(no subject)
Когда-то я искала синеглазого черноволосого принца, который любит горячий шоколад и Джо Дассена, и до такой степени идеален, что только блинчики в воздухе печь не умеет. Потом я стала искать Принца Обыкновенного, цвет волос и глаз произвольный, форма одежды - почти любая. Потом я плюнула на принцев и переключилась на их окружение. Шоколад, Джо Дассен и блинчики остались в светлом детстве, а в реальность перекочевало лишь робкое желание почти нормального, чуточку искреннего, капельку заботливого и крошечку успешного.
Прошло около четырех лет с той сладкой поры, когда я еще умела влюбляться. Когда весенее солнце заставляет какого-то смешного покровителя апрельских влюбленностей щекотать тебя изнутри. Тогда стихи писались ночами, а утренние пробуждения были наполнены тем самым горячим шоколадом. Тогда улыбки летали первыми бабочками, замирали на чувственных губах какого-нибудь ладно скроенного бабника и продолжали свой бездумный путь. Тогда трава была зеленее, сердце стучало громче, взгляд лукаво искал очередное нечто.
Можно ли научиться любить заново? Можно ли поверить заново? И открыть для себя еще одну настоящую весну, от воздуха которой внизу живота яростно стрекочет сладкая судрога?
Прошло около четырех лет с той сладкой поры, когда я еще умела влюбляться. Когда весенее солнце заставляет какого-то смешного покровителя апрельских влюбленностей щекотать тебя изнутри. Тогда стихи писались ночами, а утренние пробуждения были наполнены тем самым горячим шоколадом. Тогда улыбки летали первыми бабочками, замирали на чувственных губах какого-нибудь ладно скроенного бабника и продолжали свой бездумный путь. Тогда трава была зеленее, сердце стучало громче, взгляд лукаво искал очередное нечто.
Можно ли научиться любить заново? Можно ли поверить заново? И открыть для себя еще одну настоящую весну, от воздуха которой внизу живота яростно стрекочет сладкая судрога?