Доброго пути

[katenkart]

Человек некоторое время просто стоял над своим телом. Было заметно, что его ощущения от происходящего сменялись, конкурировали и вытесняли друг друга, обидно толкаясь локтями. То человек испытывал удовлетворение и даже в некотором смысле умиротворение, каким он не мог похвастаться при жизни, то его настигало любопытство, то захлестывала волна негодования и досады.
Тонкая материя цепко держалась за форму своего прежнего вместилища. Губы седовласого пожилого мужчины неоднократно приоткрывались, чтобы что-то сказать, но вскоре сжимались накрепко.
Через какое-то время он пробурчал себе под нос "Ладно, полюбовались и хватит" и с небывалой для последних лет энергичностью развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы упереться в черный занавес.

Через секунду у занавеса обнаружились начало и конец. Это был самый узкий и самый нелепо драпированный занавес из всех, что известному писателю доводилось видеть, а он побывал в таких отдаленных уголках земного шара, в таких захолустьях, куда, возможно, вообще нога человека его профессии ступала впервые.

А затем человек посмотрел вверх. Он сказал "О", потом сказал "Интересно", потом кашлянул и отчего-то смутился.

- ПРИЯТНО НАКОНЕЦ-ТО С ТОБОЙ ПОЗНАКОМИТЬСЯ, - произнес голос, по которому едва ли можно было определить, было ли ему приятно. Когда-либо.
- Не ожидал, - признался пожилой человек, откашлявшись, - Я думал... Я, по-правде, думал, что галлюцинации умирающего мозга будут выглядеть совершенно иначе.
- БОЮСЬ, ЖДАТЬ ОТ ТВОЕГО МОЗГА ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ ПОЗДНОВАТО, - старый знакомый очень старался, чтобы его реплика прозвучала как можно более доверительно, но его старания, по очевидным причинам, были тщетны, - ОН МЕРТВ. СОВЕРШЕННО. ОКОНЧАТЕЛЬНО. А МЫ - НЕТ. ТАК ЧТО САМОЕ ВРЕМЯ ПОВЕРНУТЬСЯ ЛИЦОМ К РЕАЛЬНОСТИ.
- Но я... Я тебя создал! Я... - человек почему-то даже разгневался, кулаки призрака сжались и он предпринял попытку топнуть ногой, однако вместо привычной тверди было что-то другое, что как следует стукнуть каблуком никак не удавалось. Тем временем пространство, где он только что был, начало утопать в сирени. Огромные цветы-облака укрыли все мягким ароматным одеялом.
- НАМ ПОРА, - произнес СМЕРТЬ и улыбнулся. Вернее, он продолжил улыбаться. В том смысле, в котором обычно улыбается человеческий череп.
- И что? Никаких упреков, нотаций, никаких претензий? Никаких разборов полетов?
- Я КОГДА-НИБУДЬ ЗАНИМАЛСЯ ТАКОЙ ЕРУНДОЙ? - спросил старый знакомый, - ИЛИ ТЕБЕ ПРОСТО ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ ЧЕГО-ТО ЭТАКОГО? ПОСЛУШАЙ, Я ХОРОШО ПОНИМАЮ, ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ. ТЫ ПИСАЛ МЕНЯ В КНИГАХ ТАКИМ, КАКИМ ТЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я БЫЛ. ОТ СВОЕЙ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ ТЫ, РАЗУМЕЕТСЯ, ЖДЕШЬ ДРУГОГО: ТОГО, ЧЕГО ТЫ ОПАСАЛСЯ, ВО ЧТО ВЕРИЛ НА САМОМ ДЕЛЕ.
Человек поджал губы.
- Я не хотел, чтобы все закончилось так скоро. Я не дописал. Очень много не дописал. И Линн...
- ОБ ЭТОМ НЕ ВОЛНУЙСЯ. НИ О ЧЕМ НЕ ВОЛНУЙСЯ.
- Так куда мы?
- УВИДИШЬ.
___________________________________

- Нет, нет и еще раз нет! Ты издеваешься! Я там каждую травинку знаю. Мне там будет просто скучно и тесно.
- ПРАВДА? - человеку могла почудиться ирония в голосе мрачного жнеца, который, к слову, мрачным совсем не выглядел, а временами, вместо того, чтобы чинно идти по тропинке среди звезд (момент, согласитесь, требующий определенной степенности и торжественности), приплясывал и бесцеремонно похлопывал человека по плечу.
- Послушай, я уже здорово от них всех устал. Я просто взвою. Лучше уж согласно фольклору, в котел!
- ЭТО НЕ ДЛЯ ТЕБЯ. ЭТО ДЛЯ НИХ.
- И надолго?
- ВРЕМЯ НЕЛИНЕЙНО - череп невинно, белозубо улыбался. Это была улыбка "Deal with it".
- Я старый брюзга, - вдруг сдался человек.
- ТЫ СЕТУЕШЬ ИЛИ ХВАСТАЕШЬСЯ?
______________________________________

- Мы ждем уже битый час. Ты как хочешь, а я этого худосочного больше не прожду ни минуты.
- Эсме, а ты, часом, не волнуешься?
Высокая мегера лет под двести только фыркнула. А потом зеленые ветви позади говоривших зашелестели.

Терпения вам, господин Пратчетт. Доброго вам пути.