Мерная икона. Рассказ
Прежде чем поведать историю собственной жизни и работы в моей мастерской на зоне в 2008-2009 гг, я выложу короткий рассказ из жизни другого мастера, работавшего по соседству.
Назовём его В.
Он отлично резал по дереву, и с ним у нас наладилась, по причине сходства работы, некоторая рабочая кооперация. Я освободился сильно раньше него, и эту историю он рассказывал мне уже после своего освобождения, году этак в 2011-м, сидя с кружкой чая в потертом кресле посреди съемной комнаты возле метро “Войковская”.
Мерная икона.
В. не просто работал. В. отчаянно пахал всю свою отсидку, практически не вылезая из прокуренной, пропахшей лаком и морилкой тесной мастерской. Вылезал он только когда работы было особенно много, когда она шла потоком и задувать лаком нарды в комнате было уже совсем невозможно. Выходил ночью в коридор, ставил табурет и дул через маленький "аэрограф", сделанный из какой-то баночки и стержня от ручки.
Выполнил он и другое главное условие УДО - подготовил учеников на свое место (Бизнес начальства страдать от твоего освобождения не должен, да). Резать в точности как он, парни, конечно, пока ещё не могли, но все необходимые знания им были даны. Дальше - практика.
В связи с этим новость о том, что c УДО его “прокатили” и “предоставу” не поддержали, он воспринял как кидалово и жаждал по этому поводу каких-то пояснений. “Подожди” - сказал смущенный начальник, решавший для него вопрос, и В. подождал, пока, уже после окончания суда по УДО, начальник не завел его в кабинет. Там сидел новый молодой прокурор, и В. наконец узнал причину отказа.
Жена прокурора наконец-то забеременела долгожданным первенцем. Прокурор, человек, вестимо, глубоко православный, захотел приобщиться к одной старинной православной традиции. Согласно ей в дореволюционной царской России в царских семействах при рождении ребенка изготовлялась так называемая “мерная икона”, она же “родимая” или “княжеская”. Изготовлялась она “по мере”, то есть в длину роста, новорожденного ребенка и изображала тезоименного ему святого. К 2010-му году, когда всё это происходило, древняя традиция царского дома уже лет пять как стала массовым производством, примерно как золотые унитазы, - мерные иконы для детей состоятельных глубоко православных граждан писались десятками тысяч, так что заказать её “на воле” не было особой проблемой.
Но прокурор уже знал, что на такой-то зоне в той самой “управе”, где он работает, сидит Мастер. Видел его работы, привозимые коллегами из инспекционных поездок в качестве... подарков, разумеется, а вы что подумали? Красивейшие резные шкатулки, нарды с объёмной резьбой и изумительными рисунками, сработанными на дереве, кто бы мог подумать, простейшим электровыжигательным аппаратом…
Резать В. действительно УМЕЛ. И именно это его выдающееся умение, его “золотые руки”, обеспечили ему ещё больше полугода отсидки. Потому что зачем же заказывать где-то за деньги, когда тут - бесплатно и с гарантией качества.
В. сидел уже не первый раз, всё по той же 111-й статье, “тяжкие телесные”. Вояка, заставший самое говно первой Чеченской кампании в числе тех, кому приходилось его, это говно, долго и активно расхлёбывать, крайне не любил, когда какой-нибудь пьяный гражданский хмырь начинал ему, вроде бы совершенно невзрачному невысокого росточка седоватому уже дядьке, объяснять про его место в жизни. Какой он лузер бесполезный и быссмысленный, нищеброд и всё такое. В. это очень коробило, потому что после каждой отсидки он своим трудом честно, методично “вставал на ноги”. Да, не хватал звёзд с неба, но честно работал от зари до зари и считал, что имеет какое-то право на уважение. Так что очередной объяснявший ему “за жизнь” полетел в окно то ли третьего то ли четвёртого этажа, а В. снова уехал на зону, где точно так же “с нуля” опять поднимал мастерскую.
На шмоне с этапа охранник позарился на хороший кожаный ремень, с тюрьмы лежавший на вещах у В. Он вообще был неплохо одет при “заезде”, работал бригадиром на монтажах сложной теплотехники в жилых домах, не бедствовал.
- Оставь ремень, начальник, - попросил В, - Резаки править.
- Какие резаки?! С ума сошёл?! Ты хоть понял, куда попал?! Какие тебе резаки?!?! - заорал в ответ начальник. - НЕ ПОЛОЖЕНО!
- Вспомнишь, когда за шкатулкой придёшь, - тихо сказал тогда В. и вышел в зону.
Разумеется, строптивого зэка охранник очень быстро забыл, а хороший кожаный ремень стал полноправной частью его собственного гардероба.
Через несколько месяцев по лагерю прошёл слух, что появился новый “деревяшечник”, который действительно УМЕЕТ. Разумеется, самое старшее зоновское начальство немедленно загрузило Мастера работой, плоды которой шли на “подарки” инспектирующим-проверяющим, так что делать что-то “в свой доход” он мог очень редко. Ну и, соответственно, неавторизованные визиты младшего и среднего персонала в “бендыгу” к резчику не поощрялись. Протискиваясь тайком поздно вечером в прокуренную комнатушку, заваленную материалом, заготовками и инструментом, сотрудник совершенно не ожидал увидеть того самого невзрачного дядьку, который просил его за ремень.
Дядька сидел весь в стружке, резал, над столом тихо бубнил телевизор.
- Вспомнил?
С одной стороны, при такой биографии, ещё полгода - вроде бы не срок. С другой стороны, уже не мальчик и моложе не становишься - до пенсии-то уже осталось всего ничего. Хочется успеть как-то по-человечески пожить, в очередной раз начав с нуля. И это не просто полгода, это полгода той твоей человеческой жизни.
“Ты больше на УДО не подавай, - объяснял ему прокурор. - Жена родит. Узнаем рост ребенка, вырежешь икону и вот тогда - подавай, сразу уйдёшь”.
В. кивнул и пошёл работать дальше. Пахать.
В следующий раз с прокурором он увиделся, когда подошёл положенный срок, родился ребенок, и, с очередным плановым визитом на лагерь, прокурор привёз пластинку золотой фольги - для нимба святого. Руки его слегка дрожали, когда он передавал её В.
- Не украдут? - настороженно косился он то на В., то на зоновское начальство.
В. вырезал икону. Такую, что, как он рассказывал, у прокурора отвисла челюсть в немом восторге. Всё-таки Мастер.
Он подал на УДО, его выпустили.
В. вышел за зону сносно одетым, с неплохим смартфоном в кармане, на сберовской карточке у него лежали 50 000 рублей, накопленные за время отсидки изготовлением всевозможной деревянной “сувенирки” помимо заказов большого начальства “на подарки”.
Жизнь его и дальше была полна всевозможных приключений, одно из которых, сугубо в прежнем духе, закончилось новым сроком, полученным летом 2014-го. Он ещё раз отсидел, снова вышел и сейчас живёт у себя в С-кой области, воспитывает внучку. Много и красиво режет по дереву. Местная газета пишет про него как про пенсионера и ветерана войны, нашедшего себя в интересном хобби, радующем друзей и соседей.
* * *
Как-нибудь, наверное, стоит рассказать про остальную часть жизни В. до текущего момента, такой, какой он рассказывал её мне, и такой, какой я её видел в 2011-м, когда помогал ему после освобождения “становиться на ноги”. Спустя всего несколько дней после освобождения он очутился в Москве без денег и без работы и набрал меня - “Андрюха, привет! Такая ситуация, можно у тебя переночевать?”. Впрочем, это уже отдельная история…
Для пропустивших сильно более ранние посты с тегом “турма”, вот работа одного из учеников В.
Ну а вот здесь самые простенькие нарды его авторства, попавшие в мою фотоколлекцию чисто из-за рисунка, ЕВПОЧЯ.
Назовём его В.
Он отлично резал по дереву, и с ним у нас наладилась, по причине сходства работы, некоторая рабочая кооперация. Я освободился сильно раньше него, и эту историю он рассказывал мне уже после своего освобождения, году этак в 2011-м, сидя с кружкой чая в потертом кресле посреди съемной комнаты возле метро “Войковская”.
Мерная икона.
В. не просто работал. В. отчаянно пахал всю свою отсидку, практически не вылезая из прокуренной, пропахшей лаком и морилкой тесной мастерской. Вылезал он только когда работы было особенно много, когда она шла потоком и задувать лаком нарды в комнате было уже совсем невозможно. Выходил ночью в коридор, ставил табурет и дул через маленький "аэрограф", сделанный из какой-то баночки и стержня от ручки.
Выполнил он и другое главное условие УДО - подготовил учеников на свое место (Бизнес начальства страдать от твоего освобождения не должен, да). Резать в точности как он, парни, конечно, пока ещё не могли, но все необходимые знания им были даны. Дальше - практика.
В связи с этим новость о том, что c УДО его “прокатили” и “предоставу” не поддержали, он воспринял как кидалово и жаждал по этому поводу каких-то пояснений. “Подожди” - сказал смущенный начальник, решавший для него вопрос, и В. подождал, пока, уже после окончания суда по УДО, начальник не завел его в кабинет. Там сидел новый молодой прокурор, и В. наконец узнал причину отказа.
Жена прокурора наконец-то забеременела долгожданным первенцем. Прокурор, человек, вестимо, глубоко православный, захотел приобщиться к одной старинной православной традиции. Согласно ей в дореволюционной царской России в царских семействах при рождении ребенка изготовлялась так называемая “мерная икона”, она же “родимая” или “княжеская”. Изготовлялась она “по мере”, то есть в длину роста, новорожденного ребенка и изображала тезоименного ему святого. К 2010-му году, когда всё это происходило, древняя традиция царского дома уже лет пять как стала массовым производством, примерно как золотые унитазы, - мерные иконы для детей состоятельных глубоко православных граждан писались десятками тысяч, так что заказать её “на воле” не было особой проблемой.
Но прокурор уже знал, что на такой-то зоне в той самой “управе”, где он работает, сидит Мастер. Видел его работы, привозимые коллегами из инспекционных поездок в качестве... подарков, разумеется, а вы что подумали? Красивейшие резные шкатулки, нарды с объёмной резьбой и изумительными рисунками, сработанными на дереве, кто бы мог подумать, простейшим электровыжигательным аппаратом…
Резать В. действительно УМЕЛ. И именно это его выдающееся умение, его “золотые руки”, обеспечили ему ещё больше полугода отсидки. Потому что зачем же заказывать где-то за деньги, когда тут - бесплатно и с гарантией качества.
В. сидел уже не первый раз, всё по той же 111-й статье, “тяжкие телесные”. Вояка, заставший самое говно первой Чеченской кампании в числе тех, кому приходилось его, это говно, долго и активно расхлёбывать, крайне не любил, когда какой-нибудь пьяный гражданский хмырь начинал ему, вроде бы совершенно невзрачному невысокого росточка седоватому уже дядьке, объяснять про его место в жизни. Какой он лузер бесполезный и быссмысленный, нищеброд и всё такое. В. это очень коробило, потому что после каждой отсидки он своим трудом честно, методично “вставал на ноги”. Да, не хватал звёзд с неба, но честно работал от зари до зари и считал, что имеет какое-то право на уважение. Так что очередной объяснявший ему “за жизнь” полетел в окно то ли третьего то ли четвёртого этажа, а В. снова уехал на зону, где точно так же “с нуля” опять поднимал мастерскую.
На шмоне с этапа охранник позарился на хороший кожаный ремень, с тюрьмы лежавший на вещах у В. Он вообще был неплохо одет при “заезде”, работал бригадиром на монтажах сложной теплотехники в жилых домах, не бедствовал.
- Оставь ремень, начальник, - попросил В, - Резаки править.
- Какие резаки?! С ума сошёл?! Ты хоть понял, куда попал?! Какие тебе резаки?!?! - заорал в ответ начальник. - НЕ ПОЛОЖЕНО!
- Вспомнишь, когда за шкатулкой придёшь, - тихо сказал тогда В. и вышел в зону.
Разумеется, строптивого зэка охранник очень быстро забыл, а хороший кожаный ремень стал полноправной частью его собственного гардероба.
Через несколько месяцев по лагерю прошёл слух, что появился новый “деревяшечник”, который действительно УМЕЕТ. Разумеется, самое старшее зоновское начальство немедленно загрузило Мастера работой, плоды которой шли на “подарки” инспектирующим-проверяющим, так что делать что-то “в свой доход” он мог очень редко. Ну и, соответственно, неавторизованные визиты младшего и среднего персонала в “бендыгу” к резчику не поощрялись. Протискиваясь тайком поздно вечером в прокуренную комнатушку, заваленную материалом, заготовками и инструментом, сотрудник совершенно не ожидал увидеть того самого невзрачного дядьку, который просил его за ремень.
Дядька сидел весь в стружке, резал, над столом тихо бубнил телевизор.
- Вспомнил?
С одной стороны, при такой биографии, ещё полгода - вроде бы не срок. С другой стороны, уже не мальчик и моложе не становишься - до пенсии-то уже осталось всего ничего. Хочется успеть как-то по-человечески пожить, в очередной раз начав с нуля. И это не просто полгода, это полгода той твоей человеческой жизни.
“Ты больше на УДО не подавай, - объяснял ему прокурор. - Жена родит. Узнаем рост ребенка, вырежешь икону и вот тогда - подавай, сразу уйдёшь”.
В. кивнул и пошёл работать дальше. Пахать.
В следующий раз с прокурором он увиделся, когда подошёл положенный срок, родился ребенок, и, с очередным плановым визитом на лагерь, прокурор привёз пластинку золотой фольги - для нимба святого. Руки его слегка дрожали, когда он передавал её В.
- Не украдут? - настороженно косился он то на В., то на зоновское начальство.
В. вырезал икону. Такую, что, как он рассказывал, у прокурора отвисла челюсть в немом восторге. Всё-таки Мастер.
Он подал на УДО, его выпустили.
В. вышел за зону сносно одетым, с неплохим смартфоном в кармане, на сберовской карточке у него лежали 50 000 рублей, накопленные за время отсидки изготовлением всевозможной деревянной “сувенирки” помимо заказов большого начальства “на подарки”.
Жизнь его и дальше была полна всевозможных приключений, одно из которых, сугубо в прежнем духе, закончилось новым сроком, полученным летом 2014-го. Он ещё раз отсидел, снова вышел и сейчас живёт у себя в С-кой области, воспитывает внучку. Много и красиво режет по дереву. Местная газета пишет про него как про пенсионера и ветерана войны, нашедшего себя в интересном хобби, радующем друзей и соседей.
* * *
Как-нибудь, наверное, стоит рассказать про остальную часть жизни В. до текущего момента, такой, какой он рассказывал её мне, и такой, какой я её видел в 2011-м, когда помогал ему после освобождения “становиться на ноги”. Спустя всего несколько дней после освобождения он очутился в Москве без денег и без работы и набрал меня - “Андрюха, привет! Такая ситуация, можно у тебя переночевать?”. Впрочем, это уже отдельная история…
Для пропустивших сильно более ранние посты с тегом “турма”, вот работа одного из учеников В.
Ну а вот здесь самые простенькие нарды его авторства, попавшие в мою фотоколлекцию чисто из-за рисунка, ЕВПОЧЯ.