Отчёты охранки за 1852-1855 годы.
Отчёты охранки за 1852-1855 годы.
III Отделение ежегодно выпускало для царя отчёт о «состоянии умов» в России. В 1852-53 годах охранка рисует утихнувшее и «благостное» русское общество, отмечает, что Европа злобно завидует «благоустройству России». Небольшая кучка смутьянов - лишь литераторы, да немного столичной молодёжи. А в 1855 году охранка рисует разрушающуюся от тягот войны России и просит царя скорее заключать мир с Европой.
О деятельности III Отделения рассказывается в книге «Россия под надзором. Отчёты III отделения 1827-1869». Составители историки М.Сидорова и Е.Щербакова (издание «Российского фонда культуры» и «Российского архива», 2006).
«Круг обязанностей III Отделения был обширен - от «распоряжений» по делам высшей полиции до сбора сведений «о всех без исключения происшествиях». Четыре экспедиции, на которые первоначально подразделялось это учреждение, ведали следующими «предметами»:
1-я - наблюдение «за мнением общим и духом народным», за поднадзорными лицами, а также за действиями государственных чиновников разного ранга;
2-я - контроль за религиозными сектами и местами заключения «государственных преступников», за различными обществами (научными, культурными, просветительными и т.д.) и изобретениями, разбор многочисленных жалоб и прошений на «Высочайшее Имя», дела о фальшивых ассигнациях и документах, а также ведение личным составом отделения;
3-я - контрразведка, «все постановления и распоряжения об иностранцах, в России проживающих, в пределы государства прибывающих и из оного выезжающих»;
4-я - сбор и систематизация сведений о происшествиях в империи (пожары, эпидемии, грабежи, убийства и пр.).
В 1842 году возникла ещё одна экспедиция, взявшая под свою опеку цензуру. Обязанности и широчайшие полномочия III Отделения не были обусловлены никакими юридическими нормами, кроме служебных инструкций. Управление страной через собственную канцелярию, «находящуюся вне состава других государственных учреждений и не подлежащую ничьему рассмотрению, ни отчётности», помимо самого монарха, являлось одной из наиболее характерных черт политико-правовой системы той эпохи.
Штат III Отделения был немногочисленный (20 человек на момент создания и 58 - на пике). При зачислении в III Отделение новых людей учитывался опыт их работы в «присутственных местах» (не менее 3 лет стажа). «Текучки кадров» в этом учреждении практически не наблюдалось, процент служащих, переходивших в другие ведомства, был очень невелик; большинство чиновников III Отделения работали там почти всю жизнь.
Граф Орлов. Отчёт о действиях III отделения за 1852 год:
Политические вопросы, возмущавшие спокойствие Западной Европы, теряют свое прежнее значение, и народы, утомленные волнениями, начали оставлять свои заблуждения и обращаться к прежним занятиям. Во всей Германии первые места заняли люди благомыслящие, а возмутители и недовольные законным порядком дел, которые в предшествовавшие годы двигали событиями, опустились на низший план, и имя демократа сделалось почти укором.
Враги общего спокойствия не могут не видеть, что этот благотворный переворот в Европе произошёл более всего от примера благоустройства в России и поддерживается её влиянием. В собственном бессилии своём, питая ненависть нашему Отечеству, они стараются поколебать общее уважение к нам, то изливая клеветы на правительство наше, то доказывая, что Империя наша не так могущественна, как ее представляют, то угрожая другим государствам разрушительною политикою России, которая будто бы со времен Императора Петра I и по его завещанию руководствуется системою вечной войны и жаждою всемирного владычества.
Эти враги спокойствия ещё более желают поколебать в русском правительстве доверие к собственному народу. Без сомнения, с этою целью присылались несколько раз из-за границы доносы, что существующие в Лондоне демократические комитеты успели найти в некоторых местах нашего Отечества сочувствие и быстро распространяют свои ветви. Доносы эти, будучи поверены чрез доверенных агентов, оказались совершенно ложными. В Лондоне развился даже особый род промышленности доносами, так что некоторые из заграничных миссий сделались игралищем этих спекуляторов, и удостоверились в обмане не прежде, как после многих пожертвований.
Напротив того, непрерывное наблюдение доказало, что внутреннее спокойствие на всём пространстве обширного и разноплеменного государства нашего в продолжение 1852 года было совершенно непоколебимо. Несчастные события на Западе, соделавшие великое зло для Европы, принесли большую пользу России тем, что многие из заразившихся у нас вредными мечтаниями увидели свое заблуждение и обратились на путь истинный.
Этого нельзя сказать вообще о литераторах: ибо некоторые из них остаются при своих преступных понятиях и, не убедясь примерами несбыточности ложных теорий, умолкли только от страха; но мы не верим их угрюмому молчанию и продолжаем строго наблюдать за ними. В прочих сословиях случаи свободномыслия и вредного направления проявляются у нас весьма редко, исключительно между молодыми людьми, которые, как по внимательном рассмотрении обстоятельств оказывается, в проступки впадают не столько по злоумыслию, сколько по неопытности или от легкомысленного желания блеснуть своим мнимым образованием и знанием современных заграничных теорий.
О людях же истинно образованных и возмужавших опытом, равно как обо всей массе низших классов русского народа, безошибочно можно засвидетельствовать, что все они неизменно преданы своему Государю и Отечеству. Если нельзя отнести этого к Западному краю Империи, то, по крайней мере, и там жители увидели, что они, в сравнении с другими народами Европы, благоденствуют под сильною державою России; поэтому они начали возвращаться к благоразумной деятельности, и в течение 1852 года там не произошло ни одного покушения к какому-либо злоумышлению.
Правительство наше в мудрой заботливости своей всеми мерами старается, чтобы это благоустройство Империи не было нарушаемо никакими соблазнами Западной Европы и не только сохранялось бы в нашем поколении, но перешло бы во всей чистоте своей и к будущим поколениям. В этих видах оно продолжает неусыпно смотреть за всеми приезжающими в Россию иностранцами, с осторожностью и разбором увольняет наших подданных за границу и внутри Империи строго преследует все проступки, от которых при послаблении может распространиться разврат умов и нравов.
Строгость правительства, хотя бы она была и несколько тягостна молодому поколению, благословляется всеми людьми опытными: ибо на ней зиждется настоящее и будущее благоденствие государства.
Граф Орлов . Отчёт за 1853 год.
Война России против Турции дала новую пищу зависти и недоброжелательству иностранных держав к могущественной Империи, и с тем вместе возбудила деятельность изгнанников разных стран. Преступные выходцы надеются достигнуть своих целей, если бы Англия и Франция успели возжечь европейскую войну. Вообще с прискорбием рассуждая о непонятном действии этих двух держав, все с изумлением взирают на то, что правительства христианские подают руку помощи Турции в деле христианском!
При этом случае, как в прежние времена, когда нашему Отечеству угрожали опасности, в России раскрывались те внутренние силы, владея которыми она всегда и из всех бед выходила победительницею. Люди высшего и среднего сословий преисполнены удивления, что Турция ещё не научилась опытами и вновь осмеливается вступать в борьбу с нашей Империей; они, хотя видят, что борьба будет трудная, но, надеясь на Бога и на Царя, не сомневаются в успехе; простой же народ не вдаётся в рассуждения, но как бы инстинктивно верит, что русским никто и ничто проти-вустоять не может.
Губернские жандармские штаб-офицеры доносили, что Манифесты о начале войны и передвижении российских войск в Придунайские княжества приняты были всеми сословиями с полным и нелицемерным восторгом. Русские увидели новые доказательства тех неутомимых забот и попечений о поддержании православия, о благе, чести и славе России, которые они привыкли видеть в продолжение последних 28 лет. Усматривая же из Манифестов самые умеренные чуждые видов завоевания, благородные и с тем вместе твердые намерения своего Монарха, все с народною гордостью и умилением повторяли: «Не завоеваний ищем мы, в них Россия не нуждается!».
Не говоря о военных, которые нетерпеливо ожидали войны, жители всех губерний изъявляли готовность на всякие пожертвования и каждый готов принести все на дело общее. Сначала дворяне Тамбовской, потом Московской, Киевской, Рязанской и других губерний вызвались на разные пожертвования.
Только в Царстве Польском и в Литовских губерниях многие из местных уроженцев, по обыкновению, предаются беспокойным и несбыточным мечтам. И здесь не может быть ничего явного; но заметны тайные надежды, что турецкая война вовлечёт Россию в войну европейскую и что при этом возобновятся в Европе беспорядки 1848 года, от которых мнимые польские патриоты в легкомыслии своем ожидают выгодного для себя переворота.
Все же подтвердившиеся политические провинения состояли только или в хранении запрещенных книг и рукописей, большею частью по одному любопытству, или в противозаконных суждениях, иногда проистекающих от молодости и легкомыслия. Равным образом в сочинениях русских писателей и в журналистике более не заметно желания блеснуть мыслями коммунистическими, социальными и им подобными, которые потеряли цену даже у людей, следящих за ходом европейского просвещения. Вообще политическое направление России таково, что если можно желать лучшего, то разве потому, что правительство всегда обязано заботиться о большем и большем усовершенствовании нравственности своего народа.
При всём том со стороны высшей полиции ни одно сомнение о возможности политического преступления не было оставлено без строжайшего исследования: ибо преступления могут родиться и развиться от самой слабости в преследовании их. Столько же внимания было обращаемо на то, дабы не проникла к нам зараза из-за границы».
Граф Орлов. Отчёт за 1855 год.
Наблюдение за общим духом народным во время настоящего тяжкого испытания приводит к самому утешительному заключению, что вся собственно Россия готова принести наивеличайшие пожертвования, и, в чувстве благоговейной преданности к Отечеству и к своему Государю, готова исполнить всё, что мудрость Его укажет.
Тем не менее, нельзя умолчать, что война чрезвычайно тягостна для России: рекрутские наборы, ополчение, остановившаяся торговля умножают нужды и бедность, и хотя русские готовы переносить и дальнейшие бедствия, но если бы правительство, сохраняя твёрдость и своё достоинство, достигло мира на условиях честных, то это было бы общею радостью в Империи».
(На всех отчётах охранки того времени имеются резолюции Николая I: «Слава Богу», «Дай Бог, чтоб было так!»)
III Отделение ежегодно выпускало для царя отчёт о «состоянии умов» в России. В 1852-53 годах охранка рисует утихнувшее и «благостное» русское общество, отмечает, что Европа злобно завидует «благоустройству России». Небольшая кучка смутьянов - лишь литераторы, да немного столичной молодёжи. А в 1855 году охранка рисует разрушающуюся от тягот войны России и просит царя скорее заключать мир с Европой.
О деятельности III Отделения рассказывается в книге «Россия под надзором. Отчёты III отделения 1827-1869». Составители историки М.Сидорова и Е.Щербакова (издание «Российского фонда культуры» и «Российского архива», 2006).
«Круг обязанностей III Отделения был обширен - от «распоряжений» по делам высшей полиции до сбора сведений «о всех без исключения происшествиях». Четыре экспедиции, на которые первоначально подразделялось это учреждение, ведали следующими «предметами»:
1-я - наблюдение «за мнением общим и духом народным», за поднадзорными лицами, а также за действиями государственных чиновников разного ранга;
2-я - контроль за религиозными сектами и местами заключения «государственных преступников», за различными обществами (научными, культурными, просветительными и т.д.) и изобретениями, разбор многочисленных жалоб и прошений на «Высочайшее Имя», дела о фальшивых ассигнациях и документах, а также ведение личным составом отделения;
3-я - контрразведка, «все постановления и распоряжения об иностранцах, в России проживающих, в пределы государства прибывающих и из оного выезжающих»;
4-я - сбор и систематизация сведений о происшествиях в империи (пожары, эпидемии, грабежи, убийства и пр.).
В 1842 году возникла ещё одна экспедиция, взявшая под свою опеку цензуру. Обязанности и широчайшие полномочия III Отделения не были обусловлены никакими юридическими нормами, кроме служебных инструкций. Управление страной через собственную канцелярию, «находящуюся вне состава других государственных учреждений и не подлежащую ничьему рассмотрению, ни отчётности», помимо самого монарха, являлось одной из наиболее характерных черт политико-правовой системы той эпохи.
Штат III Отделения был немногочисленный (20 человек на момент создания и 58 - на пике). При зачислении в III Отделение новых людей учитывался опыт их работы в «присутственных местах» (не менее 3 лет стажа). «Текучки кадров» в этом учреждении практически не наблюдалось, процент служащих, переходивших в другие ведомства, был очень невелик; большинство чиновников III Отделения работали там почти всю жизнь.
Граф Орлов. Отчёт о действиях III отделения за 1852 год:
Политические вопросы, возмущавшие спокойствие Западной Европы, теряют свое прежнее значение, и народы, утомленные волнениями, начали оставлять свои заблуждения и обращаться к прежним занятиям. Во всей Германии первые места заняли люди благомыслящие, а возмутители и недовольные законным порядком дел, которые в предшествовавшие годы двигали событиями, опустились на низший план, и имя демократа сделалось почти укором.
Враги общего спокойствия не могут не видеть, что этот благотворный переворот в Европе произошёл более всего от примера благоустройства в России и поддерживается её влиянием. В собственном бессилии своём, питая ненависть нашему Отечеству, они стараются поколебать общее уважение к нам, то изливая клеветы на правительство наше, то доказывая, что Империя наша не так могущественна, как ее представляют, то угрожая другим государствам разрушительною политикою России, которая будто бы со времен Императора Петра I и по его завещанию руководствуется системою вечной войны и жаждою всемирного владычества.
Эти враги спокойствия ещё более желают поколебать в русском правительстве доверие к собственному народу. Без сомнения, с этою целью присылались несколько раз из-за границы доносы, что существующие в Лондоне демократические комитеты успели найти в некоторых местах нашего Отечества сочувствие и быстро распространяют свои ветви. Доносы эти, будучи поверены чрез доверенных агентов, оказались совершенно ложными. В Лондоне развился даже особый род промышленности доносами, так что некоторые из заграничных миссий сделались игралищем этих спекуляторов, и удостоверились в обмане не прежде, как после многих пожертвований.
Напротив того, непрерывное наблюдение доказало, что внутреннее спокойствие на всём пространстве обширного и разноплеменного государства нашего в продолжение 1852 года было совершенно непоколебимо. Несчастные события на Западе, соделавшие великое зло для Европы, принесли большую пользу России тем, что многие из заразившихся у нас вредными мечтаниями увидели свое заблуждение и обратились на путь истинный.
Этого нельзя сказать вообще о литераторах: ибо некоторые из них остаются при своих преступных понятиях и, не убедясь примерами несбыточности ложных теорий, умолкли только от страха; но мы не верим их угрюмому молчанию и продолжаем строго наблюдать за ними. В прочих сословиях случаи свободномыслия и вредного направления проявляются у нас весьма редко, исключительно между молодыми людьми, которые, как по внимательном рассмотрении обстоятельств оказывается, в проступки впадают не столько по злоумыслию, сколько по неопытности или от легкомысленного желания блеснуть своим мнимым образованием и знанием современных заграничных теорий.
О людях же истинно образованных и возмужавших опытом, равно как обо всей массе низших классов русского народа, безошибочно можно засвидетельствовать, что все они неизменно преданы своему Государю и Отечеству. Если нельзя отнести этого к Западному краю Империи, то, по крайней мере, и там жители увидели, что они, в сравнении с другими народами Европы, благоденствуют под сильною державою России; поэтому они начали возвращаться к благоразумной деятельности, и в течение 1852 года там не произошло ни одного покушения к какому-либо злоумышлению.
Правительство наше в мудрой заботливости своей всеми мерами старается, чтобы это благоустройство Империи не было нарушаемо никакими соблазнами Западной Европы и не только сохранялось бы в нашем поколении, но перешло бы во всей чистоте своей и к будущим поколениям. В этих видах оно продолжает неусыпно смотреть за всеми приезжающими в Россию иностранцами, с осторожностью и разбором увольняет наших подданных за границу и внутри Империи строго преследует все проступки, от которых при послаблении может распространиться разврат умов и нравов.
Строгость правительства, хотя бы она была и несколько тягостна молодому поколению, благословляется всеми людьми опытными: ибо на ней зиждется настоящее и будущее благоденствие государства.
Граф Орлов . Отчёт за 1853 год.
Война России против Турции дала новую пищу зависти и недоброжелательству иностранных держав к могущественной Империи, и с тем вместе возбудила деятельность изгнанников разных стран. Преступные выходцы надеются достигнуть своих целей, если бы Англия и Франция успели возжечь европейскую войну. Вообще с прискорбием рассуждая о непонятном действии этих двух держав, все с изумлением взирают на то, что правительства христианские подают руку помощи Турции в деле христианском!
При этом случае, как в прежние времена, когда нашему Отечеству угрожали опасности, в России раскрывались те внутренние силы, владея которыми она всегда и из всех бед выходила победительницею. Люди высшего и среднего сословий преисполнены удивления, что Турция ещё не научилась опытами и вновь осмеливается вступать в борьбу с нашей Империей; они, хотя видят, что борьба будет трудная, но, надеясь на Бога и на Царя, не сомневаются в успехе; простой же народ не вдаётся в рассуждения, но как бы инстинктивно верит, что русским никто и ничто проти-вустоять не может.
Губернские жандармские штаб-офицеры доносили, что Манифесты о начале войны и передвижении российских войск в Придунайские княжества приняты были всеми сословиями с полным и нелицемерным восторгом. Русские увидели новые доказательства тех неутомимых забот и попечений о поддержании православия, о благе, чести и славе России, которые они привыкли видеть в продолжение последних 28 лет. Усматривая же из Манифестов самые умеренные чуждые видов завоевания, благородные и с тем вместе твердые намерения своего Монарха, все с народною гордостью и умилением повторяли: «Не завоеваний ищем мы, в них Россия не нуждается!».
Не говоря о военных, которые нетерпеливо ожидали войны, жители всех губерний изъявляли готовность на всякие пожертвования и каждый готов принести все на дело общее. Сначала дворяне Тамбовской, потом Московской, Киевской, Рязанской и других губерний вызвались на разные пожертвования.
Только в Царстве Польском и в Литовских губерниях многие из местных уроженцев, по обыкновению, предаются беспокойным и несбыточным мечтам. И здесь не может быть ничего явного; но заметны тайные надежды, что турецкая война вовлечёт Россию в войну европейскую и что при этом возобновятся в Европе беспорядки 1848 года, от которых мнимые польские патриоты в легкомыслии своем ожидают выгодного для себя переворота.
Все же подтвердившиеся политические провинения состояли только или в хранении запрещенных книг и рукописей, большею частью по одному любопытству, или в противозаконных суждениях, иногда проистекающих от молодости и легкомыслия. Равным образом в сочинениях русских писателей и в журналистике более не заметно желания блеснуть мыслями коммунистическими, социальными и им подобными, которые потеряли цену даже у людей, следящих за ходом европейского просвещения. Вообще политическое направление России таково, что если можно желать лучшего, то разве потому, что правительство всегда обязано заботиться о большем и большем усовершенствовании нравственности своего народа.
При всём том со стороны высшей полиции ни одно сомнение о возможности политического преступления не было оставлено без строжайшего исследования: ибо преступления могут родиться и развиться от самой слабости в преследовании их. Столько же внимания было обращаемо на то, дабы не проникла к нам зараза из-за границы».
Граф Орлов. Отчёт за 1855 год.
Наблюдение за общим духом народным во время настоящего тяжкого испытания приводит к самому утешительному заключению, что вся собственно Россия готова принести наивеличайшие пожертвования, и, в чувстве благоговейной преданности к Отечеству и к своему Государю, готова исполнить всё, что мудрость Его укажет.
Тем не менее, нельзя умолчать, что война чрезвычайно тягостна для России: рекрутские наборы, ополчение, остановившаяся торговля умножают нужды и бедность, и хотя русские готовы переносить и дальнейшие бедствия, но если бы правительство, сохраняя твёрдость и своё достоинство, достигло мира на условиях честных, то это было бы общею радостью в Империи».
(На всех отчётах охранки того времени имеются резолюции Николая I: «Слава Богу», «Дай Бог, чтоб было так!»)