людям лежа под еженедельной капельницей, сам ожидая лучей, инъекций, операций...
Дыхание Влада было ровным и спокойным, лоб разгладился, он даже как то помолодел во сне...
Пора было уходить, Катю ждал в гостиничном номере такой же больной супруг.
Дверь скрипнула, на пороге показалось жалобная сгорбленная фигура старенького папы…
"Спит, он? Хорошо, спасибо Вам и до свидания"
...С утра самочувствие было неважным, три месяца уже не разрешалась, не отпускала его проклятая постковидная пневмония, затрудение дыхания сделалось постоянным как и боль в груди.
Папа, гремя посудой и шаркая ногами, готовил на кухне завтрак.
Он посмотрел на экран телефона, первое же сообщение заставило поторопиться. Писала Танюша, жена товарища по несчастью, многодетного православного священника, уже много дней лежавшего в плачевном состоянии, но чудом еще живого.
«Я начала перебинтовывать его, от давления рубец на голове лопнул и лоскут отпал, начало кровить, а скорая не едет, все заняты ковидниками…»
«Да уж… скорая не едет ..и не приедет, - озабоченно думал он, сгребая в кучу все лекарства, которые попались на глаза, тем более с нашим о диагнозом, да еще и за город...."
Влад позвонил Танюше, что выезжает, наигранно бодро успел еще сказать несколько слов растерянному папе, стоявшему в дверях, и поспешил "в гости" к батюшке.
К счастью водитель из раздолбанного Убер- эконома примчал за две минуты и неожиданно быстро доставил доктора в большой, потрепанный жизнью, загородный дом несчастного.
Испуганные домочадцы, супруга и дети, встревоженно встретили долгожданную помощь.
Рану батюшки изначально накрыли полотенцем, но к приходу Влада, оно уже довольно сильно промокло и кровь сочилась прямо на пол.
"Кровопотеря должно быть огромная, - подумал Влад про себя, заметив синюшную бледность пациента. Он похвалил себя за то, что взял все что надо, антибиотики и специальный клей. Отец Сергий был в сознании и приветливо улыбался, несмотря на редкий пульс.
Влад, поприветствовал его, и снял полотенце. Полная, довольно молодая еще, жена батюшки выбежала закрывая рот рукой, раздались звуки неукротимой рвоты.
Влад как смог обработал рану, вычистил гной, заклеил концы немецким хирургическим клеем, поставил капельницу с физраствором. Движения его были по прежнему четкие, несмотря на то, что часть пальцев недавно потеряла чувствительность. Как всегда выручали способности амбидекстра - предмет всегдашней зависти сокурсников. Он с юности ловко мог работать как правой так и левой рукой, выполняя все медицинские манипуляции, приводя в восторг сначала преподавателей, а позже и коллег.
Вскоре батюшка порозовел, температура спала. Пошарив рукой под одеялом отец Сергий что то протянул Владу в ладони, продолжая все так же радушно улыбаться. Обоняние оставило доктора еще в сентябре, поэтому он не сразу понял, что происходит, а когда понял то резко отшатнулся и гримаса отвращения перекосила его благородное лицо.
"Татьяна, Сергея подмыть надо, я закончил перевязку, - плохо слушающимися губами произнес он."
Татьяна охнула и взмахнув руками, схватила какие то тряпки стремглав побежала к беспомощному супругу.
Влад прошел к железному рукомойнику и тщательно помыл руки раза четыре. Потом, не попрощавшись, уехал.
В маршрутке, а тратиться на Убер на обратном пути не стал, постарался как можно дружелюбнее ответить Татьяне на ее многословные сетования и извинения. Ответил так же и на другие , накопившиеся сообщения. Состояния пациентов там были не лучше. Но доехать во Владивосток или Мурманск он не мог физически, поэтому надавал кучу советов и без сил уснул, откинувшись на подранный дермантин маршрутки, забывшись коротким сном.
Потом вдруг в середине какого то особенно кошмарного сна вспомнил, что сегодня на очередную процедуру в город прибывает Катя с мужем, а в эти дни он особенно тревожно вглядывался в лица случайных прохожих на улице. Вот уже год они каждодневно переписывались, но никогда не видели друг друга. Было как не удобно, да и вроде повода не было, вотцап ведь прекрасно заменяет личные встречи.
Но в этот раз он вдруг осмелился и написал ей, что надо встретиться по важному делу. Наметили на вечер.
До дома он добрался когда стало темнеть. С облегчением узнал, что отца Сергия забрали наконец в больницу, удивительным образом нашли нейрохирурга, который взялся за повторную операцию, поставил нормальный дренаж и металлическую пластину вместо кожного лоскута. Неизвестный нейрохирург велел передавать привет незнакомому коллеге.
Дома папа, как всегда со скорбным лицом и слезящимися глазами, заботливо бормоча подогрел Владу суп. Папа переехал к нему совсем недавно и Влад все еще никак не мог привыкнуть, что он теперь не один.
Он лег на кушетку, так как усталость от утренних приключений не проходила и глаза закрывались сами собой. Проснулся он от звонка в дверь :
" Черт, как же можно было позабыть про эту встречу…..такую ...долгожданную! Про это кафе ...А он ведь так часто представлял ее в своих мыслях и вот ведь как неловко...
Катя нашла его по адресу, указанному во всех на сайте и во всех документах и пришла сама. И он даже не успел испытать никакого чувства вины.
Из сообщений в группе пациентов с ГБ она уже знала все про его утреннюю поездку, и про то что отец Сергий во врача "такого доброго" "швырялся гамном", и утешила уже падающую с ног от переживаний Таню, что это ведь не ее обожаемый супруг, а болезнь, которая в него вселилась, да что, доктор, гавна что ли в жизни не видел...
Папа захлопотал открывая дверь, и Влад услышал в первый раз ее голос в коридоре, но не смог даже встать, чтобы встретить, предательски задрожали ноги...
Он попытался приподняться и извиниться, но замолк встретившись с ее внимательным и тревожным взглядом. Лицо Кати было скрыто за маской, но глаза смотрели так взволнованно и понимающе, что он понял, что формальности можно пропустить и надо говорить только самое важное
Он вынул из кармана рубашки заветную картонную коробочку от какого то лекарства, со смятыми стенками и неразборчивой, стершейся надписью и протянул ей.
"Пожалуйста,- голос его был хриплым, - пообещай мне, когда я начну...- на этом месте он ненадолго замолчал и далее спустя мгновение твердо продолжил, - кидаться.. говном..., разведи мне это в воде и залей в горло через шприц, я знаю, ты сможешь... только ты сможешь это"
"Если...- голос Кати прозвучал в полной, какой то звенящей тишине. Не было почему то слышно обычного грохота проезжающих машин, ни звуков капающей воды, ни топота соседских детей"
"Что, прости, - его глаза умоляюще заскользили по ее лицу.
"Не КОГДА, а ЕСЛИ, если ты начнешь кидаться говном, то я сделаю это ради того, чтобы ты смог уйти достойно, обещаю."
И он почему сразу ей поверил. И что она сможет правильно развести и вовремя дать ему это лекарство, со специально тщательно подобранными компонентами так, чтобы не было ни малейшей возможности заподозрить какой бы то ни был криминал, поверил и сразу успокоился.
"На крайний случай, задушу подушкой, если вдруг ты с дозой ошибся - уверенно добавила она, нежно касаясь его руки.
Он улыбнулся уголком губ, взял ее руку своими удлиненными, тонкими пальцами и поднес к губам.
Огромный груз словно бы свалился с его плеч и он внезапно уснул, отключился как человек совершивший невероятное усилие.
Блямкнул телефон.
Она с видимой неохотой освободилась из охвата его ладони и хотела заботливо поставить аппарат на режим вибрации.
Пароля не было и она вдруг увидела огромное количество сообщений от тех членов группы, которые давно перестали быть активными и перешли на паллиатив.
Она, забывшись, читала детальнейшие протоколы обезболивания из невероятных ингредиентов, советы по противопролежневому уходу, рекомендации по купированию агрессии и недержания, потери памяти, сопору
Препараты, контакты докторов, рецепты, страшные фотки гнойных ран на голове, глубочайших пролежней пестрели в этой чудовищно тяжелой переписке как картинки из калейдоскопа.
Каждая новая переписка заканчивалась фразой
"Чтобы не случилось, пишите и звоните в любое время, я буду рядом всегда, до конца…"
Она смотрела на этого невероятного человека, смертельно больного, исхудавшего, слабого, добровольно взвалившего на себя ежедневный груз общения с умирающими и их родственниками.
Жалобы на усталость, жалобы на жизнь, описание чудовищных физиологических проблем - все этот поток негатива много месяцев лился на него и он старался как мог поддерживать и отвечать всем этим людям лежа под еженедельной капельницей, сам ожидая лучей, инъекций, операций...
Дыхание Влада было ровным и спокойным, лоб разгладился, он даже как то помолодел во сне...
Пора было уходить, Катю ждал в гостиничном номере такой же больной супруг.
Дверь скрипнула, на пороге показалось жалобная сгорбленная фигура старенького папы…
"Спит, он? Хорошо, спасибо Вам и до свидания"