Сказка енотского безвременья
В доме у Енота почти всегда тепло. И уютно. Не оттого, что любит он топить печки, коих у него целых две. Обе - как домашние реакторы! И даже не потому, что еноты - звери, в целом, аккуратные, и к бардаку относятся... Ну, как бы это сказать поточнее...? К бардаку еноты относятся в меру терпимо. То есть воспринимают любой из бардаков приветливо и даже с энтузиазмом. Но только до тех пор, пока им этот бардак удобен.
На практике это вот как бывает: можно спать на полу, завернувшись в тёплое одеяло, ибо упал ты с кровати в дурном сне... И даже немытая с вечера тарелка может рядом простоять до утра, ежели уверен ты на сто пудов, что первым делом спросони помоешь её к завтраку... Но днём кровать должна быть застелена, холодильник закрыт, шторы подобраны и подвязаны морским узлами, цветы - политы, книги - валяться на полу возле шкафа удобым нагромождением, каким оставил ты их, копаясь, ещё три дня назад, а вязаная скатерть обязана свисать с круглого столика изящными уголками. Да! Если вы видите, как енот, деловито виляя полосатым хвостом, поднмается на старенькое крыльцо своего дома, волоча огромную охапку сосновых дров с остатками коры, то у вас есть все шансы пронаблюдать, как он затем будет мести пол.
Какая тут связь? Ну как же! Свалил в уголок у печки дровишки, уложил их аккуратенько, кора на пол и осыпалась... А к чему мести коротеньким веничком вокруг одной только поленицы, если, пока ты шёл от крыльца через две двери, ошмётки коры нападали по всему дому? Ей же, коре, безразлично, куда падать. А у енота потом от неё весь дом в грязи... Чего не любят еноты пуще всего - так это грязь. Терпеть способны, если это совсем уж необходимо. Например, если нужно валяться в пыльном окопе ночь напролёт, чтобы тебя не погнали ходить строем с песней и строить социализм - будут валяться. Уже находлись, напелись и нстроились. Но принимать такое положение как должное - никогда! Так что если вам, опять же, посчастливилось увидеть очень грязного енота, воротившегося в дом из-под яблони с целой корзинкой сочного кальвиля, штрифлинга или коричной, имейте ввиду: сейчас он все яблоки перемоет, морду умоет, лапы сполоснёт, устроится в уютном кресле с видом в сад через большое распахнутое окно, и все плоды с удовольствием съест... А уже после примется, кряхтя и скрипя зубами, вычёсывать из шкуры грязь, репейники и дохлых комаров, коих нацеплял на себя в саду, пока те яблоки собирал. И чистить кресло щёткой.
Тепло же бывает в енотском жилище оттого, что в жаркие дни держит он раскрытыми окна. И в жаркие ночи. А к приходу ветреных, прохладных и дождливых сумерек лета все окна аккуратно задраивает. И тепло остаётся внутри. А дрова у печки - это скорее для души. Или на экстренный обогрев. Потому что готовить на печке еду - по нашим временам слишком расточительно для леса, если есть микроволновка, аэрогриль, электрочайник и даже блендер. Особенно блендер... В этом чудесном устройстве еноты очень любят смешивать молодые зелёные шишки, корни валерьяны, листья болотной вахты, стебли пустырника, жареные кофейные зёрна, спелые ягоды красной рябины и семена подорожника... Заправляют всё это адское зелье ложкой хорошего бренди, хранимого в стареньком буфете, и тремя ложками яблочного сока. И уплетают за ужином, дабы потом, в темноте ночи, уловить тот самый удивительный миг, когда твои мысли начинают жить и развиваться независимо от тебя, и размышления становятся сном. Если поймать эту грань перехода, можно устроить себе сон "на заказ" - на заданную тему и по своему усмотрению. И провести в нём остаток ночи, творчески набираясь новых сил.
Не всегда еноты пользуют бренди именно так... Случаются дни, в которые заросший сад вокруг енотского дома охвчен бывает шёрохом ветра. И красно-жёлтые листья клёнов, трепеща и кувыркаясь от внезапного холода в остывшем воздухе, пикируют в тревожно застывшую траву под дикими сливами. Что незаметно разрослись перед самым большм окном, ибо такой бардак в саду удобен еноту уже много лет кряду. И само это окно в такие дни бывает распахнуто настежь, равно как и все прочие окна и двери в доме. И сам хозяин, обернувшись хвостом, отрешённо сидит в уютном, но каком-то истончившемся и поблёкшем по этому врмени кресле, безмолво глядя в сад, не ощущая холода и ветра, охвативших дом, и распространяя вокруг себя минорные мысли.
И чем дольше продолжается эта напасть, тем ощутимее замирают звуки вокруг дома, сад погружается в прохладную тишину, отлетают подальше птицы, уползают в норы кроты и лесные мыши, белки забираются в дупла... И всякий путник, очутившсь в такой день поблизости от укрытого среди леса диким садом енотского дома, подсознательно стремится как можно скорее миновать это безмолвное, остывающее на глазах место. Ибо тягучий озноб забирается ему под одежду и мурашками проступает меж лопаток, заставляя топать отсюда, не оглядываясь и не думая.
И вовсе ни к чему подозревать, что именно енот стал причиной всего этого остывания, запустения, затишья и листопада. Он всего лишь ощутил вокруг серую, холодную, сумеречную осень. Пустил её в себя и пропитался ею насквозь. И решил посидеть в комнате у холодной печки, глядя в сад и покачивая в руке большой коньячный бокал, наполовину полный хорошим вьетнамским кофе. Отборным мокко с частью корицы и какао. Сдобренным всё тем же бренди. И аромат из его бокала чуть-заметно растекается по всем комнатам, увлекаемый порывами залетающего сюда удивлённого ветра... Удвлённого отсутствием преград и пустотой. Ибо никого больше нету в доме в этот странный и зыбкий, нескончаемо длинный осенний полдень, лишённый солнечных лучей и привычной по сезону мороси. Даже домовые мирно спят в чулане на чердаке. И только выцветающие букеты из летних трав и полевых цветов, заботливо расставленные тут и там по всему дому ещё загодя, летом, в пору цветения и буйства красок, бархатно оттеняют царящую в комнатах пустоту и ожидание. Енот потягивает остывающий кофе с бренди, смотрит в сад на кружащиеся в причудливом тане падения лстья, и ждёт гостей. А на маленьком столике возле кресла стоит пузатый и закопчёный персидский кувшин-кофейник с длинным горлышком, полный густым отваром чуть не по самую откидную крышку. Енот знает, что гость, приходящий в эту пору, любит выпить славного кофе.
А воздух в саду становится всё прозрачней и холодней. Енот любуется тонкими, розово-рыжими и полупрозрачными краями молодой сосновой коры, задравшимися от ветра высоко на прямом и старом стволе в дюжине шагов от окна - в таком чистом воздухе можно разглядеть очень далеко, не прилагая усилий. Ему нравится изучать причудливый многослойный орнамент коры на этом стволе. И на фоне этих узоров он замечает неспешное кружение бесчисленных маленьких снежинок, увлекаемых внезапно ослабшим ветерком куда-то мимо окна... На другую сторону дома, где все они ложатся на ступенях крыльца, собираясь в полупрозрачный, пышный и мягкий ковёр. Енот трогает ладонью пузатый кофейник и чуть-заметно улыбается: ещё горячй. Это хорошо - не поить же гостя холодным. Целый год, почитай, не виделись...
Продолжение следует...
На практике это вот как бывает: можно спать на полу, завернувшись в тёплое одеяло, ибо упал ты с кровати в дурном сне... И даже немытая с вечера тарелка может рядом простоять до утра, ежели уверен ты на сто пудов, что первым делом спросони помоешь её к завтраку... Но днём кровать должна быть застелена, холодильник закрыт, шторы подобраны и подвязаны морским узлами, цветы - политы, книги - валяться на полу возле шкафа удобым нагромождением, каким оставил ты их, копаясь, ещё три дня назад, а вязаная скатерть обязана свисать с круглого столика изящными уголками. Да! Если вы видите, как енот, деловито виляя полосатым хвостом, поднмается на старенькое крыльцо своего дома, волоча огромную охапку сосновых дров с остатками коры, то у вас есть все шансы пронаблюдать, как он затем будет мести пол.
Какая тут связь? Ну как же! Свалил в уголок у печки дровишки, уложил их аккуратенько, кора на пол и осыпалась... А к чему мести коротеньким веничком вокруг одной только поленицы, если, пока ты шёл от крыльца через две двери, ошмётки коры нападали по всему дому? Ей же, коре, безразлично, куда падать. А у енота потом от неё весь дом в грязи... Чего не любят еноты пуще всего - так это грязь. Терпеть способны, если это совсем уж необходимо. Например, если нужно валяться в пыльном окопе ночь напролёт, чтобы тебя не погнали ходить строем с песней и строить социализм - будут валяться. Уже находлись, напелись и нстроились. Но принимать такое положение как должное - никогда! Так что если вам, опять же, посчастливилось увидеть очень грязного енота, воротившегося в дом из-под яблони с целой корзинкой сочного кальвиля, штрифлинга или коричной, имейте ввиду: сейчас он все яблоки перемоет, морду умоет, лапы сполоснёт, устроится в уютном кресле с видом в сад через большое распахнутое окно, и все плоды с удовольствием съест... А уже после примется, кряхтя и скрипя зубами, вычёсывать из шкуры грязь, репейники и дохлых комаров, коих нацеплял на себя в саду, пока те яблоки собирал. И чистить кресло щёткой.
Тепло же бывает в енотском жилище оттого, что в жаркие дни держит он раскрытыми окна. И в жаркие ночи. А к приходу ветреных, прохладных и дождливых сумерек лета все окна аккуратно задраивает. И тепло остаётся внутри. А дрова у печки - это скорее для души. Или на экстренный обогрев. Потому что готовить на печке еду - по нашим временам слишком расточительно для леса, если есть микроволновка, аэрогриль, электрочайник и даже блендер. Особенно блендер... В этом чудесном устройстве еноты очень любят смешивать молодые зелёные шишки, корни валерьяны, листья болотной вахты, стебли пустырника, жареные кофейные зёрна, спелые ягоды красной рябины и семена подорожника... Заправляют всё это адское зелье ложкой хорошего бренди, хранимого в стареньком буфете, и тремя ложками яблочного сока. И уплетают за ужином, дабы потом, в темноте ночи, уловить тот самый удивительный миг, когда твои мысли начинают жить и развиваться независимо от тебя, и размышления становятся сном. Если поймать эту грань перехода, можно устроить себе сон "на заказ" - на заданную тему и по своему усмотрению. И провести в нём остаток ночи, творчески набираясь новых сил.
Не всегда еноты пользуют бренди именно так... Случаются дни, в которые заросший сад вокруг енотского дома охвчен бывает шёрохом ветра. И красно-жёлтые листья клёнов, трепеща и кувыркаясь от внезапного холода в остывшем воздухе, пикируют в тревожно застывшую траву под дикими сливами. Что незаметно разрослись перед самым большм окном, ибо такой бардак в саду удобен еноту уже много лет кряду. И само это окно в такие дни бывает распахнуто настежь, равно как и все прочие окна и двери в доме. И сам хозяин, обернувшись хвостом, отрешённо сидит в уютном, но каком-то истончившемся и поблёкшем по этому врмени кресле, безмолво глядя в сад, не ощущая холода и ветра, охвативших дом, и распространяя вокруг себя минорные мысли.
И чем дольше продолжается эта напасть, тем ощутимее замирают звуки вокруг дома, сад погружается в прохладную тишину, отлетают подальше птицы, уползают в норы кроты и лесные мыши, белки забираются в дупла... И всякий путник, очутившсь в такой день поблизости от укрытого среди леса диким садом енотского дома, подсознательно стремится как можно скорее миновать это безмолвное, остывающее на глазах место. Ибо тягучий озноб забирается ему под одежду и мурашками проступает меж лопаток, заставляя топать отсюда, не оглядываясь и не думая.
И вовсе ни к чему подозревать, что именно енот стал причиной всего этого остывания, запустения, затишья и листопада. Он всего лишь ощутил вокруг серую, холодную, сумеречную осень. Пустил её в себя и пропитался ею насквозь. И решил посидеть в комнате у холодной печки, глядя в сад и покачивая в руке большой коньячный бокал, наполовину полный хорошим вьетнамским кофе. Отборным мокко с частью корицы и какао. Сдобренным всё тем же бренди. И аромат из его бокала чуть-заметно растекается по всем комнатам, увлекаемый порывами залетающего сюда удивлённого ветра... Удвлённого отсутствием преград и пустотой. Ибо никого больше нету в доме в этот странный и зыбкий, нескончаемо длинный осенний полдень, лишённый солнечных лучей и привычной по сезону мороси. Даже домовые мирно спят в чулане на чердаке. И только выцветающие букеты из летних трав и полевых цветов, заботливо расставленные тут и там по всему дому ещё загодя, летом, в пору цветения и буйства красок, бархатно оттеняют царящую в комнатах пустоту и ожидание. Енот потягивает остывающий кофе с бренди, смотрит в сад на кружащиеся в причудливом тане падения лстья, и ждёт гостей. А на маленьком столике возле кресла стоит пузатый и закопчёный персидский кувшин-кофейник с длинным горлышком, полный густым отваром чуть не по самую откидную крышку. Енот знает, что гость, приходящий в эту пору, любит выпить славного кофе.
А воздух в саду становится всё прозрачней и холодней. Енот любуется тонкими, розово-рыжими и полупрозрачными краями молодой сосновой коры, задравшимися от ветра высоко на прямом и старом стволе в дюжине шагов от окна - в таком чистом воздухе можно разглядеть очень далеко, не прилагая усилий. Ему нравится изучать причудливый многослойный орнамент коры на этом стволе. И на фоне этих узоров он замечает неспешное кружение бесчисленных маленьких снежинок, увлекаемых внезапно ослабшим ветерком куда-то мимо окна... На другую сторону дома, где все они ложатся на ступенях крыльца, собираясь в полупрозрачный, пышный и мягкий ковёр. Енот трогает ладонью пузатый кофейник и чуть-заметно улыбается: ещё горячй. Это хорошо - не поить же гостя холодным. Целый год, почитай, не виделись...
Продолжение следует...