Купальский конкурс
Близится праздник Ивана Купала. halina устраивает свой традиционный конкурс, на сей раз на купальский рассказ. Я решила написать сказку.
Жар-цвет
Я вообще не авантюрист. Поэтому мне очень сложно объяснить, что я делаю в электричке, проезжающей где-то по подмосковным лесам. Глупость несусветная. В утренней куче бумажного хлама, традиционно вытащенного из почтового ящика, среди газет с объявлениями и рекламой окон ПВХ мое внимание привлекла маленькая листовка с надписью «Клад». Довольно необычная информация для почтового ящика, вот и обратил внимание. «Только этой ночью ты можешь увидеть цветок папоротника и найти клад. Позвони своему проводнику.» Я не знаю, почему я позвонил. Я и в «окна ПВХ» никогда не звонил, а тут вдруг…
Трубку подняла деловитая девица:
- «Лукоморье», секретарь Василиса, здравствуйте! - бодро проговорила в трубку она.
Я хохотнул.
- И кот ученый, да?
- Простите? - переспросила девица.
- Нет, это вы простите, - смутился я. - Просто забавно так - Лукоморье, Василиса.
- А! - скучающим тоном ответила собеседница. - Я уже привыкла, в общем.
- А я по объявлению звоню. Про клад.
- Понятно, - снова взбодрилась Василиса. - Наша туристическая компания представляет вашему вниманию экзотические экскурсии в Подмосковье в ночь накануне Ивана Купалы. С шестого на седьмое июля.
- А что входит в программу экскурсии?
- Небольшое путешествие по подмосковному лесу с личным проводником, который откроет вам тайны народных поверий, - щебетала девушка, как по-писанному.
- Понятно. И как? Интересно? - спросил я.
Девица сказала, помолчав:
- Сказочно!
- Хм… Я бы съездил. Куда подъехать для оплаты?
- Оплата прямо на месте вашему экскурсоводу. Ее зовут Арина.
Василиса продиктовала мне координаты, по которым я должен был вечером шестого июля найти эту Арину.
И вот теперь я курю в тамбуре электрички. Я вглядываюсь в стоящие параллельно ходу поезда леса. Я с детства любил делать это в дороге - фантазировать, а что там, в глубине этих лесов: избушка Бабы Яги, Леший, кто-то еще? Сегодня ночью я должен получить ответы на свои детские вопросы.
Поезд, постукивая, остановился. Я вышел на платформу и поправил на плече рюкзак. Увидев надпись «Лукоморье» на табличке в руках женщины средних лет, я подошел и протянул руку.
- Арина? Я Слава, здравствуйте. А где остальные?
Женщина удивленно взглянула на мою руку и слегка пожала ее.
- Здравствуйте, Слава. Остальные? - она недоуменно помотала головой и уставилась на меня удивительными серыми глазами.
- Ну… экскурсанты.
- Ах это! Слава, это индивидуальная программа. Пойдемте, - поманила меня Арина в сторону дороги.
- Ого! Недорого для индивидуальной. В чем засада? - пошутил я.
- Ни в чем, - моя попутчица пожала плечами. - Люди должны знать тайны своей земли. Тот кто пришел по зову сердца - достоин своей награды.
- Ничего себе! Однако! - удивился я.
- Ночь такая, - сказала она и улыбнулась.
- Какая? - я почувствовал как по моей спине побежали мурашки.
- Сказочная, - сказала Арина и перебросила старомодную тяжелую русую косищу на спину.
- Где-то я уже это слышал. Девиз компании, да? - улыбнулся я, вспомнив секретаршу «Лукоморья».
- Что-то вроде того, - ответила экскурсоводша, улыбаясь уголком рта.
Пятнадцатиминутная ходьба по не самой удобной дороге привела нас в деревянный дом на окраине деревушки.
- Уютно, - сказал я. - Вроде как это ваш офис?
- Вроде того, - улыбнулась Арина. - Сейчас мы поедим и приключение начнется.
Она убрала полотенца с накрытого стола, открыв еду: кувшин с молоком, круглый каравай хлеба, горшок с кашей - как в кино.
- Умывальник там, - она кивнула.
Вымыв руки, я приступил к еде.
- Ух, - сказал я, попробовав каши. - Вкусно. Что это?
- Кулага. Традиционное блюдо на Купалу. Каша из гречневой муки с брусникой и сушеными яблоками.
- Класс!
Когда мы поели, Арина перекинула через плечо сумку и сказала:
- Пора.
Солнце уже садилось за горизонт, повиснув между двумя мирами. На фоне заката чернел лес - неприветливый и живой. Того и гляди, оторвется от макушек деревьев ступа с Бабой Ягой, или стайка ведьм полетит на свой шабаш.
- Арина. Скажите, а ведьм мы сегодня встретим? - спросил я с храбрящейся улыбкой.
- Шансы невелики, - серьезно ответила она. - У них сегодня шабаш, им не до нас. Они под Киев полетят на Лысую гору, или под Сандомир в Польше.
В Британии, между прочим, в Иванову ночь на склонах холмов можно встретить фей и эльфов.
- Нда… - меня передернуло. - Несмешные шутки.
- Какие уж тут шутки, - сказала Арина.
- А кого встретим?
- Хорошо бы если никого, - усмехнулась она. - На не бойтесь вы так, Слава. Знаете, как в кино - речка, небо голубое, это все мое, родное. Если и нечисть, то наша, своя. Ее знать надо, а бояться не надо. Чему быть, того не миновать.
- Так все-таки кого есть шанс встретить на Ивана Купалу? - спросил я, понизив голос, потому что мы уже вошли во тьму леса.
Арина включила фонарь.
- Оборотней, русалок…
- Русалок?
- Ага. Навьи повыползают…
- А это что за ерунда?
- Поосторожнее. Навьи почтение любят. Мертвые это. Мертвые. Леший будет дорогу красть.
- То есть с пути сбивать? - меня уже трясло.
- Ну да, - шептала Арина. - А еще водяные, у них как раз нынче именины, по случаю которых они стремятся затащить человека в воду.
Моя спутница замолчала. Луч фонаря выхватывал деревья. Я весь обратился в слух.
- Что это? - остановил я Арину. - Говорит кто-то. Как бы не нарваться на хулиганов.
Арина посмотрела на меня, как на неразумного ребенка.
- Слава, сегодня не людская ночь. Хулиганов бояться не надо. Это деревья разговаривают между собой.
Я поднял голову, туда, куда направила луч фонаря моя проводница. Макушки деревьев были неподвластны ветру, они жили своей собственной жизнью, покачиваясь в разные стороны, шелестя своими ветвями, трепеща листьями.
- Боже, что это? - я вздрогнул, вцепившись в руку Арины.
- Где?
- Слушайте! - я поднял палец вверх. - Бом… вот опять! Бом!
- Подводный колокол проснулся, - с какой-то материнской нежностью ответила мне она. - Тут река рядом. Совсем близко. Ну? Пойдем? - улыбнулась она, взяв меня за дрожащую руку.
Какого черта я позвонил по объявлению? Какого черта, а?
- Бу, - сказал мне кто-то в ухо густым басом. И тут я не выдержал, заорал и побежал, сломя голову. Я не знаю сколько я бежал, Арина догнала меня у реки, где я сидел на берегу и, рыдая, отпинывался от какой-то коряги, тянувшей мою ногу в воду.
- Чур! Чур! Не для тебя! - закричала женщина, и коряга вдруг отпустила меня. - Именины! Ну я же говорила про именины Водяного, Слава!
- А-а-а! Какой я лопу-у-ух, - от души выл я. - Кто меня дернул звонить в это ваше «Лукоморье»?
- Тот, кто сказал «бу», - улыбнулась Арина. Она поглаживала меня по руке, от чего становилось почему-то спокойнее. Наверное я сходил с ума.
- А кто сказал «бу»? - я по-бабьи всхлипнул.
- Черт, Слава. Обыкновенный черт.
- Бре-е-ед, - снова завыл я.
- Пойдемте, Слава, - Арина протянула мне руку, когда я прорыдался. - Нас ждет чудо.
- Как, еще? - саркастически спросил я, глядя как по реке плывет венок с закрепленной на нем свечкой.
- Кому-то повезло, - улыбнулась моя мучительница.
- А?
- Девчата венки по воде пускали. Традиция такая. Чей венок дальше других уплывет, та счастливее всех будет, а жизнь ее будет долгой, вон свечка-то не гаснет. А потом они через костер прыгать будут. Нарвут крапивы, шиповника и других колючих растений и подожгут. От порчи спасает. А те, кто выше прыгнет - весь год счастливыми будут. Спорим, хозяйка этого венка прыгнет выше всех?
- Спорим, - улыбнулся я. Арина улыбнулась мне в ответ.
- Послушайте, Слава, - сказала она. - Непременно слушайтесь любого моего указания с этой минуты, обещайте.
- Обещаю.
- Даже самых абсурдных. И ничего не бойтесь.
- Я постараюсь, - я сжал ее теплую руку.
- Смотрите… - сказала она, наконец, раздвигая кустарник.
Луч фонаря выхватил папоротник. Арина вытащила из сумки нож и что-то светлое.
- Скатерть, - шепнула женщина. Очертив круг вокруг папоротника, она расстелила скатерть, велела сесть мне рядом с ней, ждать и слушаться во всем.
Вдруг раздался легкий треск. Папоротник ожил! Он буквально исторгал из себя бутон. Я зажмурился от нестерпимо-яркого красного пламени, вырвавшегося из него. То, что произошло дальше, казалось бы, невозможно в двадцать первом веке под Москвой. Арина бросилась на землю и зашептала:
Той земля ecu сырая,
Земля матерая.
Матерь нам сей родная,
Всех сей нас породила
И угодьем наделила;
Ради нас, своих детей,
Зелий ecu народила
И злак всякой напоила
Пользой беса отгоняти
И в болезнях отгоняти.
Повели с себя урвати
Разных надобьев, угодьев
Ради пользы на живот!
После чего она срезала с папоротника цветок набросила на нас скатерть и крикнула:
- Бегом! И не останавливайся!
Накрытые скатертью мы бежали и бежали. Кто-то хватал меня за ноги, кричал, рычал и стонал. «Я наверное весь седой» - мелькнула глупая мысль. Я не помню, как мы оказались в «офисе» Арины. Ножом, что был у нее в руках, моя спутница порезала себе палец и, застонав, приложила к ранке добытый цветок. Упав на лавку, она заулыбалась.
- Каково, а?
- Д-да, - ответил я, дрожащими губами.
- А теперь назад.
- Что? - я не верил своим ушам. Добровольно вернуться в этот кишащий ночными кошмарами ад? Да за кого она меня держит? - Не пойду!
- А ну молчать… - вдруг прошипела Арина, и в ее серых глазах отразилось безумие. - Пойдешь. И будешь слушаться. Прокляну.
Если бы мне еще утром кто-то пообещал меня проклясть, я бы рассмеялся ему в лицо. Но сейчас я осознавал, что это как обещание зарезать или застрелить - столь же ощутимое, столь же страшное.
- Зачем нам возвращаться? - как можно более спокойно спросил я ее.
- Чтобы найти клад, дурак. Или ты думал, я ради спортивного интереса с цветами по ночным лесам бегаю? - Арина рассмеялась.
- Откуда такая уверенность, что там будет клад?
- Потому что его там зарыла моя собственная прабабка - фамильные драгоценности. Но, в лучших традициях дурного кино, она умерла, так и не сказав мне точного места. Ведьма, - женщина грязно выругалась и снова расхохоталась.
- А я тебе зачем?
- Нечисти отдам, если попросит, - сказала Арина. - Вставай, дружок. Надо успеть до первых петухов. Время, знаешь ли, неумолимо.
- Но меня найдут! Секретарша ваша знает, что я поехал к тебе. У нее записаны мои координаты.
- «Лукоморье», здравствуйте, секретарь Василиса, - пропищала Арина голосом «Василисы», и расхохоталась, глядя на выражение моего лица. - И листовка-то с объявлением только одна была. Я ее лично в твой почтовый ящик запихнула.
- Но почему именно в мой?
- Чертановская улица, дом тринадцать, квартира тринадцать - это твой адрес? Пошутила я так! Пошутила! - безумная женщина веселилась по полной программе.
Через несколько минут мы молча шли в лес. Арина, сжимавшая в руке заветный огненный цветок, завернутый в носовой платок. И я. Я думаю, причины моей покорности в каком-то виде гипноза, который использовала Арина. Но не уверен, просто мне больше нечем объяснить, как вдруг я превратился в теленка, ведомого на заклание. Мы вернулись к реке.
- Последнее, что сказала мне прабабка, было «у реки… у реки…». Вот мы и у реки. - Арина издала ликующий вопль. - Да! Ну прабабка! Ну ведьма! Не наврала!
Она побежала к куче крупному валуну, стоявшему у самого берега. Основание камня светилось голубым светом.
- Вот он… - погладила камень женщина. - Сдвинуть надо. Действуй.
Я с огромным трудом сдвинул с места валун. Сев на землю, обессиленный, я увидел, что светится не основание камня, а земля под ним.
- Копай, - Арина бросила мне небольшую лопатку.
Я все копал и копал, пока металл лопатки не встретился со своим собратом, скрытом в земле прабабушкой. Это была небольшая шкатулка. Арина выдернула ее из моих ослабленных дрожащих рук.
- Дай сюда.
Ее руки, словно змеи, скользили по поверхности шкатулки. И вдруг, словно молния, на Арину набросилось нечто. Женщина кричала, пытаясь оторвать это от лица. Запнувшись об упавшую шкатулку, она упала на землю и забилась в конвульсиях.
- Медянка! Слепая медянка обрела зрение… - прохрипела она и умерла.
Я, обалдевший от такого развития событий, сел на траву и молча смотрел на мертвую Арину. Я открыл шкатулку. Там лежали два предмета - перстень с очень крупным голубым камнем с красными прожилками и книга.
- Забирай. Твое по праву, - услышал я голос откуда-то из травы. Это уползала змея-медянка, получившая зрение и речь только раз в году.
В этот миг я услышал откуда-то издали петушиный крик. Благословенный и освобождающий.
Я вырыл яму, положив в нее тело Арины. Помолился. Взял свой клад, увядший цветок папоротника и отправился в дом. Бесповоротные перемены. А ведь я даже не авантюрист.
Жар-цвет
Я вообще не авантюрист. Поэтому мне очень сложно объяснить, что я делаю в электричке, проезжающей где-то по подмосковным лесам. Глупость несусветная. В утренней куче бумажного хлама, традиционно вытащенного из почтового ящика, среди газет с объявлениями и рекламой окон ПВХ мое внимание привлекла маленькая листовка с надписью «Клад». Довольно необычная информация для почтового ящика, вот и обратил внимание. «Только этой ночью ты можешь увидеть цветок папоротника и найти клад. Позвони своему проводнику.» Я не знаю, почему я позвонил. Я и в «окна ПВХ» никогда не звонил, а тут вдруг…
Трубку подняла деловитая девица:
- «Лукоморье», секретарь Василиса, здравствуйте! - бодро проговорила в трубку она.
Я хохотнул.
- И кот ученый, да?
- Простите? - переспросила девица.
- Нет, это вы простите, - смутился я. - Просто забавно так - Лукоморье, Василиса.
- А! - скучающим тоном ответила собеседница. - Я уже привыкла, в общем.
- А я по объявлению звоню. Про клад.
- Понятно, - снова взбодрилась Василиса. - Наша туристическая компания представляет вашему вниманию экзотические экскурсии в Подмосковье в ночь накануне Ивана Купалы. С шестого на седьмое июля.
- А что входит в программу экскурсии?
- Небольшое путешествие по подмосковному лесу с личным проводником, который откроет вам тайны народных поверий, - щебетала девушка, как по-писанному.
- Понятно. И как? Интересно? - спросил я.
Девица сказала, помолчав:
- Сказочно!
- Хм… Я бы съездил. Куда подъехать для оплаты?
- Оплата прямо на месте вашему экскурсоводу. Ее зовут Арина.
Василиса продиктовала мне координаты, по которым я должен был вечером шестого июля найти эту Арину.
И вот теперь я курю в тамбуре электрички. Я вглядываюсь в стоящие параллельно ходу поезда леса. Я с детства любил делать это в дороге - фантазировать, а что там, в глубине этих лесов: избушка Бабы Яги, Леший, кто-то еще? Сегодня ночью я должен получить ответы на свои детские вопросы.
Поезд, постукивая, остановился. Я вышел на платформу и поправил на плече рюкзак. Увидев надпись «Лукоморье» на табличке в руках женщины средних лет, я подошел и протянул руку.
- Арина? Я Слава, здравствуйте. А где остальные?
Женщина удивленно взглянула на мою руку и слегка пожала ее.
- Здравствуйте, Слава. Остальные? - она недоуменно помотала головой и уставилась на меня удивительными серыми глазами.
- Ну… экскурсанты.
- Ах это! Слава, это индивидуальная программа. Пойдемте, - поманила меня Арина в сторону дороги.
- Ого! Недорого для индивидуальной. В чем засада? - пошутил я.
- Ни в чем, - моя попутчица пожала плечами. - Люди должны знать тайны своей земли. Тот кто пришел по зову сердца - достоин своей награды.
- Ничего себе! Однако! - удивился я.
- Ночь такая, - сказала она и улыбнулась.
- Какая? - я почувствовал как по моей спине побежали мурашки.
- Сказочная, - сказала Арина и перебросила старомодную тяжелую русую косищу на спину.
- Где-то я уже это слышал. Девиз компании, да? - улыбнулся я, вспомнив секретаршу «Лукоморья».
- Что-то вроде того, - ответила экскурсоводша, улыбаясь уголком рта.
Пятнадцатиминутная ходьба по не самой удобной дороге привела нас в деревянный дом на окраине деревушки.
- Уютно, - сказал я. - Вроде как это ваш офис?
- Вроде того, - улыбнулась Арина. - Сейчас мы поедим и приключение начнется.
Она убрала полотенца с накрытого стола, открыв еду: кувшин с молоком, круглый каравай хлеба, горшок с кашей - как в кино.
- Умывальник там, - она кивнула.
Вымыв руки, я приступил к еде.
- Ух, - сказал я, попробовав каши. - Вкусно. Что это?
- Кулага. Традиционное блюдо на Купалу. Каша из гречневой муки с брусникой и сушеными яблоками.
- Класс!
Когда мы поели, Арина перекинула через плечо сумку и сказала:
- Пора.
Солнце уже садилось за горизонт, повиснув между двумя мирами. На фоне заката чернел лес - неприветливый и живой. Того и гляди, оторвется от макушек деревьев ступа с Бабой Ягой, или стайка ведьм полетит на свой шабаш.
- Арина. Скажите, а ведьм мы сегодня встретим? - спросил я с храбрящейся улыбкой.
- Шансы невелики, - серьезно ответила она. - У них сегодня шабаш, им не до нас. Они под Киев полетят на Лысую гору, или под Сандомир в Польше.
В Британии, между прочим, в Иванову ночь на склонах холмов можно встретить фей и эльфов.
- Нда… - меня передернуло. - Несмешные шутки.
- Какие уж тут шутки, - сказала Арина.
- А кого встретим?
- Хорошо бы если никого, - усмехнулась она. - На не бойтесь вы так, Слава. Знаете, как в кино - речка, небо голубое, это все мое, родное. Если и нечисть, то наша, своя. Ее знать надо, а бояться не надо. Чему быть, того не миновать.
- Так все-таки кого есть шанс встретить на Ивана Купалу? - спросил я, понизив голос, потому что мы уже вошли во тьму леса.
Арина включила фонарь.
- Оборотней, русалок…
- Русалок?
- Ага. Навьи повыползают…
- А это что за ерунда?
- Поосторожнее. Навьи почтение любят. Мертвые это. Мертвые. Леший будет дорогу красть.
- То есть с пути сбивать? - меня уже трясло.
- Ну да, - шептала Арина. - А еще водяные, у них как раз нынче именины, по случаю которых они стремятся затащить человека в воду.
Моя спутница замолчала. Луч фонаря выхватывал деревья. Я весь обратился в слух.
- Что это? - остановил я Арину. - Говорит кто-то. Как бы не нарваться на хулиганов.
Арина посмотрела на меня, как на неразумного ребенка.
- Слава, сегодня не людская ночь. Хулиганов бояться не надо. Это деревья разговаривают между собой.
Я поднял голову, туда, куда направила луч фонаря моя проводница. Макушки деревьев были неподвластны ветру, они жили своей собственной жизнью, покачиваясь в разные стороны, шелестя своими ветвями, трепеща листьями.
- Боже, что это? - я вздрогнул, вцепившись в руку Арины.
- Где?
- Слушайте! - я поднял палец вверх. - Бом… вот опять! Бом!
- Подводный колокол проснулся, - с какой-то материнской нежностью ответила мне она. - Тут река рядом. Совсем близко. Ну? Пойдем? - улыбнулась она, взяв меня за дрожащую руку.
Какого черта я позвонил по объявлению? Какого черта, а?
- Бу, - сказал мне кто-то в ухо густым басом. И тут я не выдержал, заорал и побежал, сломя голову. Я не знаю сколько я бежал, Арина догнала меня у реки, где я сидел на берегу и, рыдая, отпинывался от какой-то коряги, тянувшей мою ногу в воду.
- Чур! Чур! Не для тебя! - закричала женщина, и коряга вдруг отпустила меня. - Именины! Ну я же говорила про именины Водяного, Слава!
- А-а-а! Какой я лопу-у-ух, - от души выл я. - Кто меня дернул звонить в это ваше «Лукоморье»?
- Тот, кто сказал «бу», - улыбнулась Арина. Она поглаживала меня по руке, от чего становилось почему-то спокойнее. Наверное я сходил с ума.
- А кто сказал «бу»? - я по-бабьи всхлипнул.
- Черт, Слава. Обыкновенный черт.
- Бре-е-ед, - снова завыл я.
- Пойдемте, Слава, - Арина протянула мне руку, когда я прорыдался. - Нас ждет чудо.
- Как, еще? - саркастически спросил я, глядя как по реке плывет венок с закрепленной на нем свечкой.
- Кому-то повезло, - улыбнулась моя мучительница.
- А?
- Девчата венки по воде пускали. Традиция такая. Чей венок дальше других уплывет, та счастливее всех будет, а жизнь ее будет долгой, вон свечка-то не гаснет. А потом они через костер прыгать будут. Нарвут крапивы, шиповника и других колючих растений и подожгут. От порчи спасает. А те, кто выше прыгнет - весь год счастливыми будут. Спорим, хозяйка этого венка прыгнет выше всех?
- Спорим, - улыбнулся я. Арина улыбнулась мне в ответ.
- Послушайте, Слава, - сказала она. - Непременно слушайтесь любого моего указания с этой минуты, обещайте.
- Обещаю.
- Даже самых абсурдных. И ничего не бойтесь.
- Я постараюсь, - я сжал ее теплую руку.
- Смотрите… - сказала она, наконец, раздвигая кустарник.
Луч фонаря выхватил папоротник. Арина вытащила из сумки нож и что-то светлое.
- Скатерть, - шепнула женщина. Очертив круг вокруг папоротника, она расстелила скатерть, велела сесть мне рядом с ней, ждать и слушаться во всем.
Вдруг раздался легкий треск. Папоротник ожил! Он буквально исторгал из себя бутон. Я зажмурился от нестерпимо-яркого красного пламени, вырвавшегося из него. То, что произошло дальше, казалось бы, невозможно в двадцать первом веке под Москвой. Арина бросилась на землю и зашептала:
Той земля ecu сырая,
Земля матерая.
Матерь нам сей родная,
Всех сей нас породила
И угодьем наделила;
Ради нас, своих детей,
Зелий ecu народила
И злак всякой напоила
Пользой беса отгоняти
И в болезнях отгоняти.
Повели с себя урвати
Разных надобьев, угодьев
Ради пользы на живот!
После чего она срезала с папоротника цветок набросила на нас скатерть и крикнула:
- Бегом! И не останавливайся!
Накрытые скатертью мы бежали и бежали. Кто-то хватал меня за ноги, кричал, рычал и стонал. «Я наверное весь седой» - мелькнула глупая мысль. Я не помню, как мы оказались в «офисе» Арины. Ножом, что был у нее в руках, моя спутница порезала себе палец и, застонав, приложила к ранке добытый цветок. Упав на лавку, она заулыбалась.
- Каково, а?
- Д-да, - ответил я, дрожащими губами.
- А теперь назад.
- Что? - я не верил своим ушам. Добровольно вернуться в этот кишащий ночными кошмарами ад? Да за кого она меня держит? - Не пойду!
- А ну молчать… - вдруг прошипела Арина, и в ее серых глазах отразилось безумие. - Пойдешь. И будешь слушаться. Прокляну.
Если бы мне еще утром кто-то пообещал меня проклясть, я бы рассмеялся ему в лицо. Но сейчас я осознавал, что это как обещание зарезать или застрелить - столь же ощутимое, столь же страшное.
- Зачем нам возвращаться? - как можно более спокойно спросил я ее.
- Чтобы найти клад, дурак. Или ты думал, я ради спортивного интереса с цветами по ночным лесам бегаю? - Арина рассмеялась.
- Откуда такая уверенность, что там будет клад?
- Потому что его там зарыла моя собственная прабабка - фамильные драгоценности. Но, в лучших традициях дурного кино, она умерла, так и не сказав мне точного места. Ведьма, - женщина грязно выругалась и снова расхохоталась.
- А я тебе зачем?
- Нечисти отдам, если попросит, - сказала Арина. - Вставай, дружок. Надо успеть до первых петухов. Время, знаешь ли, неумолимо.
- Но меня найдут! Секретарша ваша знает, что я поехал к тебе. У нее записаны мои координаты.
- «Лукоморье», здравствуйте, секретарь Василиса, - пропищала Арина голосом «Василисы», и расхохоталась, глядя на выражение моего лица. - И листовка-то с объявлением только одна была. Я ее лично в твой почтовый ящик запихнула.
- Но почему именно в мой?
- Чертановская улица, дом тринадцать, квартира тринадцать - это твой адрес? Пошутила я так! Пошутила! - безумная женщина веселилась по полной программе.
Через несколько минут мы молча шли в лес. Арина, сжимавшая в руке заветный огненный цветок, завернутый в носовой платок. И я. Я думаю, причины моей покорности в каком-то виде гипноза, который использовала Арина. Но не уверен, просто мне больше нечем объяснить, как вдруг я превратился в теленка, ведомого на заклание. Мы вернулись к реке.
- Последнее, что сказала мне прабабка, было «у реки… у реки…». Вот мы и у реки. - Арина издала ликующий вопль. - Да! Ну прабабка! Ну ведьма! Не наврала!
Она побежала к куче крупному валуну, стоявшему у самого берега. Основание камня светилось голубым светом.
- Вот он… - погладила камень женщина. - Сдвинуть надо. Действуй.
Я с огромным трудом сдвинул с места валун. Сев на землю, обессиленный, я увидел, что светится не основание камня, а земля под ним.
- Копай, - Арина бросила мне небольшую лопатку.
Я все копал и копал, пока металл лопатки не встретился со своим собратом, скрытом в земле прабабушкой. Это была небольшая шкатулка. Арина выдернула ее из моих ослабленных дрожащих рук.
- Дай сюда.
Ее руки, словно змеи, скользили по поверхности шкатулки. И вдруг, словно молния, на Арину набросилось нечто. Женщина кричала, пытаясь оторвать это от лица. Запнувшись об упавшую шкатулку, она упала на землю и забилась в конвульсиях.
- Медянка! Слепая медянка обрела зрение… - прохрипела она и умерла.
Я, обалдевший от такого развития событий, сел на траву и молча смотрел на мертвую Арину. Я открыл шкатулку. Там лежали два предмета - перстень с очень крупным голубым камнем с красными прожилками и книга.
- Забирай. Твое по праву, - услышал я голос откуда-то из травы. Это уползала змея-медянка, получившая зрение и речь только раз в году.
В этот миг я услышал откуда-то издали петушиный крик. Благословенный и освобождающий.
Я вырыл яму, положив в нее тело Арины. Помолился. Взял свой клад, увядший цветок папоротника и отправился в дом. Бесповоротные перемены. А ведь я даже не авантюрист.