Про красоту
Благодаря Анне Долгаревой я опять читаю стихи. И не только стихи, она пишет про очень важное.
***
КРАСОТА И ОТЕЧЕСТВО
Мне довелось побывать на спектакле Эдуарда Боякова "Лубянский гример" по пьесе Н. Лескова, и там я услышала слова, что все никак не отпускают меня и, наверное, уже не отпустят до самой смерти,- ведь они про самую суть творца в непростую эпоху перемен, в военные времена, в период спецоперации, которая затянется Бог знает насколько во всех смыслах.
Вот как это было: граф, сибарит и властолюбец, спрашивает насмешливо возжелавшего воли, то есть, провинившегося, крепостного своего гримера Аркадия, которого собрался казнить:
- Ну и за что же ты умираешь?
- За красоту и Отечество, - твердо отвечает Аркадий.
И камнями падают эти слова в мое сердце.
Эти два смысла - на самом деле, единый смысл, ибо красота и Отечество - это душа и дух русского народа. Есть еще Господь, но он подразумевается, Он - то, что объединяет эти два понятия. Красота и Отечество - не два полюса, но неразрывно связанные понятия, одно перетекает в другое, и одно дополняет другое.
Мне как-то довелось быть на неформальном ужине, где были поэты Влад Маленко и Дмитрий Воденников. Поэзия Влада ближе к трубам и эпосу, поэзия Дмитрия - к обезумевшей виолончели Ростроповича. Влад тогда поднял бокал за Дмитрия и сказал - не помню точно, как это звучало, но смысл был в том, что Россия стоит не только на военной лирике, но и на цветах, о которых, например, пишет Дмитрий. Понимаете? Все важно: и длинноствольные пушки "Малки", и красные маки, что цветут вокруг них. Один разведчик спецназа, возвращаясь с боевого выхода, неизменно присылает мне фотографии цветов, которые цветут в серой зоне. "А на нейтральной полосе цветы необычайной красоты...". Он пишет: жалко рвать, это единственное красивое, что тут есть.
Так вот, это неразделимо - красота и Отечество. Может, в этом и есть феномен подъема патриотического искусства именно сейчас, когда дух народа, наконец, проснулся по-настоящему. Нужны победы - и нужна красота. И перо приравняли к штыку. Да, и пресловутая популярность z-поэзии тоже укладывается в формулу "красота и Отечество".
В той же пьесе Боякова граф так поражен, что заменяет казнь отправкой в солдаты. Аркадий проявляет себя героем - красота и Отечество, красота и Отечество. И вот, когда Аркадий, уже герой, офицер, пожалованный в дворянское звание гибнет, кто-то задает вопрос: "Так кого же хоронили? Офицера или художника?".
Много говорят о том, что нужна милитаризация общества в тылу. Нет. В тылу обществу нужно искусство. Настоящее искусство, такое, чтобы пронимало, чтобы оживала душа, чтобы невозможно было жить вполсердца,- так действует настоящее искусство. Мы очень долго были этого лишены. Много лет мы жили на суррогате, на медийном продукте. Вот и сейчас кто-то судит и рядит, мол, деятели искусства должны высказываться неким определенным образом, а если нет,- надобно им дорогу закрывать. Ничего этого не нужно, все излишне. Все, что нам нужно,- красота и Отечество. В этом плане художественное высказывание Эдуарда Боякова безупречно.
Потому что настоящая красота - она всегда ведет к Отечеству, не может быть иначе.
***
Интересно, как на войне работает эстетика. Бежать в Верхний Ларс... некрасиво. Как некрасиво и скакать на трупах, и радоваться злу.
Россия сейчас по-другому действует.
Вот и из Донецка когда-то написали об этом же (и еще до Атомного сердца):
«Знаете, что я чувствую от присоединения к нам России? Во-первых, я действительно отношусь к этому так, что не мы, а Россия к нам присоединилась. Не крылом накрыла, а с мечом рядом стала. Так и вижу: не медведица и медвежата,как рисуют. Нет. Во-первых, в Отражении это и не выглядит так. Не та это история, где большая и сильная медведица и побитые, покусанные медвежата. Там, в Отражении, или как Это назвать, наша история давно уже выглядит куда как красивее: балерина-колосс, огромная, до неба, в белой пачке, красивая, пришла в Донецк, на своих пуантах, и танцует на нашей площади, и это, скажу вам, - куда той медведице. Это я бы не решилась даже и подумать меч доставать. Честное слово: вроде хрупкая балерина, но это настоящая титанида, и музыка ещё, и она кругами, кругами...»