ДАГЕСТАН. ВЛАСТЬ И СОВЕСТЬ
Марионеточная власть в Дагестане всё отчётливее приобретает черты придатка власти оккупационной. Разгон митинга уставших от чиновничьего произвола и коррупции жителей республики наглядное тому свидетельство. Власть ещё раз показала то, что совать нос в вопросы о том, кто, кому и сколько - она не позволит. Народ должен довольствоваться устными угрозами в адрес коррупционеров, периодически звучащими из уст президента. Хотя даже бабушки на рынках, знают, что угрожая коррупционерам скамьёй подсудимых, президент наш явно переигрывает в лукавстве. Чтобы это понять, нужно совсем-то немногое.
Нужно хотя бы вспомнить то, что президент наш приходится сыном крёстного отца дагестанской коррупции Магомед-Али Магомедова (по кличке "Дедушка"), при власти которого, погрязшие в коррупционном омуте чиновники, отстреливали и взрывали друг друга с беспощадностью присущей законам военного времени. Именно при Магомед-Али Магомедове чиновники, прокуроры, судьи застроили многоэтажными особняками городок Нефтяников, один из центральных районов дагестанской столицы.
Благодаря отсутствию у дагестанских чиновников, даже зачатков скромности и чувства меры, район бывшего таксопарка, также зарос особняками, за что получил название "Санта-Барбара".
О маниакальном, зачастую неконтролируемом влечении "Дедушки" к шуршащей наличности ходили легенды. В одном из выпусков газеты "Новое Дело" был даже напечатан карикатурный комикс, в котором персонаж по прозвищу "Хуладудеш" (Дедушка) обращается к Путину с просьбой об очередном денежном транше. Путин изумлённо спрашивает "Я же давал 100 миллионов, неужели не хватило?». Хуладудеш отвечает: "Мне-то хватило, народу не хватило".
Но, сейчас, никто не требует от президента, чтобы он повторил "подвиг" Павлика Морозова и сдал собственного отца в прокуратуру, тем более, что яблоко от яблони, как известно далеко не падает. Я хочу сказать лишь о том, что для того, чтобы поймать коррупционера президенту вовсе не нужно ломать голову. Бывает так, что они ходят от него на расстоянии вытянутой руки. Нужно только её протянуть. Уж здесь-то точно не ошибёшься. Коррупция поразила чиновничью корпорацию сверху донизу, разложив даже низовые её звенья. Совершенно легко объяснимо то, что учителя, врачи в больницах, сотрудники ГИБДД, не хуже Магомед-Салама Магомедовича, уяснили и передали по наследству смысл выражения "Взять-дать на лапу". И это, как раз именно тот классический случай, когда "рыба гниёт с головы".
Но протянуть руку, чтобы поймать коррупционера, власть способна лишь в тех случаях, когда подлый коррупционер, взяв "на лапу" преступно легкомысленно отнесся к тому, что у вышестоящих чиновников, прокуроров тоже есть дети, которым очень не хочется жить в родительском доме и ездить на маршрутках. То есть, преступлением является не факт получения взятки, а то, что взяточник не поделил её с вышестоящими чиновниками. Бороться с коррупцией, в условиях нынешних реалий, невозможно, ибо дагестанские чиновники растаскивают бюджет, даже не предполагая, что кто-либо спросит их за расхищенные средства. Тем более, что лапы тех, кто должен следить за соблюдением закона, заняты тем, что гребут и тащат поблизости. В этой делёжке всё прописано до постриженных ногтей. Что, кому и сколько. Поэтому всякие попытки вторжения со стороны, отбиваются тротиловыми эквивалентами или мгновенной стрельбой на поражение.
Как пример, можно вспомнить то, как в середине девяностых, дагестанское духовенство под руководством тогдашнего муфтия Сайгид-Мухаммада Абубакарова, нагнетало антиваххабитскую истерию, пытаясь пробиться к заветной кормушке, используя фактор внутриобщинного противостояния, как трамплин для прыжка во власть.
Сам муфтий неоднократно озвучивал претензии духовенства на долю голосов в принятии решений, сетуя на то, что власть не прислушивается к мнению духовенства. Между строками этих заявлений, читалось не что иное, как желание причаститься к "закромам родины". В августе 1998 года, между духовенством и первыми лицами республики, разгорелся конфликт из- а кусков мирской юдоли, предназначавшихся духовенству, но присвоенных отпрысками "дедушки" в числе коих был и нынешний".
Президент Дагестана На дуэль никто никого не вызывал. Решили спор вполне привычным для дагестанских чиновников способом. В пятничный день августа 21, фрагменты тел муфтия, его брата и водителя оказались разбросанными по двору Джума-мечети, в радиусе сотни метров. На этом попытка прорыва духовенства к сливкам и манкам республиканского бюджета была пресечена. Это только одна из драматических зарисовок, которые составляют палитру политической жизни Дагестана. После тех событий, амбиции дагестанского духовенства пошли на убыль, и сейчас необходимость в нём ощущается лишь на поприще противостояния Исламскому призыву.
Конструкция нынешней власти в Дагестане, устроена таким образом, что её слому мешает только огромная армия силовых подразделений, дислоцированных в республике. Никакой идеологии, хоть как-то связывающей дагестанских чиновников и дагестанский народ, власть предложить не может. Факторов, цементирующих дагестанское общество в единый монолит, кроме суррогатных (например, футбол) не существует.
"Слуги народа" вместе со всем своим харамным барахлом, защищены от своих "хозяев" плотными полицейскими кордонами.
Местные ханы, привыкшие паразитировать на идее «сохранения мира в республике" любую попытку указать на то, что бюджетная "кормушка" не является их частной собственностью, пытаются обрисовать не иначе, как происки вражеских сил, желающих взорвать мир в республике. В соответствующем ключе работает и дагестанское духовенство, проповедующее принципы неприкосновенности и непререкаемости чиновничьей касты.
Дагестанская полиция также ревностно стоит на страже интересов знати, охраняя её, сопровождая, перекрывая для её кортежей улицы. Но так уж получается, что рассматривать ситуацию в республике необходимо только сквозь призму Ислама и нельзя не учитывать то обстоятельство, что Исламская идеология является единственной "костью в горле" у правящей ныне криминальной диктатуры.
Если рассматривать деятельность аппаратной касты, сквозь призму Ислама, то не остаётся никаких сомнений в том, что природа нынешней бюрократии и природа той знати, о которой поведал Аллаh (с.в.т.) в Священном Коране абсолютно идентичны. Всякий раз, когда к какому-либо народу приходил увещеватель от Всевышнего Аллаhа, дабы наставить его на путь покорности Создателю, знать облачённая властью и привилегиями, всегда и везде становилась кадровым ядром оппозиции.
Именно знать, привыкшая обогащаться путём несправедливого распределения средств, путём обмана простолюдинов, присваивая и распродавая то, что, по сути, ей не принадлежит, тогда, как и сейчас становилась в авангарде враждебности Исламскому призыву. Потому что чиновники, как и вожди тех племён, к которым приходили пророки Аллаhа, прекрасно понимают то, что они присвоили право Аллаhа на законодательство и власть.
Потому что они прекрасно осознают, что как только формула единобожия "Нет божества, кроме Аллаhа" раздвинет установленные для неё границы, как только эту формулу люди начнут ясно понимать и практиковать её в реальной жизни, их фальсификация станет очевидной. Потому что формула "Нет божества, кроме Аллаhа" подрывает самую основу их господства, громогласно заявляя о том, что власть и господство на земле, принадлежит Тому, кто её создал, а не тому, кто возомнил себя пупом земли.
Поэтому ненависть, которую испытывают тираны к религии Аллаhа, вполне объяснима тем, что в соответствии с её уставом, их власть не имеет никакого права на легитимность. Когда власть, сталкивается с проблемой Исламского призыва, у неё на уровне защитного рефлекса срабатывает хватание за "традиционный ислам". Моментально, как по мановению волшебной палочки, в телевизоре и на страницах газет появляются религиозные деятели, в унисон кяфирам, призывающие мусульман "любить родину" быть верными "традиционному исламу" и не поддаваться на уловки "ваххабитских вербовщиков".
Нет сомнения в том, что говоря о верности традиционному исламу и муллы и кяфиры призывают мусульман к одному и тому же, ибо под "традиционным исламом" зачастую подразумевается идеологически дезориентированное, суррогатное месиво намазов, пьянок, концертов, мавлидов, банных оргий и прочих пристрастий, составляющих "джентельменский набор" современного дагестанца. Приверженность такому "исламу" властью определяется в качестве норматива, потому что только при сохранении такого "ислама" возможно сохранение неприкосновенности, как самого чиновничьего аппарата, так и его интересов.
И надо сказать, что "традиционный ислам", в лице прикормленных мулл, знает своё место, глядя на вольности местных ханов заискивающим и всепрощающим взглядом. Недавний случай, когда свора, озверевших от безнаказанности, прокурорских сынков, несколько дней подряд, насиловала тринадцатилетнюю Залину Аюбову, не нарушил существующий статус-кво.
То, что прокуратура по-отечески снисходительно отнеслась к насильникам, нет ничего удивительного. Да и было бы удивительно, если бы дагестанский муфтият хотя бы решился призвать виновных к покаянию. Но, так как, этот вопрос не относится к сфере ритуальных услуг, и соответственно не входит в компетенцию муфтията, муллы, проявив безупречную преданность "традиционному исламу", застенчиво промолчали.
Но пусть не думают тираны, что мы не сможем отличить подлинный Ислам от того "ислама" который учит нас не реагировать на слёзы изнасилованной девочки. Пусть не думают, тираны, что Аллаh учит нас безучастно наблюдать за тем, как жиреющая и хамовитая, пропитанная нечестием знать попирает права простолюдинов. Они не обманут нас "счастливой" возможностью адаптироваться, даже если привлекут к сотрудничеству сотню Кебедовых.
Адаптироваться - значит смириться с тем, что пьяный полицай, может застрелить беременную женщину, причём совершенно безнаказанно и без малейших задержек в служебном росте, как уже бывало.
Адаптироваться - значит закрыть глаза, уши, в угоду им растоптать свою совесть.
Адаптироваться - значит ужиться с этим полицаем, сросшись с ним в единое целое.
Адаптироваться - значит признать то, что куфр тиранов, не подлежит порицанию.
Адаптироваться - значит признать то, что религии Аллаhа нет места на земле, кроме того, которое укажут ей из президентской администрации чиновники сатаны.
Никогда, иншаАллаh.
Гулям Мухаммад Дагестанский
http://www.jamaatshariat.com/men/14-facty/1946-2011-10-24-12-17-21.html
Чечня, Дагестан, Ингушетия
Комиссия по адаптации. За кулисами…
Три истории ...о Настоящем Полковнике
Обращение муфтия Дагестана
Нужно хотя бы вспомнить то, что президент наш приходится сыном крёстного отца дагестанской коррупции Магомед-Али Магомедова (по кличке "Дедушка"), при власти которого, погрязшие в коррупционном омуте чиновники, отстреливали и взрывали друг друга с беспощадностью присущей законам военного времени. Именно при Магомед-Али Магомедове чиновники, прокуроры, судьи застроили многоэтажными особняками городок Нефтяников, один из центральных районов дагестанской столицы.
Благодаря отсутствию у дагестанских чиновников, даже зачатков скромности и чувства меры, район бывшего таксопарка, также зарос особняками, за что получил название "Санта-Барбара".
О маниакальном, зачастую неконтролируемом влечении "Дедушки" к шуршащей наличности ходили легенды. В одном из выпусков газеты "Новое Дело" был даже напечатан карикатурный комикс, в котором персонаж по прозвищу "Хуладудеш" (Дедушка) обращается к Путину с просьбой об очередном денежном транше. Путин изумлённо спрашивает "Я же давал 100 миллионов, неужели не хватило?». Хуладудеш отвечает: "Мне-то хватило, народу не хватило".
Но, сейчас, никто не требует от президента, чтобы он повторил "подвиг" Павлика Морозова и сдал собственного отца в прокуратуру, тем более, что яблоко от яблони, как известно далеко не падает. Я хочу сказать лишь о том, что для того, чтобы поймать коррупционера президенту вовсе не нужно ломать голову. Бывает так, что они ходят от него на расстоянии вытянутой руки. Нужно только её протянуть. Уж здесь-то точно не ошибёшься. Коррупция поразила чиновничью корпорацию сверху донизу, разложив даже низовые её звенья. Совершенно легко объяснимо то, что учителя, врачи в больницах, сотрудники ГИБДД, не хуже Магомед-Салама Магомедовича, уяснили и передали по наследству смысл выражения "Взять-дать на лапу". И это, как раз именно тот классический случай, когда "рыба гниёт с головы".
Но протянуть руку, чтобы поймать коррупционера, власть способна лишь в тех случаях, когда подлый коррупционер, взяв "на лапу" преступно легкомысленно отнесся к тому, что у вышестоящих чиновников, прокуроров тоже есть дети, которым очень не хочется жить в родительском доме и ездить на маршрутках. То есть, преступлением является не факт получения взятки, а то, что взяточник не поделил её с вышестоящими чиновниками. Бороться с коррупцией, в условиях нынешних реалий, невозможно, ибо дагестанские чиновники растаскивают бюджет, даже не предполагая, что кто-либо спросит их за расхищенные средства. Тем более, что лапы тех, кто должен следить за соблюдением закона, заняты тем, что гребут и тащат поблизости. В этой делёжке всё прописано до постриженных ногтей. Что, кому и сколько. Поэтому всякие попытки вторжения со стороны, отбиваются тротиловыми эквивалентами или мгновенной стрельбой на поражение.
Как пример, можно вспомнить то, как в середине девяностых, дагестанское духовенство под руководством тогдашнего муфтия Сайгид-Мухаммада Абубакарова, нагнетало антиваххабитскую истерию, пытаясь пробиться к заветной кормушке, используя фактор внутриобщинного противостояния, как трамплин для прыжка во власть.
Сам муфтий неоднократно озвучивал претензии духовенства на долю голосов в принятии решений, сетуя на то, что власть не прислушивается к мнению духовенства. Между строками этих заявлений, читалось не что иное, как желание причаститься к "закромам родины". В августе 1998 года, между духовенством и первыми лицами республики, разгорелся конфликт из- а кусков мирской юдоли, предназначавшихся духовенству, но присвоенных отпрысками "дедушки" в числе коих был и нынешний".
Президент Дагестана На дуэль никто никого не вызывал. Решили спор вполне привычным для дагестанских чиновников способом. В пятничный день августа 21, фрагменты тел муфтия, его брата и водителя оказались разбросанными по двору Джума-мечети, в радиусе сотни метров. На этом попытка прорыва духовенства к сливкам и манкам республиканского бюджета была пресечена. Это только одна из драматических зарисовок, которые составляют палитру политической жизни Дагестана. После тех событий, амбиции дагестанского духовенства пошли на убыль, и сейчас необходимость в нём ощущается лишь на поприще противостояния Исламскому призыву.
Конструкция нынешней власти в Дагестане, устроена таким образом, что её слому мешает только огромная армия силовых подразделений, дислоцированных в республике. Никакой идеологии, хоть как-то связывающей дагестанских чиновников и дагестанский народ, власть предложить не может. Факторов, цементирующих дагестанское общество в единый монолит, кроме суррогатных (например, футбол) не существует.
"Слуги народа" вместе со всем своим харамным барахлом, защищены от своих "хозяев" плотными полицейскими кордонами.
Местные ханы, привыкшие паразитировать на идее «сохранения мира в республике" любую попытку указать на то, что бюджетная "кормушка" не является их частной собственностью, пытаются обрисовать не иначе, как происки вражеских сил, желающих взорвать мир в республике. В соответствующем ключе работает и дагестанское духовенство, проповедующее принципы неприкосновенности и непререкаемости чиновничьей касты.
Дагестанская полиция также ревностно стоит на страже интересов знати, охраняя её, сопровождая, перекрывая для её кортежей улицы. Но так уж получается, что рассматривать ситуацию в республике необходимо только сквозь призму Ислама и нельзя не учитывать то обстоятельство, что Исламская идеология является единственной "костью в горле" у правящей ныне криминальной диктатуры.
Если рассматривать деятельность аппаратной касты, сквозь призму Ислама, то не остаётся никаких сомнений в том, что природа нынешней бюрократии и природа той знати, о которой поведал Аллаh (с.в.т.) в Священном Коране абсолютно идентичны. Всякий раз, когда к какому-либо народу приходил увещеватель от Всевышнего Аллаhа, дабы наставить его на путь покорности Создателю, знать облачённая властью и привилегиями, всегда и везде становилась кадровым ядром оппозиции.
Именно знать, привыкшая обогащаться путём несправедливого распределения средств, путём обмана простолюдинов, присваивая и распродавая то, что, по сути, ей не принадлежит, тогда, как и сейчас становилась в авангарде враждебности Исламскому призыву. Потому что чиновники, как и вожди тех племён, к которым приходили пророки Аллаhа, прекрасно понимают то, что они присвоили право Аллаhа на законодательство и власть.
Потому что они прекрасно осознают, что как только формула единобожия "Нет божества, кроме Аллаhа" раздвинет установленные для неё границы, как только эту формулу люди начнут ясно понимать и практиковать её в реальной жизни, их фальсификация станет очевидной. Потому что формула "Нет божества, кроме Аллаhа" подрывает самую основу их господства, громогласно заявляя о том, что власть и господство на земле, принадлежит Тому, кто её создал, а не тому, кто возомнил себя пупом земли.
Поэтому ненависть, которую испытывают тираны к религии Аллаhа, вполне объяснима тем, что в соответствии с её уставом, их власть не имеет никакого права на легитимность. Когда власть, сталкивается с проблемой Исламского призыва, у неё на уровне защитного рефлекса срабатывает хватание за "традиционный ислам". Моментально, как по мановению волшебной палочки, в телевизоре и на страницах газет появляются религиозные деятели, в унисон кяфирам, призывающие мусульман "любить родину" быть верными "традиционному исламу" и не поддаваться на уловки "ваххабитских вербовщиков".
Нет сомнения в том, что говоря о верности традиционному исламу и муллы и кяфиры призывают мусульман к одному и тому же, ибо под "традиционным исламом" зачастую подразумевается идеологически дезориентированное, суррогатное месиво намазов, пьянок, концертов, мавлидов, банных оргий и прочих пристрастий, составляющих "джентельменский набор" современного дагестанца. Приверженность такому "исламу" властью определяется в качестве норматива, потому что только при сохранении такого "ислама" возможно сохранение неприкосновенности, как самого чиновничьего аппарата, так и его интересов.
И надо сказать, что "традиционный ислам", в лице прикормленных мулл, знает своё место, глядя на вольности местных ханов заискивающим и всепрощающим взглядом. Недавний случай, когда свора, озверевших от безнаказанности, прокурорских сынков, несколько дней подряд, насиловала тринадцатилетнюю Залину Аюбову, не нарушил существующий статус-кво.
То, что прокуратура по-отечески снисходительно отнеслась к насильникам, нет ничего удивительного. Да и было бы удивительно, если бы дагестанский муфтият хотя бы решился призвать виновных к покаянию. Но, так как, этот вопрос не относится к сфере ритуальных услуг, и соответственно не входит в компетенцию муфтията, муллы, проявив безупречную преданность "традиционному исламу", застенчиво промолчали.
Но пусть не думают тираны, что мы не сможем отличить подлинный Ислам от того "ислама" который учит нас не реагировать на слёзы изнасилованной девочки. Пусть не думают, тираны, что Аллаh учит нас безучастно наблюдать за тем, как жиреющая и хамовитая, пропитанная нечестием знать попирает права простолюдинов. Они не обманут нас "счастливой" возможностью адаптироваться, даже если привлекут к сотрудничеству сотню Кебедовых.
Адаптироваться - значит смириться с тем, что пьяный полицай, может застрелить беременную женщину, причём совершенно безнаказанно и без малейших задержек в служебном росте, как уже бывало.
Адаптироваться - значит закрыть глаза, уши, в угоду им растоптать свою совесть.
Адаптироваться - значит ужиться с этим полицаем, сросшись с ним в единое целое.
Адаптироваться - значит признать то, что куфр тиранов, не подлежит порицанию.
Адаптироваться - значит признать то, что религии Аллаhа нет места на земле, кроме того, которое укажут ей из президентской администрации чиновники сатаны.
Никогда, иншаАллаh.
Гулям Мухаммад Дагестанский
http://www.jamaatshariat.com/men/14-facty/1946-2011-10-24-12-17-21.html
Чечня, Дагестан, Ингушетия
Комиссия по адаптации. За кулисами…
Три истории ...о Настоящем Полковнике
Обращение муфтия Дагестана